Фамильяр?

Локиэни сидела на пригорке, откинувшись на ствол древнего дуба и расслабленно наблюдала за восходом солнца. Сегодня он был особенно красив. Возможно, потому что имел шансы стать последним в ее жизни. Или не стать. Это уже от нее зависит. И от драконов. Через пару часов начнется церемония выбора дракона и именно тогда все и решится. Можно, конечно, не рисковать, но…

Лучницей она быть не хотела. А воинская повинность среди эльфов была всеобщей. Большинство женщин становилось лучницами, потому что учиться надо было всего год с неполным отрывом от дома. По факту в лагере такое обучение заняло бы от силы месяц. Оно включало в себя выбор стрел для разных целей и способы поражения магически защищенных объектов. Стрельбе как таковой эльфиек учить было не нужно – никто из их народа никогда не мазал из лука, сколь бы плохими не были условия для стрельбы. Локиэни прошла этот обязательный курс вместе со всеми, но ее мечтой было стать драконьим всадником. Как отец. Еще совсем малышкой она увидела его летящим на драконе и заболела небом. И драконами.

Драконьих всадников, в отличие от обычных стрелков, алебардщиков и мечников, не вызывали на тренировочные сборы раз в год или два. Потому что никаких сборов не было. Эта высшая каста воинов всегда жила на казарменном положении, иногда попадая домой в отпуск, да и то при условии, что в этот момент на границе зараженной зоны все было тихо. Ну, или по пути с задания, как отец в тот раз. Это не приветствовалось, но и не осуждалось. Никто не знал, какая встреча с родными может оказаться последней. Отец погиб через несколько лет, отражая нападение группы особо крупных и агрессивных горных чудищ. Им с драконом во время обычного дозора удалось вовремя выявить и заблокировать нападающих в узком ущелье и даже убить одного, но от когтей следующего раненый дракон увернуться не успел. Помощь опоздала буквально на минуту – второе чудище успело затоптать упавшего дракона и его всадника. Но больше чудища не успели ничего. Огневой вал от нескольких драконов оставил от них только пепел и судорожно дергающиеся обугленные лапы. Целитель пытался спасти отца, но повреждения оказались слишком тяжелыми. С тех пор Локиэни перестало интересовать все, кроме возможности стать драконьим всадником и беспощадно уничтожать горных чудищ. Желательно – всех до единого и навсегда.

И вот, свершилось. Позади двадцать четыре года интенсивной учебы и изнурительных тренировок. Драконьих всадников учили дольше, чем кого бы то ни было в их мире. В принципе, кроме эльфов, подходящие телепатические способности были еще у человеческих магов, но обучение мага при хороших способностях занимало лет пятнадцать, а если еще и базовый уровень Силы был слабоват, то могло приближаться к двадцати, если не больше. Так что в сумме получалось лет сорок, а то и сорок пять, что даже для магов, живущих в разы дольше обычных людей, было многовато. Так что среди драконьих всадников люди встречались, но были большой редкостью. И в основном это были маги, имеющие личные претензии к горным чудищам. В бою они, кстати, были великолепны – никто, кроме них, не мог так эффективно увеличивать мощь пламени своих драконов за счет вливания Силы чистой стихии Огня. Оборотной стороной была куда большая ранимость и куда худшая регенерация. Еще отец рассказывал, что они нередко теряли воинов-людей из-за не слишком опасных для эльфов ран. Отец…

Локиэни встряхнулась, встала, тщательно поправила брючный форменный костюм наездницы и пошла в сторону загонов. Там у небольшой калитки стояла короткая очередь из выпускников. Собственно, обретение дракона и было выпускным экзаменом. Его можно было успешно сдать, оседлав своего дракона, с треском и позором провалить, выскочив через эту же калитку, спасая свою шкуру от атакующего дракона, которому сильно не понравился очередной кандидат, и, наконец, погибнуть в огне все того же дракона, предпочтя смерть бесчестию. Каждый год один или два кандидата сохраняли жизнь и столько же честь. Перебраться через ограждение и продолжить атаку дракон, не обретший наездника, не мог, а обретший – не стал бы.

Вот, как раз такой случай. Ниэллон, великолепный музыкант из рода великих воинов, которого отец, величайший воин Охтарон, упорно пытался загнать в строй. С алебардой он был опасен для окружающих, мечом как-то на тренировке чуть не отсек себе ногу, а из лука чуть не застрелился – зачем-то отправленная в зенит стрела вернулась, промазав лишь на пару локтей. Хорошо хоть, что опытные сокурсники вовремя разбежались подальше и обошлось без жертв. Зато на его концерты, даваемые в рамках самодеятельности, за места дрались даже молокососы с ветеранами. С непредсказуемым, кстати, эффектом. И после каждого концерта начальство пополняло список кандидатов в отряды специального назначения, о возможностях и подвигах которых ходили легенды. Ибо первогодок, способный в честном бою на кулаках отбить желаемое у опытного ветерана – это не совсем обычный первогодок с не совсем обычным боевым потенциалом.

Каковым сам Миэллон, естественно, не обладал ни в коей мере. Так что будущий величайший бард, поступил очень мудро, своевременно выскочив за калитку и ограничившись вследствие сего маневра лишь частичной потерей бровей и ресниц. Обретя взамен уникальную дымящуюся слегка косую отрезную челку. А интересно, кстати, смотрится. Надо ему будет потом предложить так выступать. Теперь оскорбленный в лучших чувствах отец наверняка выпрет своего младшенького из дома, но за парня можно не волноваться – с лютни и голоса прокормится и батяню в богатстве превзойдет.

