Фулл Хаус

Глава 1

В областном городе N всякий житель, имеющий уникальные особенности, раздражающие рядовых горожан, имел возможность развивать их в муниципальной психиатрической лечебнице №1. Насыщенная впечатлениями жизнь, тем не менее, текла там неспешно, от завтрака к обеду, от обеда к ужину, прерываясь на часы приема успокоительных пилюлек.

Главный герой с необычным именем Эдгар, но по фамилии Перегаров, не страдал шизофреническими или параноидальными расстройствами. В графе причин его нахождения тут значился диагноз «игромания». Упекла его в заведение родная мать, уставшая от того, что родное чадо несло из дома все, что можно было поставить на кон покерной партии. Сынок и сам понимал, что психбольница это отличная возможность спрятаться от картежного долга, выросшего до непомерной суммы. А задолжал он слишком авторитетным людям, чтобы надеяться на его прощение. Но даже в дурдоме он не мог чувствовать себя в полной изоляции.

Представительный невысокий мужчина с аккуратной бородкой, в шляпе и длинном пальто зашел в приемный покой. Назвал имя санитара бабуле в окошке. Дородный детина вскоре явился. Мужчина в шляпе передал ему сверток, сунул денег и что-то прошептал на ухо, после чего покинул медицинское заведение. Санитар поднялся на второй этаж, прошел до палаты № 13 и просунул в маленькое смотровое окошко свернутую в трубочку газету, перетянутую резинкой для денег.

- Эй, маньячила, почту прими. – Бросил он газету внутрь палаты.

Эдгар, подозрительно глядя на нее, поблагодарил медицинского работника.

- Спасибо тебе, добрый почтальон.

Взял в руки сверток, снял резинку и развернул ее. Расстелил на полу и задумчиво осмотрел послание, отправленное, как можно было догадаться, только тем, кто очень по нему соскучился. И это была не мама.

Тут требуется сделать отступление, чтобы вплести в тело повествования еще двух героев, волею судьбы принявших участие в этой истории. Первая из них, дама тридцати лет по имени Мерилин. Так она просила называть себя, и никто из пациентов психбольницы не знал ее настоящего имени. Ее психика дала сбой от собственной красоты. В какой-то момент ее нарциссизм превратился в паранойю, похожую на анорексию у постоянно худеющих. Мерилин казалось, что она теряет красоту и чтобы это скрыть, начала обильно краситься. В какой-то миг это стало навязчивой идеей.

Она сидела на стуле в смирительной рубашке перед пожилой санитаркой, у которой были разложены различные косметические средства. Женщина красила лицо Мерилин и выглядело это примерно так, как красят себя дети, впервые добравшиеся до маминой косметички. Санитарка вышла за край контура губ, пририсовав пациентке клоунский рот. Закрасила синим глаза, нарисовала чудовищные стрелки, как у енота.

- Покажи в зеркало. – Нетерпеливо попросила Мерилин.

Санитарка вынула круглое зеркальце и показала в него результат своего труда. Марилин пожеманилась перед ним, рассматривая себя со всех ракурсов.

- Глаза еще подведи. Сделай мне стрелки нормальные, и губы пухлее, хотя меня и так природа не обделила ими. Кстати, я уже отправила заявку на мисс Вселенную. Внутренний голос подсказывает мне, что я обязательно выиграю, и корона будет моей. – Она горделиво приподняла подбородок.

Санитарка закатила глаза под лоб, но сделала вид, что дорисовывает ей лицо, доводя до совершенства.

- Хочешь, после победы возьму тебя обслугой к себе? У тебя неплохо получается. – Заявила пациентка.

Женщина, собирая и пряча под халат косметические принадлежности, усмехнулась:

- Как по мне, так я и есть твоя обслуга. – Развязала ей смирительную рубашку и, не скрывая иронии, произнесла. – Теперь можете идти на завтрак, Ваше Величество.

- А можно еще раз посмотреть в зеркальце? – Попросила Мерилин.

- Нет. – Отрезала санитарка и вышла из палаты.

Пациентка, глядя ей в спину, со вздохом произнесла:

- Иногда так хочется побыть дурнушкой.

Второго персонажа звали Герасимом, и страдал он раздвоением, или даже разтроением личности. Не считая его самого, в нем жили ещё два типа. Одного звали Германом. Это был властный мужчина, деловой, решительный, постоянно ведущий переговоры с мнимыми партнерами по бизнесу. И был еще Вася, полная противоположность, неуверенный в себе хлюпик, состоящий из нерешительности и сомнений.

- Эту партию берем, но оплату сделаем позже. Не хочу, чтобы было, как в прошлый раз. И запомни, я не позволю, кому бы то ни было разводить меня на бабло. С Германом эти штуки не проходят. Не ищи себе оправдания, я все сказал! – Герман выключил телефон, подозрительно напоминающий кусок черного хлеба и положил его на тумбочку.

Походил по палате, посмотрел в окно, открывающее вид на внутренний двор психбольницы. Вернулся к тумбочке, взял кусок хлеба и откусил. Присел на краешек кровати и тихонько загрустил, совершенно поменявшись внешне. Теперь в нем на первый план вышел ипохондрик Вася.

- Всё тлен. Всё исчезнет во мрак, в пустоту и безмерность пространства.

Находясь в плену уныния, Герасим доел припрятанный от санитаров кусок хлеба.

