Герой Кандагара

Весёлый день

Наверное, это был самый весёлый день в моей жизни. И не знал я, что он в этой жизни последний.

Нет, начинался он как обычно…

Утром прошёл дождик. Сейчас уже время после обеда, солнышко спряталось за тучки.

Свежо… Воздух пьянящий, ароматный. Майская листва и трава после дождя цветёт и пахнет.

Хорошо…

Особенно когда выйдешь из бани появляется бодрость после работы. Но сейчас приду домой, поем… Сила притяжения и усталость прибьют к дивану, будто гвоздём.

Работа у меня пока такая весёлая.

День в принципе, начинался как обычно. Встал с утра, тормозок собрал и на сбор у бани, работать на копанке. Частной. Без стажа, отпусков и больничных.

В общем, неофициально. Так сказать, чёрные рабочие.

Отгрузил угля – получи деньги. Что-то сломалось или заболел, сиди без бабла.

В общем, вроде как бы обычный день.

Но не совсем.

Вчера у Сени был день рождения. Поэтому водителю пришлось ждать нас долго, пока мы переоденемся в робу в бане. Баня на посёлке, а потом нас везут в поле, посреди которого и находится копанка. В простонародье называемая дырка.

Такие уж дела получились после всех событий в ДНР.

Бригада у нас весёлая. Сеня бухал усиленно. Раз на меня понесло сквозняком на работе перегар от него, да такой, что пришлось проблеваться.

Ну вообще он парень хороший, но постоянные шахтёрские бутыльки и пивко после работы за компанию делают своё дело. А повод для выставления находится. Днюха – бутылёк, в отпуск идёт человек, снова есть повод. При чём это дело очень прогрессировало на гос шахтах. Начальник даёт сложный наряд и говорит: если сделаете, по выезду бутылёк. Только он называется гусак.

На праздник выход на работу – двойная упряжка, плюс опять выдаются деньги на бухло. Человек втягивается, и не замечает, что он уже сел на цепь. И сорваться с неё ох как непросто.

Алкоголь тот ещё демон. В наше время, когда я был молодым, не было этих слабаков и прочей алко дряни. Но всё равно алкашей хватало. А сейчас вообще это повальная беда. Вроде безобидно, баночку выпил для настроения. А потом смотришь, уже система. И совсем не игровая, а жизненная.

Ну ладно, история вообще-то не об этом. Но бухло в ней приняло участие однозначно.

Второй у нас работник Вовчик, но больше мы его называем Вован. Жена его с детьми где-то на Украине. Случилось так, что перед самым конфликтом они купили тёще дом в селе где-то под Полтавой. Как начался у нас кипиш, так они и уехали туда жить. Вован периодически приезжает денег заработать, потом с деньгами на пару месяцев возвращается домой.

Конфликт заморозили, через границу мотаются кому нужно. Пенсионеры пооформляли две пенсии. Вот и получается, что люди на работе гроши сейчас зарабатывают, а в семье пенсионеров четыре пенсии на двоих. Покупают пенсионеры хундаи, когда такое было.

В общем, кому война, а кому и мать родна. С одним столкнулся таким. Как-то в компанию одну попал.

И вот хвастается мне этот мужик. Говорит, я танкистом был в Афгане. Так мы аул вместе с жителями сровняли с землёй.

Я говорю, чем ты хвастаешься? Ты же мирных жителей подавил. Он отвечает: был приказ.

А потом мне говорит: знаешь, сколько я имею? Две шахтёрских пенсии! Я почти король!

− Да, − отвечаю, − молишься, чтобы этот конфликт продолжался до самой твоей смерти, не меньше.

В общем, о работе и сегодняшнем дне…

Работали на молотках в бригаде у нас трое. Ещё Юрец наркоман. К своим тридцати пяти отсидел пятнадцать. Три ходки. Одна хулиганка, вторая угон попьяни. А третья наркота.

Крученый тип. Небольшого росточка, круглолицый. Первое время держал себя в форме, отжимался, на турнике занимался. Это помимо работы.

Сразу пришёл с зоны, к нам попал. Не употреблял. А потом понеслась душа в рай. Сначала трава, а потом присел на метадон. Закладки по остановкам искал. Бывало приходил убитый в хлам от наркоты. Но если в дозе, работа у него ладилась.

