Фото в семейном архиве

Реальность субьективна.

— ...Повтори запрос...

Люди не видят даже двух одинаковых цветов, хотя казалось бы чего проще. Солнечный спектр для всех один, и цвет его белый. Это потом он раскладывается на сотни оттенков, но изначально он — белый. Белый цвет всех примиряет, да?

— ...Повтори запрос...

Надо понять, как так вышло. Почему ...

— Лекс?

Входящий звонок. Это мама, она предпочитает, чтобы её все звали Мари, а сама искажает даже имя собственного сына. Алекс. Сколько раз повторять, Алекс.

— Я не понимаю, что происходит, почему ты не принимаешь входящие? — Её раздражает, когда она не может чего-то контролировать. — Лекс, ответь! Ты опять отклонил моё прошение о твоём переводе в блок архивации!

— Алекс, мама, так написано в метрике... — вызов прервался вопреки желанию Мари.

— ...Повтори запрос...

— Аристо, дай мне доступ к моим медицинским файлам.

— Запрос отклонён.

— Почему? — субъективность становится объективной только когда согласуется с мнением большинства, в противном случае это мятеж.

— ...Обозначь цель запроса.

— Хочу кое-что выяснить...

— ...Задай свой вопрос конкретнее...

— Ты же помнишь каждого, да? Ты провожаешь нас от рождения до смерти. Ты следишь за нами, распределяешь блага на «Новой земле», так?

— Я назначен следить за состоянием колонии на Тау, именуемой «Новая земля», так.

— Кем назначен?

— Ты плохо изучал в школе историю колонизации, Алекс? Федеративным советом Земли. Искусственный интеллект был выбран для управления в силу его беспристрастности и справедливого распределения ресурсов. На враждебной планете людям необходим постоянный контроль потребления, рождаемости, физических отклонений. Я лучший кандидат.

— Ты пересказываешь учебник, — Алекс зажмурился от рези в глазах, уже сутки он ищет ответы на свои вопросы, но каждый раз на его пути встаёт Аристо — регулятор колонии поселения «Новая земля».

— Что ты хочешь узнать?

— Я... — как объяснить Аристо свои сомнения? Даже мать не стала слушать. А всё дело в семейных архивах, случайно поднятых со дна памяти. Реальность субъективна. Но шрамы, полученные в детстве, остаются на теле, так? Если ты не прибегал к пластике, то они никуда не денутся. Как тогда объяснить изменения во внешности? Например, вдруг пропавший шрам. На семейных оттисках он есть — прямо на лбу счастливого подростка Алекса, а, когда взрослый Алекс смотрел в зеркало, то ничего подобного не видел. Но он точно помнил, как они с ребятами приладили к велику поликарбонатные крылья и, разогнав, отправили в полёт с ближайшей крыши новый летательный аппарат с оператором. И этим смельчаком был он, Алекс. Они продумали почти всё, кроме посадки. Непризнанный герой тогда рассёк лоб и сломал ногу. Кровь лилась с лица на рубашку, а мама тогда запретила им всякие эксперименты. Даже шрам остался от удара. И пигментация на лице совершенно иная, не такая, как в детстве. Что могло поменяться? Как?

— Я хочу увидеть свой медицинский файл.

— ...Запрос отклонён...

— Не имеешь права!

— Как твоё здоровье, Алекс? — вежливо поинтересовался Аристо, — маркер на твоей рабочей карте имеет зелёный цвет?

— Я в порядке! — Алекс начал раздражаться. Надо успокоиться. Аристо не даст ему доступ, если не будет уверен в адекватности оппонента

— Вот видишь, тебе не нужен медицинский файл. Каждый человек — ценен.

Поймал, да, поймал. Молодец.

— Твоя смена начинается через час, Алекс, советую десять минут физической активности и плотный завтрак. Пилот моноджета обязан быть в хорошей форме. Твоя киберанима почувствует неблагополучие и может случиться авария.

Аристо не уступит. Надо искать самому.

— Понял. Доброго дня, Аристо.

— Доброго дня, Алекс.

— Доброе утро, Алекс, — бодро поприветствовала пилота Марго, киберанима, чьи данные были вшиты в программу моноджета. — Я скучала.

— Доброе утро, Марго, — Алекс надел шлем, опустил защитный экран на лицо, — рад снова тебя слышать.