Через несколько всадников, благополучно обретших своих молодых драконов, подошел черед Локиэни. Для нее второго варианта не существовало. Да и третьего она не боялась. Не будет дракона – не будет цели в жизни. За своего дракона она готова отдать все. А если этого будет мало, значит, не судьба.

Локиэни вздохнула, открыла калитку и спокойно зашла в загон, по которому бродила пара дюжин молодых драконов, в основном темно-зеленых и серых. В дальней части громоздился целый чешуйчатый холм. Это был пойманный еще год назад огромный черный дракон, в отношении которого сначала питали нескромные надежды племенного характера, да и его боевые способности вызывали немалый интерес. Но… Дракон вдруг отказался от еды и залег в дальнем углу загона с кандидатскими драконами, куда его сдуру затащили, чтобы не сбежал.

В свое время, когда драконьи всадники только появились в ответ на первые и самые кровопроитные атаки горных чудищ, выяснилось, что драконы – существа социальные, а посему в одиночных вольерах чахнут. Будучи же объединенными в одном большом загоне, быстро кооперируются и находят способ этот самый загон разломать и улететь. А посему однажды несколько магов разных рас собрались и создали непреодолимую защиту, которая позволяла легко поместить внутрь любого дракона и не выпускала наружу, пока тот не обретет своего всадника. Пойманный молодняк редко задерживался там больше, чем на месяц-другой, свободно взлетая вместе со своим всадником, а вот с этой крылатой глыбой нашла коса на камень.

Самостоятельно огромный дракон к кормушке не шел, а принесенную к самому его носу тушу быка спалил дотла, но настолько аккуратно, что никто не пострадал. Горе-кормильцы намек поняли и больше не совались. Естественно, ни о каком обретении всадника и речь не шла. Такая попытка явно привела бы претендента в то же состояние, что и давешнюю тушу. В результате эльфы уже и рады были его отпустить, но защита не пускала, а лезть в ее магические дебри они побаивались, логично опасаясь испортить ценное творение древних магов.

Локиэни смотрела на примерно дюжину подошедших драконов, а они смотрели на нее. С одной стороны, их явно привлекала ее сильная аура. Драконы в стае всегда подчиняются сильнейшему. С другой – они явно опасались подойти, создавая странное впечатление, что для них эта аура слишком сильна. Ну вот, лучшая выпускница года, похоже, останется без дракона, потому что всех их распугала. А пересдачи именно этого экзамена, между прочим, не предусмотрено. И что теперь? Сидеть здесь до победного и ждать, пока эта мелочь хвостатая перестанет бояться?

Внезапно драконью мелкоту аккуратно распихала огромная голова черного дракона и уткнулась ей практически в лицо. Только носовой щиток был почти в ширину ее плеч… Из ноздрей активно сопящего ящера шло марево и ресницы явно демонстрировали тенденцию к внезапному укорочению. А за ними и брови с челкой. Дракон стоял, пошатываясь, и упорно сопел, принюхиваясь. Локиэни дышала через раз и стояла не шевелясь. Через какое-то время, показавшееся ей бесконечностью, дракон чуток отодвинул и повернул голову, чтобы со всеми удобствами рассматривать эльфийку левым глазом. Этот осмотр занял времени не меньше, чем предшествующее обнюхивание. А потом дракон осторожно повернулся боком и опустил на землю левое крыло, предлагая взобраться на холку. Всадник обрел своего дракона, а дракон – всадника. Теперь их разлучит только смерть. На полет у шатающегося от голода дракона не было сил, но, спотыкаясь через шаг, прокатить Локиэни вдоль периметра загона он смог. А потом аккуратно спустил ее у калитки по правому крылу и поплелся в сторону кормушки.

Вышедшую из загона уже полноправную всадницу встретили мертвая тишина и круглые глаза сокурсников, преподавателей и пары проходивших мимо старших коллег. Все были настолько потрясены, что даже не поздравили ее с обретением дракона. Оглушенная случившимся эльфийка доползла до арендованного на время обучения домика, с изрядным удивлением полюбовалась на каким-то чудом уцелевшие ресницы брови и волосы и стянула форму…

Когда ей потенциальные ухажеры говорили про «клин клином», надеясь все же охмурить неулыбчивую и неразговорчивую отличницу и перфекционистку, то она интерпретировала эту идею несколько иначе. И вот теперь испытала действие того самого клина на себе. Нет, никаких развязных мужланов в поле зрения не наблюдалось. Аки обухом по голове ее ударил вид собственной формы. Точнее – брюк. А уж если совсем точно – той их части, которая в рабочем положении прикрывала сзади ее нижние девяносто.

Обычно драконы были редкостными чистюлями и при каждом удобном случае полировали чешую собственным пламенем, которое не оставляло от любых загрязнений даже пепла. Но это обычно. А доставшийся ей великан целый год не только пребывал в глубочайшей депрессии и морил себя голодом, но и за собой не следил абсолютно. И, как бы это сказать… Изрядно запылился. И сейчас эта самая пыль совершенно неприличным пятном украшала ее форму. Кошмар! Хорошо еще, что у калитки все чуть ли не в обмороке были, так что шансы, что кто-то заметил такое позорище, минимальные. Уф…

Локиэни привычно пробормотала заклинание очистки, благо, и в бытовой магии была лидером курса. Однако, результат явно оставлял желать лучшего. Безобразное пятно значительно побледнело, но никуда исчезать не собиралось. А это означало, что в составе переселившейся на штаны грязюки была изрядная часть микрочешуек, каковых с дракона сыпется не меньше, чем с любой кошки или собаки. Вот только драконы, в отличие от остальных, на любую магию, которую не считали для себя полезной, чихать хотели с высокой башни. Как и их, драконья, перхоть, которая игнорировала вообще любые магические воздействия. И удалить ее с одежды можно было только путем стирки. Да-да, в тазике с мылом, самым, что ни на есть крестьянско-человеческим способом. И стирать придется ей самой, она такое позорище никому чужому в руки не даст.

