Эрик и Хитрая Морда

В день, когда Эрику исполнилось двенадцать, небо над фьордом почернело, словно сами боги решили: пора показать мальчишке, что такое настоящая жизнь. Ветер завывал между приземистыми домами, срывая с крыш солому, а волны бились о берег так, будто глубинные великаны швыряли друг в друга скалы.

Идеальная погода для призыва духа-наставника.

Эрик стоял в центре площади внутри ритуального круга, выложенного из рогов, костей и морских камней, и пытался не дрожать. Вокруг собрались все жители Каменного Фьорда. Дети помладше высовывали свои чумазые лица из толпы, пялясь на мальчика с завистью и страхом. Ещё бы: сегодня Эрик получит верного спутника-наставника, который будет учить его мужским премудростям и поможет стать достойным воином.

Или не поможет, что тоже случалось.

— Не ссы, сынок, — прошептал отец, хлопнув Эрика по плечу так, что у того чуть ноги не подкосились. — Духи чувствуют страх. Покажешь слабость — точно получишь какую-нибудь дрянь. Стой как воин!

Эрик кивнул, хотя внутри всё сжалось. Легко говорить. Батя — Харальд Крепкий Кулак — был самым настоящим воином: широкоплечий, с руками-брёвнами и пополняющейся после каждого похода коллекцией шрамов. И наставник у него был что надо: огромный чёрный волк по имени Фенриз, с которым, если верить рассказам отца, они вдвоём перебили всех великанов в радиусе пяти дневных переходов. Судя по количеству историй — минимум дважды.

У Эрика не было ни шрамов, ни мускулов — только вечно путающиеся рыжие волосы, веснушки и привычка задавать вопросы. В Каменном Фьорде это считалось недостатком.

Матери у мальчика не было — она умерла, когда Эрик был совсем маленьким, и воспитывал его отец. По-своему.

Жрица Бергтора, сухая неприятная старуха с лицом, будто высеченным из куска скалы, подошла к границе круга с чашей. Внутри дымилась какая-то гадость, от которой у мальчика слезились глаза.

— Протяни руку, юноша, — прокаркала она.

Эрик протянул дрожащую ладонь. Жрица полоснула её ножом — быстро, привычно, словно потрошила рыбину. Кровь закапала в чашу, смешиваясь с дымом и травами. Запахло горелым мясом и чем-то тошнотворно-сладким.

— Именем Магни Могучего, именем Видара Безмолвного, именем Моди Яростного призываю фюльгью для Эрика, сына Харальда! — возгласила Бергтора, поднимая чашу к небу. — Пусть явится тот, кто поведёт его по пути воина!

И бросила Эрику в ноги.

Грохнуло так, что Эрик подпрыгнул. Из чаши вырвался столб чёрного дыма, окутал мальчика на пару секунд, а потом развеялся по ветру.

Толпа ахнула.

Прямо перед Эриком лежало... нечто подобное небольшому упитанному коту, но чёрное, рогатое и с двумя пушистыми хвостами. Оно зевнуло, почесало пузо и недовольно пробурчало:

— Прямо сейчас? Серьёзно? Я же только лёг!

Могучий древний дух поднял голову, оглядел собравшихся жёлтыми немигающими глазами и фыркнул:

— Чего собрались? Праздник? Отлично. Где моя жратва?

Кто-то в толпе хихикнул. Потом ещё кто-то. Отец Эрика побагровел.

Жрица поморщилась, будто с кислого молока:

— Ты... тебя прислали Трое для наставления этого юного воина.

— А, вон чего, — лениво ответило существо, потягиваясь. — Падите ниц, смертные, или как у вас там принято, и внемлите: к вам снизошёл Мордганнр Костегрыз, Пепел Героев, Последний Вздох Драконов, Пожиратель Надежд и Разрушитель Судеб. Тебе, рыжий, — оно повернулось к Эрику, — я бы разрешил называть меня просто Мордганнр Костегрыз, Пепел Героев. Но, зная неразвитость речевого аппарата вашего вида, разрешаю использовать имя Морд. К тому же, мне самому лень выговаривать остальное.

— Воистину, ты — пожиратель наших надежд, дух... — процедил отец Эрика, сверля взглядом гостя.

Морд посмотрел на него с таким видом, будто Харальд только что усомнился в том, плоская ли Земля:

— Слушай, дружище, я был Пожирателем Надежд. Последний раз — три века назад. Устал я, понимаешь? Надоело. Каждый раз одно и то же: «О, великий наставник, научи меня быть героем!» Потом эти герои идут куда-нибудь и совершенно не-по-геройски помирают. У меня закончился блокнот, куда я записываю имена мёртвых учеников. Так что давайте без пафоса, а?

Морд широко зевнул, и его мелкие острые зубы заблестели на солнце.

Толпа начала расходиться. Бергтора прочистила горло и завершила ритуал:

— Эрик, сын Харальда, получил фюльгью. Договор заключён. Мордгавн... как тебя там... будет его наставником до тех пор, пока мальчик не докажет свою зрелость. Такова воля Троих.