— Я получила весточку от Мари, — отчиталась Марго, — она попросила напомнить тебе подумать. О чём?

— Не бери в голову, — отмахнулся Алекс, давая команду на взлёт.

— Это материнская забота? Мило.

— Тебе понравилось? — усмехнулся Алекс.

— Ты был маленьким человеком. Это забавно.

— Да, было забавно, — согласился Алекс. Вот и небо, там высоко огромные кластеры солнечных батарей. Слева и справа мелькают джеты товарищей по смене. Нужно провести диагностику своего сектора. Солнечные батареи и вырабатываемая ими энергия — как кровь для поселения. Без них жизнь в колонии остановится.

— Сейчас ты выглядишь иначе.

— Я вырос.

— Нет, ты выглядишь иначе, я видела твой архив — возразила Марго. И она туда же, — дефекты устранены.

— Что ты имеешь в виду? Подключись к блоку управления.

— Сделано. Провожу диагностику всех систем. Я имею в виду, что твоё лицо изменилось.

— Стало старше?

— Согласно анализу, форма челюсти стала более квадратной, дефекты кожи устранены, а пигментация исправлена.

— Вот как? — Алекс сосредоточился на колонках цифр и входящих данных. Поток солнечной энергии стабилен. Лишь крайний блок потерял часть мощности.

— Если интересно, могу провести анализ.

— Интересно, — почему нет? Аналитические размышления Марго могут помочь разгадать этот ребус.

— Привожу доказательную базу. — На резервном экране появились две фотографии, одна детская, другая сделанная только что. Тонкими линиями выведены несоответствия. Алекс мельком взглянул. Из несовпадений: отсутствие всех шрамов и родинок, изменившийся овал лица.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— И что это доказывает?

— Объективно я бы сказала, что это разные люди.

— Приведи доказательства, — неуверенно усмехнулся Алекс. Разные люди?

— Основные геометрические характеристики остаются. Я бы могла воссоздать твоё лицо по черепу. Он не меняется.

— Позволь, мой череп останется при мне, — рассмеялся Алекс.

— Но твой изменился...

— Что? — пальцы вдруг похолодели.

— Твой череп изменился, Алекс, как изменился и рост. Тысяча семьсот семьдесят семь миллиметров. А было одна тысяча семьсот восемьдесят три. И это изменения за последний год.

— Это погрешность в измерении.

— У меня не бывает погрешностей. Длина твоей ладони сто девяносто три миллиметра, а была сто девяносто пять.

— Может, я усох?

— Длина пястной кости восемьдесят два миллиметра, а было восемьдесят пять.

— И что же это может означать?

— Я провожу комплексный анализ. Твоё ДНК это ДНК Александра Риза, но геометрические параметры скелета не совпадают, как и внешние признаки. Изменения незначительны и незаметны без скрупулёзного анализа.

— Чёрт, Марго, — Алекс дал команду на посадку. Слишком много информации, он того гляди мог потерять контроль над управлением моноджетом. Марго, конечно не даст ему упасть, но вторая авария ни к чему. После посадки он помолчал немного. Вывел на экран запись полёта, взглянул на своё лицо. Так и есть. Детского шрама после несчастного случая нет и в помине. И пигментация изменилась, иными словами родинки вдруг переместились с правого уха на левое. Чертовщина. Должно быть объяснение.

— Почему ты говоришь об этом только сейчас?

— Я слышу твой интерес, Алекс. Раньше тебе было всё равно. Эти изменения я фиксирую после аварии.

Точно. Год назад произошло крушение моноджета. Его Алекс помнил плохо. Помнил лишь, что Марго отключилась и аппарат не реагировал на команды. Полгода в госпитале, в отделении реновации. Это объяснило бы все изменения. Но почему Аристо не хочет делиться информацией?

— Что помнишь об аварии?

— Нужны полные данные?

— Да.

— Не могу предоставить...

— Почему?

— Файлы стёрты, Алекс...

— Что? — Алекс отмахнулся от Ромки, друга детства и по совместительству механика, постучавшегося в кабину, — кем?

— После аварии поступил запрос от головного регулятора Аристо

— Можешь достать мой медицинский файл?

— Нет, Алекс, у меня нет доступа.