Так что пришлось топать в санузел, брать до того годами мирно висевшую на стенке кадушку и тщательно застирывать горячо полюбившиеся штанишки. Трижды пришлось менять только горячую воду, благо ею же регулярно подзаряжаемый артефакт нагрева в домике работал самым лучшим образом, а потом еще и полоскать. Наконец, когда форма обрела первозданную чистоту, Локиэни повесила ее, а затем старательно высушила и выгладила магией. В этот раз ничего процессу не помешало.

Осознавшая всю меру проблемы с драконом, эльфийка повесила летную форму в шкаф, вытащила рабочий комбинезон, натянула и галопом рванула обратно в загон. Допустить, чтобы ЕЁ дракон пребывал в таком безобразном и позорном состоянии, она никак не могла.

Дракон с интересом отнесся к скоропостижному возвращению своей новообретенной боевой подруги. Да и против генеральной помывки вовсе не возражал. Вот только проблема оказалась в другом – этот красавчик, лежа на пузе, был вдвое выше в холке, чем остальные обитатели загона в стоячем состоянии. В загоне были специальные швабры, позволяющие отмыть молодых драконов, если они умудрятся испачкаться в чем-то огнеупорном, но на такого монстра длины ручек не хватало категорически. Локиэни со шваброй в руках сделала пару кругов вокруг дракона, сама себе напоминая лису под соблазнительным птичьим гнездом, расположенным на высокой ветке. На втором круге в глазах дракона появилось странное выражение, подозрительно напоминающее веселье. А третьего круга не свершилось – дорога оказалась перекрыта отставленным в сторону крылом, по которому так удобно взбегать на спину дракона.

Ну Локиэни и взбежала. Не забыв швабру и ведро. Бегать каждый раз за новым ведром воды было далеко и нелогично, так что к магии воды она обращалась практически непрерывно. К вечеру вымоталась так, что пару раз чуть не навернулась с дракона, зато хотя бы голова, шея, спина, лапы и крылья просто блестели. И верхняя часть хвоста тоже. Хоть платочком проверяй! Брюхо дракон мыть не дал, оставалось надеяться, что сам удосужится.

Впрочем, чистота чистотой, а летать изможденный годичной голодовкой дракон пока не мог. Сначала его пришлось месяц откармливать и выгуливать. Силы помаленьку возвращались. через несколько дней он перестал спотыкаться на все лапы сразу, потом стал не только ходить, но и бегать. Ближе к середине месяца пробежки дополнились взмахами крыльев, пока слишком слабыми, чтобы взлететь. К концу начались небольшие подлеты, в ходе которых дракон держался в воздухе буквально два-три взмаха крыльев и, наконец, он смог сделать круг над загоном сам, а чуть позже и прокатить свою всадницу.

Все это время Локиэни тихо радовалась тому, что мудрые древние маги встроили в загон систему удаления отходов. Ибо дракон жрал как не в себя, вырабатывая соответствующее количество навоза. И все это добро арена убирала сама, переправляя к корням растущих в окрестных лесах драконьих деревьев, для которых не существовало лучшего удобрения. В природе драконы сами частенько удобряли эти деревья, привлекаемые к ним особым ароматом. А вот людям и эльфам их древесина была жизненно необходима. Нет, срубить само дерево никто и не мечтал. Даже небольшую ветку приходилось пилить особой алмазной пилой два-три дня. Если повезет. Зато из этого дерева делали особые вставки в наконечники стрел против горных чудищ. Такая стрела не только успешно пробивала их бронированную шкуру, но и затем взрывалась внутри, нанося огромные и не поддающиеся регенерации раны. При везении на чудище могло хватить пары стрел, а при большом везении и небольшом чудище – и одной. Но из-за жуткой трудоемкости производства такие стрелы были редкостью. У ее отца таких с собой не оказалось…

Взлетевший дракон был не только символом победы, но и знаком окончания вольной жизни. На следующий день Локиэни переселилась в казарму, а дракон – на полигон. Именно здесь им предстояло проходить боевое слаживание и догонять ее сокурсников, приступивших к тренировкам сразу после обретения дракона. Отставание, впрочем, оказалось незначительным, дракон с эльфийкой понимали друг друга с полуслова и полумысли. У остальных всадников проблема была в том, что для молодых драконов было характерно конкретно-образное мышление, так что точное формулирование и доведение задач до их ума требовало изрядной изворотливости. В то время, как черному гиганту Локиэни можно было просто на словах объяснить, что нужно сделать. Мало того, как позже выяснила эльфийка, он неплохо воспринимал даже рисунки и карты. Конечно, умеющий читать тактические карты дракон не просто находился на грани чуда, но и изрядно заступал за нее, но Локиэни в глубине души считала, что для её дракона это абсолютно нормально. Все же не какой-то недоросль, как у остальных, а серьезный взрослый зверь.

Наконец, после бесчисленных тренировок и стрельб как огнем самого дракона, так и из лука с его спины, наступила время первого экзамена. Именно после него наставники определят, готовы ли дракон и всадник биться с горными чудищами как единое целое, дополняя и усиливая возможности друг друга. Посылать в бой недоучек или недостаточно слаженные пары никто не собирался – с текущими задачами вполне справлялись имеющимися силами, а потеря молодежи сейчас означала серьезный риск недостатка сил в будущем.

