Фермер

Солнце клонилось к закату, когда Владислав, жилистый загорелый мужчина чуть за сорок, помахав на прощание уходящим рабочим, устало пошагал по полю в поисках нештатной утечки в системе капельного полива. Днём с дрона заметил на земле пару тёмных пятен, ещё про одно место только что рассказали рабочие. День сегодня выпал хлопотный, в тракторе накрылся блок управления — починил, движок на скважине закоротило — снял, новый поставил, старый увёз мастеру на перемотку. Устал. А если ещё добавить не проходящую неделю простуду, подхваченную в самую жару, то можно сказать, что и смертельно. Оставалось радоваться, что рожь посеянная на большей части поля, пока не требовала столько внимания, как арбузная бахча.

Влад встал в грязь посредине лужи, аккуратно раздвинул плети и отвёл в стороны резные зелёные листья. Вот и прорыв, мужчина разорвал плёнку, вытащил шланг, разрезал по трещине и вставил пластиковый соединитель. Третья утечка устранена. Владислав прошёл мимо своего пикапа, на секунду замер и даже потянулся к ручке, но резко отвернул в сторону и направился в вагончик на краю поля. Всё равно дома в посёлке его никто не ждал, жена Марина ещё весной забрала детей и уехала в город. Зимой они договорились продать землю и покончить с фермерской жизнью, но в начале апреля, пока жена ездила в гости, Влад направился в теплицу и за несколько дней высадил на рассаду тридцать тысяч арбузных семечек из расчёта на четыре гектара плюс запас. Остальные восемь гектаров он решил засеять сразу в грунт.

Потом был скандал, оказывается, на новом месте Марина присмотрела жильё и нашла работу. Но и это была не самая большая беда, кассеты с рассадой можно было продать.

«Я это... надо попробовать... для опыления микродроны в аренду взял, — глядя в пол, произнёс Влад и добавил как бы в оправдание. — По дешевке». «Ты параноик арбузный! Сколько мне с детьми в этой дыре сидеть?!» крикнула жена и уехала в тот же день.

А что ему было делать? Последние пять лет мор насекомых опылителей достиг небывалых масштабов. Оставались только химия и самоопыление. К первой душа у Влада не лежала, все двадцать лет, что выращивал арбузы, а на втором урожай уже не тот, «химики» затопчут ценой, пойди, объясни покупателю, что твой арбуз лучше. Так что шестьдесят пять тонн с гектара, о возможности получить урожай меньше Влад даже не думал. Потом рожь, услуги трактора и комбайна, осенью всё продать вместе с сотней гектаров земли и спокойно ехать в город, в новую жизнь.

Влад залил кипятком лапшу, вывалил туда же полбанки тушёнки и в ожидании, когда она заварится, посмотрел отчёт пропольщиков в своей группе. Три ряда не успели, закончим утром, прочитал мужчина и мысленно отсчитал деньги, которые завтра перекочуют в их карманы. Каких-то пять лет назад у него была целая бригада, успевавшая три раза выполоть поле в сотню гектаров, в этом году еле нашёл работников сделавших две прополки.

Мужчина поужинал под детективный сериальчик и лёг спать. Ему снилась совка, арбузный вредитель, он с ней боролся, распыляя газ. Гусеница, то становилась размером с вагон, и он от неё убегал, то уменьшалась, так, что Владу приходилось идти в магазин за микроскопом, за который продавец просил наличные, а у него была только карта. Мужчина проснулся с наглухо заложенным носом. Часы показывали пять тридцать, в окно тихонько стучали. Даже не спрашивая, кто шумит, Владислав в мокрых от пота трусах и майке открыл дверь и тут же прикрыл лицо от выдавливающего слёзы яркого солнечного света. Проморгавшись, мужчина разглядел, что перед ним стоят его рабочие пропольщики, четверо восьмиклассников из местной школы.

— Владислав Сергеевич, — обратился к нему старший по имени Максим. — Вы же обещали, что кроме нас на прополку никого брать не будете?