К обратной стороне газеты был слабо приклеен трафарет с выбитыми отверстиями как раз в размер букв. Его сложно было разглядеть, потому что он сливался с материалом газетной бумаги. Герман отклеил его и приложил туда, где увидел едва заметные глазу пометки, в виде галочек. Отверстия в трафарете открыли ему следующий текст: «Такого-то числа по известному адресу состоится покерный турнир. Это твой последний шанс вернуть долг».

Перегаров смял трафарет, а затем и газету, чтобы никто из санитаров не прочел адресованное ему послание.

- Я обязан выбраться отсюда во чтобы то ни стало. – В сердцах произнес он.

Раздался звонок на завтрак. Эдгар убрал газету под матрас, вышел в коридор и направился в столовую. Прошелся мимо занятых столов и остановился возле двух психов, с которыми иногда общался, Герасима и Мерилин. Мужчина, судя по уверенным движениям, находился под влиянием Германа. Он учтиво поклонился Мерилин.

- Позвольте мне разделить трапезу с такой очаровательной леди?

Женщина жеманно сверкнула глазками.

- Если вас не смутит находиться весь завтрак в моей тени, то, пожалуйста.

Герман аристократическим жестом поставил поднос на стол, отодвинул табурет и сел напротив нее. Но тут его внезапно одолел Вася. Герасим согнулся колесом под грузом тяжких мыслей и грустно осмотрел поднос с завтраком.

- От пшенки у меня запор, от гречки понос, а от макарон чешутся пятки перед сном. Так зудят, что не могу уснуть. Когда-нибудь начнут здесь нормально кормить? – Произнес он слабым ноющим голосом.

- Если бы я была такой страшненькой как ты, то меня бы не беспокоили такие мелочи жизни. Какая разница, что ты ешь, если ты некрасив. Об этом надо думать в первую очередь. – Заявила «красотка».

- И об этом я тоже думаю, но пятки докучают мне больше. Я засыпаю с мыслями, что больше не проснусь утром, и от этого мне становится легче, но пятки не дают мне заснуть. – Вася сделал такой тяжкий вдох, что казалось за ним последует последний выдох.

Эдгар, налюбовавшись занимательной сценкой, вынул табурет из-под зада пациента с соседнего столика, потянувшегося за чем-то, и обратился к парочке:

- Не занято? – И не дождавшись разрешения подсел к ним. Пациент за его спиной шумно грохнулся на пол, потащив за собой скатерть с завтраком. – Эй, народ, у меня к вам дело на миллион. – Эдгар заговорщически склонил голову вперед и перешел на шепот. – Тебе, красотка, я могу устроить кастинг на мисс Вселенная.

О желании Мерилин выиграть конкурс знала вся больница.

- Правда? – Воскликнула она, с гтовностью поверив Перегарову.

Её глаза в енотовых стрелках загорелись огнем.

- Тсс, тише, конкуренты услышат. – Предупредил ее Эдгар.

- Ну, это вряд ли, у меня здесь нет конкурентов. – Пренебрежительно заявила красотка.

- Осторожность не помешает. – Предупредил Перегаров, не желая, чтобы персонал больницы заметил их сговор.

- Поддерживаю. Осторожность важнее всего. – Поддержал его Вася, имею ввиду что-то свое.

- А для тебя, Билли Милиган, у меня тоже есть занимательное предложение. – Эдгар положил руку поверх запястья Герасима.

Тот уныло посмотрел ему в глаза.

- Ты меня еще ни о чем не попросил, но я заранее знаю, что твое предложение дурно пахнет.

- Не дурнее чем спертый воздух в твоей палате. – Эдгар активно заработал ложкой. Закидывая пшенную кашу в рот. – Не упушкай швой шанс.

- Он такой зануда, когда становится Васей. Я предпочитаю общаться с Германом. – Мерилин хихикнула и ткнула пальцем Васе в лоб. – Бум, Вася, ты убит.

- Мне тоже Герман больше по душе, хотя в каждом из нас изредка просыпается такой Вася. – Заявил Перегаров.

Он сделал из салфетки зонтик и надел его на стакан с компотом. Получилось что-то вроде коктейля.

- Мадам. – Протянул стакан Мерилин.

Красотка оценила его находчивость.

- Восхитительно, даже вкус у напитка поменялся.

- Вот именно. Потому что в нем появился привкус свободы. – Эдгар зашептал. – Даже с учетом вашего… м-м-м-м… состояния, вы должны понимать, что здесь, за забором, в этих стенах с железными решетками на окнах, нам ничего не светит. – Он оценивающе осмотрел психов и добавил. – У меня есть план побега.

- Ничего не выйдет. – Пробубнил Вася. – Нас поймают и накачают галоперидолом.

- Тише. Может, и накачают, но мы должны успеть получить по своей минуте славы. Здесь. – Эдгар обвел пальцем столовую. – Вы ее не получите. Здесь не проводятся конкурсы красоты, и никто не позвонит на твой телефон из куска хлеба. – Он ловко вынул из рукава Герасима припрятанный ломтик. – Всё, что есть хорошего, находится там, за забором.

Речь Перегарова ввергла Васю в полное уныние. Он согнулся пополам, почти касаясь лбом стола.
- Герасим, он прав. Давай уже, меняй себя на Германа. Ему точно придется план побега по душе.

Спустя пару секунд Вася выпрямил спину. Его лицо выражало совсем иные эмоции. Это был Герман. Он пренебрежительно посмотрел на Перегарова.

- Бухти, чё там у тебя. Только запомни, я кидалова не потерплю. – Металлическим голосом заявила суровая подличность.

Эдгар закатил глаза, с трудом успевая за сменой личностей Герасима.

- Наконец-то. Слушайте меня внимательно…