Эвакуация

Пассажиры выглядели мрачными, растерянными, полностью ушедшими в себя. В большинстве своем пожилые, но попадались совсем молодые, даже дети.

«Дети-то зачем?» – подумал Михаил с нарастающей злобой.

Естественно, никто не ответил. Все отстраненно молчали, держа в руках написанные по требованию перевозчика автобиографии и посматривая на стальные воды, медленно разрезаемые широким носом судна. Видно было недалеко – шага на два, на три: остальное пространство поглощал молочный туман.

Солдаты, словно викинги в рогатых шлемах, – пара взводов, наверное, – опоясали палубу, чтобы никто из пассажиров не надумал кинуться в воду. Но, по причине холодной погоды, желающих спасаться вплавь не находилось.

Михаилу подумалось, что пассажиры могли одеться и потеплее, и только тут сообразил, какую глупость сморозил. Людей брали где придется и в чем попало – времени собраться у них не было.

Палуба под ногами вздрогнула – это нос баржи уткнулся в вынырнувший из тумана причал.

Паромщик – мужик с позвякивающей в карманах мелочью и непроницаемым, будто железобетонный блок, лицом, – кинул с борта пару широких досок. С берега трап приняли и укрепили. «Викинги» в рогатых шлемах разделились: половина сошла на берег, готовясь к приему, другая половина принялась сгонять пассажиров на выход. Эвакуируемые, как сомнамбулы, сходили по шатким доскам на берег, затравленно озираясь и ожидая дальнейшего.

На берегу туман как-то быстро и повсеместно рассеялся. Из пелены проступил двухметровый забор с металлической проволокой поверху, тянущийся влево и вправо по болотистому берегу, также огнеметная вышка в отдалении. Огнемет был направлен вверх и в сторону реки: гостей ждали с неба.

Сошедших с баржи сбили в колонну по пятеро и погнали вперед. Большинство «викингов» – видимо, посчитав задание выполненным – остались на берегу перекурить либо потянулись в направлении ворот.

Перед входом на территорию колонну остановили. Из внутреннего помещения вынесли деревянный стол с двумя стульями. Показался офицер, в таком же, как у рядовых охранников, рогатом шлеме.

Офицер уселся лицом к колонне и повелительным жестом пригласил для беседы первого из эвакуируемых.

Михаил, оказавшийся в переднем ряду, оглянулся на своих, в толпу, и уловил ответные вопросительные взгляды. Неприметно качнул головой: рано – лучше дождаться, когда освободившиеся «викинги» зайдут внутрь.

Вот еще двое перекуривших побросали окурки в воду и поплелись на территорию. Уже легче. Как назло, служивые остановились на полдороге и принялись что-то азартно обсуждать, размахивая руками.

Соседка по колонне – совсем еще молодая, лет под тридцать, с опухшим лицом и в одной ночнушке, – затопталась на месте и тяжко вздохнула.

– Вы считаете, это правильно? – шепнул Михаил.

– Что? – не поняла соседка.

– То, что нас сюда доставили.

Соседка обратила на Михаила растерянный взор.

– А что делать?! Я заслужила.

– Но вы же не хотите?

– Нет, – испугалась женщина.

– Тогда зачем позволили?

– Но… как же…

– Они не имеют права, – пояснил Михаил четко. – Если бы сразу настояли на своем, то попали совсем в другое место.

От противоположного плеча послышался злобный клекот:

– Заслужила так заслужила.

Михаил взглянул на клекотавшего. Чернявый старик, себе на уме и, разумеется, при деньгах – скорее всего, припрятанных в заднице. Смог самостоятельно заплатить за проезд – тем самым избавился от опасности кредитоваться – и посчитал, что черт ему не брат. Сильно ошибается на самом деле, но пока не подозревает об этом.

Один из присматривающих за толпой заметил непорядок и гаркнул:

– Разговорчики! Поболтайте еще!

Не желая привлекать внимание, Михаил сменил выражение лица на понурое и отвернулся.

«Викинги» из сопровождения, остановившись на полдороге, продолжали активно жестикулировать. Через несколько минут наконец-то тронулись в сторону ворот. В этот момент офицер разобрался с пассажиром и вызвал следующего – ту самую женщину в ночнушке, с которой беседовал Михаил.

