Авиньон.


Рыцарей авангард —

Мстителей длань. Каньон.

Отблески алебард

Недруга. Авиньон.

Розу заменит кровь

В центре Креста Миров, —

Злое знаменье вновь

Мой посетит альков.

Ярый огонь костров —

Жертвенных алтарей,

Дыбы среди крестов,

Стоны и хруст костей.

Случаю платим мы

В утренний час суда,

Зрящие всплески Тьмы,

Рвущейся в города.

Горло пронзит стилет

Мастерски. Восемьсот

Сорок грядущих лет

Вновь без меня пройдёт.

Лестница вниз тонка.

Грот замурован. Свят

Острый металл клинка.

— Amen, — изрёк легат.

Ворон, почуяв кровь,

Чёрным крестом замрёт,

Скрывши лазурь. Любовь

Вновь не для нас придёт.

Там, где с утра одет

Остров в седой туман,

Вскоре сойдёт на нет

Наш светоносный клан.

Траурной белизной

Яблони зацветут;

Холод, метель и зной

Мимо меня пройдут.

Сомкнутых век Врата

Свет растворит в свой час;

Чуждых во все века

Вечность укроет нас.







ЛАЗУРНО-ЧЁРНОЕ.

Под волной разгладятся следы,

Чистыми останутся листы,

В снах, не в наших, будет отражаться

Мир, где все сбываются мечты,

Мир, где мы сливаемся почти,

Мир, где жизнь не может продолжаться.

Дом, где любят всех до одного,

Где не знают радости и боли,

А придуман мной ли он, тобой ли,

Тем, забывшим кто мы, что с того.


Паутину стоптанных дорог,

Сполохи слабеющих тревог,

Скроет серой мглою горизонты

Снег, что немоту вливает в слог,

Снег, что налету сбивает с ног,

Серый снег — предвестник Ахеронта.


Годы промелькнут и пролетят,

Звёзды сменят пламенный закат;

Радугой последнего мгновенья

Мир взойдёт, где каждый друг и брат,

Край, в котором мысли нет преград,

Рай на берегу реки забвенья.

Храм, где нет ни паствы, ни икон,

Где не призывают в помощь Бога.

Там скитаний вечная дорога

Святый и единственный закон.


Отблеском предутренней звезды

В чёрных зеркалах ночной воды

Неземной лазурью отразится

Мир, где все сбываются мечты,

Мир, где все сбываются мечты,

Мир, который может лишь присниться.















ЗАЧИСТКА


Кровью снег повсюду вышит;

Ловит глаз в прицел движенье;

Что шевелится и дышит

Подлежит уничтоженью.

Подлежит уничтоженью

Всё, что местность населяет;

На стрельбу «на пораженье»

«Звёзды» нас благословляют.

Надлежит врагам смириться

С их уделом; Им всем разом

Здесь дышать и шевелиться

Не положено приказом.

Не положено приказом

Думать нам, свершая дело;

Наши головы и каски

Стали здесь единым целым.

Стали вновь единым целым

Кисти рук и автоматы, —

Мы душою всей и телом

Миротворчества солдаты.

Шум стрельбы в ущелье гулок

И кружАт «вертушки» низко;

Здесь не место для прогулок,

Здесь тотальная зачистка.


























ЭЙХСЛАЙЯ

Надо льдом она сияла

Ночью тёмной

До рассвета

Фиолетовым и синим

полыхала;

Не бывало,

Чтобы гасла, —

В лёгкой дымке покрывала

Облаков лишь засыпала;

Ночью ранней

вновь вставала,

В зеркала смотрелась снова;

Льда оковы

наполняла

Невесомо бирюзовой

Силой взора

Глаз лучистых

И из этого опала

Лёгкий замок создавала;

В нём играла

И струилась

Вилась, билась,

Разливалась

Стая звуков арфы дивной

И на радужные скалы

оседала,

приземлялась

Фейерверками осколков

ледяного карнавала.


Ариксайн


Дождь стучит по крыльцу…

Говорят, что сегодня июнь,

Что сегодня среда.

Дождь сбивает пыльцу…

Говорят снова мне: «Не горюй,

Всё пройдёт и следа

Не оставит тот дождь».

Жизнь ползёт по кольцу …

Снова слышу я чьи-то шаги

В коридоре извне.

Вниз скользит по лицу

Капля звёздной реки,

Излучая во тьме

Света синего дрожь.


Ариксайн, Сын Звезды,

Что забыл средь дождей и снегов

Ты на этой Земле?

Где твой дом? Где же ты,

Прежних крыльев прозрачный покров —

Невесомая сеть

Синей ткани живой?

Но лишь капли воды

Мне в ответ небо серое шлёт,

Шелестя по листве;

Угольком голубым

Под лопатками жжёт

Звёздной памяти свет,

Словно след ножевой.


***

— Мой друг, знаешь ли ты

почему у рыб отличное зрение?

— ?

— Потому, что они молчат.


О чём говорят ненормальные люди?

О том, чего не было, нет и не будет, —

О Равенстве, вечной Любви и о Братстве

Всеобщем, всемирном безмерном богатстве,

О сверхсправедливых грядущих законах,

О счастье-несущих всесильных иконах,

О том, что в конечном, постсмертном итоге

Откроется каждому Истина в Боге.


О чём говорят все нормальные люди?

О дачном участке, о фирменном блюде,

О факсах и баксах, о битве тиранов,

О людях, чьи лица не сходят с экранов,

О рыночных ценах, об импортном зелье,

О боли в висках, о вчерашнем веселье,

О том, как на днях прочитали в газете,

Что труп затянуло в рыбацкие сети.


О чём мы молчим, этот мир наблюдая,

Кивая и тем, и другим, пребывая

В спокойствии Духа, как будто все речи

Значенья имеют не больше, чем свечи,

Зажжённые в храме, имеют значенье

Для Бога. О нём мы молчим. И в теченье

Всей жизни своей, сохраняя молчанье,

Крещенье своё переводим в Венчанье.





Диминуэндо


Диминуэндо.

Гаснут за окном

Волшебные тона закатной акварели;

Вуали снега сбрасывают ели

На дом

И всё кругом

Затихло перед сном

И еле-еле

Звучит стаккато медленной капели.

***

Diminuendo. Magic half-tone dyes

Fade in accordance with descending scale of sunset;

Eternal questions shall not have been answered.

That's nice!

And melting ice

Transforms or dies, —

And thaw has been (in staccato) lanced.

17-18.12.09.


Таинственной знакомке


Ты была когда-то рыжей

И мечтала о Париже,

А потом, сменивши лыжи

На коньки,

Вдаль ушла; И след завьюжен

От квадриги быстрых дюжин

Лет твоих средь зимней стужи

Вдоль реки…

Перед зеркалом ты тоже

Жизни путь стоишь итожа,

Локон свой крутя, похоже —

Золотой.

Вроде та же и не та же

Ты взираешь с бельэтажа

На Театр, который сажей

Иль мукой

Мажет лица у прохожих;

Только это не тревожит

Твои мысли и построже

Облик, нет,

Не становится, — всё те же

Складки век, хотя и реже

В тех зрачках надеждой брезжит

Звёздный свет.

***

Осколки радужного льда

На чёрной рустике базальта

Вне плена крови и белка

Ах, как прекрасна и легка

Картина Мира. В тон контральто

Вершит мелодию миров

Иных хрустальная челеста

И, отражаясь повсеместно,

Слагает Вечности покров.


Реквием.


Всё когда-нибудь да кончается;

След растает туманным облаком;

Боль исчезнет за млечным пологом,

Лишь поднимется дым бестелесный.

Нет конца руладам стенания,

В облик облачный обернувшихся;

Серебром струятся послания

Недождавшимся от Невернувшихся.


Нить стремительно истончается

И свеча оплывает медленно;

Дым в глаза проникает въедливо;

Распадается день предвоскресный.

Что-то с силой наружу просится

Сквозь туманности век сомкнувшихся;

Вспоминаний созвучья доносятся

Ночь не спавшим от Непроснувшихся.

Комья мёрзлой земли ударятся

В сны остывших, во мгле оставшихся;

В кольца свиты цветы, что дарятся

Отлюбившим от Недождавшихся.


Неуместно молиться, каяться —

Недосказанное — потеряно;

Монолиту молчанья вверено

То, что кануло в прах легковесный.

Волны бьют о рифы причальные

Планы сбившихся, неудавшихся;

Шлют ответные всплески отчаянья

Невернувшимся от Недождавшихся.


Шпиль утёса в стиле готическом

Фиолетово освещается;

Вот и всё, за всё вам прощается,

Беспокойные милые смертные.





CREATIO
























C R E A T I O

















CREATIO

(СОТВОРЕНИЕ). Либретто.


Действующие лица:


Творец (бас). Одет в белую с золотом мантию. На голове золотой венец.

В руке золочёный посох с прозрачным навершием.


Лаурэль (Второй в иерархии, Светоносный, Люцифер) (баритон). Мужчина с суровым волевым лицом. Брюнет с седеющими волосами. Лаурэль одет в лазурную с чёрными вставками мантию. В руке чёрный посох с лазурным камнем, навершием.


Махарэль (Третий в иерархии. Михаэль – глава Воинства Небесного) (бас)

Типаж русского былинного богатыря. Светлые курчавые волосы. Махарэль одет в красную мантию. За поясом – меч.


Девять Высших Архангелов. Они одеты в белые одежды (в эпизодах, хоровое пение)

Сонм ангелов. Они одеты в розовые одеяния (эпизоды, хоровое пение)


Мастера Сфер – Ведущие семи Духовных Рас:

Ариэль (баритон) – Ведущий земной Расы. Ариэль одет в белую с фиолетовыми вставками мантию.

Габриэль (тенор). Ведущий иной Расы людей. Габриэль одет в лазурную мантию.

Кариэлла (драматическое сопрано). Хранительница Древа Жизни. Она одета в зелёную мантию.

Фреалла (меццо-сопрано). Она одета в оранжевую мантию.

Боэррей (баритон). Он одет в синюю мантию.

Аридэя (колоратурное сопрано). Она одета в жёлтую мантию.

Алетарий (бас). Она одет в красную мантию.


Каэйра (лирическое сопрано) – сестра Кариэллы. Она одета в зелёную вуаль.

Корриоты – девушки из мира, созданного Кариэллой. Они одеты в зелёные вуали.


Двенадцать Зодчих нового мира – шесть мужчин и шесть женщин. Они одеты в белые одежды с красным знаком и с зодиакальными символами.

18 Теней Хаоса – похожие друг на друга девушки небольшого роста в серых балахонах.


Смерть (центральное меццо-сопрано). Яркая красивая спортивно-сложенная блондинка, предстающая перед залом, то в чёрном балахоне, скрывающим лицо, с косой в руках, то в весёлом ярком наряде, с волосами, уложенными в косу.


Хебраимы – Раса, ведомая Габриэлем (светло-голубые одежды).


Новые Души – Раса, ведомая Ариэлем (белые одежды).


Эфраимы – (фиолетовые одежды) Раса, к которой принадлежал Ариэль. Раса отступников.


В эпизодах: главы религиозных конфессий и президенты стран.


ПРЕЛЮДИЯ


В зале гаснет свет. Звучит тихая нежная музыка, символизирующая рассвет.

Раздвигается внешний плотный занавес сцены. Медленно разгорается розовое сияние. Оно направлено на верхние ярусы сцены. Театральные прожекторы с нарастающей яркостью выхватывают из тьмы декорации и стоящих на балконах (слева и справа) ангелов в нежно-розовых одеяниях.


Хор ангелов поёт в унисон нараспев (легато):

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!

Он Светом полон и Добром

Сияет Слава Божья в нём!

Сияет Слава Божья в нём!

Для светлых Душ – ориентир.


Раздаётся громкий ударный звук литавр.

Свет прожекторов гаснет. Ангелы незаметно покидают балконы. Одновременно зажигается свет за внутренним полупрозрачным занавесом. Раздвигается внутренний занавес сцены. Звучит громкая бравурная музыка.


ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ


Сцена 1


В центре овального зала стоит лицом к залу Творец. За его спиной – девять Высших Архангелов. Они располагаются по периферии задней части сцены. По правую руку от Творца стоит Лаурэль, по левую руку – Махарэль. Они стоят друг к другу лицом на значительном расстоянии друг от друга (полуразвернувшись к залу).


Творец (торжественно, утверждающе, басом):

Настал заветный славный Час,

Когда Венец моих Творений

На Свет из Тьмы пробьётся вскоре

И засияет, как алмаз,

Его неукротимый Гений;

Он Верой чудною влеком,

Зажжёт во тьме свободы факел

И станет вечным маяком

Для Душ, блуждающих во Мраке.