— Сраный договор... — думая о чём-то своём, проворчал Морд. — Ладно, пацан, — он повернулся к Эрику, — веди, показывай наши хоромы. Не боись, учить тебя я буду. Вот правила: не мешай мне спать, приноси жратву, не ной — и тогда всему научишься и даже проживёшь дольше остальных. Лады?

Эрик посмотрел на отца. Тот вознёс руки к небу в молитве — наверняка просил Троих испепелить его огненным вихрем или чем-то подобным, дабы не участвовать во всём этом позоре. Мальчик понимал, что отец завтра с отрядом уходит в долгий поход и видит в исходе ритуала плохой знак, но... это же его наставник, каким бы он ни был?

— Лады... наверное... — неуверенно ответил Эрик.

— Отлично! — Морд запрыгнул ему на плечо (неожиданно лёгкий для своих размеров) и устроился поудобнее. — Тогда пошли отсюда. Тут холодно, мокро и несёт потной деревенщиной. Фу.

Эрик, красный как варёный рак, поспешил прочь с площади. За спиной раздавались смешки и перешёптывания.

***

Дома отец долго и выразительно молчал, собираясь с речью. Думать и говорить речи Харальд, в отличие от большинства соплеменников, умел, хоть и не любил. Наконец, стараясь не расплескать кипящую внутри ярость, он обратился к прячущемуся за поленницей Эрику:

— Ты хоть понимаешь, какой это позор?! Все мальчишки получают настоящих наставников — хорьков, воронов, волков! А ты принёс... это?

Развалившийся на верхушке печи Морд лениво открыл глаз:

— Эй, «это» тебя слышит.

— Молчи, кошка! — рявкнул Харальд. — Я не с тобой разговариваю!

— Ну и зря, — Морд потянулся. — Я мог бы рассказать, почему меня призвали к твоему сыну. Но раз ты не хочешь...

Харальд упёр кулачищи в бока:

— И почему же?

— Потому что он слабак, — невозмутимо сказал Морд.

Эрик выглянул из-за поленницы. Лицо отца побагровело.

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!

— Ну, — Морд почесал за рогом, — не в обиду, Харальд, но твой сын — так себе воин. Задолбал ты его знатно. Он слишком много думает, как не попадаться тебе на глаза, и совершенно не любит махать топором. К нему нужен особый подход, поэтому оттуда, — он ткнул пальцем в проложенные дёрном доски — меня и прислали. Считай, что я — специалист по неудачникам.

Повисла такая тишина, что было слышно, как потрескивают поленья в очаге. Эрик сжал кулаки. Внутри всё кипело — от стыда, обиды, злости. Отец сейчас убьёт обоих.

Но Харальд медленно выдохнул:

— Тогда... научи его. Сделай из него воина. Удачника.

Морд хмыкнул:

— Нет.

— ЧТО?!

— Я сказал — нет, — наставник зевнул. — Я не буду делать из него воина. Воинов полно, и все они рано или поздно получают топором по башке. Скучно. Я научу его другому.

— Чему? — выдавил Харальд.

Морд усмехнулся — и в этой усмешке мелькнуло что-то хищное:

— Выживать.

***

На следующее утро отец отправился в поход с ярлом и другими мужчинами. Облачённый в доспех, красивый и грозный, с огромным топором за спиной, Харальд выглядел как настоящий герой из саг. Эрик проводил его до ворот.

— Что грустим? — послышался голос снизу.

Не дожидаясь ответа, Морд запрыгнул к Эрику на плечо, обмотав оба хвоста вокруг шеи как шарф.

— Отстань, — буркнул мальчик. Эрику было не привыкать жить одному — он умел и похлёбку сварить, и дрова наколоть, и по двору всё, что нужно делал. Но всё равно было грустно. Батя хоть и был груб, но это батя.

— С удовольствием отстану, — пообещал Морд. — Полежу тут у тебя? Разбуди к обеду.

Эрик сжал кулаки:

— Ты же теперь мой наставник! И ты обещал отцу, что будешь меня учить.

— Обещал, — Морд зевнул. — И, раз уж сон отменяется, давай хоть с толком проведём время. Точнее, ты проведёшь.

— И что прикажешь? — попытался съязвить Эрик.

Морд спрыгнул на землю и потянулся так, что оба хвоста задрались трубой:

— Вот тебе первое задание. Попади топором в цель, не бросая его.

Эрик уставился на наставника:

— Что?

— Ты не глухой. Попади топором в цель, не бросая его. Цель — вон там, — Морд ткнул лапой в сторону частокола, где действительно кто-то нацарапал кривоватую мишень. — Жду результата к вечеру.

— Это... это невозможно! — выпалил Эрик. — Как я могу попасть, не бросая?!

Морд усмехнулся:

— Вот это и есть твоя задача — понять, как. Я же сказал: будем делать всё с умом. А ум — это умение видеть то, чего не видят другие. Давай, шевелись.