Соседка повернулась на негнущихся ногах, намереваясь идти к регистрационному столику, но Михаил – неожиданно для себя самого – дернул ее за рукав.

– Позвольте мне.

Женщина покорно остановилась, а Михаил прошел к столику, краем глаза следя за десятком «викингов», лениво просачивавшихся на территорию.

– Присаживайся.

Голос у офицера оказался ожидаемо резким, не предполагающим ослушания. Михаил присел, имитируя обычную для пассажиров заторможенность.

– Автобиографию давай.

Михаил протянул составленную на барже автобиографию – фальшивую, разумеется.

Офицер небрежно ее изучил и усомнился:

– Прямо паинька, хоть на выставку в качестве эталонного образца. Да ведь и соврешь, недорого возьмешь. Иначе бы у нас не оказался.

– А вы пробейте, – посоветовал Михаил, изображая волнение.

– Хорошо. Допустим, поверил, – согласился офицер. – Могу предложить первый или второй секторы. Это относительно комфортные для проживания территории. Однако… – офицер сделал многозначительную паузу.

Михаил молчал, стараясь глядеть подобострастно, снизу вверх.

– Сам видишь, здесь женщины и дети, – с деланым панибратством продолжил офицер. – А места в элитных секторах не хватает. Отправлю-ка я тебя подальше: в сектор пятый или шестой. Разумеется, на добровольной основе… Ты как, парень, согласен пострадать за женщин и детей?

– А так можно? – протянул Михаил. – Я думал…

Он видел: офицер хочет, чтобы прибывший посредством самооговора принял на себя лишнее. Для офицера это было принципиально. По-другому – без обмана и надувательства – здесь и не умели, вероятно.

– На добровольной основе, – повторил офицер. – Достаточно немного ухудшить автобиографию.

Он вернул Михаилу бумагу.

Михаил принял автобиографию и якобы начал перечитывать ее, прикидывая, где лучше исправить, а на самом деле наблюдая боковым зрением, как последние из освободившихся «викингов» исчезают в воротах. На берегу остался офицер с несколькими охранниками – не считая огнеметчика на вышке, конечно.

Пора было начинать. Михаил, прекратив изображать из себя заторможенного, пустил неисправленную автобиографию по гладкой поверхности. Лист заскользил в руки растерявшегося офицера.

– Пожалуй, не стану это переписывать.

– А как же женщины, дети?

– Насколько я понял, фатализм в вашей конторе не приветствуется. Каждый поступает по собственному усмотрению. Поэтому женщин с детьми я заберу с собой.

– Куда с собой? – прорычал офицер, не привыкший к отказам.

– Туда.

Михаил указал пальцем на небо.

Лицо офицера исказилось. Но Михаил уже вскочил со стула. Маскировочная сеть сползла с плеч, обнажая тяжелые белые крылья. В руках, словно сам собой, воссиял световой меч.

Михаил насладился страхом в глазах офицера, успевшего осознать, что происходит, затем сделал неуловимое движение мечом. Офицерская голова кубарем покатилась к реке. Шлем слетел, и стало видно, что рогат вовсе не боевой реквизит, а сама офицерская черепная коробка – как, впрочем, и черепные коробки рядовых «викингов».

А в колонне эвакуируемых сбрасывали маскировочные сети Гавриил, Рафаил, Уриил, Самуил и Варахиил – все боевые сотоварищи, пробравшиеся на баржу с поддельными документами.

Опытный боец Варахиил воспарил в воздух и, совершая световым мечом кругообразные разминочные движения, устремился к вышке. Огнеметчик не успел понять, что происходит, как уже с криком падал вниз, тщетно хватаясь за рушащиеся опоры – наполовину обрезанные, наполовину обугленные.

Остальные ангелы разбирались в это время с немногочисленной охраной – оказывавшей, впрочем, посильное сопротивление. Нападение оказалось слишком неожиданным, чтобы не стать успешным: Михаил не успел подбежать на помощь к своим, как с «викингами» было покончено.

Но тревогу поднять успели: на территории, за колючей проволокой, взревела сирена, створки ворот со скрипом поползли в стороны.

– Всем оставаться на местах! – раздался усиленный мегафоном голос.

– К барже! Быстро! – крикнул Михаил, обращаясь не столько к товарищам, и без того знавшим, что делать, сколько к эвакуируемым.