Невидимый хор ангелов (за кулисами):

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!


Лаурэль (проводя посохом вкруг зрительного зала):

Он будет полон синевой;

Водой небесной и морской

С Любовью будет он омыт,

И солнечным теплом согреты,

От человека до скворца,

Все будут восхвалять Творца

И будет каждый индивид

Тянуться к свету.


Махарэль (вынимая из ножен свой огненный (красный) меч):

Пройдя сквозь огненные лавы,

Навечно Хаос подчинив,

Он будет прочен и красив

В златом сияньи божьей Славы.

И будет яростен, как лев,

Его венец – Владыка люда

В стремленьи Первым быть повсюду,

И все преграды одолев,

Запечатлеет он в сознанье

Глубины таинств Мирозданья.


Творец:

Ликуйте Братья, Час грядёт,

Чудесный Мир стучится в Двери

Святое Имя славной Тэрры

Сей Мир навеки обретёт,

Огнём крещённый в Новой Вере.


Все вместе (нараспев, легато):

Лику-уйте Бра-атья Час гря-ядёт.

О, этот сла-авный мир при-идёт.

Ликуйте Бра-атья, сла-авный мир

Для Душ маяк, ори-ентир

Стучится в две-ери Но-овый Мир.


Сонм ангелов (с балконов сцены, наперебой, с повторами, легато):

От чело-овека до скво-орца

Все будут восхва-алять тво-орца.

Лику-уйте Бра-атья сла-авный Час

Гря-ядёт, гря-я дё:т.


Гаснет свет. Внутренний плотный занавес закрывается. Сверху опускается на уровень балконов авансцены большая прозрачная пирамида. В неё вмонтированы семь источником света, семи цветов. Все незаметно покидают сцену.


Сцена 2


Темнота. В темноте открывается внутренний занавес. Белый свет театрального прожектора выхватывает до этого скрытую белую дверь на задней сцене. Звучит торжественная музыка. Из двери выходит Творец. Он смотрит на пирамиду и поёт призыв:


Творец:

О, Свет священный вечный снизойди,

Как ветер вешний;

И радугой живою расцвети

Во тьме кромешной;

И там, где луч коснётся Пустоты

Той безымянной,

Да будут Светом сотканы Миры

Во мгле туманной.

Их Имена, как семена пробьются к Свету,

Когда устами Мастеров они воспеты.


Творец протягивает посох с навершием к пирамиде и из неё падают на сцену семь лучей цветов радуги. Они образуют по кругу семь круглых пятен. И в каждом световом конусе проявляется фигура в мантии соответствующего цвета. Это Мастера Сфер – Ведущие семи Духовных Рас. Звучит величественная музыка, символизирующая манифестацию, генезис.


Творец обращается к Мастерам:

Хранители Миров, вы избранные мною,

Чтоб облик дать Мирам, во Тьме рождённым,

И чтоб Вести в них к Свету за собою

Душ новых безымянных легионы.


Пусть каждый Мастер в Славе сотворит

Обличье Мира и его созданий;

Пусть щедрою он их одарит дланью

Всем тем, что сам он соблаговолит.


Свет на сцене разгорается ярче. Вместо радужных безликих световых пятен на полу сцены возникают очертания Миров. У ног Ариэля возникает изображение земного шара. На заднем полотне сцены возникают тени – мечущиеся языки серого пламени, символизирующие Первозданную материю – Хаос.


Габриэль:

Создам я новый Мир лазурный, Горний,

Мир невесомый, лёгкий и просторный;

Пусть стройны и прекрасны будут те,

Кто бросит вызов чёрной Пустоте.


Чтоб созерцать могли они высоты,

Я подарю им крылья для полёта;

Чарующие будут голоса

Их восхвалять Творца и Небеса.


Кариэлла:

Зелёный вечный Дом раскрыл объятья

Для Расы, где все люди – сёстры, братья.

В гармонии с природой многоликой

Хочу им жить отныне пожелать я.

Я научу их слышать, как прекрасны

Слова листвы перед рассветом ясным,

Чтоб к Тайне Жизни радостной великой

Любовь их привела священной властью.


Мастера все вместе (сплетая руки в хороводе):

Одарим радугой миров

Мы радостно и властно;

Для светлых Душ чудесный кров

Построим мы в пространстве

И пусть их будут Имена

Легки и благозвучны

Во все века и времена

На языках грядущих.


Творец, подходя к Кариэлле:

Вдохнуть святой огонь Любви

И Жизни в Душ Обитель

Готовы Сёстры ли твои?


Кариэлла, склоняя голову перед Творцом:

Готовы, мой Учитель.


Ариэль (в глубоком смятении, оглядываясь по сторонам, растерянно):

А как же я… Что делать мне? В смятеньи пребываю …

Сплетенье мыслей, как теней. Что делать? Я не знаю ...

В Миры все лучшие дары попревносили Братья,

А я свой Мир до сей поры … не одарил …

(в сторону тихо): Проклятье!


Творец, подходя к Ариэлю:

О, друг мой юный не печалься

И Откровенье в одночасье

К тебе Святое снизойдёт …


Ариэль:

Сей труд с ума меня сведёт.

Плохой я Мастер, видно, ибо

Свой не могу я сделать выбор


Мастера (вкруг Ариэля, хором):

Наш юный брат ты не печалься

И в тишине вновь попытайся

Услышать голос Высших Сфер;

Лучистый свет пройдёт сквозь тучи

И новый мир твой будет – лучшим;

Поверь нам на слово, поверь,

По-о- верь, по – о – ве – е :рь!


Творец: Есть у меня прекрасный план.

(музыка приобретает тревожный оттенок)


Ариэль: Я обращаюсь в слух, мой пан.


Творец: Дар миру новому таков …


Ариэль: Тебя я выслушать готов!



Творец, отводит Ариэля в сторону и что-то в полголоса объясняет ему. Остальные мастера напряжённо смотрят на них и перешёптываются.

(порывы тревожной музыки).

Хор ангелов (неуверенно):

Ах, этот славный новый мир,

Ах, этот славный новый мир.


Наконец Творец возвращается в центр сцены.


Ариэль в сторону (ошеломлённо): Сей трудный план под силу только Богу.


Творец (оборачиваясь): К тебе, юнец, приду я на подмогу.


Творец, воздымая посох кверху (торжественным громовым басом) (музыка – морендо):

Да будет в Славе то сотворено,

Чему сегодня надлежит свершиться, –

Пусть в совершенство Хаос обратится

И Светом Тьму наполнит то одно

СВЯТОЕ СЛОВО!

(обращаясь к Мастерам)

ИМЕНА! (нарастающая громкость музыки – крещендо)


Мастера (хором):

ГОТОВО! (громовой удар литавр)


Мастера, все вместе, склоняясь перед своими Мирами, привносят в миры их Имена.


Хор ангелов (за кулисами):

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!


Гаснет свет. Внутренний занавес закрывается. Мастера незаметно уходят. Пирамида поднимается вверх (и демонтируется).


Сцена 3


Внутренний занавес раздвигается. Сначала темнота. Потом луч прожектора освещает дверь на задней сцене из неё величественно выходит Творец.

Звучит торжественная музыка. Творец с силой бьёт посохом. Музыка стихает.


Творец возвещает Архангельской Иерархии о грандиозном проекте Сотворения невиданного ранее мира с огромным доселе невиданным разнообразием живых форм и огромным духовно-творческим потенциалом грядущей Расы.


Творец (отрывисто, речитатив):

Свершилось

Стрелки всех часов,

Тех, что отсчитывают время

Прекраснейших миров,

Запушены!

С вершины

Вечный благовест

Звенит колоколами всеми

И силами разносится окрест

Могучими!


(Звучит переливчатая трель малых звонких колоколов)


Включается общий свет, освещая всю сцену. Та же комната и те же действующие лица, что и в первой сцене. Колокола медленно стихают (диминуэндо).


Девять Архангелов хором (нараспев, легато):

Повержен Хаос. Тьма ушла.

Ликуйте, Братья, -– Тьма ушла.

Звучат окрест колокола

Победно… Победно!

Луч Света божьего зажёг

Великий огненный поток,

Творящий жизнь Любви поток

Священный, Священный, Свяще:енный!!


Творец (основная ария):

Мощь Света всю вложу я в заклинанье,

Чтоб древний Хаос переплавить в твердь,

Чтоб победить холодный мрак и смерть

И остудить Огонь… Любви дыханьем.


Венцом алмазным всех моих Творений

Из плоти первозданного Огня

На свет родится новая земля

За семь бескрайней Вечности мгновений.


Обилием живых существ, доселе

Невиданным нигде и никогда

Я одарю легко и без труда

Её моря, поля, леса и земли.


Девять Архангелов хором (нараспев, легато):

Сияет но-овый сла-авный мир, –

В алмазной ро-оссыпи са-апфир;

Горит в предчувстви-и Да-аров

Мир наилучший из Ми ро:в!


Творец (продолжая):

Я наделю людей Земного мира

Дарами, что доступны только нам, –

Свободой полной, тайным Именам

И властью над сияющим эфиром.


Они украсят мир во славу Света,

Не ведая сомнений и границ;

Заставят силы Хаоса пасть ниц,

С прилежностью вобрав в себя всё это.

Поверь, они в один прекрасный час

Возглавят авангард грядущих Рас.


Лаурэль смотрит в пол и задумчиво трёт подбородок.


Махарэль восторженно и преданно смотрит на Творца, готовый в любую минуту петь хвалебные гимны.


Девять Архангелов, вторя, подпевают:

Слышны раскаты грома. Э – то

Грядёт венец творений Све – та

Он пу: ть в кромешной тьме найдёт

И Души к Свету приведё: т!

Восславим Братья мир, ликуя,

Своим трёхкратным: Аллилуйя!

Аллилуйя, Аллилуйя!


Лаурэль поворачивается к Творцу:

Великолепный План, Учитель,

О, сил небесных повелитель;

Неподражаем Гений твой,

Однако… (возвышенная музыка резко (на полутакте) обрывается и звучит другая – тревожная музыка)

Возразить позволь.

Все силы Безымянных царства

Полны обмана и коварства;

Мы потеряем свой контроль

Там между Тьмой, огнём и Светом;

Чтоб завершить деланье это,

Тебе быть в теле не дано,

Чтоб обуздать такие Силы,

Необходимые для Мира,

Для Мира Тэрры твоего!

Ты всемогущ Творец, конечно,

Но Ученик твой неокрепший

В таких делах не искушён

И оступиться может он.


Лаурэль пытается объяснить Творцу, что построение такого Мира потребует преобразование значительных сил, масс Хаоса, и что контроль за этими силами может оказаться недостаточным. Ведь глубины Хаоса имеют чуждую мирам природу, они проявляются ложью и коварством. Вызвать такие мощные силы к жизни, наружу в Миры крайне опасно.


Творец, не ожидая такого ответа, застывает в молчании.


Зато взрывается гневной речью Махарэль:

Я этой речью возмущён!

Когда ты стал, мой Брат, такою

Змеёй, кто правою рукою

Когда-то наречён Господней;

Ты ж-ж предаёш-шь его сегодня.

Услышав сей чудесный план,

Не веря в Чудо ни на гран,

Ты чёрной завистью сжигаем,

Сквернишь уста истошным лаем;

И вместо слов благоговенья

Ты изливаешь яд сомненья!

(Махарэль делает шаг в направлении к Лаурэлю)

Я проучу тебя, наглец.

(Обращаясь к Творцу)

Благослови меня, Отец!


Но тут гремит гром литавр, и Творец разводит Высших Иерархов в стороны.

Он строго выговаривает Махарэлю.


Творец:

Не сметь на Брата направлять

Оружие своё, которым

Ты служишь Свету и раздорам

В оплоте Света не бывать;

Борьбою с Тьмой ожесточён ты;

Грозишь ты Ангелу, не чёрту.

Умерь свой пыл, охолонись!

Пред Светоносцем извинись!


Махарэль огорчённо и нехотя выдавливает из себя: Прости…


Творец же подходит к Лаурэлю по-отечески кладёт правую руку, приобнимая его и вкрадчиво нежно, но уверенно (поскольку абсолютно уверен в безошибочности своего выбора) говорит:


Творец:

Прости ему избыток страсти, –

Мечи Архангелов не красят;

Но ты о, Лаурэль, пойми

Слова священные мои,

Слова, что высказаны мною –

ВСЕГДА Свет властвовал над Тьмою, –

Так было, есть и будет впредь,

Пока сияет Неба твердь;


Горами движет наша Вера

И новый мир прекрасной Тэрры

Сапфиром вспыхнет в царстве Тьмы;

Её благословляем мы

На предстоящие свершенья….

