Фельения»: часть вторая, глава девятая

Окливий

Великий Роман в стихах «Фельения»

Часть вторая: «Вызволение»

Глава девятая: «Вильнэлла»

…Страх изводил красавицу: не позволял ни встать, ни осмелеть.

Что делать человеку в положении таком? – реветь?

Через решётку на мосты смотреть?

На штутгерлистский лес? –

Из о́кон крепости он виден

(Лес густ, величественен, беззащитен!);

На золотящийся эфес

Закатной, лучевой, небесной шпаги?

Ах, как сияет её лезвие во мраке!

Сколь лучик тянущийся тонок!

Эфес – солнечный полукруг… почти уже – обломок.

Эфес!.. неровный горизонт… последний луч закатный…

Страх… гость нежеланный, неопрятный,

Непривередливый, заносчивый, всеядный.

Страх пожелал поужинать сердцебиением, дыханием принцессы.

Реальность представлялась нашей героине частью пьесы:

Нелепой, глупой. Страх ужинал – мерзавец! – с аппетитом!

Да! – нелегко порой живётся и сильфидам.

О, Дженнифер! – ты воспеваема Пиитом!

О, Дженнифер! – эфеса блеск!.. нет! – блеск кристалла!

Ночь оробела, о тебе прослышав, но… не опоздала…

Тьма сквозь решётку в камеру втекала,

Ссылаясь на наложенное (кем?) древнейшее заклятье;

Творила тёмно-фиолетовое непроглядье…

Страх начал изводить Фельению ещё тогда,

Когда страж вёл её по коридорам. Глыбы льда

Откалывались, падая в пучину океана.

Иллюзия? Вы в это верите? Но иллюзорность не случайна.

Льды таяли; холод волнами растекался

По телу девушки. Пульс учащался.

Жуткие звуки, доносящиеся с верхних этажей

Коснувшись (только-то!) изнеженных ушей

Нашей страдалицы, ввергали её в оторопь, в оцепенение.

Коварно океанское холодное течение!

О чём же размышляла вслух (но шёпотом) Фельения?

«Сколько пробыть мне суждено здесь? – девушка гадала. –

Надолго ль я сюда попала?

И о какой родне страж говорил перед уходом?

А может я беседовала с… идиотом?

Среди служак и не такие попадаются тупые пни!

Нет в Штутгерлисте у меня родни!

Наверное, Фельению он перепутал с кем-то;

Или заметил монету золотую у Альберта? –

Прознал о том, что ещё несколько я при себе держу?

Хочет оставшиеся отобрать? Я их на столик положу.

Пусть забирает. Главное – выпорхнуть из клетки.

План неудачен. Пищи нет. Пусты тарелки.

Осталось со стола смахнуть объедки…».

В раздумьях тягостных принцесса провела

Пару мучительных часов. Она ждала.

Чего ждала? – на сей вопрос Фельения ответить не смогла бы.

У тьмы витающей были кошачьи – мягенькие – лапы.

Она, над крышами разгуливая, полночь подзывала;

Мурлыкала; в дом каждый проникала.

Когда двадцать четвёртый час иссяк

И ведающий временем могущественный вавилонский маг

Распрыскал первую пятиминутку суток новых,

Фельения услышала звук голосов, ей незнакомых;

Их оттеняли неторопливые шаги.

Из мягких лап тьмы – вытянулись коготки.

Шипение. Страх полоснул принцессу «по живому».

Опять!

Страх не меняет ни содержание, ни форму.

Шаги приблизились. Фельения насторожилась.

Скрипнул засов. Дверь с тяжким вздохом отворилась.

Всполох оранжевый… камера нежным светом озарилась.

Красавица, поднявшись, ладонью личико закрыть поторопилась;

Но вскоре руку опустила и посмотрела на вошедших.

Две тени замерли на фоне стен порозовевших.

Мужчина… женщина… они застыли, не произнося ни слова.

Принцесса тотчас же узнала стража молодого,

Втолкнувшего её бесцеремонно и развязно

В мрачную камеру; теперь он наблюдал спокойно, безучастно

За ситуацией сложившейся и ждал распоряжений.

Страж не любил ночных (да и вечерних) посещений,

О чём тремя часами раньше принцессе и сказал.

Одной рукой он факел пылающий держал;

Другой несильно, но сноровисто сжимал

Спинку изящнейшего стула.