И, не дожидаясь ответа, побрёл к дому, покачивая хвостами.

***

Эрик простоял перед столбом добрых десять минут, пытаясь понять, что задумал наставник.

Вот хитрая морда! (Да, про себя мальчик называл духа «Мордой», что довольно точно соответствовало к его наглой физиономии). Попасть топором, не бросая? Это же бред! Как можно попасть, если не бросить?

Наконец, Эрика осенило. Он подошёл к столбу и приставил топор лезвием к метке. Морд, наблюдавший из окна, фыркнул:

— Поздравляю, ты прошёл испытание.

Эрик посмотрел на него взглядом человека, которого только что обманули на ярмарке.

— Это же глупость какая-то...

— Можно и так сказать, — Морд спрыгнул с подоконника. — Но видишь? Задача казалась невыполнимой, но ты подумал и нашёл способ. Необязательно играть по чужим правилам, когда можно их обойти. Заруби себе на носу.

— Ты хочешь, чтобы я научился обходить правила? — недоверчиво спросил Эрик. — Как наш ярл, который всегда клянётся соседям не нападать до весны?

— Примерно так, — кивнул Морд. — Только ярл туповат и всегда получает по шлему. Надо действовать тоньше, со смекалкой. Вот гляжу я на тебя, такого тощего, но сообразительного — хоть ты и долго размышлял над моей задачкой — и думаю, что это лучший твой шанс выжить среди громил.

Эрик посмотрел на наставника. Тот не назвал его слабаком, он сказал незнакомое слово «сообразительный», которое мальчику очень понравилось. Спина сразу выпрямилась, плечи расправились. Должно быть, неплохо быть сообразительным.

Морд почесался и продолжил:

— Второе задание посложнее. Добудь мне рыбу из реки. Без удочки, без оружия, без сети.

— Как?!

— Вот так, — Морд, помахивая хвостами, побрёл к дому. — И не вздумай красть у рыбаков. К следующему утру жду свежую форель. Желательно пожирнее.

***

Эрик сидел на берегу и смотрел, как в прозрачной воде снуют форели. Их было полно — крупных, блестящих, так и просящихся на обед. Но как поймать их без снастей?

Морда сказал, что именно нельзя использовать: удочку, оружие или сеть. Попробовать поймать решетом? Скажет — сеть. Оглушить чем-нибудь? Скажет — оружие... А ловить рыбу голыми руками Эрик не умел.

Он огляделся. Река, валуны, отмель у берега, где вода была по колено. Течение в этом месте было не очень сильным, а дно — каменистым. Форель часто заходила на мелководье — он видел, как рыбки снуют между валунами.

А что, если...

Эрик выбрал участок, где воды было чуть выше щиколотки и начал таскать камни. Ловушку решил сделать треугольной: две стенки собрал из камней, а роль третьей отводилась берегу. Потом он проследил, в какие места конструкции устремляется течение и проделал там небольшие проходы. Мальчик работал до вечера, таская валуны, пока руки не заболели и не взмолилась о пощаде спина. Он промок до нитки, но к закату дело было сделано. Получилась воронка, куда рыбе легко заплыть, но непросто выбраться.

Эрик отошёл, посмотрел на своё творение и порадовался, какой он сообразительный. Теперь оставалось ждать.

Утром он вернулся к реке — сработало! Несколько рыбин беспомощно плескались в его ловушке. Эрик зашёл в воду, вытащил самую жирную и триумфально поднял над головой:

— Готово!

***

Морд обнюхал рыбу:

— Жирная — хорошо! Как поймал?

— Не поймал, — Эрик не мог сдержать довольную ухмылку. — Река поймала. Я построил рыбацкую ловушку.

Морд медленно поднял голову и посмотрел на мальчика долгим оценивающим взглядом. Потом фыркнул — почти одобрительно:

— Запомни, рыжий: не обязательно делать всё самому. Лучше, когда за тебя работает кто-то другой. Проверено! И, да, ты молодец.

Эрик почувствовал, как внутри разливается тепло.

— А что теперь? — осторожно спросил мальчик.

Морд оторвал зубами внушительный кусок рыбы, прожевал и сказал:

— Увеличиваем сложность. Стань невидимым на день!

***

Несколько дней Эрик выполнял всё новые причуды Морда. Он убеждал петуха кукарекать в полночь, учил ворону ругаться, находил вещи, которые люди ещё не потеряли, заставлял воду течь вверх и делал много прочих, на первый взгляд, очень странных вещей.

Иногда наставник хмыкал одобрительно, иногда ворчал: «Слишком долго», но никогда не говорил «неправильно». Одно задание он оценил особенно высоко, а дело было так...

***

Как-то раз Морд заявил Эрику:

— Ладно. Базовые навыки у тебя есть. Пора перейти к чему-то более серьёзному.

— К чему? — настороженно спросил Эрик.

