Это случилось в Станице

Часть I. Станица

Глава I

На влюбленных мне «везет» – впрочем, это может сказать про себя каждая гадалка. Даже не профессиональная. Даже если она не практикует. Где бы она ни очутилась, но плечо ее быстро превращается в жилетку, куда каждый норовит выплакать и радость свою, и горе.

В юности я баловалась, конечно, и пасьянсами, и таро, и хрустальным шаром, пока твердо не усвоила: судьба не любит, когда ее расспрашивают, и потом всегда свое отыгрывает. Но когда и где это останавливало влюбленных девиц? Особенно если ты на каникулах, у мужа отпуск, и вы вдвоем с ним приехали к его родне на юга погостить, покушать «экологически чистых фруктов» и искупаться в море. Ведь оно здесь совсем рядом – в каких-то 100 километрах!

Да-да, рукой подать – а Ростов-на-Дону, столица соседней области еще ближе. Этот в 80. Хорошо хоть река через Станицу протекает, и то утешение.

Впрочем, пейзажи вокруг живописные, и сама Станица хороша. Преобладающие цвета местного градостроения – красный и белый: либо красные стены со светло-серой, отбеленной солнцем крышей, либо наоборот. Да и встретили нас как положено встречать родных: с распростертыми объятиями и готовым накрыться столом.

С юным поколением, двумя племянниками и племянницей у меня сразу же возник нужный контакт: мальчишек я видела только за общим столом, а девочка всю первую неделю нашего пребывания в Станице таскала меня по окрестностям, показывая местные достопримечательности. Ей было 16 лет, и ничего, что бы предвещало леденящий душу ужас в ее доверчивых карих глазах, не намечалось.

В общем, я уже надеялась, что пронесет, гадать не придется, и все всё знают без меня. Тем более что они местные, а я вообще жена дяди, то есть седьмая вода на киселе. Звали девочку Феней, а ее братьев Григорий и Артемий. Все три имени старинные, и это меня несколько удивило. Я привыкала к ним целых три дня, а потом Гришка и Тёма начали звучать для моего уха столь же естественно, как Элеонора и Анжелика у моих коллег по работе.

В общем, в субботу в центральном парке Станицы на летней площадке были танцы. «Старикам» там делать было нечего, и молодежь ускакала без меня. Я же приготовилась посидеть в тишине за книжкой – расслабиться по полной программе. Потому что мне некуда было торопиться чуть ли не впервые в жизни.

Даже на поезд. Даже на автобус или на метро. Посуду после трапезы мы с хозяйкой перемыли, все последние московские новости я ей давно пересказала, и муж мой сидел где-то внизу в гостиной возле телевизора, погруженный во что-то сугубо мужское – смотрел очередной матч очередного чемпионата мира по футболу на пару со своим зятем.

Я подошла к книжной полке и с интересом начала перебирать книжки, там стоявшие. Подборка была забавной: «Тихий Дон» мирно сосуществовал с «Джейн Эйр», «Гарри Поттером» и «Алыми парусами», а «Самозащита без оружия» и «Человек в экстремальной ситуации» дополняли картину.

«Гарри Поттера» я до сих не читала. Это было упущение: как учительнице, мне следовало бы знать, чем увлекаются современные школяры. Пробел следовало заполнить, и я, растянувшись на диване, погрузилась в мир фэнтези.

Каюсь, лачуга под лестницей, где обитал главгерой, не исторгла из меня слез сочувствия, а приключение со змеем не заставило восхититься его талантами. Удивило лишь, как при таких магических способностях Гарри не «построил» всех в доме и позволял собой помыкать.

Мальчик производил впечатление ребенка, полностью лишенного даже зачатков интеллекта, слабовольного и упрямого. Каким образом он все же постиг грамоту, отчего вместо того, чтобы давать сдачу, лишь немело бормотал: «Я не виноват», автор даже не пытался объяснить. В общем, типичный школьный омега, забитый и затюканный. По моему учительскому опыту то же самое ожидало бы его в любой другой школе, и в школе магии тоже. Но авторша сией книженции, очевидно, в школе не работала, поэтому не моргнув глазом превратила физически хилого изгоя, не способного драться вообще, в кумира его однокашников-волшебников.

