Гарри Поттер и наследие предков

"Нажми любую кнопку. Это твоё наследие. Не бойся." - Я смотрел на всплывшую надпись и... офигевал, вот самое верное слово.

Хотя тётя Пет немедленно отвесила бы мне за него подзатыльник, а рука у нее тяжелая.

Но слово было подходящим и я решил его не менять - никто же все равно не слышит. Экран светил мягким, глубоким светом — не холодно-синим, как у телевизора, и не режущим, как у Дадлиного телефона. Он будто дышал. А поверхность — тёплая на ощупь, живая, как словно внутри кто-то сладко спал и вот только проснулся. Потягивается.

А больше ничего не было. Ни привычных кнопок, ни пластикового корпуса, ни чехла. Просто кусок тёмного стекла, очень необычного стекла... Я никогда не слышал о стеклах которые могли сворачиваться в трубочку толщиной с карандаш и разворачиваться в руках вот в такой экран, тонкий как мысль и тяжелый, как обещание.

Не бойся... Я и не боялся. Вот только как пользоваться этой штукой? Если это мое наследие, приложили бы хоть какую-нибудь инструкцию. Хоть на китайском. Все лучше, чем ничего. Мадам Уизерли знает китайский, я бы упросил ее перевести. Её муж четыре года служил торговым представителем в Ханое. Мадам была чёткой теткой и с удовольствием вела после школы факультатив для всех желающих всего за 20 фунтов с носа.

У меня не было 20 фунтов.

Не было не то что планшета, даже тетрадки выдавались строго по счету, когда я испишу старую. Тётя ругалась на слишком крупный почерк, а учителя - на слишком мелкий. Поиск золотой середины занял почти два месяца... это при том что все нормальные ученики спокойно набирали задание на клавиатуре и кидали в чат.

А я не мог даже зайти на сайт школы. У меня был логин, пароль и - кнопочная звонилка без выхода в интернет.

Откуда мне было знать, что делать с такими навороченными технологиями? Но, наверное, где-то должна быть надпись или что-то вроде того?

Я осторожно покрутил "наследие". До обморока боялся уронить,хотя чуял загривком - ничего ему не будет, хоть со второго этажа на кирпичи кидай.

Ни одного логотипа. Ни одной кнопки. Лишь мерцающее поле и слова, которые исчезли, оставив только моё отражение в глубине экрана — испуганное, с широко раскрытыми глазами.

Я медленно протянул палец. Куда тут жать-то?

И вдруг — понял. Я уже нажал. Просто — тем, что нашёл это.

А ведь этот день начинался как самый обычный день в нашем городе. Ничем не примечательный средний день в Литтл Уирлинг. Где утро пахнет не кофе, а подгоревшими тостами и пылью из старого пылесоса. Чайник вскипает с надрывным сипением, а микроволновка, по мнению тёти Пет, "Делает простую домашнюю еду вредной, нашпиговывая ее излучениями". Как чесноком, что-ли?

Где дядя, натягивая рубашку, молча слушает, как Петуния упрекает его в том, что "опять ночью Wi-Fi был включён, я ж тебе говорила, от волн бессонница, Вернон!"

Дядя угукает. То ли спорить лень, то ли согласен. А что, с него станется. Он новую газонокосилку купил чтобы не отличаться от соседей, но, по-моему, даже не залил в нее бензин и масло.

Кузен жевал омлет, подпрыгивая, потому что очень хотел опять нырнуть в свой новенький смартфон — но "телефон за завтраком запрещён".

Я ел медленно. Не потому что не хотел - есть мне хотелось всегда, я ж расту! Просто - было о чем подумать.

Ночью я написал код. В блокноте, ручкой. Да, маразм - а где еще? Идея пришла внезапно, как будто воздух сам нашептал алгоритм, красивый, как полет ласточки!

Я не смог его проверить но был на сто процентов уверен - это сработает. Сегодня, на информатике, я всех поражу. Потому что этот код — прекрасен. Я никогда раньше не был так уверен в чём-то, написанном мной.

Сегодня начнется новая жизнь!

Мне не нравилось опаздывать, и я старался выходить пораньше, хотя в этом особого смысла не было. Вернон всегда подвозил только Дадли. Почему? Инстинктивно я чувствовал, что лучше не спрашивать — вдруг ответят, и как с этим потом жить?

Так что я шагал — один.
Город просыпался неохотно. На лужайке возле дома № 7 ползал дрон-газонокосилка, вяло кашляя — как будто он тоже не хотел работать в этот серый, совершенно непримечательный вторник. На тротуаре кто-то оставил вчерашнюю пиццу. Над ней спорили две чайки и почтовый голубь. Победила чайка. Как всегда.

