Гатише

В первые дни меня преследовало чувство усталости. Когда осознаешь, где оказался, и понимаешь, что впереди бесконечно много дней, внутри словно гаснет свет. Ощущение полного отсутствия ориентиров и непонимания, как двигаться дальше. Время тянется невыносимо. Встаешь в четыре, но кажется, что прошла вечность, а на часах едва успело перейти за шестой. В первые дни мы были предоставлены сами себе. Чтобы скрасить моменты, чтобы унять тоскливую боль в уме, я бродил по домам. Помню, как однажды, проснувшись ранним утром, остался лежать и думал о том, что у нас было негласное правило не выходить на улицы, чтобы не выдать свое местоположение. Сначала это было терпимо, но потом я устал. Обозвав друзей резкими словами, я схватил оружие и выскочил на улицу. Наполнившись свежим воздухом, я вошел в ближайший дом, еще не оправившись от шока. Я оказался в чужом пространстве с разбросанными вещами и тремя целыми окнами. На полках стояли книги и иконы. Когда я дотянулся до одной из икон, они с громким гулом упали. Это испугало меня, и, возможно, стало знаком. Я решил оставить все как есть и взять только одну книгу, в которой девушка отправлялась учиться в большой город. Мое любопытство к ее судьбе погрузило меня в мир грез, где можно скрыться от реальности и жить в волшебных местах.

Я сидел и читал, когда внезапно зазвонил телефон, старый аппарат с советских времён стоял на столе. До сих пор я думаю, что стоило бы ответить, возможно, это был мой шанс, но в тот момент я понимал, что провода оборваны, и решил не обращать внимания.

Днём меня не покидали мысли о той девушке и её судьбе; в душе стали появляться первые искры желания жить. Я так и не узнал, что с ней произошло.

В другом доме обстановка была более комфортной, но здесь ветер приносил с улицы трупный запах. Несмотря на это, у меня открывался прекрасный вид на поле, за которым я должен был следить. Я нашёл в шкафу "Унесённые ветром" и с увлечением начал чтение.

Парни предпочитали спать в подвале, а я нашёл себе уютное место и частенько уходил туда. Когда меня сняли с передовой из-за отсутствия связи и перевели на правый фланг, с плеч свалился тяжёлый груз, и я взял с собой "Унесённые ветром".

В новом доме во дворе была летняя кухня с запасами продуктов. Но обеспечение ещё не наладили, и некоторые парни из других рот забегали в этот склад, хватали пакеты с лапшой или мукой и убегали. Я этого не знал – оставил книгу на диване и пошёл в сарай к наблюдательному посту. Вернувшись, я не обнаружил книги. Двигал диван, обыскал шкаф, но она пропала.

Мне было жаль, что не успел прочесть книгу, но я решил, что вернусь к ней дома. Так во мне поселилась надежда.

На крыше нашего дома мы нашли три мешка с книгами. Я помню, как, увлекаясь индийской классикой "Жертвенная корова", начал мечтать о том, что, когда вернусь, куплю корову. Мне казалось, как прекрасно иметь своё свежое молоко.

Читая японский роман о девушке, которая согласилась ждать своего жениха три года, я вспомнил о сновидении, которое снилось мне десять лет назад, и осознал, что оно было предвещающим. Этот образ долго оставался в моем разуме — вероятно, он был связан с этими днями. Японский автор из мира мёртвых, в кресле которого я сидел.

Однажды, посетив другую квартиру, я наткнулся на книгу в новой обложке, написанную современным автором. На ней изображена черноволосая девушка, а название — "Старая сказка". Я открыл случайную страницу и сразу погрузился в чтение, поняв, что нашёл действительно стоящее произведение.

Роман оказался многослойным, один из слоев касался Рапунцель — девушки с длинными волосами, запертой в высокой башне. Я неожиданно начал ассоциировать себя с ней, и это сделало чтение увлекательным; никогда бы не подумал, что история о Рапунцель может так захватить.

Далее я наткнулся на "Ребекку" Дафны Дю Морье, которую нашёл в доме, куда залетела мина и не разорвалась. Снаряд был тысяча девятьсот семьдесят девятого года производства.

Прошел месяц. В то время из лесополосы по нам работал агс. При прямом попадании в броник, в спину его выстрел ломал позвоночник. Меня подстегивали резкие как бич разрывы. Я перебегал, скрываясь от них, от дома к дому. Дрон висел высоко в небе и корректировал огонь. К счастью, их действия не были отлажены до конца и расчету трудно было попасть по ускользающей цели. Я зашел в один из полуразрушенных домов. Внутри было светло, пластиковые окна лежали на полу, а стены были местами пробиты осколками от града. Остановившись в коридоре, я заметил разбросанные книги, среди которых была беллетристика, не вызывающая у меня интереса. Но неожиданно за дверью в углу я наткнулся на стопку книг, очевидно, оставленных ценителем. Это были первые две части "Унесенных ветром" Маргарет Митчелл и третья, написанная другим автором. Чтение обещало быть потрясающим.

Спустя неделю я прятался от комбата. Мне посоветовали не попадаться ему на глаза.Когда я шел по улице, он двигался мне навстречу по другой стороне. Я забежал в ближайший дом и наткнулся на библиотеку. Среди книг находились собрания сочинений Кнута Гамсуна. Я взял первую часть "Голод" и после, в своем доме погрузился в чтение. Я навсегда запомню те дни "Nostalgia".

В итоге я прочитал двадцать книг и сложил их в шкафу. Они сгорели вместе с домом, когда агс с утра до вечера охотился за нами. Мне удалось спасти только молитвослов и "Хижину дяди Тома". Позже я решил сменить маршрут, так как прежний был пристрелян. И, сближаясь с промзоной, где чаще падали мины, я наткнулся на библиотеку, на стеллажи с сотнями книг, но мне не хватило времени прочитать все книги. Даже на маленькую часть. Утром неожиданно сказали собраться за пять минут. Я взял с собой молитвослов и сборник японских ужасов, который так и не дочитал, даже спустя месяц.