Впрочем, глубоко погрузиться мне не довелось. Не успела я дойти до животрепещущего момента превращения Гарри из нюни и жертвы в сопротивленца и драчуна, как в прихожей кукушка настенных часов прокуковала 22.00, заставив меня невольно вздрогнуть. После чего входная дверь распахнулась, и реальная жизнь ворвалась в дом голосами трех реальных подростков. Гарри Поттер был брошен, и я поспешила вниз.

– Ну как сегодня танцы? – деловито поинтересовалась мать семейства, устремив взор в лицо дочери, отчего та опустила глаза и смутилась.

Я тоже с интересом глянула на вдруг запылавшие девичьи щеки – диагноз был ясен, и не нужно было быть гадалкой, чтобы понять, что бы это значило.

– Ну, рассказывайте! – произнес отец за ужином, когда все уселись вокруг стола и приступили к трапезе. – Кого вы сегодня встретили?

– Велька Чепек вернулся из армии, – сказал старший из мальчишек. – Он был на танцах.

– Ага. Еще один кобель свалился нам на голову. И уже успел закидоны сделать на вашу сеструху.

– Попробовал бы он! – пылко произнес младший. – Мы бы ему враз руки поотрывали!

– А ты, Тёмка, помолчи, когда старшие разговаривают. Так что там было?

– Ничего не было. Он даже не подходил. Глянул один раз в нашу сторону – и все.

– А ты, доча, что думаешь? – повернулся хозяин дома к дочери.

– Я? Ничего. Он меня ни разу не пригласил ни на один медляк.

– А на быстрые?

– И на быстрые тоже. Мы с девчонками танцевали, а он в нашу сторону даже не глянул.

– Зато ты все глаза проела, что сумела это заметить. Смотри у меня: в подоле принесешь – из дома выгоню.

– А кто он такой, этот самый «Велька Чепек»? – спросил мой муж, чтобы увести разговор в безопасное русло. – Неужели он настолько опасен?

– Чепеки все опасны. Его старший брат – один из «центровых» в станице. После того как убили Кита, он поклялся отомстить за его смерть, и один труп уже есть. Доказательств никаких, но вся Станица уверена, что это их рук дело.

– То есть он бандит? А другие группировки здесь есть?

– Имеются, как не быть! Но мелкие, и еще совсем недавно драки были не шуточные, стенка на стенку ходили. При Ките добрым людям опасно было ночью по улицам перемещаться: и били, и дань требовали по беспределу. Сейчас, когда власть к Серому перешла, намного спокойнее стало.

– Я слышала, что он и с наркотрафиком пытается бороться. И трезвость от ребят требует, которые у него в охране, – сказала хозяйка.

– Он к нам в школу приходил, приглашал записываться в его бойцовскую секцию самообороны.

– И вы повелись! – в голосе хозяина радости не прозвучало ни единой нотки.

– Ну пап! – возмутился Артем.

– Что, пап? Сначала научит вас драться, а потом пригласит к нему в отряд вступить. И попробуй тогда откажись! Нет, держитесь-ка вы лучше от всех Чепеков подальше. Лучше я по-прежнему буду платить им дань деньгами, чем вашей кровью.

На этом разговор был исчерпан. Мальчишки надулись и замолчали, а Феня опустила глаза и не поднимала их до конца ужина.

* * * * *

На следующий день было воскресенье, когда снова должны были состояться танцы, а до них – прогулка по вечерней Станице, в парке соседнем, посвященном военной тематике.

– Тетя, погадай мне! – внезапно попросила Феня, когда мы, устав от перемещения по парковым аллеям, присели на лавочку, с которой можно было видеть не только гуляющую публику, но и выставленную вдоль ограды позади монумента военную технику.