На экзамен Лониэни вышла в состоянии холодной ярости, идеальной для боя. Все чувства обострились, она замечала каждое движение ветерка, каждый звук, каждое колебание настроения своего дракона. Единственное, что несколько портило картину, это отсутствие имени у дракона. Возможно, уже сегодня будет написан приказ о завершении обучения и переводе в действующую армию. И этот приказ должен содержать два имени. Как же его назвать, чтобы не обидеть? Эльфийка ломала себе голову над сим сложным вопросом и, в смутной надежде найти решение, разглядывала голову дракона, на котором сидела. Внезапно она услышала в своей голове глубокий густой голос, который произнес: «Апала!», заставив ее вздрогнуть от неожиданности.

- Апала? – удивленно спросила она, даже не зная, что хочет получить в ответ.

Впрочем, почти незаметный кивок драконьей головы и чуть ли не заискрившийся от удовольствия его эмоционональный фон стали лучшим ответом. Дракон сумел представиться. Это имя что-то напоминало, но сейчас не было времени рыться в памяти. Ее, как бессменного лидера курса, пригласили на полосу первой. Предстояло во всей красе показать, чего они с драконом достигли. Пока в битве с магическими фантомами, но при удачной сдаче и самые настоящие горные чудища будут ждать их с драконом на границах зараженной области.

- Ну что, Апала, покажем им всем? – произнесла эльфийка и вновь окунулась в фонтан искристого драконьего удовольствия.

Надо ли говорить, что все задания были выполнены на отлично? Фантомы уничтожались чуть ли не тот же миг, как появлялись в поле зрения, не имея ни малейших шансов хотя бы приблизиться к черте, после преодоления которой начинали начисляться штрафные баллы. Комиссия в один голос сетовала, что процедурой не предусмотрены поощрения, но на результат это не влияло никак. Локиэни и Апале предстояло новое переселение, на сей раз фактически на постоянное место жительства. Она получила бумаги о сдаче экзамена, карту с обозначением ее нового места службы (к ее радости это был тот же отряд, где служил и ее отец), попрощалась с теми, кто только собирался попытать счастья на полосе, зашла в казарму, собрала в рюкзак нехитрые пожитки, убрала лук в чехол… Больше ее тут ничего не держало. Она привычно подержала развернутую карту перед носом дракона, вскарабкалась на свое место и дальше просто наслаждалась полетом.

Через пару часов впереди показались крыши и башня заставы. Когда-то давно на таких башнях стояли дозорные и неусыпно контролировали подходы со стороны гор. В какой-то мере это решало проблему более-менее своевременного оповещения, особенно при недостатке драконов. Потом, по мере комплектации личным составом, принцип работы изменился. Драконы барражировали от внешних границ гор до Предела и встречали появляющихся горных чудищ огнем, пока всадник вызывал подмогу. Для единичных мелких чудищ с запасом хватало и одного дракона, но проблема была в том, что вслед за мелочью могли идти настоящие чудовища, для победы над которыми требовалось объединение сил нескольких, а то и пары десятков драконов. Поэтому при появлении даже одного чудища всегда незамедлительно вызывалась дежурная группа, а при необходимости в воздух подымалась вся застава.

Обращала на себя внимание явно новая пристройка к драконятне. То, что драконы были покрыты бронечешуей, никак не уменьшало их любви к комфорту и в плохую погоду они предпочитали открытому лугу теплое и сухое стойло в драконятне. И вот одноместное стойло для большущего дракона явно и было новым украшением заставы. Похоже, что в успешной сдаче сегодняшнего экзамена никто не сомневался и к прибытию пополнения приготовились самым серьезным образом.

Дракон, тем временем, аккуратно зашел на посадку и приземлился на лугу перед главным зданием заставы. Навстречу вышел довольно пожилой эльф, в летной форме, лицо которого пересекал основательный шрам, деформирующий левые щеку и веко. Это как же нужно было ранить эльфа, чтоб такой шрам остался? Впрочем, вопросы подождут. Пора представляться.

- Всадница Локиэни и дракон Апала к месту несения службы прибыли! – отрапортовала она.

- Начальник заставы Белеготар. – приветственно взмахнул рукой встречающий. – Для дракона мы уже подготовили домик, сейчас принесут пару барашков. А женское общежитие здесь на втором этаже. – он указал себе за спину. –Вас там всего трое, так что разместитесь без проблем. Комната семнадцать. Столовая на первом этаже справа. Завтра на восходе пробный вылет в дозор со мной. До встречи! – Белеготар кивнул и ушел в здание, а Локиэни отправилась провожать дракона к его новому месту жительства. Как не крути, а забота о своем драконе это ее наипервейшая обязанность! Впрочем, волновалась она зря. Стойло к драконятнику пристраивали явно по меркам будущего обитателя, пол был приподнят и вымощен камнем, чтобы в любой дождь оставаться сухим, а в кормушке уже лежали обещанные овечьи туши. Дракон осмотрел свое жилье, потерся носовым щитком о плечо Локиэни и аккуратно подтолкнул ее в сторону выхода. Дескать, я уже приступаю к обеду и отдыху, а тебе тоже пора.

Комната номер семнадцать оказалась не многоместной, как ожидала Локиэни, а вполне симпатичной и уютной однушкой со своим санузлом, полуторной койкой, шкафом для одежды, оружейной стойкой, рабочим столом и стулом. Условия, можно сказать, королевские. И из окна было видно стойло Апалы. Дракон, похоже, почуял взгляд и выглянул из ворот. Эльфийка помахала ему рукой, удостоившись ответного кивка, поставила лук в стойку, развесила вещи на плечики в шкафу, умылась и отправилась добывать пропитание. А то, если честно, двухчасовой полет вызвал столь хороший аппетит, что драконовы барашки вполне могли оказаться под угрозой.