— К коммуникации! — Морд облизнул лапу. — До этого ты хитрил с предметами и животными, но самое сложное — это люди. Они гордые, самолюбивые и тупые как пробка. Они гордятся силой и количеством расколотых черепов, но легко поддаются на лесть и обман. Если научишься управлять ими — считай, полдела сделано. А вторая половина... — Морд обвил мальчика хвостами как шарфом и прикрыл глаза. — ...следить, чтобы они не поняли, что ты у них на шее ездишь.

Новое задание Морды было действительно необычным.

В Каменном Фьорде была традиция: пока мужчины добывали славу в завоевательных походах (те, кого они завоёвывали, называли это «разбойными набегами»), их жёны собирались на совет в доме ярла. Женщины обсуждали дела поселения, решали споры, а заодно — ели. Впрочем, последнее их мужья считали главной причиной, а остальное — лишь поводами.

По обычаю, жена ярла Хильд, красивая полная женщина, разделывала жертвенного барана и раздавала куски. В этом простом ритуале скрывался целый мир женских отношений: которой пожирнее — той милость, которой кости — той намёк, а кого обошли — той лучше держаться от дома ярла подальше.

— Завтра женсовет, — сообщил Морд, вылизывая лапу после очередной трапезы. — Хильд будет резать барашка, и мне нужен кусок. Можно с косточкой, но обязательно жирный.

Эрик уставился на него:

— С совета жён? Туда детей не пускают!

— Было бы легко — я бы сам сходил, — Морд почесал за рогом. — Слушай, рыжий, если бы задания были простыми, то тебя бы и учил кто-нибудь попроще. Например, камень. Но так вышло, что твой наставник — я, и я говорю: разведи Хильд на мясо. Любым способом. Сделай так, чтобы она сама захотела.

— Ты иногда забываешь, что тебя сам Мордганнр Костегрыз, Пепел Героев и так далее, — завершил свой монолог Морд, ковыряя зубами прилипший к пушистой заднице репей.

***

С первыми лучами солнца Эрик уже крутился возле дома ярла. Внутри собирались женщины — жёны воинов, вдовы, старухи. Слышался смех, болтовня, пахло дымом и жареным мясом.

План Эрик придумал ещё с вечера. Он вспомнил, как рыба попала в его каменную воронку. Её никто не заставлял, она пришла сама, а он лишь сделал так, чтобы ей было легко заплыть внутрь, но сложно выбраться.

Нужно не выпрашивать у Хильд, а создать условия, чтобы она сама дала мясо.

Эрик заглянул внутрь. Посреди зала стояли столы, заставленные корзинами с хлебом, кувшинами, мисками с квашеной капустой и другими овощами. Женщины сновали туда-сюда: одни разносили посуду, другие возились с едой — резали лук, мешали что-то в котлах, переворачивали лепёшки на раскалённых камнях. В центре зала на вертеле поджаривался здоровенный баран.

Хильд стояла у очага и раздавала распоряжения. Кто-то кивал и торопился выполнять, кто-то переспрашивал, а кто-то просто замолкал, когда она бросала острый взгляд. Эрик отметил, что она не кричит, не размахивает кулаками, как её муж. Она говорит спокойно, но все её слушаются.

Власть и уважение. Вот в чём сила этой женщины.

Эрик глубоко вдохнул и шагнул через порог.

Старуха, сидевшая у входа, попыталась его схватить за плечо, но он увернулся и пафосно произнёс:

— Хозяйка Хильд! Прости, что тревожу перед советом! Но мой наставник сказал: если хочешь стать великим воином, научись вести за собой людей. А к кому ещё обратиться в этом селении, как не к мудрой и справедливой Хильд?! Позволь мне присутствовать на совете, чтоб получить сей важный урок!

Все затихли. Кто-то ахнул: «Совсем пацан сдурел».

Хильд посмотрела на Эрика так, что у него внутри всё сжалось. Несколько долгих секунд она молчала и, наконец, сказала тихо, почти угрожающе:

— Льстишь ты складно, сын Харальда. Думаешь, я не знаю, зачем ты пришёл?

Эрик сглотнул.

— Правду говорю, хозяйка. Ты и мудрая, и справедливая. Когда ярл собирает людей, он всегда орёт, и все орут. Но я сейчас смотрел, как ты спокойно раздаёшь указания — все тебя слушаются. Это великая сила. Разреши поучиться.

Хильд прищурилась:

— Учиться, значит. — Она обвела взглядом притихших женщин. — Ладно. Все здесь знают нашу традицию не пускать ни мужчин, ни детей, но я сделаю исключение: в том, что здесь происходит, большого секрета нет. Расскажешь всем потом, что мы тут дела делаем, а не просто животы набиваем. Считай это наградой не за красивые слова, а за твою смелость. Раз пришёл учиться — учись. Сядь в угол, молчи и слушай. Скажешь хоть слово — выгоню пинком. Понял?

Эрик кивнул так быстро, что хрустнул позвонок:

— Да, хозяйка!

Он прошмыгнул в указанный угол и сел на краешек лавки, стараясь слиться со стеной. Получилось!

