Жених для Джимми

Жених для Джимми

Господа курсанты, прекратите кавардак. Я все понимаю, но не так же бурно!..

Да, я в курсе. Экспериментальный набор, хорошенькие девочки, стройные ножки, пухлые губки. И все это счастье – буквально в трех шагах. Знаем, проходили. Могу даже подсказать, как лазить в девичий корпус. Но лазить нужно прямо сейчас, пока они на первом курсе и ничего не соображают. Ко второму курсу те, кого не отчислят за неуспеваемость или по беременности, до такой степени набираются ума, что к ним так просто не подступишься. И не только ума. Девочки-то спортивные. И тренируются с большим удовольствием. Квакнуть не успеешь, как руку из плеча выдернут.

Да, как раз такая история была у нас с Джимми.

Хорошая была девчонка, но случилась у нее мания величия. Джимми решила, что никто из нас не достоин не то что лечь с ней рядом, а даже застегнуть пряжку гравиботинок. А чем такая мания величия кончается – знаете?

Нет, не знаете.

В общем, если кому интересно – могу показать ее портрет в возрасте двадцати трех, кажется лет. Смотрите. Да, это девушка. Нет, мускулы – натуральные. Да, бюст есть, точно это помню. Она хотела служить в Разведкорпусе – она попала в Разведкорпус, хотя девочек туда не брали. Вот после того, как она получила лейтенантские нашивки, как раз и стали брать.

Мания величия у нее появилась потому, что она была единственной дамой в экспедиции на Урганду. Даже обрила голову, чтобы всем требованиям соответствовать. Экспедиция долгая, я бы даже сказал – нудная, ничего удивительного, что ребята домогались ее нежности, а она нас гоняла. Когда за тобой ухлестывают двадцать отличных парней – поневоле невесть что о себе возомнишь.

Вернувшись из экспедиции, она отрастила волосы и примерно раз в неделю отказывала очередному искателю ее руки и сердца. Один слишком маленький, другой слишком длинный, третий стишком тощий, четвертый слишком толстый, и все вместе взятые – дураки.

Тут нужно вот что добавить. Джимми была из аристократического семейства, ее до шестнадцати воспитывали, как принцессу, учили музыке, поэзии, живописи и прочим ненужным вещам. Неудивительно, что она сбежала в колледж космодромной обслуги, а оттуда всеми правдами и неправдами – на ускоренные курсы Разведкорпуса. Я бы тоже от живописи сбежал.

Да, это важная подробность. Потом узнаете, почему.

Так вот, начальство признало, что Джимми отличный разведчик, свой в доску парень, и исправно посылало ее в экспедиции. За ней числилось немало таких поступков, что самому отчаянному асу разведки впору. На Цезариане она была в том десанте, что брал базу серых корсаров, а база была в полусотне метров под поверхностью, и жарища там, я вам доложу, зверская. Термостойкий скафандр – вещь хорошая, но в драке, как оказалось, его несложно повредить. Джимми вытащила командира десанта, который почти испекся заживо, пронесла его на спине чуть ли не километр по узкому ходу, что вел на поверхность.

Ну, вы поняли, что за сокровище наша Джимми.

Причем, когда к ней не приставали с брачными плясками, она была и веселой, и отзывчивой, и своих не сдавала.

Но время идет, годы бегут, и Джимми вдруг поняла, что пора замуж. Семья, детки, домик с садиком, своя кухня, а не раздаточное окошко в столовой на орбитальной…

А желание выйти замуж плохо сочетается с манией величия.

Среди тех, из кого она могла выбирать, половина совершенно не желала брачных уз, треть и желала бы – да только не с Джимми, еще треть после всяких передряг была мало способна к супружеской жизни… Словом – беда!

До Джимми не сразу дошло, что, кроме Разведкорпуса, есть множество мест, где водятся подходящие мужчины. И даже такие, что разбираются в старинной музыке.

Мы все искренне желали ей счастья, хотя и посмеивались над ее попытками завести домашний очаг. Почему? Да хотя бы потому, что она собиралась, выйдя замуж, остаться в Разведкорпусе и летать в экспедиции.

Конечно, теперь столько всякого придумали для ухода за младенцами – родная мамочка может детку неделями не видеть, электроника с ним справится. Но мало я знаю женщин, которые бы полностью доверили младенца электронной няньке. Уж три-четыре часа в сутки даже самая ленивая и бестолковая мамаша постарается провести со своим малюткой.

Вот видите, даже я это знаю, а Джимми просто не желала знать. Она думала сидеть у колыбельки первые полгода, а потом – в полет, в атаку! Хорошо, нашлись умные люди и вправили ей мозги. И то она сильно огорчалась, что из-за ребенка потеряет спортивную форму.