Лаурэль: Но… Творец: Брось ненужные сомненья!

Я всемогущ и точно знаю,

Что все преграды разметаю,

Чтобы Мечту осуществить,

Которую я очень долго

Хранил в себе, но чувство долга

Не даст мечту похоронить, –

Я ДОЛЖЕН Мир сей воплотить,


Чтоб воссияли в Мире этом

Величие и Слава Света.


Лаурэль качает головой, два раза пытаясь возразить, вставить слово, но Творец не даёт, не слушает, а говорит: Вот посмотри! И бьёт посохом в пол сцены. Звучит нежная музыка любви и света. Задняя дверь открывается, и на сцену выходят Ариэль и Каэйра. Они изумлённо озираются вокруг, ослеплённые невиданным сиянием Высших Сфер.


Ариэль:

Повсюду только белое сиянье

И даже тень свою уже не вижу боле…


Каэйра вторит:

Здесь кто-то есть, – мне чудится дыханье…

Фигуру в золотистом ореоле

Уже я вижу…


Ариэль:

И шелест белых крыльев ближе, ближе

И хочется воскликнуть «Аллилуйя!»


Каэйра вторит ему:

И вся Душа огнём горит, ликуя...


Творец:

Вот та чудесная чета

Для мира Нового взята;

Они пример для подражаний,

Для Жизни в свете и Любви,

Чтобы огонь горел в крови

У каждого из их созданий.


Лаурэль подходит к Ариэлю, внимательно всматриваясь в его глаза:

Осознаёшь, Юнец, ли ты

Свою ответственность за Души,

Когда пытаться всё разрушить

Слепая сила Темноты

В том мире будет неизбежно?

Нельзя Творить миры небрежно, –

Здесь опыт нужен в вашей роли

И несгибаемая Воля.


Махарэль гневно взирает на Лаурэля, положив руку на меч.


Ариэль, вскидывая голову, твёрдо заявляет:

Я слишком молод, это верно,

Но мне ль бояться тёмной скверны,

Когда меня ведёт Господь!

Я в Вере обретаю крылья

И скоро сказка станет былью

И воплотиться в кровь и плоть!


Каэйра вторит ему нежно, проникновенно:

Я всех созданий, обещаю,

Дыханьем Жизни обласкаю,

Чтоб жили в свете и тепле,

Чтоб в кронах пели птичьи стаи,

Чтоб в поле злаки прорастали,

Чтоб хлеб всегда был на столе

И Рай настанет на Земле!


Лаурэль в сторону:

Наивные смешные дети …

Не знают, сколь коварны сети …


Эхо из-за кулис (диминуэндо): Эти – эти – эти – эти…


Свет гаснет. Внутренний занавес опускается.


Сцена 4


Свет освещает только авансцену перед закрытым внутренним занавесом.

Напротив Творца стоят будущие Проводники Земной Расы – Ариэль и Каэйра.


Творец:

Всю мощь я направляю светлых сил,

Чтоб Чудо из Чудес смогло возникнуть

Не для того, чтоб монумент воздвигнуть,

Но чтоб Живое Слово вознести;

Я призываю благодати мощь,

Чтобы во Тьме огонь возник священный,

Чтоб освятил он Хаос во Вселенной

И день сменил застывшую бы ночь.

Как водопад, нельзя остановить

Свободу сокровенных устремлений;

Так, дай вам Бог, отбросив тень сомнений,

Свою заветную мечту осуществить!


Ариэль:

Слова твои, Учитель благородный,

Как будто струны тайные задели

В Душе моей и радостно запели

Возвышенные гимны о Свободе.


Каэйра:

Творите, Братья, радостно с Любовью;

Пусть Жизнь всегда в гармонии со Светом

Во всех Мирах пребудет и планетам,

Согласно повелению Господню!


Хор ангелов (за кулисами):

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!


Все уходят.


Внутренний занавес открывается. На полутёмной сцене в акте Творения пребывает Габриэль. Перед ним на полу сцены – изображение его Лазурного Мира. Он совершает над ним пассы руками. Сбоку стоят в ожидании заселения в Лазурный Мир Новые Души, ведомые Габриэлем – Хебраимы. (светло-голубые одеяния).


Габриэль поёт (тенор, основная ария):

Сияет и манит Небес высота;

Душа о полёте мечтала всегда,

Мечтала, мечтала;

Душа о полёте мечтала и вот

Для вас это время пуститься в полёт

Настало. Немало,

Немало ещё суждено вам пройти,

Мужаясь и зрея на этом пути

Тенистом, тернистом

К лазурным вершинам, где Светом храним

Вам встретит Небесный Иерусалим,

Сияющий присно.

Отныне и присно на этом пути

Помогут Дары мои вам обрести

Свободу, Свободу;

Талант музыкальный и мудрость свою

Я вам, мои братья, сейчас отдаю

Святому народу,

Чтоб в трудный ненастный неистовый час

Мелодия струн поддержала бы вас …


Входит Лаурэль. Звучит мелодия, напоминающая древнееврейские напевы (мелодия, где используются характерные интервалы – большие секунды)

Фон – мелодия Хавы Альберштейн «Золотая Пава».


Хебраимы подпевают Габриэлю:

Клянёмся Завету быть верным во всём;

Мы Тайну Даров сквозь века пронесём

Скалою, стрелою

И, в Новый войдя наш Иерусалим,

Водителям Расы своей воздадим

Святою хвалою.


Лаурэль, обращаясь к Габриэлю:

Я рад созерцать твой триумф, Ученик

Ты выбор свой сделал прекрасный…


Габриэль, отвечая:

Они в меня верят, поскольку, мой Мастер,

В стремленья и чаянья Душ их я вник.

Люблю я народ свой и верю,

Что цели достигнут они…


Лаурэль (говорит медленно, пристально вглядываясь в будущее):

Я вижу … они не собьются в тени

И Храма откроют священные двери…


Затем, Лаурэль делится своими опасениями по поводу Проекта Тэрры и по поводу безошибочности Главы Иерархии – Творца:


Но ты мне скажи, так ли благостен Тот,

Который, безумной мечтой ослеплённый,

Бросает в огонь светлых сил мегатонны?

А нужно ли Чудо такое?


Габриэль:

Ах, вот…

… ты к чему! Но, Учитель, – я молод

И опытом битв не особо богат.

Не мне осуждать …


Лаурэль:

Он гордыней объят

И верит, что всесокрушающий молот

Повсюду путь к свету сквозь хаос пробьёт;

Кружит всемогущества тяжкое бремя

Умы…


Габриэль:

… да, рассудит вас Время,

Которое грозной лавиной грядёт.

Я верю тебе, Лаурэль, но покуда

Я всё же надеюсь на светлое Чудо!


Лаурэль:

Я чту, Габриэль, выбор этот свободный.

Храни тебя облик Звезды путеводной!


Лаурэль качает сокрушённо головой и уходит.


Хор ангелов (за кулисами) уже не так уверенно:

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!


Занавес закрывается.


АНТРАКТ.


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.


Звучит громкая бравурная музыка

Хор ангелов (за кулисами) восторженно:

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!


Открывается занавес. На заднем полотне сцены на ярком красно-огненном фоне неистово мечутся языки серого пламени, символизирующие Хаос.


Сцена 1.


На сцене появляется Творец. В центре сцены на согнутых коленях сидит Ариэль перед ним огромный глобус Земного шара. Он вертит его в разные стороны, внимательно изучая изображения материков. За его спиной чуть справа стоит Каэйра – будущая Хранительница Жизни Тэрры. Справа по отношению к зрителям зала стоят Зодчие Нового Мира – шесть мужчин и шесть женщин одетые в белые подпоясанные мантии. У каждого вышит на груди крупный яркий красный знак








И у каждого Зодчего также вышит свой Знак Зодиака. В руках мастерки, серпы, молоты, циркули. Слева стоят в ожидании заселения в Новый Мир – Новые Души – люди в белых балахонах с лицами мало отличимых друг от друга.


Творец (боком к зрителям), указывая посохом на борьбу Огня и Хаоса, поёт:

В Огне рождается Свобода.

В Огне рождается Любовь.

Пусть обновится вся Природа

И воспылает плоть и Кровь,

Когда на Вечном Небосводе

Железной Волею Господней

Зажгутся Звёзды. Свет их вновь

Согреет новой жизни всходы.


Ариэль, вставая с колен, обрисовывает в песенной форме все прекрасности Нового Мира:

Безбрежны дали, грозны океаны,

Прекрасны звёзды в небесах полночных;

Гимн жизни на земле обетованной

Звучит победно, радостно и прочно;

Я верю – людям будет мир по нраву

И, овладев бескрайней Ойкуменой,

Они достигнут света божьей славы

И станут Мастерам достойной сменой.


Каэйра поёт о прекрасной жизни в Новом Мире:

Времён очаровательные смены

Воспеты будут в Мире непременно;

Любовью к жизни будет жечь строка

В любых народах и во все века.


Зодчие, замыкая Круг, взявшись за руки, пускаются в хоровод вокруг Ариэля и Каэйры:

И, замыкая этот Круг,

Запустим времени тальвег;

От Хаоса коварных слуг

Мы оградим наш Мир навек.

Пусть этот Мир отринет Тьму,

Клянёмся в верности ему!


Мы новым душам Имена

Неповторимые дадим.

Чтоб отличались семена

Сознаний будущих, мы им,

Как путеводную звезду,

Подарим светлую Судьбу.


Душа в борьбе с судьбой своей

В единстве будет с ней навек,

Чтоб миновав потоки дней,

Грядущий новый человек,

Благодаря своей Судьбе

Нашёл Творца в самом себе.


Творец:

Вверяю я тебе, Юнец,

Творенья моего Венец,

Сиянье Славы;

Пускай грядущий Человек

В нём Счастье обретёт навек

По праву!

Пусть через бури он пройдёт

И за собою поведёт

Все Расы к Свету,

Путь освещая, как звезда,

Пусть будет верен он всегда

Завету!


(Чуть тише, как бы извиняясь)

Я не смогу пойти за вами, –

Плоть Мира слишком тяжела,

Чтобы ваять его руками,

Чтоб сказка былью ожила.


(Снова властно)

Но чтоб помочь Вам в деле этом

Я Зодчих направляю следом.


Творец направляет посох на Хаос. Из-под заднего полотна под громкую тревожную музыку вырываются клубы белого пара (за сценой льют жидкий азот, углекислоту). Два прожектора – голубой и красный выхватывают стоящих на балконах сцены Иерархов, – слева Лаурэля, справа Махарэля. Они смотрят в центр сцены и поют:

Махарэль:

Лучи в туман вонзает Свет.

Гляди, – его уже и нет

И Утро новое восходит.

Так, Тэос побеждает Ночь

И Хаос отползает прочь

И на свободном небосводе


Лаурэль:

Лазурью нежною зенит

С Любовью прежнею залит,

И светом солнечным согретый,

Мир пробуждается от Тьмы

И тянет новые ростки

Навстречу Свету.


Махарэль: Огню и Свету будет рад


Лаурэль: Воде и Небу друг и брат


Вместе: Грядущий новый небожитель.


Лаурэль: Он будет мудр и добр, как Бог,


Махарэль: И смел и храбр, он будет впрок


Вместе: Ковчега божьего хранитель.


На два голоса (вместе):

Наполнись Светом Новый Мир!

Под переливы арф и лир

Во тьму Гармония проникни!

Дух совершенства в Мир войди!

Творить Добро всегда, все дни

Привыкни, Человек, привыкни

Привы-ыкни-и!


В такт их пению, гремят раскаты громкой музыки.

Внутренний занавес закрывается.

Хор ангелов (за кулисами) восторженно:

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!


Сцена 2


В центре сцены расположен столик. На нём бутылка красного вина и два высоких хрустальных бокала. В удобных креслах друг напротив друга сидят Ариэль и Каэйра. Они, улыбаясь, созерцают земные сцены (в ускоренном временном режиме). Задняя часть сцены ограждена от них прозрачным занавесом, на нём вышиты цветущие яблони. За занавесом двое влюблённых. Они поют, целуются. Затем держат на руках ребёнка. Мать кормит его грудью.


У Каэйры от умиления заходит сердце, и она восторженно поёт:

О как трепещут сердце и душа!

Как хороша,

Идиллия, придуманная нами;

Как будто сами,

Мы сами сопричастны той Весне,

Что вечно длиться будет в этом сне,

Что перед нами!

О как прекрасно Жизни торжество

И над листвой

Пернатый хор Любовь усердно хвалит,

Что сердце тает.

Душа взлетает в Небеса моя

И семена любовного огня

В ней прорастают.