Но недолго…

Прихожу с утра как-то в магазин, а он на одной ноге подгребает, а вторую за собой волочит.

− Что случилось, Юрик? – спрашиваю.

− Да нога болит что-то! – руками за перила, по ступенькам ногу волочит, будто она не работает вообще.

− Наверное, тебе спину защемило… − наивно говорю я, не зная глубины пласта всех его наркопритоний.

Скупился он, ушёл. Вернее уполз.

А продавщица мне и говорит:

− Какая у него спина? Он вены на ноге спалил наркотой! Мы даже знаем, что они покупают для этого. Ну и перечислила мне товары, которые покупают наркоманы для варева дешёвой дряни. И называется она крокодил.

Потому что отгрызает ноги, а бывает и руки.

Самое интересное… полежал он в больнице, затем получил группу и получает пособие. Государство о таких заботится.

Вообще страшная эта вещь – наркота. Как-то видос смотрел. Привозят мужика. Хотя… на мужика он не тянет. Скорее парня лет двадцати пяти в больницу. А у него нога в пакете.

И медсестра спрашивает:

− Серёжа, а почему ты ногу в пакете держишь?

А он отвечает:

− А как её по-другому держать?

Снимают пакет…

Описать это сразу сложно. Нога есть чуть ниже колена. Дальше сантиметров по тридцать из неё торчит две чистых голенных кости.

Отгнила вместе со ступнёй.

В общем, пришли на работу Юрец, к тому времени уже не потреблявший и подлечивший ногу. Но стал бухающий. Сеня – чернявый пожилой мужичок и Вован. Этот крупный, как напивался, часто начинал буксовать. Чувствовал свою силушку. Жена с детьми на Украине, вот он тут на посёлке и куролесил.

Быковал. Мы часто ему говорили: Вован, не быкуй, нарвёшься.

− Не родился ещё тот человек, − в насмешку говорил он.

И вот однажды приходит на работу с двумя шикарными фофанами.

− Что? − спрашивает его Сеня. – По габаритам где-то не прошёл? Или родился-таки тот человек?

− Вы не поверите! Родилось сразу двое!

Вообще он выпрашивал часто. Синька делает человека слабым, но бессмертным. Я её называю смелая вода. Она к тому же ещё в больших количествах и дурная.

Съездил он как-то в Москву на заработки. Идут они с другом по Москве. Вован бухой. Навстречу двое парней небольшого росточка. Вован подымает руку в покровительственном приветствии.

− Привет, малыши!

Один малыш как залепил ему с ноги в голову с разворота. И двинулся к его другу. Вован лежит, облака разглядывает, а друг ладони перед собой выставил:

− Я ничего не говорил!

Жили они на квартире. Там все удобства, была и машинка автомат. Затеяли стирку. Вове говорят: проверь карманы и давай свою одежду. Отдал он. Запустили машинку, смотрят: паспорт в окне машинки болтается.

− Вова, ты карманы проверил?

− Да, говорит.

− А паспорт в машинке чей стирается?

Так и закончились его московские заработки.

Здесь на копанке они работали в забое втроём. Устал на отбойном молотке, отдыхаешь на лопате.

Труд адский.

Как-то читал книгу одного пейсателя. Он описывал ад. В общем, мужик работал в наказание в аду кочегаром в фуфайке и резиновых сапогах почему-то. Вечером ему полагался ужин, а потом мадам для снятия напряжения.

Вот так некоторые люди представляют себе ад.

Я тоже работал в забое, но недолго. Не позволяла спина. Были сильные боли. Когда мне было девять лет, на меня упала створка ворот местного поселкового стадиона. Не знаю, как там они были закреплены.

Мы ребятнёй дурачились.

И тут меня накрывает сверху неумолимая сила удара и прижимает к земле. Вытащить вытащили, а вот спина осталась больная. И группы не дают. Приходится работать себе во вред, часто с обезболивающими таблетками.

Поэтому я работал на лебёдке. Вытаскивал по примитивным рельсам-трубам вагончики на эстакаду. Там они были под наклоном. Открываешь боковой борт, и он высыпается. Дальше под своим весом по уклону он едет в забой. Его только притормаживаешь.

В общем, вернёмся к нашей истории.

Сеня привёз две полторахи сэма, так как я уже говорил, у него вчера была днюха, исполнился сорокет.