Как и ожидалось, пассажиры повели себя по-разному. Некоторые, в основном женщины, визжали, другие лежали на земле, прикрыв голову руками. Нашлись и такие, которые от неодолимого испуга рванули прочь. Свободное пространство представляло собой узкую полоску между рекой и забором, вот туда – все равно, влево или вправо, лишь бы подальше от воинов со световыми мечами – они и бежали. Михаил заметил спину удалявшегося чернявого мужика. Этот, небось, побежал не от страха, а сознательно – в уверенности, что и здесь хорошо устроится.

Но сейчас Михаилу было не до убегавшего чернявого. Ангелы указывали пассажирам путь к реке. Люди – напуганные, но проявляющие толику сообразительности – поднимались и ковыляли, как могли.

В этот момент Михаил заметил, как вода под баржей забурлила, и судно принялось медленно отходить от берега. Хитроватый паромщик сообразил, в чем дело, и решил не принимать участия в мероприятии.

– Рафаил! – окликнул Михаил молодого ангела, находившегося в тот момент ближе остальных к берегу.

Рафаил – молодчина! – сориентировался мгновенно. Взмах белоснежных крыльев. Крылатая фигура с пылающим мечом в деснице взмыла в воздух и догнала отчаливающий паром, затем спикировала на палубу. Секундная беседа с паромщиком, вода под бортом забурлила в обратном направлении, и возвратившийся паром уткнулся в причал.

Из ворот выбегали беспорядочной толпой «викинги», но пассажиры – те из них, которые решили вернуться – уже достигли причала и сходу запрыгивали на судно. Ангелы прикрывали людей, заслоняя от огненных струй бронебойным оперением.

– Отчаливай!

Михаил – в пылу сражения, с запачканным мечом в руке – последним запрыгнул на отходящую баржу. Затем пошире распахнул крылья, создавая – вместе с Гавриилом, Уриилом и Самуилом – непроницаемый белый купол над палубой.

Варахиил парил над баржей, контролируя обстановку.

Рафаил – из ангелов самый молодой и мстительный – оставался в рубке буксира, указывая, куда править, и держа световой меч на уровне горла паромщика.

– Ты зачем улизнуть пытался? – увещевал Рафаил с косой ухмылкой.

– Что мне, тут оставаться, коли резня началась? – хрипел паромщик в ответ, косясь на огненную полосу, подрагивающую в опасной близости от горла.

В кармане позвякивала полученная за проезд мелочь.

– Может, и тебя за компанию оприходовать? – не унимался Рафаил. – Вместе с твоими дружками.

– Какими дружками? – хрипел паромщик затравленно. – У меня бизнес. Кто заплатит, того вожу: мне по барабану.

– Ах, бизнес!..

Речной туман поглотил паром, и адское побережье, с которого продолжали плеваться огнем, растворилось в молочной белизне и исчезло. Вскоре исчезли прорезавшие туман огненные струи. На данный момент «викинги» не располагали другими, кроме баржи, транспортными средствами и преследовать беглецов не могли.

Михаил с горечью подумал о том, что успех успехом, а второй раз такая тактика не сработает – придется придумывать что-нибудь новенькое.

– Значит, мы не умерли?

Это была соседка в ночнушке, с которой он общался в колонне. Сейчас, в сравнении с прежним, лицо женщины заметно ожило и посветлело.

– Боюсь, что умерли, – ответил Михаил мягко. – Но это не означает, что с людьми можно творить что угодно. Люди сами решают, где и как существовать.

– Но… – женщина замялась. – Я же не знала. Лежала в реанимационном отделении, умирала. Наконец, умерла. Они подошли, взяли под руки, сказали: «Эвакуация, пройдемте с нами». Думала, так полагается…

– А вы и пошли? Не спросили, от чего эвакуируетесь? Не задумались, что можете столкнуться с мошенниками и подлецами? Что, в конце концов, у них собственные интересы?

Михаил обернулся и крикнул погромче, обращаясь уже ко всем пассажирам:

– Граждане умершие! Сообщение для тех, кто еще не понял. Мы возвращаемся на ту сторону Стикса, потом на небо. Транспорт подготовлен. Доставим вас прямиком в Царствие Божие! Всех, кто согласен туда отправиться. Потому что если вы желаете куда-то попасть, то непременно попадете.