Возле автомата с напитками, который почему-то всё ещё не убрали после ремонта дороги, старушка в панаме кормила кошку сосиской. Она кивнула мне. Я кивнул в ответ. Мы были друзьями. Настолько, насколько вообще можно быть друзьями с человеком, который называет тебя «Мальчиком, который не здоровается, но хотя бы не плюётся».

Когда я проходил мимо торгового центра, из него вышел знакомый парень в форме с логотипом «FastByte Delivery». Он был старше, учился когда-то в нашей школе, а теперь разносил заказы на электросамокате. Свою технику он называл "малышка". Я тоже так хотел — чтобы что-то моё называлось, ну, как-то... ласково. Но у меня даже велосипеда не было.

Школа виднелась впереди, кирпичная, с облезлым баннером над входом: «Мы готовим лидеров будущего!»
Мне всегда казалось, что этот баннер висел вверх ногами. Или смысл у него был такой.
Сегодня — будет по-другому.
Сегодня я приду туда с кодом, который сработает.

... Она сидела у окна, спиной к классу, и в свете мутного стекла казалась почти прозрачной.
Волосы собраны кое-как, в толстовке с облезшим логотипом какого-то, кажется, японского бренда. В руках — блокнот, не из школьной выдачи, не из канцелярского на углу. Свой. На плотной бумаге резкими штрихами она рисовала какой-то техно-каскад с проводами, похожими на корни дерева. Я даже немного вытянул шею — но сразу опустил глаза: уставилась. Поймала.

Лея. Я знал её имя — разве можно не знать? Однажды она дала мне ручку, когда у меня закончился стержень. Просто протянула — без слов, без снисходительности, как будто это ничего не значило. А у меня потом звенело в голове весь день.
Мне хотелось сказать «спасибо»… или что-то умное, уместное, но мои слова всегда звучали так, будто я репетировал их вслух. Они были слишком настоящими, а от этого — странными. Если бы у меня был нормальный телефон, можно было отправить смешной стикер или толстого кота, а так - только думать.

Когда настала моя очередь, я поднёс страницу к сканеру. Рука не дрожала. Чего дрожать, я же знал, что код работает. Был уверен в этом так, как бываешь уверен только ночью, когда никто не мешает. Нажал «ввод».

И — повисло.

Сначала — экран. Он мигнул, будто закашлялся, и потемнел. Потом — системник. Вентиляторы взвыли резко, почти обиженно, потом затихли. И тишина в классе такая, что слышно, как у кого-то падает ручка.

Учитель поднял глаза.
— Кто это сделал?

Все уткнулись в свои столы, даже Лея.
Я встал. Все равно ведь поднимут логи и выяснят, так чего тянуть кота за хвост? Так я по крайней мере не выгляжу последним трусом. Сам накосячил, сам признался, сам огреб - красавчик. Гарри Поттер и баг из преисподней.

Класс зашелестел, как бумажный пакет. Кто-то хихикнул — нервно, но беззлобно. Учитель не улыбнулся и не нахмурился, просто подошёл к консоли, щёлкнул пару раз. Экран вспыхнул — всё вернулось.
— Продолжаем, — тихо сказал он.

До конца урока я не услышал ни одного слова, только перебирал строчки в голове, как чётки, и пытался понять, где же всё пошло не так? Я ведь... все правильно сделал. Руку на огонь положу, в коде не было ошибки. Он должен был сработать корректно.

После звонка я сунут тетрадь в рюкзак и в том же пограничном состоянии побрел к выходу, когда меня догнало негромкое:

— Поттер. Задержись на минуту.

Мистер Колтрейн стоял у окна, спиной ко мне. Мне казалось, что ему лет двадцать пять, не больше. Выглядел он как пацан-переросток: плечи узкие, волосы взъерошенные, ни намека на прическу. Ноутбук в старом чехле, где едва виден выцветший стикер: Trust me, I’m root, никто не знал, что это значит. Кроме него, наверное. Но в прошлом году я случайно услышал, что с Леей они вовсе не однофамильцы. Она его дочка. Куда делась миссис Колтрейн, никто не говорил. Еще и поэтому мне было до обморока страшно заговорить с Леей, вдруг ляпну не то.

— Ты понимаешь, почему система легла?

— Нет, сэр, — выдавил я. — На бумаге… всё было правильно. Логика — точная.

Он повернулся. Усталые глаза чуть покраснели от бессонницы.
— Именно. На бумаге, а у нас же тут железо, Поттер. Железо из прошлого, даже если оно глянцевое.