К счастью, в столовой была учтена возможность неурочного возвращения голодных всадников, так что в специальном стазис-шкафу стояло несколько порций супа, макарон с мясом и даже компота. Как раз то, что надо. Локиэни обзавелась комплексным обедом из трех блюд, быстренько его умяла и даже помыла посуду, чтобы не напрягать лишний раз посудомоек, а скорее всего – дежурных всадников. Оставалось лишь нормально помыться, поставить внутренний будильник на час до рассвета и рухнуть на кем-то заботливо застеленную постель. Своих соседок она сегодня так и не увидела…

Утром они с Белеготаром изучили карту (черный дракон с интересом поглядывал через плечо своей всадницы) и вылетели сразу, как только стало достаточно светло для полета. У начальства был взрослый черно-зеленый дракон, тоже самец, но заметно уступающий в росте Апале. Для начала требовалось быстро осмотреть ближайшие долины между отрогами гор. На вид горные чудища представляли собой большие лохматые комки бурого меха, перемещающиеся на четырех не менее лохматых лапах. Спереди имелась столь же лохматая голова, на которой выделялись два ярко-красных глаза и пасть. У основания головы вперед торчали две лохматые лапы поменьше, выполняющие хватательные функции. Все когти на лапах и зубы были ядовитыми, практически мгновенно убивая человека при любой царапине, а эльфа или дракона отравляя в руки целителей. Если, конечно, повезет.

По непонятной причине горные чудища, которые вполне имели физическую возможность взбираться в горы, предпочитали ходить по ровной местности. Даже самые крупные, в сотню локтей высотой, не любили перешагивать валуны больше, чем в два-три человеческих роста, хотя эти камушки преспокойно проходили у них под брюхом. Нет, если уж совсем пути не было, то могли и перелезть через небольшой завал, но не более того. И почему-то никогда не поворачивали назад. В результате от места своего появления где-то в центре зараженной области чудища шли в сторону расположенных вокруг горного массива селений. В самих горах давно уже никто не жил – добыча была единственной причиной, по которой чудища могли полезть вверх. И тут уж они не останавливались.

Программа дозора уже почти была выполнена, когда Апала вдруг потянул вперед. Локиэни только и оставалось, что предупредить ведущего, что она заметила что-то подозрительное. Так оно и оказалось. За поворотом вышагивали несколько средних, локтей по шестьдесят, чудищ. Увидев врага, дракон все же остановился и дождался начальства. Сначала эльфы обстреляли чудищ теми самыми стрелами, уполовинив каждому число глаз, а потом Апала, не дожидаясь приказа, вдруг сорвался в пике и одной мощнейшей струей пламени сжег всех чудищ. Локиэни даже не успела магически усилить огонь. Да это и не понадобилось. Дозорные еще раз облетели дымящиеся остатки чудищ, убедились, что живых не осталось и отправились проверять оставшуюся пару долин.

По возвращении Белеготар отозвал Локиэни в сторону.

- Я наблюдал за поведением твоего дракона. Такое впечатление, что он сам искал чудищ и атаковал по своей инициативе.

- Да, залетел он чуть дальше сам, иначе мы могли не увидеть их. Потом спокойно дождался завершения стрельбы, но атаковал еще до полной формулировки приказа. Такое впечатление, что отреагировал на изменение эмоционального фона и сам знал, что именно нужно делать.

- Странно, обычно драконы так себя не ведут. Но у нас никогда не было таких взрослых. Будь с ним поосторожнее и повнимательнее.

- Хорошо. – ответила Локиэни и отправилась в столовую. Полеты всегда пробуждали аппетит. Вот только замеченная начальством особенность поведения ее дракона не давала покоя. Чем же, кроме возраста он отличается от остальных? И почему ей показалось, что у него самого есть серьезные личные претензии к чудищам?

Следующий примерно месяц они с Апалой летали почти каждый день. Как выяснилось, огромный дракон уставал куда меньше молодых, так что само собой получилось, что патрулировали они с Белеготаром, дракон которого был на заставе единственным, способным выдержать такую нагрузку. В результате боевой опыт их пары рос не по дням, а по часам, зато с соратницами-соседками и прочими сослуживцами знакомиться пришлось урывками. Практически ежедневные взлеты на рассвете с возвращением чуть ли не после заката, короткий ужин, помывка и сон просто неоставляли на это места. Впрочем, постепенно выяснилось, что девушки живут в комнатах, предназначенных для старших офицеров, каковых строителями заставы было заложено в избытке. Фактически же на более чем два десятка комнат приходилось всего шестеро жильцов. Три эльфийки, включая саму Локиэни, справа от входа, а слева эльфы начальник заставы Белеготар и штатный целитель Эрестор, а также повар Вульф, который был оборотнем. Всадникам-мужчинам достались менее комфортные условия, они жили в комнатах по четверо с душевыми и туалетами в конце коридора. Зато за душевыми был великолепный спортзал, в который девушки с удовольствием отправлялись в свободные от полетов дни. Тут, правда была маленькая проблемка - строители заставы явно планировали, что здесь будет сугубо мужское царство, так что и душевая и раздевалка при ней существовали строго в единственном числе. Так что после тренировок проще было добежать до своей комнаты, чем выпихать из столь важных помещений несколько десятков эльфов и пару человек.

День за днем всадники находили и уничтожали чудищ. Все шло нормально, пока однажды они не засекли группу чудищ, только вышедших за Предел. Против двух драконов, усиленных магией огня, у чудищ шансов не было. Однако, как только они сожгли первую группу, на дальнем конце долины показалась вторая и Апала незамедлительно бросился атаковать. Вот только вторая группа находилась за Пределом, за который драконы со всадниками залетать не могли. Вернее, сами-то драконы вполне могли, но при этом всадник терял управление, и дракон летел куда угодно, только не туда, куда нужно всаднику. Этот эффект был связан с каким-то странным излучением, исходящим откуда-то из центра зараженной области. Примерно оттуда же, откуда появлялись чудища.