И вот стала Джимми искать подходящего мужчину среди простых смертных. Ну там среди операторов бурильных комплексов, среди испытателей подводного транспорта… Раз в неделю запиралась в своем боксе, включала голонишу, в нише являлся ей очередной кандидат, и она с ним беседовала часа полтора, а потом его выключала. Никто ей не мог угодить. Если широк в плечах – то не знает, что за птица Моцарт. А если умеет отличить Боттичелли от Бетховена, то мордочка – вроде как у сильванской мартышки. Да, это та, у которой два ротовых отверстия, а личико длиной в полметра и поросло сизым волосом.

Мы все от души желаем Джимми успешной охоты, но втихомолку посмеиваемся – ну, какая из нее жена и мать???

И вот отправляется Джимми на орбитальную Ауристелы. Задача такая: спуститься с бригадой на поверхность, исследовать пещеры на предмет устройства лагеря, а также посмотреть, что хорошего водится в джунглях. Там джунгли были замечательные – в глубоких ущельях. Представьте себе каньон в тридцать километров длиной и в два глубиной, весь заполненный растительностью и живностью. Наши разведывательные зонды просто не могли пробиться сквозь все эти стволы, листья и ветки, а «пауки» проваливались туда и исчезали навеки.

Задача разведки, кроме всего прочего, присматривать за группой биологов. Биологи – такие мерзавцы, что стоит отвернуться – они уже куда-то залезли, какую-то зубастую дрянь разбудили, в лианах запутались и в озеро с ядовитыми медузами свалились.

Джимми была в пещерах, когда на поверхность спустили биологическую группу. В пещерах интересно! Опять же, безглазые червяки длиной в шесть метров. Они прогрызают в грунте ходы толщиной в мою руку – за кем-то охотятся, а за кем – не помню. И у них в пищеварительном тракте образуется что-то вроде керна, который нужен геологам. Но если вытащить такого червячка на поверхность – он начинает беситься. Может запросто технику вдребезги разнести.

Так вот, когда Джимми, Ахмед, Ромеро и Орен вылезли из пещер с добычей, отдохнуть им не удалось – был приказ искать биологов. Всего Разведкорпус отправил в ту экспедицию шестнадцать человек, и всех мобилизовали по тревоге. Было известно, где биологи спустились в ущелье.

Ребята взяли плазменные резаки и пошли прорубать дорогу вниз. Шансов было, сами понимаете, мало – самая мелкая нечисто водилась ближе к поверхности, покрупнее – где-то посередке, а на самом дне теоретически должны были сидеть бегемоты с такой пастью, что там экзоскелет «Титан» поместится. Попадешь в такую пасть – бегемот сам не заметит, как тебя проглотит, и диктуй потом завещание его пищеварительному тракту.

Там было что-то вроде ящериц, которые вили гнезда. Гнездышко – с хорошее двуспальное ложе, меньше нельзя – оно на кладку из двух сотен яиц. И в таком гнездышке ребята нашли одного из биологов. Он лежал без чувств. Радость, конечно, была неимоверная, его вытащили на поверхность и хотели передать медикам, но он очнулся и заговорил. Объяснил, что абсолютно здоров, в госпитализации не нуждается, и вообще, ему виднее, что там с ним происходит – потому что он биолог, а ребята – простые разведчики, которым даже таблица умножения не очень нужна…

Нет, вам она нужна! Я вот сейчас найду в информатории учебник арифметики для первого класса и задам вам десяток примеров. За пользование калькулятором… Что? Не надо примеров? Знаете и без калькуляторов? Ладно, поверю пока на слово, хотя очень сомневаюсь.

Так вот, этот биолог произвел на Джимми огромное впечатление. Я не знаю, как вышло, что они заговорили о высоком искусстве. Но тут они нашли общий язык, и про всех этих Боттичелли с Бетховенами трещали часами. Что интересно – их точки зрения практически совпадали.

Нет, других биологов так и не нашли. Тот, что спасся, объяснил – там, в джунглях, есть колодцы прямо до дна, они в такой колодец угодили. Правда, его не спросили, как образуются эти колодцы. Или спросили, а он ответил, что сам не понимает. Его спасло гнездо, там он от непосильной нагрузки на психику лишился чувств, остальное разведке известно.

Да, детки, всех, кто идет в экспедицию, проверяют на психическую устойчивость. Но всякое случается. Мы с Гробусом как-то вызволяли из норы врача, с которым случилась мания преследования. Мы даже не поняли, за кого он нас принял, и с большим трудом доставили к челноку. А что – разведка?! Скажите спасибо, что нас не послали принимать роды у штурмана! В рамках особой программы Солидарных сил наш Главный штаб готовил специалистов для одной недавно примкнувшей планетки. Все бы ничего, да только беременность у этих рукокрылых соратников длится аккурат сорок восемь часов. Штурман имел последний контакт перед самой погрузкой на транспорт… Нет, детки, обошлось без нас. Я бы такого испытания не перенес. Психика у меня одна, и ее надо беречь.