Начался совет. Женщины по очереди рассказывали о своих проблемах: у одной корова заболела, у другой кроты пожрали репу, у третьей петух по ночам кукарекать вздумал, не иначе проделки злых духов. Хильд слушала, задавала вопросы и выносила решения. Эрик поначалу пытался вникать, но вскоре стал откровенно позёвывать.

Наконец, деловая часть закончилась, и началось пиршество. Принесли барана, Хильд взяла нож и начала его разделывать, а потом разносить куски собравшимся. Дошла очередь и до Эрика.

— Ну что, сын Харальда. Чему научился?

— Научился, что управлять людьми — это уметь слушать, принимать решения и быть справедливым.

Хильд усмехнулась:

— Для мальчишки Каменного Фьорда — очень неплохо. — Она отрезала хороший кусок с костью и протянула Эрику.

— Думаешь, не знаю, что тебя прислал этот обжора? Передай наставнику и скажи, пусть хорошо тебя учит. В нашем мире дуболомов слова всё ещё могут быть полезнее топора.

***

Морд обнюхал мясо, откусил и блаженно зажмурился:

— М-м-м. Баранина. Прямо с вертела. Молодец, рыжий, ты быстро учишься, особенно когда дело касается моей еды. Как добыл?

Эрик рассказал, светясь от гордости, и передал ему пожелание Хильд.

Морд дожевал кусок, рыгнул и подытожил:

— И кусок добыл, и на совет напросился. Умно. Женщины любят приятные речи. Мужья у них два слова связать не могут, чего там говорить про лесть и похвалу. Запомни: правильные слова порой стоят дороже золота. И даже дороже куска жирного барашка.

Потом он облизал усы и объявил:

— Всё, отдых. Я наелся и хочу спать. А завтра... — зевнул Морд, — тебя ждут новые знания.

Рыжеволосый мальчик ворочался перед сном и не догадывался, что на утром его ждёт не задание, а незапланированный экзамен. Знал ли об этом Мордганнр Костегрыз, Пепел Героев? Сложный вопрос. Древние духи многое видят, но Морд в тот момент дрых как убитый и видел сон про жирного барашка на вертеле.

***

Эрик сидел у очага и вырезал из деревяшки солдатика. Рядом валялась парочка готовых бойцов — время близилось к обеду, но Морд всё ещё дремал на печи после вчерашней трапезы. И он очень не любил, когда его будили.

Мальчик уже давно привык относиться к проблемам как к заданиям и размышлял, как бы устроить что-нибудь «случайное» и шумное. Например, опрокинуть кочергу на железный котёл. Или привести слепого барда. Или громко заявить, что хочет завести собаку.

Он почти решился на последнее, но вдруг Морд резко вскинул голову. Уши встали торчком, хвосты напряглись.

— Рыжий, что ещё за...

Снаружи послышались крики. Наставник и ученик переглянулись и выскочили на улицу.

Каменный Фьорд тревожно бурлил. Женщины хватали детей и прятались в домах, старики выглядывали из окон, а те немногие воины, что оставались в деревне — молодняк да пара стариков — растеряно толпились у ворот.

С другой стороны, опираясь на огромную дубину, стоял великан.

Он был огромный, выше любого из домов Каменного Фьорда, с серой, как камень, кожей, спутанными лохмами и бородой, в которой застряли ветки, мох и несколько топоров. Его тело покрывала кое-как сшитая шкура, а маленькие свиные глазёнки жадно осматривали селение.

— ЧЕЛОВЕКИ! — прогремел великан, и от его голоса задребезжали ставни. — Я — ХРУНГНИР КАМЕННОГОЛОВЫЙ! Пришёл за данью! Давайте мне всю еду, золото и скот — или я разнесу ваши жалкие домишки в щепки!

В подтверждение своих слов он ударил дубиной по земле так, что с крыш домов посыпался дёрн. Морд недовольно мяукнул и поторопился забраться к Эрику на плечи.

— Вот это поворот! Это же Хрунгнир Каменная Башка. — сообщил он. —Злобная и жадная тварь, которая дрыхнет в своей пещере сотню лет, а потом какой-нибудь придурок его будит, и он отправляется добывать себе завтрак, обед и ужин.

— И что теперь? — прошептал Эрик.

— Ну, обычно воины пытаются его убить, проигрывают, и все умирают, — невозмутимо сказал Морд. — Или отдают дань и умирают от голода.

Впереди отряда защитников стоял Гуннар Однорукий — самый опытный из оставшихся воинов. Он отчаянно сжимал топор, явно намереваясь доложить Троим Богам о случившейся проблеме лично.

— Не получишь ничего, тварь! — завопил он. — Пошёл прочь!

Хрунгнир гулко расхохотался:

— Ты, старый бурдюк мочи, будешь мне угрожать? Ха! Я раздавлю тебя первым!

Он занёс дубину и одним ударом обрушил ворота в паре пальцев от Однорукого. В ответ тот зарычал и начал колотить себя единственной рукой в грудь.

— Я понял, — шепнул Эрик. — Он хочет отвлечь великана и увести его обратно в горы.