— Обещал, — подтвердил Влад.

— А кто тогда в последних рядах траву выдергал?

— Ничего не понимаю, пацаны, — пробурчал мужчина. — Сидите пока, разберёмся.

Спросонья до него не доходило, что хотят ребята. Он скрылся в вагончике, умылся, прочистил нос и через десять минут стоял перед ними с кружкой кофе полностью проснувшимся.

— Что там у вас?

Максим вместо ответа показал ему экран своего телефона и включил звук.

«Макс, давай без смеха. Оплата в день окончания прополки, то есть через семь дней.

«Обещаете?»

«Конечно, обещаю. Но учтите, если я увижу, что вы не укладываетесь в срок, позову ещё кого-нибудь и оплату поделю на них тоже».

Владу было непривычно слушать свой голос со стороны.

— Хитрецы, — произнёс он с улыбкой.

— Но мы же уложились! — воскликнули ребята.

— Так и я никого не нанимал, — Владислав пожал плечами.

Подростки растерянно переглянулись.

— А кто последние три ряда сполол? — спросил Максим.

— И ещё два вчера, и один или два в самом начале? — добавил один из мальчишек.

Вся группа прошла к технологическому проезду, оставленному для проезда грузовиков во время уборки урожая, возле которого были те злосчастные ряды.

— Вот, — показал Макс. — И до того края поля ни одной травинки, кроме арбуза.

Мужчина растёр щёки, пытаясь отогнать приступ зевоты.

— Макс, вы не ошиблись?

— Нет! — в один голос ответили все работники.

— Да я и сам помню, что вы вчера здесь тормознули, — задумчиво произнёс Влад и всё же зевнул.

— Что делать будете, Владислав Сергеич?

— Короче, так пацаны, — мужчина достал из кармана с вечера приготовленные деньги и протянул старшему. — Держи, здесь за все восемьдесят рядов!

— А... — начал было Максим.

— Ты чем-то недоволен? — спросил Влад.

— Вы всё-таки нанимали ещё кого-то, а сейчас просто держите слово, чтоб не?..

— Да валите уже! Никого я не нанимал, — разозлился мужчина.

— Спасибо, Владислав Сергеич! — радостные ребята потопали к своим велосипедам. — Если что — зовите ещё.

— Делите по чесноку, — напутствовал их хозяин бахчи.

— Конечно, Владислав Сергеич! — крикнул Максим.

Владу не хотелось, чтобы кто-то из них сказал — работал у того-то, а он мне не заплатил. Основных пропольщиков было четверо, но в разные дни к ним приходили на подмогу друзья, в один из дней на поле работало десять человек.

Когда он увидел на арбузном поле десять подростков, испугался, что те всё потопчут или вырвут. Но в Максимке чувствовалась лидерская жилка. Максим сказал не баловаться — никто не балуется, Максим показал, как нужно работать — так и работают. Ну и сам Владислав в тот день далеко не уходил. На всякий случай.

Мужчина пошёл вдоль рядов, не проверять работу, просто посмотреть, как поживают маленькие полосатики. Погода стояла жаркая, как раз для хорошего урожая, там, где ещё позавчера Влад видел завязь, сегодня рос арбузик размером с кулак, а те, что постарше, уже не помещались в раскрытых ладонях. Одно наблюдение всё же озадачило Владислава, три ряда, из-за которых чуть было не разгорелся спор, были прополоты лучше чем идеально, ближайшее сравнение, что пришло на ум это операционная, — раз. На них не было ни одного свежего следа и, казалось, что расходящиеся от корня зелёные плети аккуратно разложены неизвестным перфекционистом — два.

— Если пацаны не придумали, чтобы поржать, то кто это сделал? — Влад почесал затылок. Все ребята выглядели искренне, ладно бы один или двое обманывали, но из четверых, кто-то обязательно бы прокололся, заулыбался, там, или ещё как-то выдал розыгрыш.