Вообще-то по нормальному отмечать его нужно было после работы. Но так как все трое на водку были заводные, разложили стол ещё в чистой одежде, даже не переодеваясь в робу. Благо водитель ещё не приехал.

Сеня наливает себе двойную дозу.

Юрик говорит:

− Куда ты торопишься? Ещё смена впереди!

А у Сени лицо будто после похорон.

− Меня жена из дому выгнала!

− Ха, ха! – вот это ты днюху отметил! – Вован аж взвился. – Ты же вроде и не буйный!

− Ща расскажу! – Сеня выпил, и выдохнув, закусил долькой помидора. – Не поверите!

Он закурил сигарету и, выпустив дым, продолжил…

− Короче, гостей на юбилей не звали. Людка (это его жена) позвала в гости только свою подругу. Стол приготовила. Я взял литру.

В общем, посидели, поболтали. А Валька решила остаться у нас переночевать. Легли мы втроём на диване поперёк и телек смотрим. Меня разморило, вот и вырубился.

Он посмотрел на нас. Налил себе ещё одну дозу.

− Короче, я так понял, что работы сегодня не будет! Наливай и мне! – Вован подставил пластиковый стаканчик.

− Да что там дальше-то? – с любопытством спросил Юрец. Он тоже не отставал и быстро опустошил свой стакан. Без наркоты до водки был жадный.

− Да что… Просыпаюсь я ночью от того, что в темноте кто-то уже вставил мой…

− Аха, ха! – Вован откинулся от смеха назад. – Я уже предвкушаю, что будет дальше! Ну а ты что?

− Что, что! Я… качаю! И тут в темноте раздаётся голос Людки:

− Серёга! А что ты делаешь?

А я не понял ничего, и говорю ей:

− Тебя качаю!

А её-то никто не качает! Она вскакивает и включает свет. А возле меня Валечка лежит! Короче! Выгнала она нас обоих на улицу, меня в одной рубашке.

− Аха, ха! Нормальная подруга! Сама передок пристроила, и тебе подарок!

Сенька продолжил:

Подруга к себе поехала, а я стучал, стучал… да и пошёл в сарай спать.

− Нормально! Погоди, простит тебя. Ты же в несознанках был! − Вован был в кураже.

− Да я ей пытался объяснить…

Я много не пил, потому что возраст уже близился к полтиннику. И уже пришёл к тому, что лучшее состояние сознания − это трезвое.

Приехал водила Коля. Заходит в баню, а тут пир в самом разгаре.

− Мужики! – Коля фыркнул в усы, увидев стол. Ему под полтинник, но такого себе не позволяет. − На работу едете? Или я домой поехал!

− Щас, Колёк! – Сеня протянул ему апельсин. – У меня днюха, немного задержимся. Но мы быстро.

Водила газовать не стал, потому что набирал каждую ходку по пару мешков угля. Ещё и нас просил, мы ему набирали.

В общем, пока мы переоделись в робу, Вован был уже никакой и осел одетый в робу у стены грязной раздевалки.

− Что с ним делать будем? – спросил я.

− Да пусть тут спит, − ответил уже бухой Сеня.

Поехали мы на работу. Но ясно, что уже никто до забоя не дошёл. Разложили стол в кайбаше. Посидели немного.

Я говорю:

− Пошли домой пешком…

Час где-то понадобился нам на дорогу. Возвращаемся, баня закрыта. Банщица дома отдыхает, но мы знаем, где ключ.

− Как там наш Вован? – Сеня открывает дверь в грязную баню.

А в ней был один недостаток. Не было ни одного окна и глухая дверь. Там темно, как в гробу, если отключить свет.

Сидит Вован под стенкой обалдевший. Голова в крови. Корзины с робой, раньше подвешенные на продольных трубах, валяются на полу, роба разбросана.

Вован смотрит на нас и говорит:

− Мужики… я думал, что я умер!

− Аха, ха! – Сеня сегодня в первый раз засмеялся. – И оказался в аду грязной раздевалки!

Оказалось, что приходила банщица, глянула на выключатель − включен. Она и отрубила лучи света жизни Вовану, оставив его в кромешной тьме. А он проснулся и не смог бухой двери найти. Да он вообще не понял, где он, и что где-то есть двери.

Вот так человек может пережить мнимую смерть. Но считать, что она настоящая.

Так и закончилась наша сегодняшняя работа. Пожелали Сене помириться с женой, посмеялись над Вованом. Но по-доброму.