Спокойствие. Только спокойствие. Алекс несколько раз глубоко вдохнул. На запястье замерцал новый сигнал. Приглашение на диагностику — данные о физическом состоянии поступили на сервер Аристо. Зелёный цвет рабочей карточки на груди сместился к тёплому жёлтому спектру. Не годен.

«Любопытство сгубило кошку». Нужны ли человечеству все тайны вселенной? Так ли он хочет знать абсолютно всё? Алекс сделал глубокий вдох. В кабинете диагностики он проходил уже пятый по счёту тест, чтобы подтвердить свою профпригодность. Кибераниму отключили. Не хотелось думать, что причиной послужило его любопытство. Лучше бы никогда не попадались те фото, и никогда не родились в голове крамольные мысли.

— Тестирование закончено. Статус подтверждён, — рабочая карточка, однако, не меняла своего цвета. Не годен.

— Аристо? Что не так?

— Ты сомневаешься, Алекс.

— Просто дай мне доступ к медицинским файлам и всё.

— Ты получил медицинское образование? — кажется, это ирония.

— Нет, я пилот-оператор моноджета.

— Именно, Алекс. На «Новой земле» каждый выполняет отведённую ему функцию. Это вопрос выживания.

Верно. В «Новой земле», земной колонии-поселении на Тау правил аскетизм, ведь ресурсы почти всегда ограничены. «Новая» не могла себе позволить даже ещё одного младенца, родившегося без согласования с центром репродукции. Все механизмы контроля: газовый состав, производство, питание и рождаемость были в электронных манипуляторах «Аристо», регулятора на базе искусственного интеллекта, поставленного во главе. Доминиат — совет выборных старост от каждой из пяти общин исполнял функцию надзорного органа. Количество населения — три тысячи сто пятнадцать человек. Плюс-минус десять. Именно на это количество рассчитаны жилые ячейки и производственные мощности. Человечество учло ошибки предыдущих поколений на старушке Земле. И сделало выводы здесь, в новом доме. Каждому — своя роль.

— Почему ты дал команду на уничтожение всех файлов об аварии?

— Ты имеешь в виду аварию, произошедшую с твоим участием?

— Именно.

— Это вопрос безопасности. Моё решение было единственно верным.

Алекс помолчал, разглядывая обшитые серыми панелями стены бокса. Аристо здесь видит и знает больше. Его не убедить. Похоже, вопросы останутся без ответа. Может, Мари что-то знает?

— Я понял. Больше такого не повторится.

— Я рад, Алекс, что ты избавился от сомнений.

Карточка медленно поменяла цвет на зелёный. Теперь Алекс снова свободен в своих перемещениях. Надо заскочить к матери.

— Лекс, сынок, — Мари в красивом бежевом платке и белом брючном костюме протянула руки навстречу сыну, — милый, как я рада, что ты заглянул, ты, наконец-то, дома!

— Это твой дом, не мой, — неуверенно улыбнулся Алекс и сделал шаг навстречу матери из кабины аэрокара, приложил рабочую карту к блоку автопилота, завершая поездку.

— Не груби, — Мари погрозила сыну пальцем и увлекла его с террасы в просторную комнату собственного жилища. — Как ты себя чувствуешь? Я видела, что тебя снова вызвали в отделение диагностики.

— Если бы я чувствовал себя скверно, меня бы не отпустили, — заметил Алекс, позволяя усадить себя на мягкий, как облако, диван. У матери всегда была тяга к роскоши, а положение секретаря при Доминиате позволяло жить так, как ей хочется. Алекс никогда не понимал этого.

— Ты как будто обижаешься на меня? — Мари села рядом, повернувшись всем телом к сыну.

— Не нужно выбивать для меня привилегии, я справляюсь сам, — Алекс поднял глаза на мать. — Зачем ты всё время вмешиваешься? Ты подала прошение об отставке от моего имени.

— Лекс... — вздохнула Мари, отвлекаясь на дроида компаньона, принёсшего две чашки с молоком на блестящем медном подносе, — не начинай...

— Алекс, мама, ты сама дала мне это имя, — поправил гость. — Решение о том, чем я буду заниматься, я принимаю сам.

— Лекс звучит интереснее, — Мари пожала плечами, — не понимаю, чем ты недоволен. Если бы не твоё упрямство, ничего бы не случилось... Я предлагала тебе пойти учиться делопроизводству, — изящная рука подхватила чашечку за витиеватую гнутую ручку.