Локиэни успела только услышать испуганно-удивленный возглас начальника, а дракон уже пикировал на чудищ. Ей только и оставалось, что усилить его огонь, так, чтобы хватило одного захода. Уничтожив врагов, Апала спокойно вернулся к тому месту за Пределом, с которого сорвался в атаку. Назад летели в глубокой задумчивости.

- Опиши, что происходило во время второй атаки. – попросил Белеготар по возвращении.

- После уничтожения первой группы Апала почувствовал вторую. Я так и не поняла, как именно, мне пришел готовый образ – количество и примерные размеры чудищ, иза поворота они чуть позже вышли. С моей стороны реакцией были удивление и любопытство. Последнее, похоже, дракон воспринял как команду атаковать, тем более и сам был готов напасть. Чудищ он терпеть не может, только не знаю, почему именно. Во время атаки связь была идеальной, я смогла абсолютно точно усилить его огонь. После атаки пришла эмоция удовлетворения и мы вернулись. – ответила она, старательно вспомнив все ощущения.

- Очень интересно. Я сохраняю контроль над драконом примерно на двести локтей после Предела. И это считается великолепным результатом. Даже для ветеранов. А молодежь, которая без году неделю на драконе сидит, обычно начинает терять контроль за тысячу, в то и полторы-две ДО Предела. Ты же спокойно залетела чуть ли не на три тысячи локтей и не просто сохраняла связь, но и сохраняла ее идеальной! Такое не по силам никому из тех, кого я знаю. На завтра ты отстраняешься от полетов, я вызову специалистов и будем изучать сие явление.

- А почему отстраняете? Я что-то плохо сделала? – расстроенно спросила Локиэни, опасаясь остаться без неба.

- Да нет же, все хорошо. Просто такое происходит впервые, нужно понять, в чем дело. А посему я вызову ведущих магов и друидов. Надеюсь, что они-то смогут докопаться до истины. А важно это потому, что есть одно старое, почти забытое предсказание, в котором говорится, что избавить мир от чудищ могут только объединившиеся дракон и всадник. А пока внутри Предела вместе смогли действовать только вы двое.

- Только мы??? – удивилась Локиэни.

- Вот именно. За многие сотни лет. Никто не знает, почему за все эти годы в зараженной зоне ничего не меняется. Но Чудища продолжают нападать, Предел, принцип действия пока никто не может понять, находится все там же. Посему ваша пара уникальна. Так что завтра к магам, а чудищ я и один погоняю денек. Поняла? – ошарашенной своей уникальностью эльфийке только и оставалось, что кивнуть.

На следующий день Локиэни и Апалу трясли просто как грушу. Обоих проверяли с помощью всяких артефактов, а ее просто замучили разными вопросами, требуя рассказать о том, чего она никогда не знала и вспомнить то, чего она никогда не помнила. К вечеру вопрошающие несколько поутихли, исчерпав свои вопросы и, наконец, старший из них подошел к Локиэни.

- Мы проверили все, что могли. Ваша связь с Апалой явно отличается от обычной. Если бы двуипостасные драконы были бы живы, то мы могли бы предположить, что это связь дракона с его Истиной парой. Вот только дело в том, что Апала очень сильный, но обычный дракон. Его потенциал намного больше, чем у любого другого дракона, но он не имеет второго пика, характерного для оборотней. - маг прервался и обратился к проходящему мимо повару заставы, которому всадники были обязаны своим великолепным столом. – Вульф, можно Вас попросить приложить руку к артефакту. – оборотень с улыбкой выполнил просьбу. – Вот типичный двойной профиль оборотня. – показал он артефакт. – А у Апалы он вот такой, как и у остальных местных драконов. И ни малейших признаков второй ипостаси. Ошибки быть не может, этот артефакт создан самими драконами. Так что единственным более-менее логичным вариантом является фамильяр.

- Фамильяр??? – удивилась Локиэни, которая вполне представляла себе в этом качестве милого черного котика или ворона, но никак не огромного черного дракона. Нет, с цветом ведьмы уже давно не заморачивались, делая упор на магическую совместимость, но веками сформированные стереотипы держались стойко. Да и цвет совпадал.

- Да, именно фамильяр. Скорее всего, со временем и обмен магическими силами наладится. Весьма полезная способность при вашем роде деятельности.

На сем позитивном моменте маги раскланялись с ошалевшей от внезапно обретенных статуса ведьмы и ма-а-ахонокого фамильярчика Локиэни и скрылись в портале.

Последующие события подтвердили правоту магов. В одном из боев внезапно взбежавшее по склону ущелья мелкое чудище в прыжке распороло дракону крыло, хотя целью его явно была сама Локиэни. Дракон успел сжечь всех врагов, но последних пришлось добивать уже с земли, неуклюже приземлившись на бок и чудом не сломав ногу всаднице. Локиэни так остро почувствовала его боль, так глубоко сочувствовала, что что от неё вдруг потекла Сила, преобразующаяся в теле дракона в магию исцеления и буквально на глазах сращивающая порванное крыло. На такое действительно были способны только ведьмы по отношению к своим фамильярам. А те, в числе прочего, служили для них весьма емким дополнительным внешним резервом. И это коты, а сколько силы мог накопить дракон – даже представить страшно.

Эпизод с исцелением раненного дракона окончательно убедил начальство в особенном характере связи. К тому же старое предсказание не давало никому покоя – впервые появилась пара из дракона и всадника, способные действовать за Пределом. А это дорогого стоило.