Фельения на его спутницу взглянула

И чуть не ахнула: дама, вошедшая за стражем

(Неразговорчивым, угрюмым, подуставшим)

Ей показалась существом, явившимся из мифов;

Из мифов кельтов или скифов.

Судите сами: богатый, аристократический наряд,

Надменный, властный, строгий взгляд,

Невыразительное, бледное лицо без притязаний на слащавость,

Порывистость движений, худощавость,

Красный – заката солнечного – цвет волос:

Густых и длинных. Заколки в виде белых роз.

Шекспир?.. Стеганография?.. едва ли!

Причуда! – десять тонких, но заметных кос

Шарм дополнительный причёске придавали:

Они на плечи незнакомки ниспадали,

Делая облик мифологического существа,

Если не сказочным, то не лишённым волшебства.

Даму вошедшую красавицей нельзя было назвать.

«Ей лет примерно двадцать пять, –

Подумала Фельения, рассматривая гостью. –

А цвет волос? Я бы с рябиновой его сравнила гроздью.

Сколько же женщин с внешностью чудно́й живёт на свете?

Где же я видела её?.. красные кудри эти…

Ой! Вспомнила! Да! Площадь, публика, струна!

Она спектакль смотрела наш, в роскошной находясь карете!

Это… она? Конечно же, она!

Курьёзно! – как я сразу не узнала

Ту даму знатную? Она ж мне посылала

Улыбки, поцелуйчики воздушные… они страшней, чем яды!

Аристократка пялилась и на мои наряды.

Теперь настала ночь. А дама… в крепости. Плутовка!

Ей что-то нужно от меня? Я, право, чувствую себя неловко…».

«Поставьте стул, – надменно обратилась к стражу незнакомка.

Она слова произносила медленно, негромко. –

Оставьте нас наедине. Свечи зажгите и ступайте.

Я… позову вас. Дверь не запирайте».

Выполнив поручение аристократки,

Страж вышел. Он ненавидел тайны и загадки.

Знатная дама на принесённый стул присела;

Зна́ком Фельении велела

Последовать её примеру.

Девушка, глядя на рыжеволосую «химеру»,

Вновь опустилась на кровать;

Она и не пыталась возражать.

В течение трёх-четырёх минут аристократки вычурно молчали;

Они друг друга взглядами (пытливыми, бесспорно) изучали.

Гостья, по-видимому, пленниц завораживать умела,

Однако пауза, чрезмерно затянувшаяся, ей надоела.

Незнакомка (приятным грудным голосом):

Здравствуй.

Фельения (робея):

Здравствуйте.

Незнакомка (закинув ногу на ногу):

Сделай милость:

Ответь: тебя зовут Фельения? Я не ошиблась?

Фельения (удивлённо):

Нет.

Незнакомка (цокнув языком):

Ты попасть в ловушку умудрилась.

Допелась? – доплясалась? – струнами звеня?

Фельения (растеряно):

Но… кто вы? И откуда знаете меня?

Незнакомка (усмехнувшись):

Кто я? Я – дочка короля.

Только внебрачная. Будем знакомы. Вуаля!

Фельения (нервно покачиваясь):

Весёленькая присказка! Вы, получается, принцесса?

Незнакомка (поглаживая пальцами медный подсвечник):

Нет, актрисулька. Официально я – всего лишь виконтесса.

Впрочем, влияние моё – не сомневайся – велико

И простирается оно настолько далеко,

Что… выпутаться тебе будет нелегко.

Поэтому…

Фельения (настороженно):

Поэтому?

Незнакомка (вкрадчиво):

Смирись, утешься, поумней.

И поскорей, бродячая артистка, поскорей.

Фельения (холодея):

Представьтесь же, чтоб я… быстрее поумнела.

Незнакомка (облизнув губы):

Охотно. Меня зовут Вильнэлла.

Здесь (в Мекленфире) любой каприз мой – истина, закон.

Моя семья не первый век удерживает трон.

Фельения (пытаясь сосредоточиться):

Я… знаю…

Вильнэлла (не позволив собеседнице договорить фразу):

Да просто знать, артистка, мало.

Ведь неспроста ты в камеру тюремную попала.

Сидеть тут – скверная потеха.

Фельения… хотела… славы? – да? – признания? – успеха?

Но есть обратная у славы сторона.

Простолюдинкам обычно не видна она.

Фельения (невольно фыркнув при слове «простолюдинкам»):

По-вашему, я поумнеть должна?

