Герои

27 сентября, 1984

Ночная пустыня Афганистана. Ветер перемещает песок на территорию разрушенной советской базы номер шестнадцать и двигает столбы огня, охватившие его. Всюду разбросаны разорванные в клочья трупы советских солдат. Некоторые из них лежат перед сломанными средствами связи, другие в столовой под открытым небом, еще часть горит в разрушенных казармах, в разных позах и разной «целостности».

Перед очередной кучей кровавого мяса на большом булыжнике сидит внушительная фигура самого великого героя, известного на весь Советский Союз и остальной мир как Большой Брат. Взгляд его направлен на землю и ночная тень на лице не позволяет разглядеть черты лица, лишь массивный силуэт и части потрепанного, окровавленного костюма.

Его костюм — это последняя, на момент сентября восемьдесят четвертого года, работа выдающегося дизайнера СССР Григория Григорьевича Лопатина. Отец Григория был военным, и изначально сын планировал пойти по его стопам, однако во время армейской службы у него появился интерес к ремеслу дизайнера. Хоть это и шло вразрез с его изначальными планами и намерениями отца, родители без особых проблем приняли новый интерес Григория и оплатили ему обучение в Московском дизайнерском училище имени Стефанова — одном из самых престижных в стране.

На момент создания костюма Большого Брата, Григорию Лопатину было уже слегка за семьдесят и хотя его медленная походка и слегка небрежные движения рук при осмотре клиента могли вызвать сомнения в его навыках, а точнее в том, остались ли они на былом уровне. Тем не менее, когда дело доходило до итогового результата, равнодушным не оставался никто.

Философия дизайна Григория в отношении геройских костюмов состояла из нескольких принципов:

Во-первых, взрослость. В Соединенных Штатах, например, героев — или, как их называют там и в большинстве стран Европы, «супергероев» — стараются делать визуально чересчур «дружелюбным». Отсюда вытекает преобладание насыщенных цветов и ярких оттенков, и, получается, что супергерои эти выступают кем-то вроде звезд кино или музыки, а если говорить проще, то, по сути, товаром. Лопатин не считает, что герои должны быть исключительно хмурыми, безэмоциональными или отреченными от радости и веселья, однако их дизайн должен говорить о серьезном подходе к своему делу. Долг героя — защищать граждан и свою страну, и нет нужды создавать из этого представление и шоу.

Во-вторых, простота. Простой человек, смотря на героя с великой силой и невероятными способностями, недоступными ему, вольно или невольно чувствует зависть, и важно не давать ему повода подпитывать эту зависть. Он должен видеть героя своим товарищем, для которого хочет самого хорошего, а один из лучших способов сделать это — создать скромный, простой вид героя. Никаких золотых плащей, алмазных пуговиц или блестящих украшений. Одежда должна являться безусловно качественной, но внешне скромной и простой. Единственным дорогим элементом костюма стала золотая эмблема организации «Союз» в виде сверкающего глаза поверх узла плаща, на левой стороне шеи.

В-третьих, и, самое главное, минимализм. Если спросить у Григория Григоровича, что ему меньше всего нравится в дизайне чего угодно, он сразу ответит: «перегруженность». Излишние линии, бессмысленные узоры, рисунки, логотипы и так далее. Это худшее, что может сделать дизайнер — нарисовать слишком много, и Григорий Лопатин избегал этого всю свою карьеру.

Эти три принципа, сформировавшиеся в том числе из опыта армейской службы Григория, позволили ему создавать самобытный образ советских героев, прославившим его на всю страну и на весь мир. По его техникам ныне учатся новые поколения дизайнеров, работы анализируются и изучаются по всему миру, и этот человек безусловно является достоянием всего Советского Союза. Апогеем же творческого видения Лопатина можно считать костюм самого знакового героя страны — Большого Брата.

Работая над костюмом для Брата, Григорий Лопатин во многом вдохновлялся формой советских офицеров тридцатых-сороковых годов. Зеленая рубаха с пятью стальными пуговицами и высоким воротником. Заказчики боялись, что такая высота воротника может сделать образ героя излишне агрессивным, однако напрямую никто не осмеливался оспаривать работу Лопатина, да и сам он, выбирая высоту, намеренно сделал чуть выше положенного для намеренного достижения эффекта устрашения врагов и конкурентов.

Первая проблема, а точнее дилемма, возникла с выбором длины рубахи и того, будет ли она заправляться в брюки, и в таком случае ее нужно сделать стандартной длины, либо рубаха будет поверх и достигать уровня паха или чуть ниже, с ремнем на уровне живота. По итогу был выбран первый вариант с рубахой, заправляемой в брюки, по следующим причинам:

Во-первых, второй вариант дизайна мог бы сделать его чересчур вторичным по отношению к военной форме офицеров. Возможно, это имело бы смысл, будь Большой Брат героем для военной аудитории, а это не так — Брат был достоянием всего населения СССР.

Во-вторых, это в какой-то степени нивелировало агрессивную энергию от высокого воротника и сделало образ Большого Брата более«мягким».

В-третьих, такая рубаха очень хорошо сидела на Большом Брате и подчеркивала его массивное, мускулистое телосложение. Альтернативный вариант же делал Большого Брата визуально слегка полным и чуть более взрослым, чем он был на самом деле.

Взвесив все за и против, Лопатин остановился на дизайне с зеленой рубахой с пятью пуговицами, заправляемой в брюки. От ремня, кстати, не отказались, но он был в классическом положении с едва заметным знаком звезды на серебряной бляхе.

Плащ Лопатин выбрал темно-зеленого цвета, длинный; он делал фигуру Большого Брата массивнее, притом, что с его телосложением и ростом в метр девяносто пять, нужды в этом особо не было, но подход к, как сказали заказчики: «самому великому герою страны», требовал безупречности, так что нужно было дожимать во всем.

В плане перчаток и обуви все так же было минималистично, просто; долго над ними думать не пришлось: темно-коричневые кожаные ботинки и темно-коричневые кожаные перчатки с рукавами примерно до середины запястий. Стоит лишь отметить, что Большой Брат носил их, отогнув манжеты вниз, что выглядело слегка необычно, но не цепляло на себе внимание слишком долго.

Вся эта монументальная работа, отточенная до мельчайших деталей, и чей запоминающийся вид отмечался многими, теперь покрыта кровью, грязью и порезами. Стальные пуговицы, отшлифованные когда-то до блеска, сейчас полны царапин, потертостей, а самая верхняя и вовсе едва держится на месте.

Большой Брат продолжает неподвижно сидеть на камне; кажется, будто он заснул, даже неслышно его дыхания, как вдруг он медленно поднимает руки, лежащие на коленях, и начинает осматривать их.

Наблюдая за высохшей кровью на руках, перед глазами Брата проносится вся его жизнь до нынешнего момента.

— Ты Большой Брат. — слышит он спокойный голос Антона Павловича. — Ты самый совершенный человек, самое совершенное существо из всех. Ты тот, на кого люди могут положиться и кто дает им надежду на лучшее будущее…»

Неясно, когда и при каких обстоятельствах это было сказано Большому Брату, но, находясь посреди кучи трупов и разрушений, эти слова звучат по-настоящему иронично и печально.

Здание Союза, являющееся одним из самых высоких небоскребов в Москве, его многочисленные, дорогие комнаты и коридоры, драки со сверх-сильными противниками, боевые действия из Афганистана, выстрелы из автоматов, пистолетов, ракетниц, минометов, взрывы гранат, восторженные крики толпы и крики боли — все это безостановочно проносится в голове Большого Брата. Он вспоминает все до этого момента.