И публики, и техники было немного – так, несколько танков в рядок и пара небольших самолетов. Малышне, может, они и были интересны, но мне нет. Парк явно предназначался для парадов и торжеств, но не для отдыха. Однако признаваться в этом девочке, которая очень старалась развлечь московскую гостью, было бы с моей стороны более чем невежливо.

– И на чем я тебе должна гадать? – спросила я удивленно.

Потому что все мои гадательные атрибуты остались дома, и ничего такого за всю неделю я, как будто бы, о себе не сообщала.

– По руке! Дядя говорил, что вы умеете. Что вы можете предвидеть будущее.

– Та-ак, – протянула я, вспомнив вчерашний вечер и румянец на ее щеках. И повторила слова хозяина дома: – Рассказывай!

– А нечего рассказывать. Погадайте мне … на него. Он моя судьба или нет?

– Здрасьте, приехали! – всплеснула я руками. – Я, по линиям твоей ладони, должна догадаться, что за мальчишку ты вчера встретила?

– Ну да! Посмотрите мне в зрачки…

Я засмеялась. Потом взглянула девчонке в глаза и смеяться мне расхотелось – она действительно верила в ту чушь, что сейчас несла.

– Бред! – невольно вырвалось у меня. – Где ты набралась всех этих глупостей? Чтобы узнать хоть что-то о человеке, надо с ним как минимум познакомиться и пообщаться. Лично пообщаться, самой.

– Тогда идемте с нами на танцы! Я вам его покажу! Вы глянете на его ауру …

Тут она запнулась, уловив мой скепсис, и тихо произнесла:

– Или ауры тоже не существует?

– Смотря что под этим словом понимать, – вздохнула я. – Если разноцветную картинку, то нет. Но понять, что за человек перед тобой, иногда можно… Хорошо, убедила: взгляну я на твоего Велека. Если ты мне, конечно, доверяешь.

Феня закивала головой, мы поднялись и вернулись «домой», готовиться к вечернему мероприятию. То есть подкрепить мозг калориями, в просторечии, поесть, и перестроить его на восприятие невидимых, но тем не менее реально существующих электромагнитных потоков, способных приоткрыть человеческую душу больше, чем хозяин ее желает кому-либо показать.

Прощупать. Настроиться. Пропустить через себя и ощутить. Я шла на подобное очень и очень редко – напряжения это требовало много, а в результате узнавала, что передо мной самый обычный человек с его слабостями и крошечной червоточинкой, вполне простительной, но не вызывающей особого желания к более близкому знакомству.

Не то, чтобы все люди были совершенно одинаковыми – отличия имелись, естественно, и по темпераменту, и по воспитанию, но в общем и в целом проще было общаться с людьми, не копаясь в их недостатках. Тем более что и сама я вовсе не была святой, хотя и старалась жить так, чтобы не было за саму себя перед собой стыдно.

Мы договорились с Феней, что она снова пойдет с братьями в парк Культуры и отдыха, а я явлюсь попозже, уже одна. Отыщу ее через решетку танцпола, и она мне покажет предмет своего интереса, после чего я займусь им не торопясь и без нервов. И надо сказать, первая часть операции прошла без сучка и задоринки, то есть мне удалось, обойдя вокруг площадки, приблизиться к парню на такое расстояние, чтобы запомнить его со спины и обоих профилей.

Оставалось дождаться, пока он не выйдет наружу, и, следовало признаться, для меня это была самая проблематичная часть операции. Терпением я никогда не отличалась, ждать мне всегда стоило нервного напряжения, оправдываемого исключительно жестокой необходимостью. Сейчас был такой случай, но спустя пяток минут я уже начала подумывать о покупке билета, дающего возможность прорваться на вожделенный кусок пространства и выцепить из толпы объект моего внимания.