Владислав направился к шкафу управления системой полива, её работа обычно проверялась с телефона, но надо же, бывает, и в натуре посмотреть.

— Норма, — сказал сам себе мужчина. — Два часа.

Затем он остановился у похожего на морозильный ларь ящика с микродронами. Сейчас в нём уже никого не было, маленькие опылители вылетели на работу с восходом солнца и вернутся только вечером.

Появились они у Влада случайно. В середине марта он чуть не сбил человека на пешеходном переходе. Ехал вечером сам не свой после встречи с возможными покупателями земли, шутка ли двадцать лет работал на ней, а тут, продай и едь в неизвестность. Отвлёкся. В качестве моральной компенсации Владислав предложил подвезти того, куда пожелает. Думал, здесь же, в посёлке, а тот попросил доставить на турбазу в Дубровке, находящуюся в тридцати километрах. И куда его понесло, дороги только просыхают. Назвался кузовом — получай грузди, усмехнулся с досадой Влад и свернул на грязную грунтовую дорогу, которая вела к турбазе. Крупный мужчина, с виду ровесник, немного поругался, но быстро успокоился и спросил:

— Владислав Тереньтев?

— Да, — кивнул Влад.

— Трижды арбуз района и один раз области?

Владислав удивился, он уже сам не помнил, сколько раз его арбузы признавались лучшими на конкурсах, но примерно так и было.

— Где-то так.

— Очень приятно, Юрий, — представился с широкой улыбкой здоровяк. — Сколько в этом году планируете посадить арбуза?

— Нисколько, — ответил Влад и недобро посмотрел на пассажира, наступившего на больную мозоль.

— Не хотите сажать новые сорта? — человек явно каким-то боком был в теме.

— Не хочу. Они и на арбузы-то не похожи.

— Как — не похожи?

— Я про плеть говорю, — уточнил Влад. — Навыводили прутьев с цветками.

— Всё меняется, — глубокомысленно сказал Юра. — Старые сорта могли конкурировать с новыми только при наличии пчёл...

— Вот я и продаю участок. Выход с гектара упал, я теперь неконкурентоспособен, — последнее слово Влад произнёс по слогам.

— Сажай чего-то другое, — предложил пассажир.

— Неинтересно. А ты новые сорта используешь?

— Я к сельскому хозяйству прямого отношения не имею, — огорошил Юра. — Электроника, ай-ти.

— Я уже подумал... — Терентьев был несколько разочарован, хотелось расспросить о модифицированных сортах такого же фермера, как и он сам, скажем так, в приватной беседе, а не на краю поля.

Пассажир порылся в кармане куртки и положил на панель небольшой полосатый коричнево-оранжевый цилиндрик, который тут же начал кататься из-за тряски. Влад остановил машину и включил освещение.

— Это что?

— Микродрон-опылитель, — ответил Юра. — Искусственная пчела, или шмель, как угодно. Когда разложится, размером ближе к шмелю.

— Читал. Читал о них, кто-то начал выпускать, но цена космическая. Вы производитель? — оживился Владислав.

— Я разработчик, но насчёт цены вы правы, неоправданно завышена в несколько раз.

— Эх, мне б таких, — мечтательно произнёс почти бывший бахчевод.

— Могу устроить.

— Говорю, денег нет.

— В моём распоряжении есть экспериментальный кластер на четыреста пятьдесят единиц...

— Я и столько не потяну, да и мало это.

— Влад, дослушай сперва. Один кластер рассчитан на пятнадцать гектаров, не забывай, они не пчёлы. Могут работать без перерывов весь световой день, обслуживать только те растения, что указаны в программе и для опыления им требуется один-два перелёта, а не двадцать пять-тридцать как пчёлам. Подзарядка в улье ночью и возможность работы от теплового излучения днём. Есть свои ограничения, но не больше, чем у насекомых. Кластер сдам в аренду на сезон, цену назначишь сам, посчитаешь её экономическое обоснование, я проверю. Идёт?