— Рыжий, ты многого ждёшь от полоумного старика. Хрюн всю вашу маленькую армию сейчас размажет, а потом примется за нас.

Эрик так и не понял, что его толкнуло на то, что случилось дальше (точно не Морда). Но он стряхнул наставника с плеча и побежал к разрушенным воротам.

Хрунгнир поднимал дубину для нового замаха, как Эрик оказался перед ним и громко крикнул:

— Великий Хрунгнир Каменноголовый! Подожди!

Великан опустил дубину, прищурился, а потом расхохотался:

— Что это? Ты — дань? Тощий какой-то. Даже жевать не буду — сразу проглочу.

Защитники за спиной Эрика застыли.

— О, Хрунгнир! — крикнул в ответ Эрик. — Я не дань! Я пришёл сказать тебе правду!

Великан почесал макушку:

— Какую правду?

Эрик сделал шаг вперёд, стараясь не показывать страх:

— Правду о том, что ты — величайший из великанов! Сильнейший! Могучий! Все в Каменном Фьорде дрожат, услышав имя Хрунгнира Каменноголового!

В селении воцарилась гробовая тишина. Единственный звук издала отвисшая челюсть Однорукого, которая стукнула по рукояти топора.

Великан посмотрел на юного льстеца:

— Ну... да. Я силён. И что?

— И то, — Эрик говорил быстро, на одном дыхании, — что такой великий воин, как ты, заслуживает уважения! Ты не просто силён телом — ты ещё и умом славен, верно?

Хрунгнир замер, явно не ожидав такой похвалы.

— Ээээ... ну да. Я умный. Очень умный.

— Конечно! — подхватил Эрик. — Настоящий герой должен быть и сильным, и мудрым! Поэтому я предлагаю тебе не просто забрать дань... а доказать своё величие!

Эрик сделал эффектную паузу, создавая интригу — а на самом деле переводя дух, и продолжил:

— Победишь меня в состязании ума — мы отдадим тебе двойную дань! Но если я победю... побежду... — он снова сделал паузу, — ты уходишь и больше не тревожишь нас.

Горстка защитников за спиной ахнула.

А Хрунгнир задумался. Со счётом он явно не дружил и не понимал, что забрать всё и забрать в два раза больше, чем всё — одно и то же. Но фраза «двойная дань» его явно заинтересовала, и маленькие глазки заблестели.

— Состязание ума, говоришь? — медленно протянул великан. — Ты, щенок, хочешь состязаться со мной?

— Да, — сказал Эрик. — Если ты не боишься.

Это было рискованно. Смертельно рискованно. Но Морд любил повторять: если хочешь, чтобы болван сделал какую-то глупость, скажи ему, что он зассал. Правда, в его словах болван всегда был рыжим.

Хрунгнир нахмурился:

— Я?! Боюсь?! Ха! Я — Хрунгнир Каменноголовый! Я не боюсь никого! Ладно, щенок, я согласен. Сыграем в загадки! Будет весело!

Он почесал бороду — что-то живое выпало оттуда и убежало в кусты.

— Слушай первую загадку, щенок! Что можно увидеть с закрытыми глазами?

Эрик, наверное, рассмеялся бы, если бы не был так напуган. Это загадка? Серьёзно?

Он нахмурился, потёр подбородок, посмотрел в небо.

— Хм-м-м... — протянул он, будто размышляя. — Это сложный вопрос, великий Хрунгнир...

Великан ухмыльнулся:

— Ха! Не знаешь! Я так и думал!

— Нет, постой, — Эрик поднял палец. — Я думаю... Это сон! Мой наставник говорит, что во сне он видит жирную рыбу.

— Как ты... откуда ты знаешь?! — Хрунгнир явно был шокирован. — Это же секретная загадка великанов!

За спиной Эрика кто-то хихикнул.

Хрунгнир нахмурился:

— Ладно. Тебе повезло. Вторая загадка будет сложнее! — Он выпятил грудь. — Какого цвета мой камень?

Эрик уставился на великана, ожидая продолжения. Но тот просто стоял с довольной рожей, поигрывая дубиной.

— Великий Хрунгнир... — осторожно переспросил Эрик, — какой именно камень?

— МОЙ камень! — нетерпеливо рявкнул великан. — Который у меня в пещере! Ну?! Отвечай!

Эрик моргнул.

— Но я никогда не был в твоей пещере. Как я могу знать, какого цвета твой камень?

— Вот поэтому это и загадка! — объяснил Хрунгнир. — Если бы ты знал ответ, какой смысл спрашивать? Думай!

Мальчик лихорадочно соображал. Это не загадка. Скажу, что не знаю — решит, что я проиграл.

Эрик посмотрел по сторонам. Дорога под ногами — серая, усыпанная серыми камнями. Горы вдали — серые. Небо затянуто серыми облаками. Сам великан — серый, как скала.

Тут вообще всё серое.

— Эээ... Серый?

Хрунгнир вытаращил глаза:

— Да! Как ты узнал?! Ты был в моей пещере?! Ты вор?!