Лишь соображение насчет того, как я при этом буду выглядеть в глазах станичной молодежи, удержало меня от такого подвига – старой вешалкой выглядеть ужасно не хотелось, да и привлекать внимание к племяннице тоже – сплетни по небольшим городкам и поселкам распространяются быстро. На мою удачу, парень вышел покурить, и я, оперативненько подрулив к нему, предложила отойти в сторону для разговора.

– К кустикам или под прожектора? – деловито поинтересовался он, выпрямляясь, и я едва не воскликнула «ох!».

Потому что экземпляр представителя станичной элиты, стоявшего передо мной, оказался по любым меркам потрясающе привлекательным. И даже не лицом, хотя и брови вразлет, и рисунок губ, и лоб, и линия подбородка, квадратного в меру, отступали от идеала на самую чуть.

Однако с этим справиться еще было можно. Но разворот плеч, пропорции фигуры и рост чуть выше среднего, заставили меня вспомнить кого-то из популярных киноактеров моей юности, всегда игравшего героев, готовых вступить в драку на стороне справедливости по первому же зову. Дерзкий насмешливый взгляд темных, почти черных, глаз, казалось, обжигал потаенной лаской.

Какое там насилие? Девки на таких самцов обычно вешаются пачками и гроздьями.

– Туда, где светло, конечно, – засмеялась я, стараясь сбить впечатление. – Мне надо с тобой поговорить. Предупредить кое о чем.

– Без свидетелей, значит.

– Без посторонних ушей.

Парень кивнул, и мы с ним передвинулись на тот кусок аллеи, докуда музыка хотя и долетала, но уже не оглушала, и горел фонарь, позволяя нам обоим видеть игру мускулатуры на лицах друг друга.

– Слушаю, – произнес он. – И если можно, побыстрее.

– Я насчет вон той девочки с розой в волосах…, – начала я.

– В синем платье? – в голосе парня прозвучала лишь деловитость. – А что с ней не так?

– Ей всего 16.

– Дура-малолетка, значит. И что дальше?

– Ее родители настроены серьезно. Если заметят тебя рядом с ней, потащат ее на проверку. И в случае чего напишут на тебя заявление.

– Чтобы я на ней женился?

– Хуже. Они тебя посадят. Они вашу семью терпеть не могут.

Парень слегка подумал.

– Меня малолетки не интересуют, – возразил он опять же деловито. – Мне достаточно студенток.

– Верю, – парировала я. – Но в этом глупом возрасте девчонкам очень хочется нравиться, и они часто стараются выглядеть взрослыми.

– И откуда обо мне такая забота?

– Я забочусь не о тебе, а о девочке, – возразила я. – Не хочу, чтобы из-за пары улыбок с твоей стороны она оттрафаретила тебя в своем сердце и решила, что это любовь до гробовой доски. Для тебя через пару лет что Маша, что Даша или Глаша

– Или Наташа…

– Угу… будут на одно лицо и мало чем отличаться, а ей еще надо окончить школу и сдать ЕГЭ.

Парень снова слегка подумал.

– Принято. Буду делать морду кирпичом. Все? Я свободен?

Я кивнула и проводила его взглядом. Парнишка был потрясающ – хотя черное со светлим и было в его характере перемешано самым причудливым образом, но зато в нем не было и грамма гнильцы. Будь я помоложе лет на двадцать, устоять перед ним я бы точно не сумела. Моя племянница обречена была на влюбленность, и мне оставалось сделать лишь, чтобы она не наделала преждевременных глупостей.

* * * * *

– Ну что, тетя? Что он вам сказал? – спросила Фенечка, едва дождавшись конца завтрака, и мы остались с ней наедине.

Вечером я постаралась лишить ее такой возможности, отужинав раньше, чем молодежь вернулась с танцев. В результате за общим столом меня не было, и я успела изобразить, будто вижу десятые сны.

На этот раз она повела меня на «Поле казачьей славы». Мы шли пешком, и подслушать нас никто не мог.

– Плоха та гадалка, которая выдает секреты своих клиентов, – отшутилась я, потому что сообщать про «дуру-малолетку» шестнадцатилетней девушке никак было нельзя.