И на этом расстались.

Решил я по дороге зайти в магазин.

Зашёл, выбираю, что бы взять себе такое на покушать. Жил один, так что особых изысков и требований никто мне не предъявлял. Конечно, была у меня соседка Мила. Что-то намекала насчёт жить вместе. Но я послушал её и решил, что не стоит. Книги она читает только бумажные, а всё, что в сети – дерьмо, не стоящее внимания. Такие амбиции сразу о чём-то сигналят. Потом говорит:

− А зачем мне муж? Вот приедут его дети. Мне надо готовить, притворяться гостеприимной.

Я ей говорю:

− Если любишь человека, то ради него и детей его будешь принимать.

Она пожала плечами:

− Может и так…

Но на одиночество жалуется.

В общем, общаемся, так сказать. Хоть если копыта откину, будет кому меня найти. А то так без контроля можно залежаться до нехорошего состояния.

Скупился, взял вермишель. Дома мясо в подливе. Помидор вчера купил. Часто в основном пластмассовые, но последнее время стали появляться как будто грунтовые. Хоть в чём-то прогресс. А то покупаешь помидоры, а они внутри белые. Но снаружи красные. И пластмассовые.

Чтобы помидоры имели товарный вид или не портились при перевозке и лежании, их брызгают медным купоросом. Тогда он по факту ещё зелёный, но уже красный.

И тут вваливается в магазин моя соседка Таня. Деваха лет за сорок. Красава в молодости была. Комсомолка, активистка. Блондинка. Сейчас её жизнь и вододуля потрепали изрядно.

Такие перспективы были у неё. Но легкомысленность и самоуверенность разрушили все её песчаные замки.

Когда она трезвая – человек человеком.

Как только губу водкой помажет – всё. Прячьтесь все. Ходячая катастрофа. Жить просто ей, видите ли, скучно.

− Дай мне две бутылки водки и молока! – протягивает тысячу.

Продавщица женщина лет тридцати, говорит с удивлением:

− У меня молоко только в пакетах! Разливного нету.

− Я знаю! Налей мне с пакетов бутылёк!

Та удивлена, наливает, но у неё молока оказалось с пакетов всего на два литра.

− Больше нету!

− Ну, ничего, − говорит Таня. − Скажу маме, что отпила парного молочка по дороге!

Какое парное молочко с холодильника?

− Что-то странно ты скупляешься, − говорю ей.

− Да, говорит, похмелиться хочу. А мама молока захотела. Дала штуку, послала на рынок. Там мне на рынок в лом бежать. Я взяла две бутылки водки, а ей хватит и двух литров!

Вот так вот и живём…

Пришёл я домой. Есть что-то и неохота. На бутыльке накидался по чуть-чуть закуски. Решил прилечь телек глянуть.

Включил фильм, как раз вышли все серии Иванько. Прикольный сериал.

Прилёг на диван начал смотреть…

Что-то мне не по себе. Не пойму. В голове как туманится. Не так уж много и выпил.

Два дня назад на работе стало что-то душить в груди перед работой. Прямо посередине груди. Должно вроде с левой стороны сердце болеть. Боль мерзкая, как будто реально внутри кто-то душит. Сдавил тисками лёгкие. Но дышу вроде нормально.

Думал, что желудок стал. Было такое в жизни. Но что-то трепануло пальцы. Юрец ещё и спросил:

− А это у тебя не моторчик случайно?

Да нет, говорю. Потом отпустило тогда.

А сейчас вот что-то хуже. Поговорил вчера с одним знакомым, он говорит, такое может быть, когда тромб станет. Именно в сердечном канале.

Надо было в больницу сходить. Но как мы живём? Отпустило, да и хорошо.

Сел на кровати.

Не лучше.

Вроде мутит, нужно пойти проблеваться, а встать не могу.

Вот и всё… Кажись, отжил своё, так мне хреново товарищ Саня.

Неправильно я эту жизнь прожил. Будто у меня их две, а я пишу черновик.

Плюс не заботимся мы о своём организме. Жрём жиры и всякую дрянь без меры. Не щадим сердце.

Потом приходит расплата.

Шахтёрам надо хорошо питаться! Питаемся…

Уже ясно, что нужно в скорую звонить. Протягиваю руку за телефоном, но понимаю, что уже падаю с кровати под двери…