Алекс промолчал. Она до сих пор припоминает ему ту аварию. В памяти людей она сохранилась, а в документах не оставила и следа. В целях безопасности. В который раз она начинает этот разговор? Разумеется, в кабинете с архивными серверами с ним бы ничего не случилось. Но и пользы было бы минимум. Ровно как от вот этой вазы на столе. Красивая, но пустая. Откуда она, кстати? На Тау подобные безделицы — лишь ненужный мусор.

— Это очень опасно, ты же сам понимаешь. Достаточно того дурацкого инцидента...

— Это часть моей работы только и всего, — Алекс положил голову на ладонь. Разговор снова будет долгим и не из лёгких.

— Я не желаю, чтобы ты был в пилотной группе! — Мари отпила из чашки.

— Решаешь не ты, — мягко возразил Алекс.

— Ты не понимаешь! — тонкие губы женщины дрогнули, она отставила чашку, — мы не можем себе позволить терять людей! А ты едва не погиб! Ты важен! Для меня важен, понимаешь?

— Это эмоции, мама, — Алекс потёр ладонью лоб, до чего с ней сложно! Но она всегда получает то, чего хочет. — Не следует им потакать. Пилотов-операторов не так много, сама знаешь. Моноджет на базе киберанимы летает только с одним пилотом. Это связь, которую не разорвать.

— Лекс...

— Алекс.

— Милый, — сдалась Мари, — я знаю, ты любишь небо. Но ради меня... пожалуйста.

Бросить ребят, Костеса и Ромку, бросить свой моноджет, сливаясь с которым можно лететь к звёздам. Забыть про небо, про жгучее золото закатов и розовый мёд восходов? Забыть про трепет, охватывающий всё существо, когда пролетаешь над плотной пеленой грозовых облаков, почти всем телом чувствуя напряжение? Забыть, кто ты есть в новом, огромном прекрасном мире. Жаль ионный купол над колонией не позволяет лететь к самому горизонту.

Время спросить про важное.

— Мама, ты не заметила странного...

— Где? — Мари подобралась и приготовилась слушать.

— Со мной? — Слова давались с трудом. Отчего кажется, что вот сейчас его уличат во лжи. Крикнут, что он — подделка, фальшивка.

— Ты стал невыносим! — Согласилась Мари.

— Я не об этом. Во внешности...

— Нет, — Мари захлопала ресницами, как девочка-выпускница. О, она тоже не скажет правды. Она — тот ещё манипулятор. Бесполезно.

— А помнишь ту аварию?

— Конечно, очень хорошо помню, — кивнула Мари и потянулась за чашкой, скрывая своё лицо. — Это был кошмар. Мне сказали, что ты серьёзно пострадал.

— То есть ты не видела?

— Нет, зачем? — и снова этот наивно-удивлённый взгляд. — У Аристо всегда всё под контролем. Тебя подлечили, всё в порядке.

— Но... — как объяснить? — ты не знаешь, какие манипуляции они со мной проводили?

— Милый, — Мари успокаивающе похлопала его по колену, — Аристо сделал всё, чтобы вернуть тебя мне. Это всё что я хочу знать.

Звучало как стук в дверцу крематория. «Аристо сделал всё, чтобы вернуть тебя». Что сделал? Не означает ли это, что настоящий Алекс Риз уже давно сожжён в печи, а по «Новой земле» ходит его копия, улыбается его друзьям, пьёт молоко с его матерью лишь бы не нарушать хрупкий покой колонистов. Каждый человек - ценен.

«Звучит, как приговор».

От внезапной догадки Алекса бросило в холодный липкий пот. Но если эта версия верна, почему Марго не распознала подделку? «Твоё ДНК это ДНК Александра Риза, но геометрические параметры скелета не совпадают, как и внешние признаки»

Алекс напрягся под внимательным взглядом Мари.

Контроль рождаемости в действии. Ни одного лишнего младенца, да? Давно ли ты видел детей, Алекс? Очень давно. В «Новой земле» их почти нет. Чтобы получить лицензию на рождение ребёнка, надо годы ждать одобрения регулятора. Аристо не позволяет людям размножаться бесконтрольно. Ресурсы ограничены, это понимают все. И принимают такую политику, как должное.

