Герой? Нет, Князь тьмы! 2

Лондон встретил дождём.

Серые струи хлестали по окнам Хогвартс-экспресса, стекая по стеклу кривыми дорожками. Пейзаж за окном размывался в единое пятно: зелёные поля, тёмные леса, деревушки, проносящиеся мимо со скоростью мысли.

Я сидел в пустом купе, наблюдая за дождём, чувствуя, как с каждым километром пути давление на грудь усиливается.

Месяц.

Тридцать дней в доме Дурслей.

Тридцать дней без Выручай-комнаты, без возможности полноценно практиковаться, без прогресса.

Застой.

Худшее, что могло случиться с тем, кто гнался за временем.

Но Дамблдор не оставил выбора. Кровная защита требовала обновления. Магия, основанная на жертве матери, связывала меня с домом тёти невидимыми цепями.

Ирония была горькой: защита, созданная из любви, превратилась в тюрьму.

Платформа 9¾ кипела жизнью.

Родители встречали детей, обнимали, расспрашивали об учёбе. Студенты смеялись, обменивались адресами, обещали писать письма. Совы ухали в клетках. Коты мяукали. Крысы пищали.

Хаос.

Шумный, радостный, раздражающий хаос.

Я протискивался сквозь толпу, таща за собой тележку с сундуком и клеткой Хедвиг. Белая сова дремала, спрятав голову под крыло, игнорируя окружающую суету.

Разумное решение.

Дядя Вернон ждал у барьера, его лицо было пунцовым, усы топорщились. Рядом стояла тётя Петунья, худая и костлявая, с кислым выражением лица. Дадли жевал шоколадку, его маленькие глазки следили за мной с плохо скрытой враждебностью.

Идеальная семейка.

— Ну, — пробурчал дядя Вернон, когда я подошёл. — Закончилась твоя... школа?

Он произнёс последнее слово с отвращением, словно это было ругательство.

— На лето, — ответил я коротко.

— Хм. Пойдём. Машина на стоянке. И чтобы никаких фокусов, понял?

Я кивнул, не удостоив ответом.

Фокусы.

Магия для него была фокусами. Дешёвой иллюзией, которую нужно запретить, скрыть, забыть.

Невежество маглов не перестанет удивлять.

Но угрожать, так как я делал до поступления не мог. Не мог ещё больше привлекать внимание профессора Дамблдора. Придётся терпеть не только застоя в тренеровках, но это семейство.

Поездка до Тисовой улицы заняла час.

Дядя Вернон молчал, сжимая руль белыми костяшками пальцев. Тётя Петунья сидела рядом, смотрела в окно, игнорируя моё существование. Дадли жевал на заднем сиденье, громко чавкая, периодически пиная мой сундук ногой.

Я терпел.

Месяц.

Всего месяц.

Потом я вернусь в Хогвартс, вернусь к тренировкам, вернусь к прогрессу.

Можно вытерпеть месяц.

Дом №4 на Тисовой улице выглядел так же, как год назад: аккуратный газон, подстриженные кусты, чистые окна. Образец пригородного совершенства, за которым пряталось отвращение к любому проявлению необычного.

— Твоя комната та же, что и была, — буркнул дядя Вернон, открывая дверь. — Никаких шумов. Никаких странностей. Никаких писем от твоих уродов-друзей. Понял?

— Понял.

— И птицу эту держи в клетке. Не хватало ещё, чтобы она летала по дому.

Я затащил сундук наверх, в маленькую комнату под лестницей. Нет, не под лестницей — с прошлого года меня переселили в бывшую комнату Дадли. Маленькая, захламлённая сломанными игрушками, но хотя бы с окном.

Закрыл дверь, опустился на кровать, посмотрел в окно.

Дождь продолжал лить. Серое небо нависало над пригородом, давящее, угнетающее.

Месяц в этой клетке.

Но клетка — это не приговор.

Это испытание.

И я его пройду.

Первая неделя прошла в тягучей монотонности.

Дурслеи игнорировали меня, кроме случаев, когда нужно было отдать приказ: помой посуду, подстриги газон, вынеси мусор. Я выполнял механически, не возражая, сохраняя видимость покорности.

Им нравилось думать, что контролируют ситуацию.

Пусть думают.

По ночам, когда дом погружался в сон, я практиковался.

Не в полную силу — риск был велик. Магические вспышки могли привлечь внимание Министерства. Несовершеннолетним магам запрещено использовать магию вне школы.