Но, глянув на ее расстроенную физиономию, добавила:

– Я хотела всего лишь узнать, что он за человек, этот самый Чепек. На его будущее я не гадала, да и на твое тоже.

Надежда, появившаяся на девчоночьем лице, показала, что от меня ждут исключительно хороших вестей, и любые призывы быть осторожнее приведут к противоположному результату.

– Я не могу лгать, иначе дар предвидения от меня уйдет, – пояснила я. – Если я бы увидела на твоей или его руке беду, я вынуждена была бы это озвучить, и ни ты, ни он не смогли бы изменить предначертанной судьбы.

– А сейчас сможем?

– Сейчас ваша судьба зависит только от вас самих. У вас есть время на раздумья. У тебя, например, чтобы доучиться и поступить по избранной специальности. А когда ты уже будешь студенткой и тебе исполнится 18, ты сможешь в случае чего удержаться на поверхности, и не бросишь свою биографию корове под хвост.

– Велек не корова, – хмыкнула Фенечка.

– Ага, вот мы и снова добрались до героя наших сладких грез! – выжала я из себя, стараясь придать голосу строгость. – Дорогая моя, этот парень вообще не собирается ни на ком жениться, но ему нравится гулять со студентками. Хочешь, чтобы до тебя дошла очередь – наберись терпения.

Глаза девушки наполнились слезами…

– Я хочу, чтобы он меня полюбил, – прошептала она.

– Как Ромео Джульетту? – я придала своему голосу необходимую мягкость.

– Да.

– То есть ты хочешь, чтобы ваш Гришаня полез с ножом на драку с парнем, который его заведомо сильнее и тот его зарезал? А сам очутился бы в тюрьме по обвинению в развращении несовершеннолетней? – деланно изумилась я.

Фенечка покраснела.

– А ты знаешь, как поступают в местах лишения свободы с парнями, которых посадили из-за девчонки? – усилила я давление. – Их унижают и лишают чести. Ты хочешь, чтобы он там повесился?

Вот теперь Фенечка испугалась – до нее, наконец, дошло.

– Нет, ни за что! – воскликнула она в отчаянии. – Но что же мне делать? Тетя, вы верите в любовь с первого взгляда?

Я остановилась и задумалась. С высоты моего жизненного опыта любовь с первого взгляда выглядела блажью, миражом и эфемерной дымкой, не способной выдержать даже самых ничтожных жизненных испытаний. Но вряд ли шестнадцатилетняя головка способна была проникнуться мудростью сорокалетней школьной «училки»…

– Первая любовь обычно недолговечна, – молвила я, вздохнув. – Но воспоминания о ней бесценны. И если ты замараешь ее грязью, то тень этой грязи будет отравлять тебе всю твою жизнь. Поэтому если этот парень тебе дорог, то ты постараешься все два года держаться от него подальше и смотреть на него как на красивую картинку в телевизоре.

На этом мы и закрыли тему. В оставшиеся две недели отпуска мы с мужем и его племянниками съездили на море, потом в Ростов, где погуляли три дня, осматривая достопримечательности. В общем, выполнили намеченную программу полностью и без суеты вернулись в столицу к рутине.

Следующий год пролетел неприметно и без особых событий. Сын мой вернулся из армии, нашел приличную работу, где стабильно платили зарплату, и не бедствовал даже без моей «подпитки». Потом он вообще женился, и снова без шума и пыли. Я тоже трудилась без особых эксцессов: меня не хвалили, и не ругали, но и не мешали вести уроки по-своему.

На открытых уроках я была паинькой, методички старалась соблюдать, собак не дразнить – в общем, не нарывалась. Из Станицы особых вестей не поступало, мы лишь по родственному обменивались поздравлениями к праздникам. В общем, промелькнуло следующее лето, и наступила та роковая осень, которая попробовала нас всех «на зуб», кто чего стоил…