Начались беспрестанные тренировки, во время которых Локиэни с Апалой залетали все дальше и дальше за Предел. Они специально не атаковали, чтобы пока не привлекать внимания и изображать случайно залетевшего дикого дракона. Судя по всему, такая тактика себя оправдывала – никаких изменений в поведении горных чудищ не отмечалось. И вот однажды напарники совершенно случайно наткнулись на то, что собирались искать и уничтожать по завершении тренировок.

Впереди виднелась большая переливающаяся арка, из которой спокойно вышла и отправилась в соседнее ущелье группа горных чудищ. А подгоняемый любопытством всадницы дракон взлетел повыше. Отсюда было видно, что перед ними не арка, а кольцо, которое как-бы стояло на какой-то почти скрытой его сиянием конструкции. Через кольцо, слегка погруженное в землю, проходил настил, по которому чудища и проходили.

Через мгновение разум дракона захлестнуло море огня – он жаждал атаковать и уничтожить это чужое сооружение. Локиэни согласилась и максимально сконцентрировалась – такой атаке не жалко отдать все силы. Пике и в основание портального кольца ударила струя драконьего пламени. Такой мощи этот мир еще не видел – и дракон и эльфийка выкладывались до конца, будто это был их последний бой. Странная штука в основании кольца довольно долго держалась, но все же потекла, поддаваясь силе стихии огня. Еще несколько мгновений ничего не менялось, а затем гигантский бублик вздулся и ударил в ответ. Локиэни пыталась выставить щит из жалких остатков силы, но он был мгновенно смят, а эльфийку с драконом протащило по ущелью, нещадно впечатав в склон.

Когда Локиэни пришла в себя, то ощутила океан боли и увидела упирающийся в лицо рассеченный носовой щиток дракона. А вот какое-то гнетущее ощущение, к которому привыкаешь и не замечаешь, пока не избавишься – исчезло. Похоже, что у них получилось. Хотя и заплатить пришлось дорого. Своими жизнями. Тут она криво улыбнулась и сделала то, что давно хотела, но никогда бы не решилась в другой ситуации. Поцеловала своего любимого, но умирающего дракона.

- Я люблю тебя, Апала… - с трудом выговорила она и уже начала терять сознание от боли, когда дракон вдруг исчез, а на его месте оказался симпатичный молодой брюнет в жутко старомодном костюме, в руках которого вспыхнула всепроникающей зеленью мощнейшая целительская магия и боль внезапно исчезла.

- Не умирай, Локиэни! Я тоже тебя люблю! - заявил он и вторая волна исцеляющей зелени охватила эльфийку. Та успела порадоваться восхитительным галлюцинациям и канула в такую уютную темноту…

Пробуждение было… Неожиданным. Локиэни лежала на носилках, а целительная брюнетистая галлюцинация все тем же странно знакомым густым голосом, в который хотелось окунуться, спорила с донельзя удивленным Белеготаром. Её дракона нигде видно не было, а вот дракон начальника преспокойно лежал на заднем плане. Но они же сейчас за Пределом! Как это возможно? И куда делся ее собственный дракон? Он вообще жив? И что это за тип из предсмертной галлюцинации? Кстати, как-то он очень уж активно с начальством спорит….

Наконец оба спорщика обратили внимание на признаки жизни с ее стороны.

- Поздравляю с успешным выполнением задания! – торжественно заявил Белеготар.

- Какого? – промямлила удивленная Локиэни, не помнившая никаких заданий, кроме тренировок на деятельность за Пределом.

- А вы его официально получить не успели, зато успели выполнить, что гораздо лучше, чем наоборот. Уничтожение источника горных чудищ и зачистка зараженной зоны. Портал между мирами вы ликвидировали, ни одного чудища при этом не уцелело, Предел исчез. Все то, о чем мы мечтали века, но не могли сделать. А вы все выполнили в довесок к программе тренировочного полета. Ну и заодно оставили без работы несколько сотен всадников вместе с драконами. Куда их теперь девать прикажете? – на последних словах эльфийка заметила ироничный прищур глаз и решила дать соответствующий ответ.

- Ну-у-у… Будут почту возить, детей катать… - выдала она и начальник чуть не поперхнулся от столь широких перспектив. – А что все-таки с моим драконом? – вернулась она к куда более важному вопросу.

- А это пусть он сам расскажет. Для меня слишком сложно и неожиданно.

Белеготар отступил в сторону, а его место занял тот самый брюнетистый незнакомец. Чем-то очень знакомый. Но чем??? Всадница была твердо уверена, что никогда его не видела, но… Голос и… Аура. Это же…

- Локиэни, я тоже тебя люблю! Я тебе это уже говорил, но ты тогда была слишком занята тем, что умирала. И могла не расслышать. Но мне нужно, чтобы ты это услышала и приняла. Я! Тоже! Тебя! Люблю! – проговорил дракон максимально членораздельно, дабы исключить даже намеки на возможное недопонимание. Эльфийке оставалось только исполнять свою недавнюю мечту и купаться в голосе, который она наконец опознала. Это был тот самый голос, который когда-то очень давно, в совсем другой жизни назвал ей имя ее дракона. И ей очень хотелось поцеловать того, кто этим голосом говорил. Она даже потянулась…

- Кхм! – вторгся в этот волшебный момент куда менее соблазнительный голос Белеготара. – Вообще-то, после уничтожения портала кое от кого мало что осталось. Не говоря уж о том, что на этом кое ком было надето. И если этого кое кого один дракон умудрился полностью исцелить, то по бытовой магии в способностях упомянутого дракона имеется изрядный пробел. Так что если кое кто не собирается прямо сейчас приступать к исполнению супружеских обязанностей, то я бы порекомендовал еще немного полежать под покрывалом и подождать, пока Эльфрида не принесет новый комплект формы. – заключил он, загнав Локиэни в краску по самые уши.