Глупое правило.

Но нарушать его означало создать проблемы, которые я не мог себе позволить.

Поэтому я работал в пределах. Медитация. Расширение каналов без активного применения магии. Ментальные упражнения, укрепляющие контроль.

Медленно.

Мучительно медленно.

Но лучше, чем ничего.

Вторая неделя принесла изменения.

Письма начали прибывать.

Первое пришло от Грейнджер.

Она писала о книгах, которые читала, о поездке во Францию с родителями, о том, как ей не хватает Хогвартса.

И, в конце, робкий вопрос: «Всё ли у тебя в порядке? Ты так странно себя вёл перед отъездом. Я беспокоюсь».

Беспокоится.

Эта девчонка не могла оставить в покое то, что её не касалось.

Я не ответил на это письмо.

Второе письмо было неожиданным.

Хедвиг принесла его глубокой ночью, влетев в окно с шумом крыльев. Конверт был тяжёлым, запечатанным чёрным сургучом с гербом, которого я не узнал.

Внутри — один лист пергамента, написанный острым угловатым почерком:

«Поттер.

Лето — время размышлений. Используй его с умом.

Тот, кто наблюдает, не всегда видит. Тот, кто видит, не всегда понимает. Тот, кто понимает, редко действует.

Действуй, когда придёт время.

С.»

Снейп.

Загадочное послание, типичное для него. Предупреждение? Совет? Угроза?

Все три одновременно, зная Снейпа.

Я сжёг письмо, не оставив следов.

Третья неделя принесла боль.

Магия внутри меня бурлила, требуя выхода. Три недели без полноценной практики, три недели сдерживания довели меня до предела.

Каналы горели, словно по ним текла расплавленная лава. Резервуар переполнялся, распирая изнутри, грозя взорваться.

Я просыпался по ночам в холодном поту, задыхаясь, чувствуя, как магия рвётся наружу, ища любой способ освободиться.

Контроль слабел.

Опасно.

Смертельно опасно.

Нужен был выход.

Любой выход.

В субботу четвёртой недели я не выдержал.

Дурслеи уехали навестить тётю Мардж. Дом опустел. Я остался один.

Возможность.

Единственная за весь месяц.

Закрылся в комнате, запер дверь, задёрнул шторы. Сел на пол посреди комнаты, скрестив ноги.

Глубокий вдох.

Отпусти контроль.

Магия взорвалась.

Не наружу — внутрь.

Я направил весь поток в себя, заставляя циркулировать по каналам с удвоенной скоростью, расширяя их, укрепляя, толкая за пределы возможного.

Боль пронзила тело.

Острая, жгучая, невыносимая.

Каналы трещали под давлением. Резервуар расширялся, разрывая внутренние барьеры, которые удерживали силу в узде.

Я кричал бы, но зубы были сжаты так сильно, что челюсть онемела.

Продолжал давить.

Дальше.

Глубже.

Сильнее.

На грани сознания что-то щёлкнуло.

Барьер рухнул.

Новый уровень.

Кажется я достиг процентов десяти от былой мощи.

Может быть, девять с половиной.

Так близко, что я мог почувствовать демоническую форму, пульсирующую в глубинах сознания, готовую проявиться.

Белые волосы. Алые глаза. Чёрные рога. Крылья. Дым.

Форма Владыки Тьмы ждала.

Терпеливо.

Неотвратимо.

Я упал на пол, задыхаясь, дрожащий от перегрузки. Пот покрывал тело. Зрение плыло. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вырвется из груди.

Но я улыбался.

Девять с половиной процентов.

Прогресс.

Огромный, болезненный прогресс.

Ещё немного.

Ещё один рывок.

И я достигну десяти.

Дурслеи вернулись вечером.

Я сидел за столом, делая вид, что читаю газету. Лицо бледное, под глазами тёмные круги, но в остальном — нормальное.

Дядя Вернон бросил на меня подозрительный взгляд.

— Ты чем занимался, пока нас не было?

— Читал.

— Хм. Смотри у меня. Никаких штучек.

Он ушёл в гостиную смотреть телевизор. Тётя Петунья исчезла на кухне. Дадли побрёл наверх, таща пакет конфет.

Я остался за столом, глядя в пустоту.

Семь дней.

Осталось семь дней до конца месяца.

Семь дней до возвращения в Хогвартс.