Я кивнул. Он не обвинял, он… понимал. Это было странно.

— Код рабочий. Скажу даже больше, он красивый. Если будешь продолжать в том же духе, можно попробовать подать заявку на технический грант. - Он сделал паузу. — Но зная твоих опекунов…

Реплика повисла в воздухе. Заканчивать, объяснять, жаловаться смысла не было. Если бы несовершеннолетнего избивали, морили голодом, оставили в опасности - тут можно что-то придумать. Кнопочный телефон на "невыносимые условия жизни" не тянул по любым меркам.

Лестница пахла хлоркой и линолеумом. Каждый шаг вниз звучал, как удар. Я почти победил. Какое многозначное хитрое слово - почти. Пять букв, способных развернуть любую ситуацию на 180 градусов. Почти как могущественное заклинание в комиксах.

Через коридор возле спортзала идти не стоило, я это знал, но все равно свернул именно туда — быстрее же. Внутри теплилось: может, всё не так уж и плохо? Может, учитель всё-таки был впечатлён, а не только расстроен?

Как там говорят сочинители гороскопов - соляры надо мной не так встали? Или транзиты - никогда не вникал.

Какие черти принесли Дадли с двумя своими неизменными тенями — Пирсом и Миком? Все трое были похожи на трёх разных покемонов одного эволюционного ряда: тупой, ещё тупее и самый тупой, но с мускулами. Они учились в другом классе, но о подвешенной системе уже знали, разумеется. Новости в школьном чате, чё...

— Поттер! — заорал Пирс, как будто мы были на стадионе. — Это правда, что ты чуть не спалил компы всей школы?

— Так и было, — хохотнул Дадли. — Ничего сложнее швабры этому недоумку доверять нельзя. А то через пять минут тут будут русские ракеты.

Зашибись, остроумная шутка! Видимо из глубин TikTok, где всё на уровне "пукнул, взорвалось". Я попытался пройти мимо, но Дадли вдруг выдернул мой телефон из кармана. Быстро, как пёс срезает еду со стола.

— Верни, — тихо сказал я. Не попросил, просить этого гамадрила бесполезно, просто обозначил позицию. Но он уже рассматривал старенький клееный Самсунг, будто впервые в жизни увидел кнопки.

— Блин, вы это видите? Он ещё тёплый, наверное, внутри на углях.

— Или на педальной тяге, — подсказал Пирс. - Но компы то он завесил. Парни, очкарик опасен.

— Чувствую себя спасителем Британии, — пафосно выдал Дадли. И швырнул телефон об стену. Крышка отлетела в одну сторону, батарейка — в другую, клавиши рассыпались, как семечки. Это было всё.

Не обращая внимания на долбанутых ушлепков, я опустился на корточки, собирая осколки. Бесполезно. В животе было холодно, не столько от злости, сколько от того, что даже этого у меня больше нет. И ведь теперь ещё тётя отругает — скажет, что сам уронил. А я не смогу ничего доказать. Да и кому?

Вечером Дурсли упаковались в старенькую пыхтящую машину и укатили в торговый центр. Я остался дома «в наказание за разбитый телефон». Хотя если быть честными — даже выживи старенький кнопочник каким-то чудом, никто бы меня с собой всё равно не взял. Зачем врать?

Я мыл пол. Ведро, тряпка, скользкая плитка. Весёленький денёк заканчивался таким же веселеньким вечером. По идее тети Пет, я сейчас должен был вовсю страдать, как золушка, которую не взяли на бал - и думать о своем нехорошем поведении. Но я только злился. Хоть бы Дадли там переблевался на каруселях... да вряд ли. Желудок у него тренированный, как у астронавтов.

И тут что-то щёлкнуло за спиной, немного сбоку. Нервы у меня в порядке, я не стал вздрагивать и опрокидывать ведро. Просто обернулся.

Оказалось, включился телевизор. Даже не большой, в гостиной, а старый, с крутилками, который стоял в углу кухни. По нему тетя Пет иногда смотрела шоу про уборку и ремонт.

Вовсе диким я не был. Про умный дом, таймеры и Dalli-системы знаю, но У НАС?!! Тётя с дядей даже айфон Дадли купили только чтобы "не хуже чем у других". А спроси их зачем звонилке экран, пожмут плечами и скажут, небось - для освещения.

Ну и что тут вообще происходит? Может, пора вызывать национальную гвардию, началось вторжение инопланетян?