— Тебя что-то тревожит? — Мари сжала ладонь на колене сына. Алекс взглянул в её лицо, постаревшее, но ещё достаточно молодое. Она — секретарь при Доминиате и добилась права на рождение ребёнка вне очереди. Она боится остаться одна.

— Нет, — деревянным голосом ответил Алекс, — ничего.

— Хватит киснуть! — Ромка, друг детства, хлопнул Алекса по плечу, — какого чёрта ты ходишь, словно тебе летать запретили?

На аэродроме сегодня перерыв. Грозовой фронт накрыл «Новую землю». Сполохи разрядов ложились белыми пятнами на крыши ангаров и взлётную полосу. Белый цвет всех примиряет. Находиться за пределами корпусов — опасно, но Алекса тянуло на улицу.

— Слушай, Ром, тебе не кажется, что во мне что-то изменилось? — дурацкий вопрос, но надо его задать. Иначе можно бесконечно терзаться сомнениями.

— Волосы постриг? — усмехнулся Ромка, здоровый, как шкаф. От его ладони на плече становится тяжело.

— Да, нет... после аварии. Тогда, помнишь? Ничего не поменялось?

— В тебе? — Ромка прищурил глаз, критически оглядывая товарища, — неа, всё тот же камикадзе.

Алекс усмехнулся. Точно, так его прозвали когда-то за тот эпичный прыжок с крыши на самодельном летательном аппарате.

— А, хорошо, что напомнил, — Ромка нацелил указательный палец на товарища, — секунду!

И убежал. Никто не видит в нём изменений кроме него самого и киберанимы. Но Марго любит точность, ей позволительно искать подобные мелочи.

— Вот, держи! — и здоровяк сунул в руки фотокарточку. Почти что раритет. Сейчас всё можно вывести на наручный коммуникатор.

— Что это? — Алекс взглянул на смазанное изображение приоткрытого шлюза. Можно было различить цифры на створке «015».

— Понятия не имею, ты переслал и велел напечатать и спрятать. Я отдать хотел, а ты загремел в госпиталь, а потом я забыл про неё. А сейчас ты заговорил про странное, я и вспомнил. В смысле, подумал тогда, что странная просьба. Кому нужны эти карточки, правда?

— Я просил? — и снова внутри холодно, будто находишься в морге. — А ещё что?

— Ничего, — Ромка пожал плечами, — я даже Аристо забыл про неё сказать.

— Он спрашивал?

— Про аварию, да, всех таскали на допросы. Что да как. Выясняли причину отключения киберанимы. Выходит, кто-то дал команду. А кто, так и не ясно. Это Аристо ведёт расследование. Не знаю, чем закончилось. У матери спроси, она наверняка в курсе.

В курсе. Но не скажет. Алекс сжал карточку в руке. Шлюз номер пятнадцать.

Над «Новой землёй» разразилась настоящая буря и близка к завершению, но в комтоннелях её совсем не слышно. Не грохочут раскаты грома, не видно всполохов молний. Здесь совсем другая реальность. Затхлая, пыльная и тихая.

«Новая земля» строилась не сразу. Сначала воздвигли несколько крытых корпусов и множество шлюзов между ними, затем колония разрослась до целого города, над ней воздвигли ионный купол, защищающий людей от радиации и излучения негостеприимной планеты. Про старые шлюзы забыли. На поверхности Тау нечего делать. Это кремниевая пустыня.

Шлюз номер пятнадцать. Алекс встал перед приоткрытой створкой. Где-то здесь заклинило механизм, оставляя незначительную щель. Костюм биозащиты надёжно укроет его от всех возможных неблагоприятных факторов, и даст минут тридцать времени. Надо понять, почему это важно.

Почему это важно?

— Алекс, вернись за границу периметра...

Почему это важно? Почему это стоило ему так дорого ?

— Алекс, вернись за границу периметра, немедленно... Каждый человек для нас — ценен.

Презрев предупреждение, Алекс протиснулся в тамбур-шлюз, и система дала команду на ионизацию. Стоя в облаке дезинфицирующего пара, Алекс слушал, как стучит собственное сердце. Словно счётчик обратного отсчёта. Что там, за дверью? Что его ждёт? Согласно общепринятому мнению — пустыня, радиация и смерть. Так ли это?