Вильнэлла (довольная произведённым эффектом):

Не горячись. Нрав у тебя… искрист!

Зачем ты в добрый наш пожаловала Штутгерлист?

Разве не ради славы, богатства и признания?

От жалкого, скажи-ка, не устала прозябания?

Фельения (разволновавшись):

Вы… мне устроили допрос, Вильнэлла?

Вильнэлла (нахмурившись):

Допрос? Глупышка! Если б я хотела…

(Выдержав паузу):

Ладно… чего Вильнэлла хочет, скоро ты узнаешь.

Как я нашла тебя? Ха! – думаешь-гадаешь?

Отвечу: у королевства Мекленфир хорошая разведка.

Она ошибки совершает редко.

Но, к счастью для тебя, моя кокетка,

Все данные о планах, а ра́вно о перемещениях врагов

Стекаются ко мне. Я объясняю без обиняков.

Цени мою, артистка, откровенность.

Не удалось вам сохранить секретность:

В тот день, когда компашка ваша из Ангейма выезжала,

Я, находясь здесь – в Штутгерлисте – точно знала:

Кто́ ты и для чего в столицу едешь нашу.

Видишь? – мы быстро обнаружили пропажу.

(Снова выдержав паузу):

Позволь… коленку я твою поглажу?..

«О, нет!» – едва успела пропищать Фельения со страхом,

А тёплая ладонь Вильнэллы

Воспользовавшись в камере царившим полумраком

(Ладони женские нередко в полумраке сме́лы!),

Уже легли ей на коленку осторожно.

Фельения смутилась, отодвинулась. «Потрогать можно? –

Мягко Вильнэлла повторила. –

Я с первого же взгляда тебя полюбила…».

Фельения (начиная дрожать):

Как это – полюбила?! Что за чертовщина?

Ведь я же… девушка! А вы-то… не мужчина!

Вильнэлла (продолжая поглаживать коленку собеседницы):

Меня мужчины не интересуют вовсе.

Я… льну к тебе… к прекрасной дикой розе!

Цени моё расположение!..

Фельения (подавляя желание влепить пощёчину виконтессе):

Кошмар!

Вильнэлла (чуть наклонившись вперёд):

Кошмар – это попасться как комар

В ротик проголодавшейся лягушке.

То есть… попасть сюда. Ну? – что не нравится… простушке?

А? Иль… не простушке? Пойми, бродяжка: ты в ловушке.

Фельения (чьи щёки приобрели пунцовый оттенок):

Отстаньте от… приезжего фигляра!

Вильнэлла (почти шёпотом):

Не вырывайся… знай: такого экземпляра

Как ты, Фельения, в моей коллекции

(В коллекции мной соблазнённых женщин) – нет.

Фельения (положив ладонь на неугомонное запястье виконтессы):

Я не скульптура, сохранившаяся от эпохи Древней Греции!

Вильнэлла (ладонь которой медленно перемещалась выше):

Что за словесный винегрет?

Фигляр бродячий?! Девушка-загадка?

Ты же… принцесса! Ты – аристократка.

Прежде принцесс мне соблазнять не удавалось.

Фельения (пытаясь отстранить ладонь хищницы):

Ах, неужели? Сочувствую!.. Ай-яй!.. Какая жалость!

Вильнэлла (проявляя настойчивость в пикантном деле):

Ирония – одна из устоявшихся литературных форм.

Агенты говорили мне о том,

Что ты невероятно обаятельна, красива.

Теперь сама могу я подтвердить:

Фельения действительно – очаровашка, дива!

Сумела ты меня в себя влюбить!

Фельения (прекращая попытки избавиться от ладони виконтессы):

Вы чушь несёте!..

Вильнэлла (убрав ладонь с ножки принцессы):

Ах, до чего же ты пуглива!

Не нравятся поглаживания? Ну, так и быть.

Твоя одежда – платье целомудренной монашки –

Тебе к лицу. Хочешь потрогать мои рыжие кудряшки?

Фельения (часто дыша):

Вильнэлла… ваши наклонности… м-м-м… ваше… искушение…

Вильнэлла (нетерпеливо перебивая):

Давай заключим соглашение.

Фельения (радуясь возникшей «передышке»):

Какое?

Вильнэлла (откинувшись на спинку стула):

Ты проведёшь со мной

Несколько сладостных ночей.

Фельения (с неподдельным ужасом):

Безумие!

