Флаеры: Сборник 1

Обычный пятничный вечер, такой же прекрасный своим закатным упоением и птичьим трепетанием, как и прочие пятничные вечера. Шины скользили по асфальту, люди в машинах не видели ничего, помимо дороги, а я сидел в кафе и высматривал над крышами многоэтажек, похожими на большие серые зефирки, сквозь пелену пышных облаков, игру света, дыханием остужая кофе в тëплой керамической кружке терракотово-зелëного цвета. Молочная пенка приятно шуршала, а пар оставлял испарину на щеках под глазами и на носу.

Где-то вдали ругались подростки, готовя кулаки для кровопролития, где-то встречал свой конец бездомный несчастный человек, в квартале от сюда в роддоме являлись из тлена в мрак новые души, бариста переписывался с кем-то по телефону и улыбался чужим словам, наполненным любви, а у меня в портфеле теснились учебники и тетрадки, толстенький томик классики и смятая белая рубашка. Значок на нём гласил: «Верь, и всё получится», но я верил и верил, а ничего не получалось.

Последний учебный день, впереди экзамены и… И дальше туман, сквозь который тебя никто не проведёт, по нему нужно идти в одиночку и стукаться лбом о деревья до тех пор, пока не начнёшь хоть капельку светиться так, чтобы эти деревья замечать. Дальше идёт нечто, о чём никто не может рассказать, а после него что-то ещё более неведомое, а дальше и смотреть страшно. Но хочется.

Хочется знать, к чему всё это. Зачем нужны были репетиторы, к чему одиннадцать лет учёбы, зачем хорошо писать экзамены и получать свой аттестат с медалью?

Куда жить? В каком направлении? И как туда попасть? Где купить путеводитель по этому периоду человеческой жизни, в котором так многие потерялись?

Латте не мог мне ответить, не могло и солнце в своём бескрайнем небесном ложе, и облака – его подушки. Ни одна из панелек не показала бы путь, ни один из людей – тоже.

Приходится брать всё в свои руки. А «всё» есть ты сам. Тяжело взять себя, как целлофановый пакет, набитый печеньем с корицей или мусорный мешок, потому что ты ни одно, ни другое. И нигде нет такого, как ты, и никто не знает, куда тебе жить, даже ты сам никогда наверное и не узнаешь. Это лотерея, игра с жизнью в русскую рулетку, инвестиция в будущее, которого может и не наступить вовсе. Всё это сокрыто от любого, и будет сокрыто вечно, пока жив хотя бы один человек.

Ни один персонаж, как бы сильно не был похож на тебя, не проживёт твою жизнь и не скажет, как это следует сделать тебе самому. Никто не возьмёт на себя чужую судьбу – со своей бы разобраться.

Дверь в кафе отворилась, впустив не только сквозняк, но и очередного посетителя, и я задумался над тем, что люди по сути своей то же, что кафе. К ним приходят люди, иногда возвращаются, иногда нет, берут своё, платят цену и уходят.

Откинулся на мягкую спинку кресла и не услышал, как вошедший сел прямо передо мной, широко расставив ноги. Посмотрев на человека, я нисколько не удивился его необычному облику. Мне не показалось странным то, что вместо его лица красовалась лысина затылка, в то время как остальные конечности смотрели в нужную сторону.

– Кто вы? – спросил я у него.

– А вы кем будете?

Извечный вопрос, который мучает каждую ночь перед сном. Кто я? Человек. Брат. Сын. Но для себя самого, кто я? Ценитель собственных идей или дегустатор жизненных ошибок? Друг или враг? Что я есть такое?

– По эту секунду для вас никем, а вы?

– Когда-нибудь меня именуют будущем. – Вдумчиво проговорило существо.

– Вас ещё нет?

– Я обязательно случусь, но когда-нибудь позже, побуду в «сейчас» и умру в «давным-давно».

– Вы забавны.

– Не более чем буду. – Пожало оно плечами.

– И настоящее есть, и прошедшее?

– Настоящее есть, прошлое было. Прошлое, как нерождённое дитя, настоящее словно подросток, застывший в развитии. Оно всегда рядом, оно вездесуще и постоянно, а я лишь мнимо из никогда по сейчас, за пределами времени.

– Что же, прошлого не было?

– Как раз-таки и было, а ныне нет и после не будет. – Существу принесли столовые приборы и карбонару. Оно не притронулась к металлу, а голыми руками начало выбирать макароны из тарелки.

– А вас нет.

– Ага.

– Но вы здесь.

– Да.

– Почему?

– Видимо, я здесь буду, а вы попали в «потом».

– Но я же сейчас здесь.

– Уже не сейчас, раз со мной сидите.

– Такое вот оно, будущее? – спросил я как-то опустошённо.

– Никогда не такое, но таким будет. – Поправило существо, принимаясь наматывать макаронины на уши, измазывая лысину в сливочном соусе.

– А если прошлое – нерождённое дитя, то кто ваши родители?

– Нашего отца кличут Временем. Он живёт в «никогда», чтобы не видеться с нами, но я частенько с ним пересекаюсь.

– А что живёт во «всегда»?

– Всегда не существует. Время раскинул свою бороду так далеко, что оно утонуло в ней.

– Вот оно что...

После последних лет зубрёжки мне не хотелось пугаться странностей или удивляться невозможному, мне хотелось лишь уверенности в завтра.

– А у меня есть завтра?

– Откуда мне знать? – удивилось будущее. – Чем мне это увидеть?

– У вас нет лица?

– У меня не будет лица. Настоящее его имеет, и оно постоянно меняется, но я… Оно когда-то будет, я просто это знаю.

– И вас совсем не тревожит, когда?

– Днём раньше, годом позже. Я знаю, что будет, и мне хватает.

– А как там, в далёком будущем?

– Его ещё нет, как ты не поймёшь. – Будущее закончило своё увлекательное занятие и принялось вытирать лысину, сложив салфетку уголком. – Нет того, чему лишь суждено наступить. И никогда не будет. Только когда-то.

Странные слова начинали меня запутывать, поэтому я просто сдался и замолчал. Кружка кофе давно опустела, на дне остался нерастворившийся сахар. Или так есть теперь, но никогда не было.

– То есть, меня в «сейчас» никогда не было прежде и не будет после?

– Абсолютно верно. – Будущее начало собираться на выход, чтобы не засиживаться на одном месте.

– А вы... – вопросы роились в голове, но я почему-то не решался их задавать, думал, что снова ошибусь, как ошибался прежде, когда считал, будто у меня есть будущее, хотя стоит довольствоваться лишь настоящим. – А в прочем, наверное, не важно.

– Свидимся ещё.

– Когда-нибудь? – улыбнулся я и протянул руку.

– Когда-нибудь. – Ответило будущее на моё рукопожатие.

Этим жестом я будто заключил договор со временем, будто пообещал себе больше не стремиться куда-то, где мне может и не суждено быть, а успевать наслаждаться тем, где и кто я сейчас. Будто я отрекался от завтра, нарекая его сегодняшним нескончаемым до конца веков днём.

Будущее растворилось в толпе, как и облака в потемневшем небе.

Машины проезжали туда и обратно. Сейчас. Они обязательно будут где-то потом, но сейчас они здесь. И я тоже. Иду и провожаю солнце, чтобы завтра встретиться с ним вновь.

«У будущего нет лица», – эта мысль тешила меня.