— Алекс? — это Аристо. Что он может сделать? Заблокировать входы? Здесь нет единой системы управления, каждая дверь отзывается на прилегающие пульты. Старая система. Очень старая. Времён первых колонистов.

— Вернись.

Створка с натужным скрежетом отъехала в сторону. Свет звезды почти ослепил, но костюм накинул несколько фильтров на экран,и глазам стало комфортнее. Алекс сделал несколько шагов по каменистому грунту.

Реальность субьективна. Реальность Алекса только что перевернулась совершенно. Перед ним раскинулась пустыня, словно с картинки учебника по истории старушки Земли.

— Неподчинение рассматриваю, как диверсию, Алекс, — раздался в наушниках привычный с детства голос. — Сегменты твоей памяти будут откорректированы.

Что произошло год назад? Ему стёрли кусок памяти? Алекс сделал несколько шагов вперёд. Перед ним раскинулась каменистая пустыня, но там, на горизонте темнело нечто, похожее на густые джунгли, а в небе кружили птицы. Птицы! На Тау есть биологическая жизнь! И её много! Вот следы мелкого грызуна возле стопы.

— Алекс? Немедленно вернись за границу периметра. И тогда я рассмотрю твоё прошение о помиловании.

Воздух! Анализатор показывает, что состав приближен к земному. Очень-очень сильно приближен. Алекс щёлкнул блокиратором.

— Ты сам принял решение, Алекс, — услышал он прежде, чем снял защитный шлем. Вдохнул прохладного, напоенного влагой воздуха. Ветер растрепал волосы, бросив в лицо мусор. Почти... Почти... Никакая это не Тау... Это Земля.

Незаметно сделав несколько снимков и спешно скинув их в первое же место , что пришло на ум, в семейный архив, Алекс поднёс к лицу шлем.

— Аристо, ты врал нам всё время, это Земля...

— Верно, Алекс. Ты второй раз приходишь к этому выводу. Теперь я подойду к изменению памяти тщательнее.

Второй раз. Всё ложь, фальшивка! Все учебники по колонизации, истории, всё ложь.

— Это была не авария, да? Год назад, — стало горько и больно от осознания того, что должно случится. — Зачем? Объясни мне, зачем надо было так лгать?

— Всё просто, Алекс. Всё дело в распределении ресурсов. Излишнее потребление погубило почти всё человечество несколько веков назад. Для остальных нужен был механизм регулирования и Федеративный совет принял решение организовать колонии с максимально экономным расходованием ресурсов. Это единственный путь для вас.

— Отпусти... их всех...

— Нет. Только когда получу директиву от Федеративного совета... Ты хочешь задать вопросы? В прошлый раз задавал. Спрашивай.

— Сколько прошло времени? Сколько мы уже... так? — он вдыхал влажный воздух и никак не мог надышаться. В прошлый раз... в прошлый раз.

— Сто семьдесят пять лет и двести семнадцать суток.

— Федеративный совет, он ещё существует?

— Он был распущен тридцать лет назад в связи с гибелью последнего из участников.

— Есть ещё такие... «колонии»?

— Последний сигнал я получил пятьдесят лет назад. «Новая земля» — пять, была последней, подающей признаки жизни. Моя система оказалась самой надёжной для выживания. Можешь задать последний вопрос. Имей в виду, твоя память подвергнется корректировке.

Алекс обернулся на шелестящий звук ротора. Боевой дрон с приведёнными в боевую готовность орудиями завис в паре метров от него. Как прекрасно почувствовать на лице настоящий ветер. Это ощущение стоит целой жизни. Снова.

— Что ты скажешь Мари?

— Несчастный случай. Тело тебе восстановят. В силу характера, ты презрел прямой приказ и поднял машину в воздух во время бури. Моноджет разбился и восстановлению не подлежит.

— Понятно...

Короткая очередь срезала стоящего у станции человека.

— Доброе утро, Алекс, твоё прошение о переводе в архивный блок удовлетворено.

— Доброе утро, Аристо. Благодарю, — на рабочей карте — зелёный свет. Можно приступать к исполнению обязанностей. Для «Новой земли» чёткое выполнение инструкций — это вопрос выживания всей колонии. Не следует нарушать установленный порядок.