Ариэль влюблённо смотрит на Каэйру и признаётся ей в Любви:

Я весь охвачен пламенем огня, –

Не знаю, что случилось вдруг со мною;

Когда, Каэйра, встретил я тебя

Душа моя не ведает покоя!


Я становлюсь сродни тому огню

И как огонь неистово пылаю.

Каэйра, как же я тебя люблю!

Безумно я тебя одну люблю!

Навеки быть с тобою лишь желаю!


Каэйра подходит к Ариэлю, кладёт ему руки на плечи, и поёт (основная ария):

Крыла Любви прикосновенье

Рождает чудные мгновенья

И в Вечность обращает миг

И каждый вздох. И каждый лик

Становится вокруг прекрасен

И круг страданий не напрасен.

Любовь – она всегда права!

Едва находятся слова,

Чтоб описать Души волненье, –

В ней свет сияет Воскресенья

И так кружится голова…

Любовь – она всегда права!


Любви прекрасные порывы

Всегда нежны и вечно живы!

В них время замедляет бег

И отчужденья тает снег.

Любовь – она права всегда!

Твой оберег, твоя Звезда

Готова в Вечность за тобою

Пойти неведомой тропою.

Сквозь непогоду и года

Любовь – она права всегда!


Любовь свободна, словно птица;

Ей не престало жить в темнице.

На алтаре Любви Душа,

Огонь страданий не туша,

Чудесной розой расцветает

И время в Вечность обращает.

Любовь она всегда права!

Она, входя в свои права,

Из пустоты рождает дали;

И в чём её б не обвиняли, -–

Любовь одна во всём права!


Затем они поют вместе наперебой в два голоса (в терцию):


Каэйра: Любви мгновенья столь прекрасны…


Ариэль: Каэйра, я люблю Вас страстно!


Каэйра: Ах, как кружится голова!


Ариэль: Желая слышать ваше «Да»,

Душа в томлении пылает!


Каэйра: Как птица к небесам взлетает!


Ариэль: И сердце рвётся из груди…


Каэйра: Ах, что со мною, погоди,

Случилось? Не могу понять я…


Ариэль: Приди, любимая, в объятья!


Вместе: Зажгла огонь Любви в крови

Весна – предвестница Любви,

Лю-юбви-и, Лю-юбви!


Ариэль, срывая с ветки яблоко, предлагает его Каэйре:

Любимая, я так хочу проснуться

С тобою и слегка соприкоснуться

С той Сказкой, как и прежде во плоти.

Желаю снова вспомнить и познать я.

Как трепетны и как теплы объятья

В предчувствии Мистерии Любви!

Мы сможем в этот Мир с тобой войти!


Каэйра, отстраняясь от Ариэля, несколько тревожным голосом поёт:

НЕТ! Не должны мы этот плод вкусить,

Который мы заботливо растили;

Безумствам, что огнём нас окрестили,

Бессмертье Душ мы не дадим гасить!

Сбрось наважденье, Ариэль, мой Брат,

Не разжигай в себе сиюминутных

Желаний, что мне кажется, из смутных

В телесные перерасти хотят!

Для нас с тобой обратно входа нет, –

Быть в теле, Брат мой, равносильно плену;

Нельзя нам дважды в воды Ойкумены

Войти. Сей нерушим Запрет!


Ариэль (с нотками отчаяния в голосе):

Но здесь Творец не властен над Судьбой, –

Он далеко, а в этот Час с тобой

Вдвоём вершим историю мы сами,

Давай же в этот Мир войдём Богами

И привнесём Любовь свою с собой.

Пусть наши дети Голубой Крови

Подхватят эстафету той Любви!


Услышав слово «Дети», Каэйра сдаётся и в согласии опускает голову на грудь Ариэля.


Ариэль направляет свой посох на земные сцены.


Гремит гром. Из боковых дверей (слева мужчины, справа женщины)

на сцену выходят Зодчие. Из-под задней сцены на сцену выливаются огромные клубы пара, и из этого облака пара на сцену выбегают восемнадцать крохотных женских фигурок в серых балахонах с закрытыми лицами, символизирующие Тени Хаоса.

Сперва они кружатся по сцене, затем, поют, кружась:

Нет пре-кра-асне-е мгно-ове-нья, (растянуто)

Чем предчу-увстви-ие за-абве-нья

Ах, забвенье, забытьё, – (скороговоркой)

Благодатное питьё!

Га-аснет сла-абый свет со-зна-анья

Нет ни бо-оли, ни стра-ада-нья.

Возвращаем сотни «Я»

На круги опять своя!

От стра-да-ания спасе-е-нье

Да-а-рит не-ежно-е за-бве-енье.

В Лету к нам иль с болью в Рай

Поскорее выбирай!


Тени Хаоса подбегают по три – К Ариэлю и к Каэйре, и по одной к Зодчим. Они начинают им льстиво и вкрадчиво что-то нашёптывать, кружить им головы. Ариэль восторженно слушает их. Каэйра пытается прогнать их прочь. Зодчие недоуменно оглядываются по сторонам.


Тени Ариэлю:

Услышь глас истины, услышь,

Ты – Мира Властелин, внимаешь?

К чему Господь, – ты сам свершишь,

Всё то, что только пожелаешь

Отныне сам ты совершишь,

Всё то, что только пожелаешь,

ВСЁ то, что только ПОЖЕЛАЕШ-Ш-ШЬ.


Тени Каэйре:

Смелей ступай с Ним! По пятам

Войдёт на Землю двуединство!

Ты испытаешь счастье там

Любви, и счастье материнства!


Тени Зодчим:

Тесней Судьбы смыкайте Круг.

Пусть Души там познают меру

И всепрощающую Веру,

Что превратит их в верных слуг.


Чтоб не пробился к той Земле

Змеиный голос Люцифера,

Пусть зеркала укроют Сферу

От взглядов алчущих извне!


Сцена 3


Зодчие уходят. Прозрачная перегородка уносится со сцены. На задней сцене проявляется большая чёрная дверь с тяжёлым металлическим засовом, символизирующая Вход в Новый Мир. Слева на сцену выходят люди Расы Ариэля в лиловых (фиолетовых) мантиях. Справа на сцены выходят Новые Души, которым ещё суждено заселить Тэрру вслед за первыми иммигрантами. Сверху прямо на сцену льётся прожектором луч белого света.


Тени Хаоса поют, покрывая по ходу танца, белую мантию Ариэля серым налётом:

Нет пре-кра-асне-е мгно-ове-нья, (растянуто)

Чем предчу-увстви-ие за-абве-нья

Ах, забвенье, забытьё, – (скороговоркой)

Благодатное питьё!

Га-аснет сла-абый свет со-зна-анья

Нет ни бо-оли, ни стра-ада-нья.

Возвращаем сотни «Я»

На круги опять своя!

От стра-да-ания спасе-е-нье

Да-а-рит не-ежно-е за-бве-енье.

В Лету к нам иль с болью в Рай

Поскорее выбирай!


Одна из Теней Хаоса вручает Ариэлю чёрный меч:

Этот Ключ откроет тайну

Входа в Рай обетованный


Хор теней (нараспев):

Этот ключ откро-оет тайну

Входа в Рай обе-е-то-ованный

Дверь в уютный Новый Мир

Отворяй скорей, Мессир!


Ариэль:

Судьба у каждого своя

Отныне будет, как и прежде

Свет Солнца ласково забрезжит

И осветит дорогу в Храм –

Нам.

И в Мир прекрасный наш войдя,

Из тьмы восставший, как когда-то

Вдали от божьего диктата,

Рассвет Свободы примет в раз –

Нас.


Ариэль призывает людей своей Расы следовать за ними в Новый Мир, отодвигая в сторону от Заветной Двери, призванные для заселения, Новые Души.


Они недоумённо переглядываются между собой и тихо поют (отрывисто, нон-легато):

Что же это… как же мы то…

У разбитого корыта

Между Небом и Землёю

Остаёмся мы изгои;

Дом, построенный Богами

Заселяется не нами,

А-а-а-ах! О-о-о ох!


Ариэль призывно поёт:

Идём же, Братья, –- Час настал!

Разделим поровну богатства!

Свобода, Равенство и Братство, –

Вот наш священный идеал!


Часть Ведущих из Расы Ариэля (эфраимы) следует за ним.

Ариэль вынимает из-за пояса меч и резким движением перерезает световую пуповину, связывающую Тэрру с божественным миропорядком. Белый свет гаснет.


Ариэль:

Ну, вот и всё.

Теперь наш новый светлый Дом

Воистину прекрасным будет

И сказка былью станет всюду,

В мир привнесённая трудом!


Хор Теней (за кулисами) восторженно:

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!


Интерлюдия


Освещается только центральная часть сцены. В центре сцены постель. В ней лежат, наполовину укрывшись покрывалом, в тесных объятьях Ариэль и Каэйра в белых ночных одеждах. У изголовья стоят шесть Теней Хаоса. В руках они держат зажжённые чёрные свечи. Рядом стоит длинный стол с бутылками и яствами. За ним веселятся Зодчие. У Зодчих на коленях сидят Тени Хаоса. Все шумно пируют.

Красный прожектор освещает правый балкон. На него выходит, разбуженный ото сна, заспанный Творец в ночной пижаме. Он, усиленно трёт глаза, при виде неожиданных сцен в переходном мире.


Творец:

Приснится же кошмар… (окончательно просыпаясь) что… за БАРДАК?!

И где, скажи на милость сей … осёл?

Ах, вот ты где! Как мило! Новосёл

Ради телесных мимолётных благ

Разбил барьер, отдав на произвол

Теням тот Свет, что я здесь произвёл.

Тебе сей фокус даром не пройдёт,

(Поворачиваясь спиной, командует, обращаясь к кому-то за балконной дверью):

А ну Святое Воинство, вперёд!


Свет гаснет. Постель и стол убираются со сцены.


Сцена 4


Сцена постепенно освещается снизу, символизируя рассвет в новом мире. Ариэль берёт Каэйру за руку, и они бегут в направлении к Заветной Двери. За ними движутся эфраимы. Но тут возникает яркая вспышка света. Гремят раскаты громкой музыки. На сцену слева и справа выходят действующие лица – слева выходит Лаурэль и Габриэль со свитой воинов в лазурных одеждах, вооружённых копьями. Справа выходит Махарэль и Алетарий с дружиной в красных одеждах, вооружённых мечами. На балконе возникает Творец в золотых одеждах. Он разгневан. Каэйра встаёт за спину Ариэля.


Лаурэль, обращаясь гневно к Ариэлю, поёт:

Отступник, что ты натворил!

Оплот ты предал Светлых Сил

Во имя благ и наслаждений

Ценою крови и могил!


За Души праведные эти,

За новый мир ты был в ответе;

Не я ль тебя предупреждал

О злом коварстве искушений,

Которых Хаос порождал.

Но ты, реалиям не внемля,

Себе присвоил эти Земли,

Что предназначены для них, –

Душ новых чистых молодых.

(обращаясь к Творцу)

Позволь, Творец, исправить все ошибки,

Пока тенета Хаоса столь хлипки,

Что Света луч, направленный туда,

Вернёт под эти сумрачные своды

Гармонию божественной природы

И Мир от Тьмы очистит навсегда.


Габриэль (эхом):

О, да!


Их воинство обходит полукольцом эфраимов, нацелив на них копья.

Махарэль и его дружинники пытаются помешать Лаурэлю в его действиях.


Махарэль поёт, иногда обращаясь к стоящему на балконе Творцу, ища поддержку, обвиняя Лаурэля во всех свершившихся бедах, что его змеиный яд и неверие в планы Творца помешали правильному ходу событий.


Махарэль:

Назад, коварный нечестивец!

Твой мерзкий план я раскусил, –

Решил ты властвовать над Миром,

Свободой Души искусил!

Сказав: «Творец – безумен!» им ты,

(Мне слухи Слуги донесли)

Вложил в их головы импринты,

Чтобы идеи проросли

Свободы; Дав им по ножу,

Ты призывал их к мятежу!


Лаурэль (гневно):

Ты спятил, Махарэль, наверно(е)

От подозрений, коих тьма,

Должно быть, ты сошёл с ума

Иль от сношений с грязной скверной

Сам заразился ты безмерно!

С дороги прочь!


Алетарий, наклоняясь к Махарэлю и обнажая свой меч:

Тебе помочь?


Творец:

Остановитесь вы!!! Сей Суд не вам вершить!

Не допускайте Хаос в ваши Души,

Едва коснувшись Тьмы, и тем нарушив

Закон, себя б соединить

Пришлось бы с царством Тьмы отныне и навеки,

Лишив себя божественной опеки.


Ты, Лаурэль, чьих уст змеиный яд,

От зависти исторгнутый наружу,

Мой план посмел нарушить тот, что свят,

Внеся сомнения в доверчивые Души.