На экране возникла сначала рябь. А потом появилось лицо, почти целиком скрытое за густой бородой и взъерошенными волосами, похожими на спутанный черный войлок. Наружу торчали только глаза: тёплые, черные блестящие бусинки, полные искренней радости и беспокойства.

— Гарри? Гарри Поттер? — захрипело из старых динамиков. — Сын Джеймса и Лили? Ты и впрямь уцелел во время того взрыва?!

Я застыл. Поймите меня правильно, если к вам вдруг обращается по имени какой-то мужик из телевизора, это, наверное, не совсем нормально? Может, вызывать надо не армию, а докторов с транквилизаторами?

— Какого взрыва? — выдавил я. — Мои родители разбились на машине.

— Ну конечно, — вздохнул странный волосатик. — И сгорели, и утонули, и кирпич на голову. Всё сразу.
Он откинулся назад, и стало видно, что сидит в каком-то сарае, полном ящиков и проводов. Кажется, на столе лежала лопасть от винта.

— Гарри... Твои родители были гениями. Они изобретали нечто потрясающее. Прототип, о котором до сих пор шепчутся. - Он наклонился ближе. — Это секрет. В курсе только директор НИИ Технологической Безопасности и пара человек в правительстве. Остальные либо думают, что всё сгорело... либо охотятся. За такими вещами всегда охотятся.

Я молчал. Не, ну а что тут скажешь? По крайней мере, бред был хорошо структурирован. Наверное потому, что я программист. Не забыть сказать об этом врачу.

— Говорить о таком по обычным сетям нельзя, — продолжил лохматый на серьезных щах, ни разу не улыбнулся, я его даже зауважал. — Всё прослушивается. Повсюду шпионы. Поэтому мы используем старые каналы. И надёжную доставку.

— Какую? - спросил я, потому что молчать дальше было просто невежливо.

— Сейчас поймёшь. - Он подмигнул. — Выходи на задний двор. Через минуту прилетит С.О.В.А. — Специализированный Оператор Внедрённой Автодоставки.

На улице пахло влажной травой и соседом, который опять жарил что-то с чесноком. Небо было пасмурным. Я стоял, обтирая руки о штаны и чувствовал себя идиотом. Ровно до тех пор, пока в воздухе что-то не зажужжало. Я машинально повернулся на звук.
Из-за крыши показался дрон, старый и пузатый. Один винт дрожал, как у кашляющего чайника, а корпус был перемотан изолентой. Он сделал кривой круг над газоном, завалился на бок, выровнялся — и спустил лапы.

Из них выскользнула посылка. Аккуратно, заботливо, прямо на траву. Дрон попытался развернуться, едва не срубил антенну, задел сливную трубу и, невероятно быстро, как для такого раздолбая, ушёл в небо. А я остался один на один с подозрительной коробкой.

КОНЕЧНО, РАЗВОРАЧИВАТЬ ЕЕ НЕ СТОИЛО!

Любой нормальный человек уже вызвал бы кого угодно, хоть пожарных. Все лучше, чем лезть руками в такую странную корреспонденцию. Но... "Гарри! Сын Джеймса и Лили... Твои родители были гениями".

Не алкоголиками, а изобретателями.

Даже если там чёртова бомба... лучше уж так, чем жить, зная, что ты мог получить правду, прямо в руки и - очканул.

Телевизор ещё потрескивал, но изображение уже исчезло. Только рябь, будто после дождя по луже. Изнутри доставленная коробка пахла чем-то между новым пластиком, прогретой медью и... мятными конфетами. Кто их туда положил? Или так пахнут секретные технологии?

На дне лежала трубочка.
Тонкая. Чёрная. Размером с карандаш. И - удивительно теплая.

На крышке коробки был приклеен кривоватый жёлтый стикер, почерк — как будто писали лопатой:

"Осторожно с упаковкой — она может немного... щелкать. Мы на неё натравили экспериментальный клей. Или он на нас. Не помню. — Х."

Я хмыкнул. Вроде при распаковке ничего не щелкало. Или я не услышал от волнения - кровь в ушах гудела как Ниагара. Я осторожно взял трубочку в руки. Она слегка дрожала, как будто ждала.
Я надавил на край — она начала разворачиваться. У меня в руке оказалось стекло, тонкое, как лист бумаги, только гибкое - и в то же время прочное.
Съесть мне носки Дадли, если это не ... экран. Без рамок. Без кнопок. Он сам собирался из воздуха, как вода в ладони. Мгновение - и из глубины выплыла надпись:

"Нажми любую кнопку. Это твоё наследие. Не бойся."

Вот тут-то я и припух.