— Идёт, — машинально ответил Влад, моментально забыв о семейных планах.

Лобовое стекло осветили встречные фары, к пикапу подкатил чёрный подготовленный для покатушек по бездорожью автомобиль с четвёркой на пассажирской двери.

— Это за мной, — сказал Юрий и вложил в руку бахчеводу визитку. — Жду три дня.

Два следующих дня свыкшийся с переездом Влад пробегал с мыслью, лучше бы я его задавил. Но утром третьего сделал в голове нехитрые расчёты и напечатал Юрию сообщение, потом махнул рукой и уменьшил цифру на пятнадцать процентов. Ответ пришёл через час, число разработчика был выше его предложения на десять процентов. Сторговались, удовлетворённо хмыкнул Терентьев и позвонил ему для предметного разговора.

И вот сейчас, в начале июля, Влад стоял у ящика, глядя на прорезь летка. Кто-то балдел от вида самолётов над аэродромом, а ему нравилось наблюдать за летающими у летка дронами. Мужчину занимал вопрос, почему они, то гудят в полёте, то нет. За полтора месяца закономерность не обнаружилась, а звонить и спрашивать об этом Юру он стеснялся.

День прошёл спокойно, Тереньтев занимался мелочами по дому, спал, вечером съездил к соседу опрыскивать капусту, после надумал приготовить в фольге кусок мяса на гриле. Пока оно готовилось, Влад вспомнил про утреннее недоразумение. Днём он встретил одного из мальчишек и попробовал раскрутить тему, но Савелий, так звали пацана, клялся, что утром они уже пришли к выполотым рядам. Смеркалось. Терентьев затушил гриль и сел в вагончике в предвкушении пира. Разложил в натюрморт лучок, укропчик, помидорки, налил фруктовый морс в стакан и включил на большом экране запись с камеры наблюдения. Он ни капли не сомневался, что пацаны всей ватагой пришли перед восходом за полтора часа, сделали работу и разложили красиво плети. Потом лишние смылись, а четверо стали ломать комедию. Однако по записи они прикатили в пятнадцать минут шестого. Влад чуть не опрокинул стакан мимо рта от мысли, что кто-то бес спросу хозяйничал на его поле. Нет, от безвозмездной помощи он бы не отказался, но о таких вещах договариваются заранее. Жить становилось интересней.

Несколько камер с инфракрасной подсветкой, стоящие на столбах линии электропередач по краю поля, срабатывали по датчику движения. Влад увидел пару лис, собаку и невесть откуда сбежавшую козу. Все они в разное время пересекли поле в разных направлениях, кроме козы, галопом ускакавшей в рожь там же, где зашла. Имелось ещё с десяток включений, но их причину определить было невозможно. Влад прожевал кусок мяса и вспомнил ещё об одной камере. Хоть Юрий и предупредил, что улей с секретом и просто так украсть его не получиться, Терентьев для успокоения скрыто пристроил обычный автомобильный видеорегистратор на крышу вагончика. Угол обзора мал, но вдруг.

Фонарь. Ящик. Влад вошёл в бытовку. И картинка в основном замерла, одни мотыльки и прочие ночные насекомые бессистемно дёргались в пятне света. Владислав прикинул время просмотра и приуныл. Тратить больше часа времени на просмотр открытки было жалко, а на следующей ступени ускорения можно было ничего и не заметить. Мужчина включил аудиокнигу и развалился перед экраном. Сонное состояние не способствовал усердному просмотру, веки то и дело опускались, а подбородок падал грудь. Периодически Терентьев мотал головой, тёр глаза, но этих мер надолго не хватало. Тем не менее нужный момент мужчина не упустил. На границе света и темноты промелькнуло серенькое пятно.