В бескрайней светлой благости Моей.

Тебя я изгоняю, лживый змей,

Лишая имени светлейшего, – отныне

Ты будешь зваться – Лаудэ; в пустыне,

Как перст один останешься ты в ней.


У Лаудэ отбирают посох и уводят за кулисы. Габриэль со свитой отходит

с центра действия.


Творец, обращаясь к Махарэлю:

О, Махарэль, чей меч копья верней,

Тебя Рукой карающей моей

Я вместо Светоносца нарекаю;

Судьбу меня предАвших я вверяю

Тебе, о, достославный мой Боец.


Махарэль:

Благодарю тебя, сиятельный Творец!


Творец, уходя с балкона: Я не могу смотреть на дел моих крушенье.


Махарэль: Я отомщу им всем за Ваше униженье!


Махарэль (основная ария):

Кары огонь справедливый небесный

Грешных бичует мученьем телесным,

Этим спасая бессмертие Душ;

Бойтесь, погрязшие в низменной страсти,

Вы, наделённые бременем власти, –

Ждёт вас возмездье за краденный куш!


Бывших наследников Славы Господней

Будет ласкать вас огонь Преисподней,

В лёд предстоит вам вмерзать.

Вас, самовольно присвоивших троны,

Тварей невидимых злых легионы

Будут нещадно терзать!


Вы, кто себя возомнили Богами,

Скованны будете прочно кругами,

Злых безымянных СудЕб;

Будете вы в постоянной заботе,

В неутолимых желаниях плоти

Свой отрабатывать хлеб.

(обращаясь к Отступникам)

Предавшие Творца и Планы Света

Вам нет прощенья за проступки эти

До Мира падшего последних Дней

Согласно Его Воле и Словам,

Чтоб свет не омрачать Души своей

Перстом своим не прикоснусь я к вам, –

За ваши прегрешенья и желанья

Иное покарает вас Созданье.


Махарэль вырезает огненным мечом в заднем полотне сцены рваное отверстие. И оттуда в клубах пара под соответствующую музыку величественно выходит Смерть в чёрном балахоне с косой в руках.


Смерть поёт:

Как долго я была в Небытии,

Томясь в темнице, сотканной из Света,

Как долго я ждала минуты этой,

Чтоб к вам, мои любимые, войти!


О, как же я безмерно голодна

И только кровь насытит древний голод;

Я данью обложу ваш каждый город,

Я дланью иссушу их жизнь до дна.


Пусть время войн не замедляет ход,

Суля флюиды над пролИтой кровью;

Я к людям в мир войду с такой любовью,

С какою люди любят дойный скот.


Как долго я была в Небытии,

Томясь в темнице, сотканной из Света,

Как долго я ждала минуты этой,

Чтоб к вам, мои любимые, войти!


И вот настал расплаты Звёздный Час, –

Небытиём я одаряю вас!


Каэйра в ужасе с отчаянием в голосе:

О нет, – сей Круг немыслимо жесток, –

Жизнь отнимать и снова жизни множить,

Лишь для того, чтоб снова уничтожить

Их, отнимая жизни Дар в свой срок!

Нет, мне не вынести соседства с тварью этой;

Уж лучше я растаю в море Света!


Каэйра выхватывает кинжал и убивает себя.


Ариэль, не успев помешать, подхватывает её на руки:

Любимая моя, Каэйра, что ты натворила, –

Себя того, что дорого тебе в момент один лишила!

Не чувствую биения в груди…


Бережно и печально Ариэль опускает Каэйру на белый пух на сцене и, обнажая чёрный меч, подступает к Махарэлю:

А ты, ничтожный солдафон, пади!


Эфраимы наступают на дружины Махарэля, но Смерть отодвигает их назад.


Смерть:

Вам смертные назад дороги нет;

Забудете все вскоре, кем вы были;

Прибьёт к Земле навечно вас скелет

И там вас Падших присно и отныне

По «жизни» поведёт в плену вериг

От люльки до могилы краткий миг.


Открывается тяжёлая дверь и все эфраимы спиной входят из переходной области в Новый Мир. Смерть выходит вслед за ними лицом. Опускается занавес.


АНТРАКТ


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ.


Раздвигается занавес. Внутренний занавес закрыт. На нём изображены, обильно усыпанные плодами, яблони. На авансцену выбегает яркая красивая блондинка в мини-юбке и в, расписанной цветами, шали.


Блондинка, танцуя, радостно поёт:

Жизнь, как в Раю прекрасна и ясна

И яблони цветут и плодоносят;

О, как прелестна и нарядна осень

И как желанна каждая весна!


Здесь каждый миг наполнен тишиной,

Спокойствием лесов вечнозелёных,

Озёр глубоких полных синевой

Небес, в зеркальной глади отражённых.


А я храню всей жизни торжество,

Я – всходы ржи и почва под ногами,

Я падшая листва и божество,

Входящее во все живые ткани.


Я многолика, словно жизни пляс,

Я нищенка в грязи и я ж царица,

Я – мать и семя то, что входит в вас,

Я верная жена и я ж блудница.


О, эллины, презревшие меня,

Досужим домыслам своим не верьте!

В Египте я была богам родня,

Ведь я же – Жизнь, а вы зовёте Смертью!


Она звонко смеётся. Надевает цветную шаль наизнанку – чёрной стороной с капюшоном. Поднимает с полу косу и продолжает:

Я есмь Закон, который справедлив,

А вы несправедливостью зовёте

То, что паденья завершают взлёты,

Привычный мир изнанкою сменив.


Так множьтесь и плодитесь! На века

Утешьтесь нескончаемостью страсти,

Пока далече теневые снасти.

Резвитесь, пойте, радуйтесь … пока.


Блондинка смеётся и убегает со сцены.


Сцена 1


Внутренний занавес раздвигается. Слева и чуть в глубине сцены возвышается огромный четырёхступенчатый трон. На вершине трона восседает Архонт – Правитель Тэрры, бывший Ариэль. У подножия стоят Зодчие и эфраимы с красными знаками на грязно-серых одеяниях. На Архонте мантия – одна сторона её чёрная, другая – белая. На правой стороне сцены стоит толпа смертных людей, не замечая потусторонней части мира и Правителей Земли. Пол сцены напоминает теперь шахматную доску – он весь выкрашен в чёрно-белую клетку.


Смерть, выбегая на сцену:

О, мой любимый Ариэль,

Приди скорей в мои объятья;

Близка твоя благая цель –

Снять бестелесности заклятье.


Прочувствуй мышц упругость ты!

Ты так хотел без рассуждений,

Проснувшись в мире красоты,

Вкусить плод райских наслаждений!


Архонт, вставая с трона:

Ты надо мной не властна, Смерть;

Отдам тебе я эту паству; (своим перстомуказывает на толпу людей)

Ты надо мною Смерть не властна;

Так было и так будет впредь.


Смерть пытается достать его своими пальцами. Архонт бьёт жезлом по верхней ступеньке своего трона. И между ним и Смертью встают Зодчие.


Архонт (значительно увереннее) продолжает:

Не подчиняюсь я Судьбе;

Рождён не буду я, поверь мне,

В том смертном теле и тебе

Не погрузить меня в забвенье.


Смерть, осознав безнадёжность попыток, садится у ног Архонта на третью ступень. И Архонт по-хозяйски кладёт руку на её плечо.


Архонт поёт:

Душа, подобно мотыльку,

Над пламенем беспечно вьётся;

Тлен отдаёт себя цветку

И в тлен обратно цвет вернётся.

Смерть, подпевая:

Вернётся на круги своя

То, что займётся у меня

Архонт:

И пусть порхает мотылёк

В своём неведеньи беспечно,

Но только тот, кто не рождён

Землёю править будет вечно.

Смерть:

Навечно буду я с тобой

Пасти наш скот, любимый мой.

Архонт (указывая на толпы людей):

А вас, забывшим кто вы есть,

Свои небесные истоки,

Гордыня, зависть будут есть

И угнетать земные сроки

Смерть:

Вам сроки пишут на челе

«Пора отдать долги земле»

Архонт:

И каждый ваш предсмертный вздох

Флюиды боли и мученья

Дадут живительный поток

Для теневого управленья.

Смерть:

Для продолженья наших дней

В оплоте царственных теней.

Архонт:

И ваша вечна тоска

По соутраченному Дому

Струёю тонкою песка

Стечёт незримо из ладони.

Смерть:

Тоска, что похотью ведома,

Вас уведёт во тьму от Дома!


Хор Теней (за кулисами) с оттенком сарказма:

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!


Занавес внутренней сцены закрывается.


Сцена 2.


Включаются голубые прожекторы. Они освещают левую часть сцены с балконом. На балконе за прочной решёткой стоит Лаудэ.


Он поёт, держась руками за прутья темницы: (вторая ария)

Изгнанья непосильный рок

Удел без Света и надежды.

Стенает здесь мой дух мятежный

Средь стен темницы. Мне урок, –

Не бить речами о твердыню;

Где мощь – там правды не найти,

Когда готова перейти

Самоуверенность в гордыню.


На бесконечно долгий срок

Лишённый силы светоносной,

Несправедливости несносной

Слагаю вереницы строк.

Но Свет в себе я не предам, –

Молить не стану о прощеньи,

Хоть Имя смешивают с тенью

И им пугают прихожан.


Слышатся шаги. Оглядываясь по сторонам, в изолированный мир, куда изгнан Творцом Лаудэ проникает Габриэль.


Габриэль:


Благословенный мой учитель,

Я к вам пришёл с большим трудом,

Проникнув в мрачную обитель,

Чтобы поведать вам о том,

Какие страшные виденья

Явились мне в тревожных снах:

Кровь, войны, всюду боль и страх,

Болезни, раны и мученья.

Невосполнимы Душ потери;

Бесчинства Тьма творит на Тэрре!


Лаудэ:

Есть у меня одна идея,

Как падшим Душам нам помочь,

Чтоб Смерть слепую превозмочь,

Архонта повязав злодея.


Габриэль:

Поведайте скорей её, –

Готов я ваш наказ исполнить,

Чтоб смертные смогли всё вспомнить

И одолели б забытьё!


Лаудэ:

Вели тотчас же Хебраимам

На Тэрру падшую войти,

Чтобы с собою привнести

Свет Знанья, бережно хранимый.

Слепой народ, душой ущербный

По новой нужно просвещать;

Чтоб смыть Забвения печать,

Ты дашь им Алфавит Священный


Лаудэ протягивает Габриэлю свиток со Священным Писанием:

Сей свиток ярким маяком

В лихие времена послужит

Во тьме скитающимся Душам,

Чтобы вернуться в Отчий Дом.


Прожекторы гаснут. Габриэль и Лаудэ покидают сцену.


Тот час же зажигаются зелёные прожекторы. Неслышно из-за кулис появляется Кариэлла, Она поёт, обращаясь к свету, олицетворяющим её младшую сестру – Каэйру.


Кариэлла:

Сестра моя, я чувствую тебя, -–

Как ты приходишь лучиком рассветным,

Весь мир в округе радостно любя

И наслаждаясь отзвуком ответным;

Как в детстве хочется тебя обнять,

Прижать к груди и с грустью улыбнуться,

До сердца нитью света дотянуться

И никогда уже не отпускать!

Сестра моя, я чувствую тебя…


Белый луч прожектора высвечивает стоящего на другом балконе сцены Творца. Он (с некоторым раскаянием в голосе) поёт.


Творец:

Как мог я допустить такое?

Теперь, не ведая покоя,

Молюсь за сгинувших во Тьме.

О, бремя тяжкое всевластья, –

Оно несёт одни несчастья.

Ах, видно нет прощенья мне

За падших по моей вине.


Кариэлла слушает Творца, потом поёт:

О, изгони из Тэрры Смерть!

Пусть Жизнь, как прежде будет вечна,

Творец всесильный, безупречный,

Останови же круговерть

Рождений и уходов в млечный

Потусторонний мир в тени,

Где гаснут души, как огни.


Творец:

Мне дела нет до падших Душ,

Сошедших в Ад по тёмной воле;

Я не могу помочь им боле,

Укравшим скрытно Дом и куш.


Кариэлла:

В чём провинились Души эти,

Которые стремились к Свету

И были сброшены во Тьму

Мечу согласно твоему?


Творец (указывая на зрительный зал):

Те – свой удел избрали сами,

Скрепив священными словами;

Свободу выбора я чту

И не ступлю через черту!


Кариэлла:

Так знай, раз им помочь не в силах,

Ты – Всемогущий, но, вестимо,

Лишённый ясности ума.

Я Тэрре помогу сама

И дочерей направлю младших, –

Пусть голос их средь Мира падших

Наполнят Музыкой эфир,

Пусть красота спасёт сей Мир!