Семь дней до того момента, когда я смогу вернуться к полноценным тренировкам.

И тогда...

Тогда я… возможно… коснусь демонической формы.

Стану сильнее, чем кто-либо в этой школе мог представить.

Кроме, может быть, Дамблдора.

Но даже он не знал всей правды.

Не знал, кем я был на самом деле.

Не знал, что скрывается под маской одиннадцатилетнего мальчика.

И когда узнает...

Будет слишком поздно.

Последняя неделя тянулась бесконечно.

Каждый день казался длиннее предыдущего. Каждый час — вечностью.

Магия пульсировала внутри, стабилизированная после прорыва, но требующая применения.

Девять с половиной процентов — это уровень, на котором я мог творить вещи, немыслимые для большинства магов.

Но не здесь.

Не в доме Дурслей.

Не под надзором Министерства.

Терпение.

Единственное, что оставалось — терпение.

Я читал книги из Хогвартса, которые взял с собой. «Продвинутая трансфигурация», «Теория магических полей», «Основы боевой магии». Впитывал знания, планировал будущие тренировки, просчитывал пути к следующему порогу.

Десять процентов — это не просто цифра.

Это ключ.

Ключ к форме, которая позволит мне сражаться на равных с теми, кто угрожает.

Ключ к силе, достаточной, чтобы защитить себя от Волан-де-Морта, Дамблдора, любого, кто встанет на пути.

Ключ к возвращению.

Последняя ночь перед отъездом прошла без сна.

Я лежал в кровати, глядя в потолок, слушая, как дом дышит вокруг меня. Храп дяди Вернона. Скрип половиц под весом Дадли, идущего в туалет. Тихое постукивание дождя по окну.

Звуки обыденности.

Звуки мира, который мне чужд.

Завтра я уеду.

Вернусь в Хогвартс.

Шанс проявить демоническую форму, хотя бы частично.

Шанс показать этому миру, что Гарри Поттер — это не просто Мальчик-Который-Выжил.

Это нечто большее.

Нечто древнее.

Нечто опасное.

Владыка Тьмы, переродившийся в теле ребёнка, медленно, методично восстанавливающий утерянную силу.

И когда восстановление завершится...

Этот мир узнает страх.

Настоящий страх.

Не тот, что внушал Волан-де-Морт с его пустыми угрозами и показательными казнями.

Страх перед тем, кто убивал богов.

Страх перед тем, кто разрушал целые измерения.

Страх перед Владыкой Тьмы.

Утро первого сентября началось с суеты.

Дядя Вернон ворчал, таская мой сундук к машине. Тётя Петунья упаковывала сэндвичи — не для меня, для Дадли, на всякий случай. Сам Дадли жевал, как обычно, набивая рот булочками.

— Ну, — буркнул дядя Вернон, когда мы погрузили всё в багажник. — Ещё год в той твоей... школе.

Я кивнул.

— Постарайся не возвращаться до следующего лета.

Добрые пожелания, как всегда.

Я не ответил. Просто сел на заднее сиденье, закрыл дверь.

Поездка до Кингс-Кросс прошла в молчании. Дядя Вернон высадил меня у входа, не попрощавшись, и уехал, оставив меня с тележкой посреди толпы.

Идеально.

Платформа 9¾ была такой же шумной, как и месяц назад.

Студенты толпились, родители прощались, совы ухали. Хогвартс-экспресс стоял у перрона, выпуская клубы пара, готовый к отправлению.

Я нашёл пустое купе в конце состава, закрылся внутри, задёрнул шторы.

Тишина.

Наконец-то.

Поезд тронулся через десять минут. Лондон остался позади, уступив место зелёным полям и лесам.

Я сидел у окна, наблюдая за пейзажем, чувствуя, как с каждым километром груз месяца спадает с плеч.

Месяц в тюрьме закончился.

Впереди — свобода.

Относительная свобода, конечно. Дамблдор всё ещё следил. Снейп всё ещё наблюдал. Опасность никуда не делась.

Но теперь у меня был доступ к Выручай-комнате.

Доступ к тренировкам без ограничений.

Где-то на середине пути дверь купе открылась.

Грейнджер стояла в проходе, её лицо выражало смесь облегчения и обиды.

— Гарри, — начала она. — Я искала тебя по всему поезду. Почему ты не ответил на моё письмо?

Я посмотрел на неё, не меняя выражения лица.

— Был занят.