Эрик с трудом сдержал облегчённый выдох

— Нет, я просто... подумал...

— Подумал! — Великан подозрительно прищурился. — Сдаётся мне, что ты не тот, за кого себя выдаёшь!

Хрунгнир покрутил головой, будто проверяя, нет ли шпионов вокруг, потом махнул рукой:

— Ладно! Может, ты и вор, но это не важно — всё равно раздавлю! — Он выпрямился и злорадно ухмыльнулся. — Последняя загадка будет тебе не по зубам! Что у меня есть, чего нет у тебя?

Мальчик замер. Звучит как детская загадка, но...

Сила? Но он возразит, что у меня тоже есть сила, просто маленькая.

Камень? Он же уже про камень загадывал. Неужели он настолько тупой, чтобы... Да. Настолько. Но рисковать не стоит.

Пещера? У меня точно нет пещеры. Хотя... Откуда мне знать? Вдруг где-то в горах спрятана пещера с табличкой «Собственность Эрика, сына Харальда»?

Запах? От него несёт тухлятиной. Но... обидится же.

Эрик лихорадочно перебирал варианты. Великан ухмылялся всё шире.

— Ну? — подстёгивал он. — Думай быстрее, щенок! Или ты не зна ешь?

Голова кружилась. Эрик отчаянно искал ответ, но каждый вариант казался неправильным. А потом его осенило!

Необязательно играть по чужим правилам, когда можно их обойти. Он не знает правильного ответа, но может попробовать доказать, что его ответ — правильный.

— Постой! — выпалил Эрик. — Я знаю! Это... борода!

Хрунгнир скривился:

— Чево?

— Борода! — Эрик говорил быстро, не давая великану опомниться. — У тебя огромная борода, а у меня её нет! Это же очевидно!

Великан уставился на него. Потом медленно посмотрел вниз на свою бороду. Потом снова на мальчика.

— Борода... — медленно повторил он. — У меня есть борода...

— Да! — настаивал Эрик, чувствуя, что великан колеблется. — Смотри: у тебя борода до колен, а у меня подбородок голый!

Хрунгнир почесал затылок и потрогал бороду. Его маленькие глазки бегали туда-сюда.

— Ты же сам загадал эту загадку, великий и мудрый Хрунгнир! — тараторил Эрик. — Значит, ты знаешь, что борода — правильный ответ!

Великан нахмурился. Эрик уже был готов, что великан взбесится и подтвердит его неправоту ударом дубины в голову.

Но Хрунгнир лишь медленно кивнул:

— Да. Точно. Я... про бороду загадывал. — Он выглядел растерянным. — Ты правильно ответил, щенок.

Эрик пытался сохранять серьёзное выражение лица, но внутри ликовал.

— Теперь моя очередь загадывать загадки, о великий Хрунгнир!

Но у великана были другие мысли на этот счёт.

— Чую, щенок, что ты меня дуришь. Ты знал секретную загадку про сны! Ты был в моей пещере! Кто ты — вор? Колдун? Ты украл все мои загадки.

Радость Эрика растворилась в нависшей над селением тишине.

— Я не... — начал он, но великан занёс над головой дубину и рявкнул:

— Молчи, щенок! Ты воспользовался добротой Хрунгнира! Я могу прямо сейчас стереть в пыль тебя и всю твою деревню!

— Но великий Хрунгнир, как же твоя мудрость? Если ты знаешь столько секретных загадок, то и мои угадать тебе не составит труда. Или ты боишься? — Эрик снова попытался взять великана на слабо, и у него это снова получилось.

— Ладно, воришка, — сплюнул Хрунгнир и опустил дубину. — Никто не посмеет назвать Хрунгнира Каменноголового трусом и глупцом. Но ты воспользовался моей добротой — и я меняю правила. Ты можешь загадать только одну загадку!

Эрик сжал кулаки. Хитрая тварь... Но других вариантов не было.

— Ладно, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Одна загадка. Но если ты её не отгадаешь — ты уходишь навсегда и больше никогда не возвращаешься. Никто не посмеет упрекнуть Хрунгнира Каменноголового в том, что он не держит слово.

Хрунгнир расхохотался:

— Давай свою жалкую загадку! Не тяни!

Эрик глубоко вдохнул. После выполнения заданий Морды он мог найти с десяток абсурдных идей, но придётся использовать самую лучшую.

Мальчик сунул руку в карман штанов, где не было ровным счётом ничего, кроме маленькой дырки, и сжал кулак, словно что-то держит.

— Что у меня в кармане? — звонко спросил он.

Хрунгнир фыркнул:

— Что у тебя в кармане? Это не загадка! Это жульничество! Один маленький ублюдок уже пытался такое провернуть! Ты думаешь, я сказок не знаю? Кольцо! Мой ответ — кольцо!

Эрик тоже знал эту сказку, более того, они с наставником её даже обсуждали. Морда тогда сказал: «Так себе история. Маленький вор задал глупый вопрос, на который ответ можно было лишь угадать. Но если бы вор был умнее, он сделал бы так, чтобы правильного ответа вообще не существовало».