Она резко отворачивается от Творца и убегает. Свет гаснет. Занавес открывается.


Сцена 3


Всё так же, как и в финальной части первой сцены. В левой части – трон. На нём восседает Архонт, положив руку на плечо Смерти. На следующей ступени стоят Зодчие. Внизу стоят эфраимы. Справа от трона толпою стоят смертные Люди Тэрры. Только сейчас они одеты в современные костюмы. Возникает светлая красивая музыка. Архонт и его свита недоумённо оборачиваются. Смерть затыкает уши. Из задних дверей сцены выбегают Хебраимы – мужчины в голубых одеяниях и Корриоты – девушки в зелёных вуалях.


Хебраимы и Корриоты вместе поют и танцуют:

В Мире всегда есть место прекра:сному:

Музыке светлой и солнышку я:сному;

Не поддавайтесь сомненью напра:сному,-

В каждом из Вас Дар бессмертья живёт!

Пусть Вас согреет дыхание И:стины,

Лес успокоит зелёный и ли:ственный

И в Ваши Души, что Светом очи:стим мы,

Зов к возвращенью в Дом Отчий войдёт!


Затем они подбегают к некоторым избранным людям Тэрры. Хебраимы разворачивают перед ними свитки со священным писанием и многое объясняют. Свита Кариэллы – Корриоты дают в руки людям лиры и учат их красиво петь.


Хебраимы:

Вот Имена, чтоб к Богу обратиться

Смогла б Душа, желая возвратиться

В свой Отчий Дом;

Вот правила Священного Завета,

Чтоб сделать первый шаг навстречу Свету.


Прозревшие:

А что потом?


Корриоты:

Вот, – тайны музыки чарующей, прекрасной;

Она очистит души от всевластья

Смертельной тьмы.

С гармонией в Сердцах, с умом в союзе

Освободите Души от иллюзий!


Прозревшие:

О, как же мы

Погрязли в сером будничном загоне

За миражами млечными в погоне,

А счастья – нет!

Мы жили зря, в войну и мир играя,

Здесь никогда уже не будет Рая

Идём же в Свет!


Другие люди по цепочке шепчут друг другу в уши:

В тайны нас не по-свя-ща:ют…

Храм о-ни не по-се-ща:ют…

Знать зо-вут к сверже-нью вла:сти…

От них беды и напа:сти…

Хе-бра-имы – ско-пи-до:мы,

Са-та-ною, знать, ведо:мы…


Так слухи доходит до края сцены, и оттуда выбегают служители порядка и священники в рясах, они свистят, размахивают крестами и выхватывают из рук смертных лиры и свитки и несут их к Трону Архонта.


Стражи порядка:

О, повелитель, Слуги Сатаны

Пришли покой трудящихся нарушить,

Внести сомненья в праведные Души

И погасить везде огонь войны!


Архонт надменно смотрит на коленопреклонённых служителей. Брезгливо берёт в руки свиток. И не читая, отбрасывает его в сторону. Затем велит священникам переписать и исказить Святое Учение, чтоб оно незаметно для паствы восхваляло Его – Бога Земли. Служителям же порядка Архонт повелевает создать разношёрстные музыкальные группы, чтоб они изливали какофонию, вместо музыки, чтобы не дать эфиру обрести гармонию с божественным порядком.


Архонт:

Святой Завет, вы обновите,

Пусть Души меркнут в суете;

Пусть паства адресует мне

Свои убогие молитвы;

А я им помогу, конечно, –

Погрязшим в бедности и грешным;

Я им, конечно, помогу, –

Я им хребты согну в дугу!


А свитки, лиры изымите

И очищение огнём

Устройте в мире вы моём

Во славу Веры и элиты.


И призовите музыкантов, –

Пусть заглушат они бельканто!

Не дайте, чтобы Люцифер

Пленил всех Музыкою Сфер!


Служители разбегаются исполнять предначертанное «свыше». На сцену выбегают современные музыканты с ударниками и гитарами. Они оттесняют и выгоняют под аплодисменты и свист толпы с площадок Корриот с лирами. Люди в чёрных мундирах со свастикой на руках хватают Хебраимов и тащат их на виселицы и в печи. Святые Отцы в рясах с крестами на шее хватают прозревших и ведут их на костёр, туда же бросая свитки с писанием. Люди в белых халатах уводят прозревших в психбольницы для принудительного лечения.


Хор земных служителей Архонта (отрывисто нон-легато):

– Ваше жалостное пенье портит людям настроенье.

– Ваши книги и картины к Сатане ведут, вестимо.

– Просим вас для Душ спасенья на костры для очищенья!

– Вас, святые Хебраимы, в Рай сейчас сопроводим мы!

– Остальное населенье – на бесплатное леченье!


Свита Архонта показывает на это пальцами и хохочет:

Вот вам санкции ответные

На вмешательство извне;

Семена ветхозаветные

Пропадут опять в туне.

Пропадут опять в туне.

Пропадут опять в туне.


Смерть в чёрном одеянии весело вьётся по сцене.


Смерть:

Гори, гори ясно!

Всё было напрасно!

Пусть сгорают в том огне

Приходящие извне!

Хор Теней (за кулисами) восторженно:

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!


Сцена 4


В центре сцены располагается трон. На нём восседает Архонт. Слева от него, по чёрную сторону мантии стоят сатанисты с ирокезами с перевёрнутыми звёздами на футболках, по правую руку, там, где мантия белого цвета стоят священники всех конфессий в рясах и с соответствующими нагрудными атрибутами – крестами, полумесяцами и т.д. На переднем плане – огромный стол с белой скатертью. За ним сидят двенадцать человек в чёрных масках в белых одеждах с красным знаком.

Звучит торжественная музыка гимна.

Под аплодисменты, раздающиеся из-за кулис на сцену появляется шеф-кондитер. Он тоже в маске. На подносе он держит большой прямоугольный торт с двумя цветными половинками. Он обращается к сидящим Маскам с просьбой отведать кусок торта.


Шеф-кондитер:

Прошу вниманье, Господа!

Прошу взглянуть на миг сюда, –

Сейчас пред Вами угощенье

Разрежет верный ваш Слуга,

Чтоб никогда уж в берега

Былые русло и теченья

Объединенья не вернулись,

Чтоб планы былью обернулись!


Затем он срывает с себя маску открывая лицо правителя одной из стран. Сидящие вокруг стола люди поочерёдно также снимают маски и под ними обнаруживаются другие маски. Они изображают лица правителей других стран Тэрры и глав церквей. Шеф-кондитер ставит на стол пирог. С поклоном задувает свечи. Один из президентов берёт в руки нож и, смеясь, предлагает каждому участнику пиршества по кусочку.


Президент:

На выбор предлагаю я

Вкусить кусочек горизонта,

Ведь мы теперь одна семья, —

Глаза и руки мы Архонта!


На полотне задней сцены возникает огонь, проявляются тени зенитный батарей, танков, грохочут выстрелы. Смерть выбегает из-за кулис и весело вьётся по сцене, на бегу меняя свой наряд с чёрного на цветастый и обратно. Затем почётные гости встают перед зрительным залом и, взявшись за руки, синхронно поднимая чуть в стороны попеременно левые и правые ноги, танцуют и поют.


Почётные гости (несколько фальшиво, нестройным хором):

Ах, этот славный новый Мир!

Ах, этот славный новый Мир!

Он полон светом и добром,

Сияет Слава Божья в нём;

Здесь Смерть вершит кровавый пир!

Свой чудный пышный пир!


На правый балкон выходит Творец, смотрит на пиршество и, словно от приступа головной боли, хватается за голову. На левый балкон выходит Лаурэль. Он пристально смотрит на сцену, потом на Творца. И поворачивается спиной к сцене.

Звучат финальные торжественные аккорды. Занавес закрывается.





Оглавление:


Список действующих лиц 2

Прелюдия 3


ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ


Сцена 1 3-4

Сцена 2 4-7

Сцена 3 7-12

Сцена 4 12-14


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ


Прелюдия 14

Сцена 1 15-17

Сцена 2 17-21

Сцена 3 21-22

Интерлюдия 23

Сцена 4 23-27


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ


Прелюдия 27-28

Сцена 1 28-29

Сцена 2 29-32

Сцена 3 32-34

Сцена 4 35

Оглавление 36














Мой светлый минор

(Minor Luciferamque)


Встречаю закаты я день ото дня

И каждый закат здесь встречает меня,

Меня каждый вечер встречает

И каждый закат несравненно красив,

И строк неизменно изящен курсив,

Покуда мой взор отмечает

Палитру мазков на закатных холстах

И песня прощанья дрожит на устах

И строфы её величают

Закатные краски, что день ото дня

Своей красотой вдохновляют меня,

Своими сжигая лучами.


Закат нашей жизни – он также красив,

Как будто божественный дивный курсив

Его описал и исполнил

По нотам своей не дрожащей рукой

Невидимый некто над Летой-рекой

И светом минорным наполнил

И светлым минором наполнил.

И светлый минор угасающих дней

Звучит, убеждая меня всё сильней,

Что прожита жизнь не напрасно.

Однажды я тоже, друзьям своим вслед,

Добавлю к закату свой трепетный свет

И вместе с закатом погасну,

И вместе с закатом погасну.














Бог единственен, Он – Всеединый … все те, кто говорит о Боге во множественном числе неизбежно относят речи свои, конечно же к демонам»

Фома Аквинский.

Достойны творцов – не вечны, убоги,

Увенчаны нимбом земным божества;

За ширмой торжеств и веселья, о, боги,

Не чуждо вам множество жертв. И листва

Опять покрывает собою дороги.


Увечные призраки сводов зеркальных

Невидящим взглядом взирают с икон

На слепо летящих на свечи летальных

Исходов – огней, маяков. Сей Закон

Страданий предписан с времён преднатальных.


Вскормлённые тленом «Олимпов» высоты,

Ценители жертвенных соков из вен

Закатную тень льют в бетонные соты,

Струится крылатый туман. Бог измен

Выходит со сворою псов на охоту.












***

Полетели чёрны во-оро-оны

Во все сто-о-ороны

О-о-ой

Над землицею студё-ёно-ою,

Над травою забелё-ённою,

Над зарёй.


Гулок звон. Над колоко-ольне-ею

Проплывает, ставши во-ольно-ою

О-о-ло-о

Тень Души. Страданья у-уте-екли,

Белым саваном снега-а ле-егли

На чело.


Сизокрылой голуби-ице-ею

Над студёной, над земли-ице-ею

А-а-аа

Проплывает дымкой ра-анне-ею

Неспеша дорогой да-альне-ею

Та Душа.


Самхэйн

Сложивши чёрные крыла, спешат на Землю снизойти,

Зайти в дома, войти в тела орда Искателей Пути;

Великих Странников поток, как звёздный дождь идёт с небес,

Чтоб мог прозрения росток пробиться в Душах, спящих без

Того Волшебного Огня, который аурой своей

Во тьме откроет для тебя всю лживость Мира и церквей;

Он шоры с глаз сорвёт всем нам, вернёт певучесть языка

И осветит дорогу в Храм, который в Сердце навека.

(ночь с 31.10.08 на 01.11.)


К Ирэн


Увы, Игре конец, а вы

Так и не поняли, Ирэн,

Что просто выжить – цель травы,

Но не Поэта и рефрен

Былых страстей не снизойдёт,

Как не взывай к тому, кто сам

Не миновал сей Чаши. Вот, –

Взгляни – не кровь по образам,

Сочится яд, страшней цикут,

Что Души превращает в бут*.


*бут – строительный камень для мощения дорог.





***

Когда-то мы были с тобой облаками;

В лазурные дали летели над морем

И синие волны стелились под нами,

Сирены нам пели и звёзды сияли

Ночами над нами,

Когда проплывали

Навстречу восходу.


В своём беззаботном небесном круизе,

Не ведая формы, границ и предела,

Не зная упругого тела, делились,

Сцеплялись, сливались и дальше летели

В лазурные дали,

Куда мы стремились

С тобою.

Мы были в то время похожи

На снежные горы.


Мы все начинали свой Путь облаками;

Стремленье к полёту зовёт нас и ныне

Взлететь над ревущими в бездне веками

В безбрежные дали,

В простор Внепространства,

Где Время не властно

Предать нас разлуке.


***

«Видеть» не значит «смотреть»;

«Помнить» не значит «касаться»;

Падать не значит лететь;

Гнуться не значит сгибаться.


Ветер в немые моря

Гонит, как листья, мгновенья;

Грустная песня моя

Гаснет на грани забвенья.


О, не спеши уходить,

Ангел Любви и Измены;

Пусть боль-дарящая нить

Бьётся, покуда нетленна.


