Гашетков и Господь Бог

Ночь, а Гашеткову не спалось. Ворочался, курил, пил воду и надумал дойти до круглосуточного ларька и купить андеграундного пива. Взял тысячную купюру — мельче не было — оделся и пошёл. Добравшись до ларька, Гашетков купил пива и пакет. Сунул банки с пивом в пакет и зашагал домой.

И тут навстречу двое. «Курево есть?» — спрашивает один. «Держи», — говорит Гашетков, лезет за пазуху и достает сигарету. «Ты не понял, на курево есть?» — уточняет тот же и подходит на шаг ближе. Второй молчит и руку в кармане держит. «Нету», — говорит Гашетков и хочет идти дальше. Который спрашивал, придерживает его за плечо и говорит: «Друг, ты у ларька тысячу разменял, сдачу получил, поделись, а? Нужно очень». Тут Гашетков замечает, что сбоку, из-за угла дома, метрах в ста, ещё кто-то выходит и идёт в их сторону.

Пива не жалко, жизнь дороже. «Могу пятисотенной угостить», — говорит Гашетков, пакетом с пивом по башке самому разговорчивому, и дёру — в подворотни — оторваться от гопников, запетлять во дворах. Не получилось. Топот преследователей не затих. Догоняют. «Спортсмены, — подумал Гашетков. — В арку надо свернуть, к дому ближе». И тут третий, о котором Гашетков совсем забыл, вылетает из той самой арки и живым тараном врезается в него. От толчка Гашетков летит на землю, падает на плечо и переворачивается на спину. Шакалы уже здесь, медленно приближаются тёмными фигурами. «Ща мы тебя немного покалечим», — говорит самый разговорчивый. Никогда в бога не верил Гашетков, а тут поверил. «Помоги мне, бог!», — мелькнула у него ментальная просьба.

И... раздаётся визг тормозов. Из темноты, освещая светом фар обомлевших гопников и Гашеткова, выныривает чёрный кабриолет «Мерседес» и останавливается. Гашетков щурится от яркого света. Мягко, почти неслышно хлопает дверца. И Гашетков разглядывает высокий широкоплечий силуэт в белом смокинге. Над силуэтом светится что-то овальное. Незнакомец простирает длань и указывает ею на гопников. И те застывают, как замороженные, замирают статуями. Гашетков хлопает глазами, встаёт на колени и складывает руки в молитвенном жесте. «Спасибо, спас меня, спас, господи, спас меня!» — частит благодарный Гашетков. Господи в белом смокинге указывает дланью, теперь на него. Из руки вылетает что-то вроде молнии и пребольно обжигает Гашеткову живот. «Ай! — вскрикивает Гашетков. — Меня-то за что, господи?!». Вторая молния обжигает Гашеткову грудь. «Ой!» — Гашетков вскакивает на ноги. «Беги прочь, несчастный глупец!» — произносит глубоким баритоном Господь. И ещё раз молнией. И Гашетков побежал. «Ночь — время хищников. Будешь шляться по ночам, ухо откручу!» — услышал Гашетков вдогонку и припустил пуще прежнего.