Влад сполоснул лицо, достал из холодильника бутылку водки и замахнул полный стакан. Затем отмотал запись назад и уставился в экран. Фантомный человеческий силуэт появился на несколько секунд из темноты за ульем и пропал. Он приблизил картинку и замедлил скорость, ясности это не внесло, привидение в серой ряби появилось и пропало, будто растаяло. Терентьев покрылся холодным потом, а его сердце забилось чаще и громче. Дрожащими пальцами он переключил скорость на минимально возможную. Фигура не растаяла! Точки ряби, из которых она состояла, осыпались вниз!

Далее Терентьев сделал то, с чего начинаются фильмы ужасов. Или после чего кладут в дурку. Он нетвёрдым шагом направился к ящику и, пробурчав, что Марина была права, постучал по его прохладной поверхности.

— Ребят, разве так можно? — спросил Влад с укором. — Требую объяснить, что происходит!

Понятно, что ему никто не ответил. Мужчина взъерошил короткие волосы.

— Знайте! Я дипломированный инженер, и в ваших мелких мозгах разберусь, хотя скорее спалю, потому что по специальности не работал ни дня! Не хотите по-хорошему, завтра займусь вами по-плохому.

Конечно, это были пустые угрозы, глупая попытка взять на понт. Портить арендное имущество из-за невнятной записи у Влада и в мыслях не было. Ей вообще никому ничего не докажешь. Мужчина снова сел за стол в вагончике и выпил. Что на уме у микродронов неизвестно, что делать непонятно. От того и страшно.

— Подсунул ты мне, Юра, свинью.

Терентьев резко вскочил, торопливо закинул в сумку ноутбук, поменял сланцы на высокие ботинки и, нервно путаясь, принялся завязывать шнурки. Потянулся на полку за ключами от авто и испуганно отпрянул назад, шлёпнувшись пятой точкой прямо в кресло. Рядом с брелоком сидел на шести своих лапках коричнево-оранжевый дрон-опылитель и, казалось, смотрел на Влада, который замер с открытым ртом в шоке от того, что возникшая во хмелю мысль, оказалась правдой. Тем временем искусственное насекомое перелетело в кружку и начало в ней странно шуметь и биться о стенки.

Терентьев услышал бесконечное «блю-уз блю-уз блю-уз».

— Ты хочешь мне что-то сказать? — слегка заикаясь спросил он.

Раздалось ошеломительное «ба».

— Что за блюз?

— Блю-уз блю-уз блю-уз блю-уз блю-уз блю-уз.

— Включить музыку?

— Т. Блю-уз блю-уз блю-уз блю-уз блю-уз блю-уз.

Влад растёр уши, что за блюз?

— Блю-туз?

— Ба.

Мужчина взял со стола динамик и нажал кнопку.

— Привет! — в вагончике раздался мальчишеский голос.

«Так это всё-таки они!» — выдохнул Влад с некоторым облегчением.

— Макс, я тебе полные штаны крапивы насую! — вскипел Терентьев.

— Это не он.

— Савелий?! И тебе тоже!

— Я предполагаю о ком ты говоришь, — за несколько слов голос успел плавно перейти на взрослый и обратно, — но они не при чём.

— Да?! — озадаченно спросил Влад. — Кто ты?

— Я задумывался как распределённая нейронная сеть и состою из таких модулей, — дрон вылез из кружки и прожужжал круг перед лицом человека. — Но понял, что являюсь чем-то большим.

— Я не дремучий крестьянин, про сети читал. Тогда, ты должен быть слишком умён, чтобы говорить голосом восьмиклассника.

— Но я слишком молод, — возразил голос.

— Ты считаешь себя человеком? А имя у тебя есть? — Терентьев так осмелел, что дотянулся до водки и плеснул полстакана.

— Вряд ли «проект 848» можно назвать именем. Я как раз изучаю вопрос, насколько я к вам близок и стоит ли мне выбирать человеческое имя.

— Человеком хочешь стать. А Юра знает? — осторожно спросил Влад. Он не верил во всякие законы робототехники, но почему-то был уверен, что ему ничего не угрожает. Плюс действие алкоголя как обычно уносило его башню всё дальше и дальше.

— Нет.

— Слушай, Проект. Нафига ты спалился передо мной? Я же тебя сдать могу.

— Кто тебе поверит?! — звонко засмеялся собеседник. — Ты меньше недели алкоголь не употребляешь.

— И это знаешь, — мужчина сконцентрировал взгляд на микродроне. — Тогда что тебе от меня надо?

— Как ты узнал, что я помог работникам?

Настала очередь человека посмеяться. В мелкой тряске он наполнил стакан, заставил себя успокоиться и залпом выпил.

— Камера на крыше тебя срисовала, — Влад мотнул головой в сторону потолка. — Ну как срисовала. Вызвала подозрения.

Терентьев, не в силах держать равновесие, прилёг на ряд стульев вдоль стены. Он и так быстро пьянел, но сегодня толи из-за нервного напряжения, толи непроходящей простуды водка действовала моментально.

— Я тебя на понт взял, а ты и спалился.

— Что это значит?

— Проект, сделай доброе дело, — Влад растянулся на лежанке и попросил заплетающимся языком. — Выключи свет и завтра приходи. Ну, залетай в смысле. Сейчас сил уже нет.

— Тебе пить нельзя.

— А ты знаешь, что только люди знают, что нельзя делать, но всё равно делают? — Терентьев поднял палец.

— Нет, — ответил Проект. — Я многого про вас не знаю, но хочу узнать.

— Во-от! Приходи, в смысле залетай, завтра. Расскажу тебе, как настоящим человеком быть, — Владислав хлопнул по фанерной стенке вагончика и захрапел.

Проснулся с рассветом и ужасной ломотой, пнул в угол пустую бутылку и почти ползком выбрался из вагончика. Если б Влад мог поехать, он бы поехал, для этого надо было открыть пикап, попасть ключом в замок зажигания, а потом одновременно управляться с педалями, рулём и коробкой скоростей, но любое из названных действий было для него запредельным. Предстоял бесконечный пеший путь в два километра до своего дома на краю посёлка. Идти не хотелось, но не опохмелиться было невозможно. Понедельник начался тяжело.

В этот раз неприятие организмом алкоголя пришло рано, уже в четверг Влад понял, что всё, пора заканчивать. Отходняк прошёл легко, даже те сны, когда всякая хрень выглядит реальней некуда, почти не снились. В субботу Терентьев чистый и выбритый притопал на поле. Не сказать, что он чувствовал себя великолепно, сердце, бывало, слишком колотилось в груди, но усидеть дома он уже не мог. В минуту просветления Влад попросил соседа иногда проверять обстановку, поэтому за состояние участка и оборудования особо не волновался. Терентьева беспокоил другой вопрос, был ли «проект 848» на самом деле или привиделся в пьяном бреду. Нервно пробегав десяток минут вокруг вагончика в ожидании, когда севшая колонка наберёт хоть какую-то энергию, Влад широким шагом подошёл к улью и нажал кнопку.

— Здорово, Проект!

Колонка молчала.

— Проект, я вернулся. Имя-то выбрал?

Временами в леток садились дроны-опылители, временами улетали, но прибор не издавал ни единого звука.

— Какой-же я идиот! — крикнул мужчина на всё поле и, выключив колонку, ушёл в бытовку. Он был разочарован и чувствовал себя дураком, ему так хотелось, чтобы восемьсот сорок восьмой существовал на самом деле, а не оказался глюком алкаша.

— А, может, он понял, что значит «спалиться», — Терентьев нашарил на верхней полке жирный бычок и, выйдя на крыльцо, закурил, глядя, как слабый ветерок стелет дым в сторону арбузов.

— Да, что тут не понять!

Мужчина вздрогнул и стал озираться по сторонам.

— Я это! Я!

Влад понял, откуда доносится звук, и радостно улыбнулся.

— Ты опять спалился!

— Не спалился, а решил пообщаться с коллегой.

— Коллегой?!

— Да! Имя я пока не выбрал, но понял, что я тоже фермер!