Вильнэлла (скрестив руки на груди):

Дерзить не вздумай мне, комарик дорогой.

Вмиг проглочу; да не оставлю и обглоданных костей!

А согласишься… себя спасёшь, спасёшь своих друзей.

Подумай. Тебя здесь ждут дни, месяцы… возможно – годы

Ужасной жизни. Служаки крепости – тупоголовые уроды.

Сочувствия от них – по меньшей мере – глупо ждать.

Смотри: склизкий тюфяк, трухлявая кровать…

Разве понравится тебе на ней лежать?!

Вонь жуткая… ты чувствуешь? – красотка?

Крысы, клопы, вши... вечная чесотка!

Ты видишь? – я сижу на принесённом стуле!

А почему? – в камере этой содержались воры и грязнули.

До некоторой степени я – привередлива, брезглива.

Фельения (в сторону):

До неприличия, к тому же, шаловлива!

Вильнэлла (надменным тоном):

Наверняка – ты тоже. Попробуй: к собственному заду

С вопросом этим обратись.

Я же с тебя взимаю мизерную плату!

Подумай. Выслушай меня. Не горячись.

Ты будешь спать – со мной! – на мягенькой постельке.

В фургончике пристало ночевать плебейке.

Станешь вкушать изысканные яства.

Захочешь – снизойдёшь до пьянства:

Сама тебе дорогу в винный погреб покажу;

Сама тебя туда и провожу.

Начнёшь друзьям в фургончик угощения таскать.

Продолжишь представления весёлые играть…

Но! – на́ ночь будешь в мой дворец роскошный приезжать.

Помни, Фельения, власть в Мекленфире – я: Вильнэлла.

Ответь: ты… это хоть уразумела?

Фельения (тихо):

Да.

Вильнэлла (прежним надменным тоном):

Хорошо. Умные люди в спор не вступают с королями.

А ты умна. А, следовательно, мы… сделались… друзьями?

Отважимся же уточнить: любовницами. Думаешь? Молчишь?

И главное…

Фельения (слегка осипшим голосом):

Главное?

Вильнэлла (с нескрываемым злорадством):

Ты почему в сей камере сидишь?

Ответь: с какой вы целью прикатили в Мекленфир?

Здесь не случился ни вселенский пир,

Ни ярмарка, где раздают исподнее бесплатно.

Спасти Арнэвия решилась ты? Занятно!

Верней… похвально! Такая преданность семье!

Так ты… спасёшь его. Держи в уме

Сие – данное добровольно! – обещание моё.

Я́ контролирую тюремное зверьё

И помогу тебе спасти мужа сестрички.

Уедете все вместе… в вашей «бричке».

Ну? Сколько уговаривать тебя ещё, принцесса?

Я же, в конце концов – дочь короля! – а не повеса!

Да посмотри же… как тут мерзко! – грязно!

Ты долго будешь упираться?

Фельения (покусывая губу):

Я… согласна.

Вильнэлла (поднимаясь):

Фу-х! Уговорила еле-еле!

Какой же ты окажешься в постели?

Горяченькой? Холодненькой? А? Ладно. Поглядим.

Поехали. В моём дворце и отдохнём и поедим.

За день такой сам чёрт неугомонный одряхлеет, обветшает.

И хорошенечко помыть тебя, принцесса, не мешает.

Но это лакомство я не доверю никому.

Сама тебя… помою и… к груди прижму…

Фельения, поднявшись, насуплено молчала;

А виконтесса, выйдя в коридор, уже кричала:

«Милейший!.. что вы там? – уснули?.. Эй!..

Сюда идите! Поживей!

Стул заберите мой…

И… девушку я увезу с собой…».

Глава девятая завершена.

Продолжение следует…

Третья декада Мая 2025-го года

(Авторское предостережение! Главы первой части и главы второй части Великого Романа в стихах «Фельения» не могут быть ни воспроизведены в кинематографической форме, ни явлены публике с театральных подмостков, ни напечатаны в виде книги. Ни в настоящем, ни в будущем, ни в отчизне, ни на чужбине (за исключением Франции и Ирландии!). А равно не должны использоваться фрагментарно тем или иным образом (нигде кроме двух вышеназванных стран). Налагается авторский запрет! Именем Куль-отыра налагается! И да постигнет осмелившегося нарушить данное авторское наложение проклятие немилостивого Куль-отыра!)