Эскапады

Предутроменад

В предутроменад – сине-серый, плотности парадной шинелки, случаем скраденной, вышел в охристую излучину дороги великий святой – тайный людям, одному небу известный, вынул из сумы тяжолый серебряный ключ, запер землю на зиму. Глянул кругом – поклонились дубы, ахнули липы, сосны взяли на караул. Инеем осеребрилась трава, всплеснула роза лепестком, иголку на стволе раскалила: зябко. Пузыреплодник гроздьями белых снежков шелохнул: холодно.

Стою, гляжу, душа пятки щекочет. Приметил меня тайный великий святой, одному небу известный, вздохнул смешно: дескать, ты-то, голуба, каким здесь боком? Левым, - шепчу, - батюшка, левым.

- Левая сторона солнцем ходит, - прошептал в меня великий тайный святой и исчез, истаял на воздухе.

Лес солнце показал, голую маковку, рыжую. Сникло серебро в траве, прыснуло самоцветной росой. Уронила роза лепесток, отмер пузыреплодник: сыскалась пропажа – позднее бабье лето. Крайняя радость, робкая печаль.

Октябрь.

Я и Нус*

Вычитано:

«Греческое слово для притчи (parabole), как выясняется, в Септуагинте используется еще и в значении "загадка", для перевода ивр. māšāl (Пс. 48:5, 77:2; Иез. 16:2). И притчи Иисуса, действительно, скорее, загадки, а не назидательные притчи.

Загадку нужно разгадывать. Для чего?»

И вправду, для чего? Для чего, если и вправду, как вывел Монтескьё, «есть вещи, о которых говорят все, потому что о них однажды было сказано».

Все говорят, но разгадывают единицы из множества. А совсем уже тысячные и мильӧнные доли из этих единиц догадываются о том, о чём догадаться столь же невозможно, сколь и не догадаться: у нас всегда, до крайней точки, есть выбор, и лицемерить допустимо на обе стороны. До срока. Равно и молчать. Молчать тоже можно на обе стороны.

Ка это? Проще простого, сложней вообразимого: по вычислениям физиков-математиков, если наша Вселенная – часть Мультивселенной, брошенная монета падает на обе стороны разом, на орёл и решку. Или: кот чем скорее жив, тем скорее мёртв.

Вычитано. Высчитано. На черта нам Челентано? Ой ладо ле.

Янус. Первый Рим.

Третий Рим – производное. Все Римы одновременны. Четвёртому не бывать?

Это выгоднейшая из позиций. До срока.

«Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3:15, 16).

Только так: холоден и горяч.

* Нус (др.-греч. νοῦς — мысль, разум, ум), или Ум, одна из основных категорий античной философии; обобщение всех смысловых, разумных и мыслительных закономерностей, царящих в космосе и в человеке (справка медучреждения).

Дижестив

Разговор в придорожной заезжаловке.

Лица:

Цветущая старушка и кроснолицый молодец офицьянт. За стойкой бара смазливая барменша в глубоком декольте, без права на общение (суфле: любовница хозяина).

Диспозиция: сумерки, пустой зал, приглушонный свет, в дальнем углу за столиком та самая старушка, перед нею тот самый офицьянт. На барной стойке разноёмкие сосуды, с этикетками: «Нрзб. 1 л», «Нрзб. 05 л.», «Нрзб. 0.25 л.» и просто – «Капелька».

Диалог:

- Голубчик, принесите мне порцию эвтаназии.

- Может, сразу целиком?

- Нет, пожалуй. Видите ли, когда-то я читала про двух студентов, которые придумали поглядеть смерть и обменяться мнениями о ней, заживо. Ну, повесились. Их вынули. А дальше я запамятовала, хотя очень увлекательное было чтение. Да и идея великолепна. Так что, мне чтоб туда и назад.

- Как прикажете, сударыня. Сей момент!

- Давай, сазанчик. Давай, золотце…

Свет гаснет, звучит музыка – Liebesträume Ференца Листа.

Мотив

Читалось где-то когда-то, в норах подпола, будто Дмитрий Менделеев высказался однажды так:

«Знание без нравственности – меч в руках сумасшедшего».

Сказано, конечно, здорово, однако не учтено великим химиком, что нравственностей бывает много – в разные времена, у разных народов, в розных культурах.

Общечеловеческая нравственность столь же фантомна, как общечеловеческие ценности.

Фантомна, точно боль в отсечонном.

«Безнравственный» – это хлёсткая пощёчина, а может и не пощёчина, но удар клинка, меча того же. Казнили же в своё время мечом. В «Трёх мушкетёрах», например, если не выскакивать из рамок литературы, мечом казнена была Миледи. Как «безнравственная» особа.

Или: «у китайца другая эфика».

Или: все мы друг дружке китайцы.

Или: есть нравственность доверия, и есть – интересов.

Нравственность текуча. Чем она твёрже, тем ширше течь знания.

То есть, хочу я сказать, что бывает знание с «другой» нравственностью, и оно, на мой взгляд, опаснее «меча в руках сумасшедшего». Опаснее тем, что оно, это «знание», стало для кого-то, вполне нормального с точки зрения психиатрии, нормой с точки зрения повседневной жизни, устремлённой, конечно же, к идеалу прекрасного, вычисленного по установленным нормативам.

Или.

Лосский формулировал: «Абсолютно гордое существо живет и действует, руководствуясь сознательно или безотчетно следующими положениями: мое решение устанавливает или даже творит ценности; поэтому моя воля должна господствовать над всем, что совершается; все, что происходит, должно следовать моему плану и указанию; никто не смеет меня порицать и даже хвалить, т.е. оценивать; даже неличные ценности, нравственное добро, красота, истина, не смеют покорять меня себе, я не обязан подчиняться им, да и обусловлены они моею волею, а не существуют объективно сами по себе. Такое абсолютно гордое существо приписывает себе божественные свойства и хочет само стать на место Бога».*

И ещё прибавлю, что, по моему рассуждению, равно и знание и нравственность могут быть ложными. Причём, ложными и субъективно, и объективно.

«Что есть истина?» – вопрошал Пилат.

У него к тому был зримый мотив.

* Н. Лосский. Ценность и бытие, М., 2000. С. 694.