«Море» не значит «вода»;

Истина требует фальши;

«Вечное» – то, что всегда

Грезит вопросом: «Что дальше?»


Там за Порогом – туман, –

Млечного Стикса предвестник;

Смерти зеркальный дурман –

Дня Сотворенья ровесник.


Это ещё не финал,

Это начало финала,

Третий звонок и сигнал

Тридцать девятого вала.


«Вскоре» не значит «уже»

«Вектор» не значит «стремленье»

«Жизни» ландшафт нигляже

Сеет в Душе утомленье.


«Видеть» не значит «смотреть»;

«Помнить» не значит «касаться»;

***

Мокрые стихи

Как ни странно

Очень тихо

На промокшей Маросейке

В ветхой кирхе

Звук органа

Стих. И лихо

У скамейки

Не чирикают сердито

Ротозейки –

Воробьихи.

Как из лейки,

Да сквозь сито,

Сыплет дождик на аллеи.

Всё размыто.

Вижу еле

Башни Сити.

Видно, злее

Лить на славу постарались

Водолея

Неофиты.

Параллели

К пасторали

Всё же вряд ли здесь уместны, –

Скрыли дали

Цитадели.

Цветом стали

Поднебесье

Взор печалит постоянно,

Словно здесь

Элементалей

Многобесье

Невозбранно

Небо вобралО, всех сверху

Одаряя, точно манной,

Влажной взвесью.


В начале было Слово…

В Начале было Слово

И Слово было Бог;

Сказание готово,

Огнём горит Порог;

Ковчег расправил парус

И вот уже – Земля ...

И новенький «Икарус»

Увозит вдаль меня


Всё стало так, как будто

И не было совсем

Ни Вечера, ни Утра,

Ни тех Заветных Схем.

Куда идти – не знаю ...

Зачем пришёл – забыл;

Несётся жизнь земная

Среди заплывших рыл.


Дымится спирта кварта,

Шлифует Смерть багры;

Все Истинные Карты

Изъяты из игры.

Все мифы развенчали,

Всё золото – в свинце;

Что было в том Начале

Тому не стать в Конце.


Во тьму уходят силы,

Взамен – цвета седин;

От люльки до могилы

Лишь только шаг один.


Тяжёлые оковы

Сплетения причин;

В Конце не будет Слова,

Давайте ж помолчим!















Пять стихий. Осцилляции.


Небо в цвет стали;
Туч устремленье; Грома раскаты;
Ярко ветвисто-фрактально змеи не6есные грозно сверкают.
Ярость стихии; Струи, как струны отвесные быстро смолкают;
Снова спокоен отблеск заката.
Спящие дали.

Штиль. Ритм прибоя
Мерный, но ветер с моря крепчает;
К небу вздымается мощь солитона; мчится цунами, всё сокрушая,
Души сметая в царство Плутона. Сходит Селена, шторм уменьшая;
Волны обломки нежно качают;
Снова гладь моря.

Губ наважденье.
Сверху и снизу мышцы сжимает
Жажда движенья внутрь и обратно; Пик наслажденья, взрыв, словно выдох,
Спайки оргазма. МЕГА-приятно; Бьётся таламус в эрофлюидах.
Тёплые капли – воск застывает.
Миг возрожденья.

Свет пробужденья.
Юность взрослеет момент за моментом;
Бешено мчит половодье гормонов, смену событий тем вызывая,
Словно в гигантском калейдоскопе смену узоров; Память стирая
Гибнут нейроны. Консоламентум.
Саван. Забвенье.

Свечи в меноре.
Радуга плазмы плавно вливается
В пламень единый всё-очищенья и ослепляющей вспышкой сверхновой
Крутит пространство в огне-вращеньи Конус Мальстрема; Ставши багровой
Лава тускнеет и рассыпается
В звёздное море.


Ноябрь

Как печально осенние листья,

Позолотой уже не горя,

Осыпались в конце ноября

Под уже не синеющей высью.

И мороз подступал мягкой рысью.


Над остывшею гладью реки,

Над готовым замёрзнуть заливом

Клочья туч проплывали лениво.

На ладонь приоткрытой руки

Опускались зимы мотыльки.


Замочить боясь лапки немножко,

Осторожно вдоль края воды,

Оставляя снежинок следы,

Невидимкою тайной дорожкой

Шла пушистая белая кошка.


До свиданья, Вага!


Утро.

Холодный рассвет над глухим перекатом.

Северный ветер суровою лапой

Перья седых облаков залохматил

Над спящей в тумане деревней покатой,

Лежащей в долине вдали за холмом.

Низкое небо тяжёлым свинцом

Край горизонта прижало к земле,

Если смотреть по течению, где

Ели спускаются к быстрой воде,

Еле держась на обрыве крутом.


Медленно - медленно, плавно качаясь,

Берег поплыл, вдалеке растворяясь

И катерок обороты прибавил,

Пенные гребни на берег отправил

Снова туда, где на влажном песке,

Чуть присутулясь, в суконном платке

Машет старушка сухою рукою,

Тая, как тает туман над рекою,

С береговою пологой чертою

Слившись уже.


Новая Атлантида

Атлантика предместья Амстердама
Окрашена в суровые тона;
С неистовостью местного Ван Дама
Несётся оголтелая волна.
Гнут спины пусть молы-кареотиды;
Им справиться с напором не дано;
Голландия - вторая Атлантида
Готова к погружению на дно.


К вопросу о истине

Ах, где же истины критерий,
Что этот вот индрикотерий,
Вместив уран, радон, дейтерий,
Почил мильонов шесть назад;
Что в атмосфере микрофлоры
Творил служитель Терпсихоры,
Лучась, как все люминофоры,
Стучась в шатры шахерезад?

Кто скажет нам рецепт тинктуры,
Чтоб все узлы акупунктуры
Светились плазмою Арктура,
Неся послания в кортекс?
Кто наложил свой мораторий
На доступ нас в Информаторий
И смертным вместо дихотомий
Суёт дымящийся ромштекс?

Все предсказания центурий,
Живущих илом голотурий
Не задевают и Теллурий
Им неизвестен, Боже, взвой!
К чему копировать Вольтеров
В стране авралов и вольеров,
Где чёрный отблеск револьверов
Потонет в пене дрожжевой.

Утро

Марево сонно вздымалось
Малость,
Малость лишь самую малость
Спать нам осталось
Здесь

Нас повстречать не стремилась
Милость,
Милость господня милость
Как бы затмилась
Днесь.

Солнце, затем, вставало
Ало;
Алой зари покрывало
К жизни взывало
День.

Замков воздушных шпили
Или
Мили межзвёздной пыли
Вновь уходили
В тень.

Листья в саду шелестели
Еле;
Ели росою блестели
В нежной пастели
Высь.

Если бы возымелась
Смелость
В Вечность сместить нашу Целость
Нам бы хотелось
Ввысь!




Пилигримы.

Мы не «тёмные», просто иные,

Не ищи нас в анналах, эксперт —

Слишком тщательно ливни земные

Вымывали следы наших черт.

Не спеши, о, ревнитель устоев,
Применять к нам свои словари;

Мы уйдём без тебя, удостоив

Лишь молчанием речи твои.


Воскресив в себе память скитаний,

Пилигримы Серебряных Троп,

Игнорируя бисер метаний,

Мы пройдём сквозь мираж этот, чтоб,

Устремлённо пробившись в итоге

Сквозь тенета конфессий и вер,

Раствориться в лазурном потоке

Септаккордами в музыке сфер.

***
Я мог бы в обход Основного Закона

Быть Истинно Счастливым в мире порочном,

Но сорок четыре могучих дракона

Кордон охраняют и денно, и нощно.

От недр Ойкумены до тундр Оймякона

Сквозь лавы и ливни прошёл к Жизни Древу,

Но сорок четыре чернющих дракона

Мой путь преградили и справа и слева.

Эссенцией вымерших монстров Карбона,

Чуть больше, чем дюжины три с половиной,

Встречают меня броневые драконы

Агатами глаз и улыбкой невинной.

Окрест лишь пустыня – ни веста, ни оста,

Ни Солнца лучей, только плеск Ахеронта,

Да чёрных тех крыльев без двух девяносто

Сплошной закрывают стеной горизонты.

Всем силам магических лож Бенуара

Не справиться с этой чешуйчатой грудой;

Ведь тварей крылатых здесь двадцать две пары

И помощи ждать мне уже неоткуда.

Поднявшись к истокам энергии львиной,
Я мог бы такое представить едва ли,

Чтоб пастищей дюжины три с половиной

Струящейся плазмой в лицо мне плевали.

Я смог бы на остром стоять арретире,

Легко раскидать все преграды и вето;

Но чёрных драконов здесь – сорок четыре!

И мне не удастся пробиться сквозь это.

Я мог растопить льды далёкой Эллары,

Огонь погасить преисподних Шеола,

Но чёрных драконов здесь двадцать две пары

И значит назад поворачивать в пору.

Я мог бы, пройдя за черту Рубикона,

Нектаром лазурным Бессмертья напиться,

Но сорок четыре огромных дракона

Кордон охраняют и мне не пробиться.


ФАРМАКОПЕЙСКАЯ ЗАСТОЛЬНАЯ.

Одна лягушачая доза спиртного

Нам словно дробина слону!

Да, ну?

А ну, наливай нам полнее по новой,

Окрасим Души седину!

Вина не бывает хорошего много;

Подумай об этом, приятель, ей богу.

Ей, богу,

Давай наливай же полнее

Рубиновую панацею;

Поднимем, запьём

И песню споём

И станет вдвойне веселее!


Конечно, кошачая доза спиртного

Нам словно укол кабану!

Да, ну?

А ну, наливай же полнее по новой,

Окрасим Души седину!

Вино пробуждает в нас тестостероны

Нам дарит Вторую Весну и нейроны

Огнём заискрятся резвее

И станет вдвойне веселее

Нам пить и кутить

И женщин любить,

Шутя иль всерьёз, пламенея!


Одна лошадиная винная доза

Усвоится в нас без вреда,

О, да!

Давай, позабыв про Минздрава угрозы,

Осушим канистру вина

До дна!

Вином мы залечим душевные раны,

Забудем обиды, когда нам в стаканы,

Амброзия крови краснее

Польётся, как можно полнее, –

Ведь с каждым глотком,

Упрочив геном,

Становимся мы здоровее!


Одна НАСТОЯЩАЯ доза спиртного

Завалит коня и слона;

Она

Всем нам со студенческой парты знакома

Осушим её мы до дна!

Вина не бывает хорошего много;

Подумай об этом, дружище, ей богу.

Ей, богу,

Давай наливай же полнее

Рубиновую панацею;

Поднимем, запьём

И песню споём

И станет вдвойне веселее!


***

Прежде, чем строить Храмы

Стройте, друзья, таверны;

Именно там Хирамы

Убыль поймут бессилья;

Сбросив похмелья скверну,

Мысль обретает крылья.


Всё нам дано в контрасте –

Зренью без тьмы нет света.

Всё в двуединой власти –

Рай не понять без Ада;

Апофеоз расцвета

Это рассвет распада.


Угли горят закатно;

В круг ли садимся, в ряд ли,

Нам всё равно приятно;

В холод костёр наш спутник;

Радость без горя вряд ли

Сможешь познать, ты путник.


За Небеса с друзьями

Примем по двести грамм мы;

Тени сомнений пламя

Смоет с души безмерно;

Прежде, чем строить Храмы,

Стройте ж, друзья, таверны.


Травестируя классиков.

(Как известные поэты сочинили бы стихи на заданную тему)

Тема:
"Я пришёл к тебе с приветом,
рассказать, что Солнце встало..."
Афанасий Фет.
1.
«Джон Донн уснул, уснуло всё вокруг,
Уснули стены, пол, постель, картины
Уснули стол, ковры, засовы, крюк,
Весь гардероб, буфет, свеча, гардины.
Уснуло всё — бутыль, стакан, тазы
Хлеб, хлебный нож, фарфор, хрусталь, посуда,
Ночник, бельё, шкафы, стекло, часы,
Ступеньки лестниц, двери. Ночь повсюду...»
Иосиф Бродский

Проснулся лес, проснулся каждый куст,
Проснулись корни, сучья, ветви, кроны.
Медведь проснулся. Слышен веток хруст.
Очухавшись, взлетели две вороны.
Воспрял свинцовой тяжести ковыль,
Очнулась дверь, – петель скрип слышен чётко,
Проснулся шкаф, фарфор, хрусталь, бутыль —
В стакан струёй дрожащей льётся водка.
Проснулось всё — проснулись утра для
Ветра, моря. Явив свою округлость,
Проснулось Солнце, озарив поля,
Проснулся мир, сама земля проснулась.
Проснулся свод сверкающих Небес,
Очнулись ангелы, сыграть побудку дабы.
Джон Донн воскрес
В поэмах и стихах; Уже не спят
Их рифмы и силлабы
Давно не спят. И в лавке на крюках
Свиные туши улыбнулись .... как бы...
2.
«Мир сияет, как будто кувшин золотой;
Он пьянит и пленяет своей красотой;
Жаль, что конь под седлом и уже наготове,
Чтобы смертных отправить Последней Тропой.»
Омар Хайям

Позолотою солнечной, точно вампир,
Маскирует себя этот красочный мир.
Но достаточно трещинки в Духе иль в теле,
Чтобы Смерть начала в нём свой праздничный пир.