— Занят? — она села напротив, не дожидаясь приглашения. — Месяц, Гарри. Целый месяц. Я написала тебе три письма, и ты не ответил ни на одно.

— Не было времени.

— Не было времени, — повторила она, и в голосе появилась сталь. — Или не было желания?

Точно.

Но говорить это вслух было бы жестоко.

— Гермиона, — я вздохнул, изображая усталость. — Лето было тяжёлым. Дурслеи не любят, когда я получаю почту. Я не хотел создавать проблемы.

Ложь, завёрнутая в правдоподобие.

Она смягчилась, но не полностью.

— Я просто беспокоилась. Ты так странно себя вёл в конце прошлого года. Отдалялся от всех. Я думала...

— Ты думала что? — прервал я.

— Что ты в беде. Что тебе нужна помощь.

Помощь.

Она хотела помочь.

Наивная, добрая, невыносимо назойливая девчонка, которая не понимала, что некоторым людям помощь не нужна.

— Я не в беде, — сказал я твёрдо. — Просто предпочитаю быть один. Это не значит, что что-то не так.

— Но...

— Гермиона, — я встретил её взгляд, вкладывая в слова холод. — Оставь это. Пожалуйста.

Она вздрогнула, словно я ударил её. Потом встала, развернулась, вышла из купе, не сказав ни слова.

Дверь захлопнулась.

Я остался один.

Снова.

Как и хотел.

Изоляция — цена силы.

Я принял эту цену давным-давно.

И не собираюсь отступать сейчас.

Хогвартс появился на горизонте с наступлением темноты.

Замок возвышался на скале, окна светились тёплым светом, башни уходили в ночное небо.

Дом.

Странно называть это место домом, но здесь я был свободнее, чем где-либо ещё.

Здесь я мог практиковаться, расти, я мог стать тем, кем был когда-то.

Кареты повезли студентов от станции к замку. Я сел в пустую карету, наблюдая, как остальные заполняют другие.

Рон махал из своей кареты. Грейнджер сидела рядом, но не смотрела в мою сторону.

Обижена.

Пусть.

Лучше, чем слишком близко.

Карета тронулась, колёса стучали по дороге, везя меня к замку.

Я закрыл глаза, позволяя магии течь по каналам, готовясь к тому, что ждёт впереди.

Большой зал встретил привычным теплом и шумом.

Студенты заполняли столы факультетов, делились впечатлениями о лете, обсуждали предстоящий год. Преподаватели сидели за высоким столом: МакГонагалл, Флитвик, Спраут, Снейп.

Дамблдор стоял у кафедры, его глаза сканировали зал, задержались на мне на секунду дольше обычного.

Он чувствовал.

Не знал точно, но чувствовал, что что-то изменилось.

Пусть чувствует.

Доказать он ничего не сможет.

Распределение первокурсников прошло быстро. Очередная партия детей, рассаженных по факультетам, начинающих свой путь в магическом мире.

Невинные. Наивные. Обречённые.

Потому что мир, в который они вступили, был опаснее, чем они могли представить.

После распределения Дамблдор встал, поднял руки, призывая к тишине.

— Добро пожаловать, — начал он, голос эхом разнёсся по залу. — Новый год в Хогвартсе. Новые возможности. Новые знания.

Пауза.

— Но прежде чем мы начнём пир, я должен сделать несколько объявлений. Во-первых, Запретный лес остаётся запретным для всех студентов. Во-вторых, мистер Филч просил напомнить, что магия в коридорах между уроками запрещена.

Стандартные объявления.

— И в-третьих, — голос Дамблдора стал серьёзнее, — этот год может принести неожиданные вызовы. Я прошу всех быть бдительными, осторожными и не стесняться обращаться к преподавателям, если заметите что-то необычное.

Необычное.

Интересное слово.

Его взгляд снова скользнул в мою сторону.

Предупреждение.

Завуалированное, но ясное.

Он знал, что грядут перемены.

Не знал какие, но чувствовал.

И это делало его ещё опаснее.

— А теперь, — Дамблдор хлопнул в ладоши, и столы заполнились едой, — приятного аппетита!

Зал взорвался разговорами. Еда исчезала с тарелок. Смех наполнял воздух.

Я ел медленно, механически, наблюдая.

Второй курс начался.

И с ним — путь к возвращению моей мощи.

На бусти уже доступна 33 глава: ссылка в профиле!