Пока эльфийка пыталась вернуться к нормальному цвету лица и тайком (как ей казалось) нервно ощупывала все свои части, до которых могла дотянуться, прилетела ее соседка по общежитию со сменной одеждой. Используя конструкцию из Эльфриды и покрывала в качестве ширмы, ей удалось переодеться. И заодно убедиться, что Белеготар не шутил. От старой одежды остались лишь жалкие обгорелые и подранные ошметки, прикрывающие преимущественно далеко не стратегические, а, скорее, случайные места. Так что краска на лицо вернулась даже быстрее, чем новый комплект формы на уже вовсе даже не помятую тушку.

А дальше уставший ждать дракон заполучил-таки свою эльфийку и начал каяться во всех грехах, как своих, так и чужих. И история оказалась крайне интересной.

- Меня действительно зовут Апала, я наследный принц Империи драконов, располагавшейся вот в этих горах. Теперь, надо полагать, уже император, но без единого подданного. Незадолго до того, как появились горные чудища, на Империю обрушилась странная эпидемия. Никто из целителей не мог определить ее происхождение, но удалось выяснить, что заражение происходит строго тогда, когда двуипостасный дракон находится в человеческой ипостаси. Все старшие драконы императорской фамилии к тому моменту уже заболели, только маленький я пока был здоров. И кому-то из придворных магов пришла в голову идея для профилактики заблокировать мне оборот. Так и сделали. Вот только, накладывая условие, больше думали о том, чтобы глупый малыш не мог даже случайно обернуться во время эпидемии, чем о том, как ему потом снова обрести вторую ипостась. А посему условие наложили хитрое. Будущего Императора должна была поцеловать девушка, которая полюбит его в драконьем обличии, не зная кем он является, и при этом готовая ради него на все. Даже жизнь положить. Естественно, таких девушек мне-дракону не попадалось и через столетия я понял, что дальше вот так бессмысленно тянуть свои годы не хочу. Самостоятельно бороться с горными чудищами не получалось, так как без магической помощи всадника зачастую просто не хватало силы огня. В итоге окончательно разуверился в будущем. А тут как раз охотники подвернулись. Я практически сдался им в надежде, что прибьют и растащат на декокты, а вместо этого меня засунули в загон, из которого не было выхода. При этом категорически не желая убивать и избавлять от моральных мучений. Пришлось морить себя голодом. И вот, когда я уже почти преуспел в своей затее, в загон вошла девушка, которая была готова на все ради дракона. Лаже умереть. Скольких сил мне стоило встать, как я спешил, чтобы ни один молодой дракон не успел ее признать... Они успели бы, конечно, но сила ауры девушки не только привлекала, но и отпугивала молодых неопытных драконов. Для них такая всадница была слишком сильна. Так что я все же их опередил, после чего просто стоял и с удовольствием вдыхал ее запах. И тут я заметил, что случайно от слабости и невнимательности немного пыхнул огнем, но у девушки даже ресницы не обгорели. Для дракона это могло означать лишь одно – эта девушка была его истинной парой, хотя и была, вроде бы, чистокровной эльфийкой. Я с огромным удивлением рассматривал ее одним глазом, боясь лишний раз шевельнуться и упасть. А потом понял, что именно сейчас должен сделать главное – демонстративно признать ее своим всадником. Так что я отставил крыло, позволив девушке влезть на спину, а затем, буквально держась зубами за воздух, чтоб ветром не качало, сделал круг почета по загону. О большем пока можно было и не мечтать. Главное – теперь моя истинная никуда не денется. Когда эта девушка вечером пришла и начала меня мыть, то это было очень приятно. И очень стыдно, потому что я понял, что запустил себя до безобразия и причинил неприятности своей Истинной. Ну а потом я узнал, что у нас у обоих серьезные счету к горным чудищам и делал все возможное в борьбе с ними. В результате вместе мы смогли сделать то, что до того не удавалось никому – проникнуть за Предел и уничтожить портал. Кстати, в хранилище дворца есть старые карты с расположением мест, где граница нашего Мира с чужими слаба. С помощью нее маги смогут обеспечить защиту от повторных попыток проникновения.

- А почему ты так уверен, что хранилище цело? – поинтересовалась Локиэни.

- А потому, что там же хранятся родовые брачные браслеты. Вот эти. – показал Апала на свое левое запястье. И в тот момент, когда дракон встречает свою Истинную или Истинного браслеты представителя старшего рода перемещаются на его запястье. Их можно поменять с помощью несложного обряда, если представитель старшего по каким-то причинам собирается войти в младший род. Но это большая редкость. Как видишь, браслеты появились, значит, и с остальным все в порядке. И теперь у меня к тебе жизненно важный вопрос. Ты примешь мое небо, мой огонь и мою кровь?

- Уже приняла, если ты не заметил. И почему мужчины такие ненаблюдательные? Надевай уж, Истинный мой. И поцеловать не забудь.

Браслет защелкнулся на ее запястье, а потом провернулся синхронно со вторым и оба превратились а брачные татуировки.

- Вместе навсегда! – сказал дракон ей на ухо.

- И, заметь, уже не первый месяц. А какой-то огнедышащий нахал нагло прогулял весь конфетно-букетный период и теперь будет отрабатывать.

- Обязательно, моя Императрица! А теперь давай слетаем и посмотрим, что осталось от моей столицы. Нам ее еще к свадьбе готовить.

Брюнетистый Император сделал несколько шагов в сторону, сменил ипостась и привычно отставил крыло.