3.
«Я достаю из широких штанин...» В. Маяковский
Хищен,
зубаст буржуинский рот,
Силы Антанты
грозны,
Но время рассвета приходит
И вот
На Западе гаснут звёзды.
Достану я свой из штанины
Кулак,
И выкрикну в полную силу:
Смотрите, товарищи
Снова оно
Встало
НАШЕ
Светило.

4.
«Помнишь, как оно сияло, всё горело, всё светилось;
Утром Солнце, как вставало, так до ночи не садилось,
А когда оно садилось, ты звонила мне и пела:
Приходи, мол, сделай милость, расскажи, что Солнце село

И бежал я, спотыкаясь и хмелел от поцелуя

И обратно брёл, шатаясь, напевая Аллилуйя»…»
Михаил Щербаков

Помнишь, как оно вставало?
Верю ... с памятью в порядке,
Правда, проку в этом мало, —
Меньше минимума. Кратки
Наши Северные Ночи,
Те что Вечность обещали
Убеждённо, между прочим,
В отдалённом том начале.
Встрепенуться б каждой клеткой,
Только стрелки циферблата,
Всё к шестой стремятся метке
И без помощи домкрата
Не возвысятся к зениту,
Полдень чувств былых даруя.
Остаётся лишь для виду
Петь сквозь зубы: «Аллилуйя!»

Между Зеркалом и Светом

Между Зеркалом и Светом,

Средь светил и отражений

Эфемерным силуэтом

Бродит плод воображений.


Сгусток влажный невесомый,

Призрак, странник, полуночник

Входит в ткани, в хромосомы,

Проникает в позвоночник.


Обжигающим фреоном,

Ввысь ползёт по бездорожью,

Покрывая все нейроны

Резонансной мелкой дрожью.


Входит в разума обитель, –

В сеть извилистых сужений,

Заставляя их носитель

Сделать ряд телодвижений, —


Взять перо, бумагу, прежде,

Чем во сне забыться, чтобы

В словотканной спецодежде

Воплотиться ТО смогло бы,


Что скиталось по планетам,

По мирам воображений

Средь светил и отражений

Между Зеркалом и Светом.







***

Ты меня нарисовал
В свете лунного овала;
Через времени провал
Я тебя нарисовала.
Влились краски в ткань холста;
Унисоном, резонансом
Протянулась сталь моста
Через время и пространство;
Ты и я вернулись вновь,
Из картин вошли в картины;
Красной краской стала кровь,
Втёк индиго в синь ретины;
От сердец и до ресниц
Всколыхнул разряд слиянья
В нас сошедших со страниц
Млечный свет воспоминанья.
И глаза в росинках звёзд
Засияли синезвёздно –
Встретить, вспомнить лики грёз
Не бывает слишком поздно.


Эпилог

Все страсти утихли. И стихли слова ...
Стихийные строфы стихов отгорают
И трепет серебряных струн замирает,
В пространстве Души зародившись едва.
Душевный покой окружён тишиной,
Как будто и не было жизни земной;
Подобно кристаллику льда в океане,
Я весь растворяюсь в пыльце слюдяной.
Я весь в пустоте и не слышится звон,
Слетающий даль с высоты колоколен;
Мне сей переход в Зеркала недозволен,
Обратной дороге поставлен заслон.
За млечною Летою, за голубой
Я встречусь, АЭВИ, как прежде с тобой -
Не то, что друг друга узнаем в тумане,
Но порознь идти не дано нам Судьбой.

АЭВИ (древнесемитск.) – Любимая






















Серебряно-Черное (А.Е.)


В хаосе лунных бликов — вальс полусонных волн.

Чёрных скалистых пиков дальний неясный фон.

Крылья сложивший Дракон,

Взором в зеркальные блики

Полностью погружён.

Ласку являя дочернью, стан Тьма закутала в сон;

Мягкой серебряной чернью мерно вздымается он

Пению волн в унисон;

В них воскрешаются лики

Воинов всех времён...


Смотрит в глаза Дракона, делаясь всё ясней

Воин в одеждах тона крыльев грача черней,

Меч обнаживший, верней,

Сталь воронёной катаны

Держит в руке своей.

А на груди, в такт дыханью, в бликах озёрных огней

Блещет серебряной гранью чёрный крылатый змей;

(В царстве оживших теней

Просверки цвета лантана

Транс наведут сильней).

Смотрит сей Воин на блики и сквозь озёрный берилл

Видит извне он великий абрис огромных крыл.


Мальстрем

Суровое море норвежских широт
Качает, как зыбку, фрегат.
Несвойственный местности мертвенный штиль
Вещает, что скоро восход.
На траверзе вырос, как страж чёрных врат,
Утёса базальтовый шпиль;
Вдали проявляется шхер череда,
Высокие мачты скрипят.
Крылатый дракон, подперев острый киль,
Уже устремился туда,
Где берег скалистый туман сокрыт
И чёртовой дюжиной миль.
Казалось, удачи орбиту всегда
Круг Вечности свято хранит,
Но миг настаёт, разрывается Круг
И падает с неба звезда …
Огнём неземным полыхает зенит,
Штурвал вырывает из рук
Разверзлась пасть бездны – Мальстрема спираль
И тянет в пучину магнит.
Воронка, вбирая пространство вокруг,
Срывая тумана вуаль,
Виток за витком приближает ко дну
И судно, и жизни. И звук,
Винтом устремляясь в глубокую даль,
Вольётся в придонную тьму;
Оттуда, из тьмы, не подняться на свет
Уже никому, как ни жаль.
Киль сломан. Обломком пробило корму,
Являя обшивки скелет,
Лохмотья трепещут былых парусов
На дико свистящем ветру.
В вечерней воде не отыщется след;
Скалистая цепь островов
Не примет на берег останки. Закат –
Такой же, как тысячи лет.
Летучий Голландец сквозь дым облаков
Вознёсся, пройдя створки Врат,
На млечную трассу реки Эридан
В созвездья ночных светляков.
В Мальстремах галактик, где Стикс и Евфрат
Вливаются в звёзд океан,
Корабль маяком освещает нам путь
На Родину, в Истинный Град.
Летящий Дракон развернул гордо грудь,
Расправив резные крыла;
В Мальстрем нисходя, мы с тобой всё равно

Отыщем спасения путь!


***

Страна снегов. Куда ни плюнь, –

Одни сугробы и метели;

Ещё вчера здесь был июнь,

А , глянь, уж листья облетели.


И снова хлад, и снова снег

Искрятся синью смертоносной,

И слово «вечность», словно век,

Застыло в россыпи морозной.


Бежать немыслимо, – кругом

Зимы просторы беспредельны

И кровь, охваченная льдом,

Ленива к подвигам бесцельным.


Из сказки той, где вечный май,

Не жди спасительницы девы;

Так и умрёшь, мой бедный Кай,

В объятьях Снежной Королевы.


В преддверии Тайны...

Звёзды смарагдовых глаз неземных,
Ах, почему я не встретил вас раньше,
Множество лет отражаясь в иных,
Если и в радужках, то не в светящих.
Право не стоит словесный тальвег
Истины той, что лучится в сияньи
Нежности глаз, что в преддверии Тайны
Определяют событий разбег.
И несмотря на осенние дни,
Иней седин не упрочит страданья,-
Радугой красок палитра Любви
Искрами скрасила холст увяданья,
Нам зажигая портала огни
Еле заметных для прочих. ВХОДИ!!!


Кошечка Дженни. Подражание Томасу Элиоту.

Сиамская кошечка Дженнифер Китти
На вилле жила близ Манчестера-сити;
Соседи из чисто манчестерской лени
Прозвали её лаконичнее – Дженни;
А в кошечке Дженни – обид не на пени,
Ей было давно всё равно.
Сиамка мышам не дарила вниманья,
Поскольку дурное у них воспитанье
И их воспитанье не стоит старанья,
Не стоит вниманья оно.

Сиамская кошечка Дженнифер Китти
Прекрасна, как кошка самой Нефертити:
Глаза голубые и с кремовой шёрсткой;
Ах, как сочетались с короткой не жёсткой
Ухоженной шёрсткой глаза!
Лишь кончики ушек и лапки у Кошки
Вобрали кофейного цвета немножко;
Как будто у крошки с рекламной обложки,
Сияла в глазах бирюза.

Сиамская кошечка Дженнифер Китти
Любила причудливой формы граффити;
Лишь только Луна засияет над виллой,
Баллончиком с яркою краской акрильной
Она свой фамильный рисует и стильный
Валлийский фамильный узор;
В округе бетонная серость заборов
Покрылась причудливой сетью узоров
И платят туристы уже пенсов триста
За той галереи обзор!

Спешите скорей же в Манчестер, вы, Сити
И сами работы её оцените!
***

Siamese white catlet's name - Jennifer Kitty;
Her villa placed near Manchester Old City;
Manchester inhabitants, such as fat granny,
Obviously use catling's shorter name - Jenny;
But Siamese Jenny takes n't so many
Offences at their bad style.
She takes no notice of mouse scarce feeding,
For mice haven't good and Victorian breeding;
She turns down acts of the training and leading,
For diligence is n't worthwhile!


Опять нашла весна нас в октябре –

Врасплох она застала, как всегда

И светит лучезарная звезда

С небес,

С небес,

Тебе!

А может этопадшая звезда

С глубин озёр взывает нас к себе

И, огненнопульсируя во мгле,

Летят,

Летят,

Года.


Но импока вослед смеёмся мы

И, как всегда, не ведаем, творя;

Оранжевые краски октября

Вливаем

В холст

Судьбы.

И ржавчину еёблагодаря,

Не кровью, но вином пока столы

Мы заливаем, в пламенизолы

Пока

Ещё

Не зря.


Опять пришла весна к нам в октябре

Врасплох она застала, как всегда

Исветит лучезарная звезда

С небес

Пока

Не зря.





ГРАДАЦИИ ДЕГРАДАЦИИ



В Первый День своих Творений

Создал Вектор я стремленья

И направил этот Вектор

На земные наслажденья.


День Второй пришёл за Первым

И решил создать я нервы,

Чтобы органы и члены

Чутко слушались, как сервы.


А на третий День Творенья

Сотворил объект желанья ,-

То есть образ вожделенья

Плоть обрёл и одеянье.


Ранним утром, в тёплом геле,

На Четвёртый День Творенья

Я испробовал на деле

Свой источник вдохновенья.


ВПятый День меняя позы,

Амплитуду, ритм и фазы,

Наблюдал метаморфозы

В спектре нимба от экстаза.


В День Шестой, вложив все силы,

Создал множественность видов,

Чтобы оргий страсть вкусили

Миллиарды индивидов.


На Седьмой свой День Веселья

Созерцал плоды Творенья,-

Как во всех бетонных кельях

Совершался Акт Паденья.



Завтра выпадет снег

Завтра выпадет снег

Белым рваным ковром

Занесёт он ночлег

Облетевшей листвы

И деревья сполна

Опылит серебром,

И церквей купола

И резные кресты,


Скроет глину дорог

И распутье полей;

От проехавших дрог

Похоронит он след;

И в предутренний час

Небо станет светлей,

Не заметив, что нас

На Земле уже нет.






МИРЫ

«Мир – это круг, у которого столько

центров, сколько в нём людей»

Р.Скотт Беккер.


Мы рисуем, рисуем, рисуем

Миры,

Мы ничем не рискуем,

Рискуем не мы,

Мы немы,

Мы сокровища наших Картин,

Отправляем из тьмы

от руин и рутин

В Свет,

минуя чужие глаза и умы.


Улетает, толь тая,

Витая не то,

Невесомая стая,

Врастая в Ничто,

В то Ничто,
Что ни в чём не оставит следа,

Обитая мечтой в синем пламени льда,

Где «Всегда»

не погаснет уже ни за что.


Мы рисуем, рисуем, мы строим Миры;

Мы – не боги, но и

не убогие мы.

Мы зимы

Холодов не боимся, в тот час

Нас согреют Миры, что проходят сквозь нас,

Прогоняя мираж нависающей тьмы.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги