Я во многом е*анат,
Многим многим я обязан,
И пускай ко мне отряд
Ворвётся с газовой гранатой.
Я богат.
Но вот:
Я стат
Такой
Увы, не различаю…
Ведь богат людьми.
И редко им я отвечаю
На вопросы о любви.
Мы странные все, но по своему,
По разному жить мы настроены,
И философия жизни моей такова,
Что, может быть, лишним расстроена
Луна человеком, но два, — хоть бы два! —
Она не захочет считать
Своими друзьями.
И вряд ли однажды мы встретимся,
Но молиться я буду ночами,
Чтобы вместе мы
Были.
И вместе парили.
Да, грустные стихи приведут не к тому, что буду я рад дальше жить…
И да, мне не сложно и дальше всем тем, чем хочу, дорожить…
Но может, мне хватит писать, что забыть — всё это забыть! —
Мечтаю ночами,
Себе отвечаю:
«Не слушай печаль, ведь
Не тем я начало
Хотел так случайно
Лицетворить.
Опасно просить
Понапрасну остыть…
Лицетворить?
Ха, забудь!
Ты не тот…»
А кто тогда тот?
Ночами сложно не падать с обрывов,
Всё же нет у меня крыльев,
Ищу в отрывках снов открытки,
Может, там найду я имя?
Когда мне плохо, вижу мир таким, какой он есть…
И если так… То смысл быть живым?
Самоотверженность и честь…
Причины есть? Быть может, есть.
Но были бы мотивы.
Скучаю по ночам,
Скучать не вредно.
Единицам, десяткам и стам
Найти желаю всё заветное.
*
*
*
В отражения чужие я смотрю,
Ищу глазами их глаза…
Назад!
Встречаться с ними ведь нельзя —
Себе я говорю.
Но… Давайте!
Приятно бейте током своими глазами!
Я разве не стал бы вас помнить?
Отдайте
Сомнения мне, ну а сами
Запомнить пытайтесь, и может
Забывать я вас не стану.
Без фундамента пытаюсь строить прошлое,
Грядущее не видно в облаках,
Но стоит лишь сказать мне что-то пошлое
О том, чего не знаю даже сам,
Мощное биение и лошади,
Бегущие в душе прямо вперёд,
Не дают сказать что-то хорошее
Не дают сказать, что недостроенно
Прошлое моё, и что назад
Возвращаться по-любому нам придётся.
В синей ветровке кто-то идёт
Дёргает за поводок,
Сам не свой — так надеюсь .
Иначе станет символично:
Меня ведь тоже порой бесят
Лицемерия причины.
В каком-то смысле мазохист:
Быть навязчивым? Вот глупость!
Но ужасный я артист,
И потому мне очень грустно.
Я начинаю видеть в людях что-то,
Что-то слишком неземное,
Что-то, может быть, плохое,
Но не факт, ведь я не волен
Видеть что либо иное.
Всё же гуляю я не потому
Что в одиночестве хочу
Остаться. Просто я ищу,
С кем там остаться.
Всё вечно дальше, чем рука моя, но я ведь выше, значит, даже стука хватит в дверь, я дотянусь, ты мне, пожалуйста, поверь. Затем открой. О нет, замок с моей стороны! Порой ответ и дальше и ближе, отныне они, то есть руки, и правда мои. Но связан, потому не открою, прости. И разве не ты ли со мною всё то сотворил? Говорил когда-то да, но тогда и соловьи прекрасней пели. Верно?