— Ты сам мне загадывал про камень в твоей пещере, великий Хрунгнир, — напомнил Эрик. — Теперь твоя очередь: что у меня в кармане? И это не кольцо.

Великан нахмурился:

— Ладно, ладно! Ты тоже загадал камень.

— Нет.

— Монета!

— Нет.

— Нож!

— Нет.

— Кусок хлеба!

— Нет.

Великан начал злиться:

— Тогда что?! Говори уже!

— Ты не можешь угадать? — спросил Эрик.

Хрунгнир почесал голову — из спутанной шевелюры посыпалась труха:

— Не знаю! Говори, что там!

— Ничего, — спокойно сказал Эрик. — У меня в кармане ничего нет.

— Я говорил, что ты — обманщик! Ты задал загадку без ответа! — нахмурился великан.

— Нет, — возразил Эрик. — Ответ есть. Слушай внимательно...

Он сделал паузу.

— Ты согласен, что у меня в кармане ничего?

— Да! Ничего! — буркнул Хрунгнир.

— Хорошо. Но если у меня в кармане ничего — значит, там всё-таки что-то есть. Ведь «ничего» — это тоже ответ на вопрос «что». Верно?

Хрунгнир моргнул: — Что?

— Ну, смотри, — Эрик говорил медленно, чтобы самому не запутаться. — Ты согласился, что у меня в кармане ничего. Значит, ты признал, что там что-то есть — а именно, ничего. Но если там что-то есть — то это уже не ничего. Так что же у меня в кармане — что-то или ничего?

Великан открыл рот. Глаза забегали. Было видно, что его мозг пытается переварить информацию, для которой он не приспособлен.

— И ещё, — добавил Эрик, не давая великану опомниться. — Подумай вот о чём: если в моём кармане ничего, то это ничего где-то находится, верно? Оно находится в кармане. Значит, ничего занимает место. А если оно занимает место — то это уже не ничего, а что-то, что занимает место. Но тогда получается, что ничего не может быть ничем, потому что оно где-то есть. А если оно нигде не есть — то как я могу держать его в кармане?

Хрунгнир отбросил дубину и обхватил свою каменную башку обеими руками. Его рожа покраснела, из ушей пошёл пар — того и гляди лопнет.

— Перестань! — взревел он. — Хватит говорить! У меня в голове... там... — Он замотал головой, будто пытаясь вытряхнуть кусающие его мысли. — Ты проклятый колдун! Ты сломал мне голову!

Но Эрик и так уже молчал, с восхищением наблюдая за мучениями великана.

Хрунгнир тяжело дышал, глаза налились кровью:

— Всё! Хватит! Я ухожу! — Он развернулся и побежал прочь, вырывая клочья из бороды. — Твоя деревня проклята! Вы все сумасшедшие!

Эрик потрясённо глядел вслед, до конца не осознавая, что только что произошло. В чувство его привёл Морд, появившийся из ниоткуда и нагло забравшийся на плечо.

— Молодец, рыжий, — промурчал наставник, облизывая лапу. — Ты обернул главное оружие великана — его глупость — против него самого. Красиво сработано. Я тобой почти горжусь! Пойдём обедать?

***

Харальд Крепкий Кулак, вернувшись из похода с тремя новыми шрамами и мешком золота, выслушал историю спасения деревни и неуклюже обнял сына. Для Эрика отцовский жест был дороже самой сладкой похвалы.

Он всё ещё был тощим рыжим мальчишкой, которого никто не брал в походы. Но теперь Эрик знал: он не слабый. Он просто другой. И «другой» — не всегда плохо.

Каменный Фьорд продолжал жить своей обычной жизнью: воины махали топорами и грабили соседей, женщины вели хозяйство, а Эрик, сын Харальда, постепенно приходил к осознанию того, что быть умным в деревне дураков — это одновременно и сила, и проклятие. Хильд, разглядевшая в парнишке то, чего не видели другие, негласно взяла его под крыло. Она говорила, что этому суровому миру давно пора научиться уму-разуму. И, похоже, Эрик был первым шагом в этом направлении.

Хрунгнир Каменноголовый больше не возвращался. По слухам, он до сих пор бродит по горам, обхватив голову, и бормочет что-то про кольца и карманы.

А вот Мордганнр Костегрыз, Пепел Героев, Пожиратель Надежд и Разрушитель Судеб, объявив обучение завершённым, исчез так же внезапно, как и появился. Правда, раз в месяц он объявлялся у дома Эрика с видом голодного попрошайки и говорил что-то вроде: «Ты ещё жив, рыжий? Молодец!» Потом он требовал отборной рыбы за старые заслуги, съедал её, позволял себя погладить, — и снова пропадал.

Глядя на заметно округлившегося наставника, Эрик подозревал, что список учеников у Морды был длиннее, чем список его титулов. И единственное, что Пожиратель Надежд действительно пожирал — это форель.