Нет, ваша группа – еще не самое опасное, что угрожало моей психике. Был еще филакрийский осьминог.

Стало быть, Джимми поняла, что мечта сбылась и жених найден. Биолог проявлял к ней явный интерес. Они уговорились, что вместе отбудут на орбитальную, а там директор станции зарегистрирует их брак. После чего Джимми возьмет все неиспользованные отгулы, прибавит к ним очередной отпуск, и молодожены заберутся в релакс-зону – наслаждаться счастьем.

Мы все немного удивились тому, с какой скоростью развивался роман, потом поняли – Джимми просто боялась упустить идеального мужчину. Образованный, благовоспитанный, привлекательный – чего еще желать? В том, что она действительно любит этого Джузеппе, мы сомневались. Уж больно у нее все получилось впопыхах.

А дальше совпало. Мы с Гробусом пробовали гнать «звездную прозрачную» из местного фрукта, похожего на ананас, только фиолетовый, все анализы показывали – никаких зловредностей в нем нет, должно получиться, и получилось – мы отравились. Возможно, дело было не в качестве, а в количестве. Так что одним челноком подняли на орбитальную Джимми с Джузеппе и нас с Гробусом.

Нас засунули в лазарет, влюбленную парочку повели к директору, и он выдал им типовой документ о законном браке. Документ был подготовлен заранее – все идентификационные карты и жетоны перед спуском на поверхность сдавались под расписку директору.

Сидим мы, значит, с Гробусом в лазарете и рассуждаем о предметах возвышенных. В частности – как там Джимми в релакс-зоне, довольна ли наша девочка? Да, главное забыл! Мы, невзирая на состояние организмов, все же пришли на церемонию бракосочетания. И потом проводили молодоженов в релакс-зону. По дороге Джузеппе потерялся. Потом он сказал, что у него вдруг пропала память, он перестал понимать, где он. Ничего удивительного, хорошо, что его вообще изловили возле технологического модуля. И вот двери релакс-зоны замкнулись…

Так что сидим мы с Гробусом в одних зеленых комбезах – тогда под скафандры надевали зеленое, теперь вот – бежевое. Сидим и одновременно обсуждаем две темы – что с фиолетовым ананасом было не так и счастлива ли Джимми.

И вдруг – тревога! Настоящая, с сиреной и гонгом!

Первая мысль, конечно: нападение серых корсаров. Мы прыгаем в скафандры, включаем автономку, активизируем инъекторы и получаем дозу «коктейля Боррисона», после чего бодрость нас охватывает прямо неимоверная.

Да, главное забыл сказать. Это была та самая типовая орбитальная «Приют убогого чухонца», о которой вы только в учебниках читали. По ней приходилось перемещаться исключительно в скафандрах, а раздеваться – только в лазарете, санитарном модуле и релакс-зоне. Были два «приюта» – космобаза и орбитальная, космобаза поменьше, и ее можно было разворачивать на астероидах. Но уровень комфорта – одинаковый.

В переходе мы столкнулись с директором. Спрашиваем: куда бежать, где прорыв? Он говорит: в релакс-зоне. Ну, тут мы вздохнули с облегчением.

- Если это серые корсары, то все в порядке, - заявляет директору Гробус. – Сами напали – пусть сами и защищаются!

И мы начинаем не то что хохотать, а ржать. С одной стороны, это «коктейль Боррисона» действует, а с другой – не поздоровится десанту, который решил испортить медовый месяц нашей Джимми!

- Что показывают камеры? – спрашиваю я.

- Она велела их отключить, - докладывает испуганный директор.

- Так включай, чтоб тебя медуза Винцента сожрала!

- Какая медуза? – удивляется совсем ошалевший директор.

- Которая на Дзетте спасательный бот слопала и переварила! Идем в рубку!

В рубке уже были четыре человека из обслуги, слушали, как орет сирена, но буз директора ничего не предпринимали.

- Где девочки? – спросил директор.

- Заперлись в своем боксе.

- Ну, хоть у этих ума хватило, - проворчал Гробус. – Янчо, врубай камеры!

Я быстро разобрался, что к чему, и через полминуты связь с релакс-зоной была налажена.

Увидели мы там жуткую картину – все вверх дном, пальмы, что растут в кадках, выворочены вместе с земляным комом и валяются на полу, супружеское ложе – дыбом, кресла – вверх ногами.

- Джимми, как ты? – заорал Гробус. – Тебе помочь?

И откуда-то издалека донесся ее голос:

- Не смейте входить в релакс-зону!

- Ничего себе, - говорит Гробус. – Вот это бурная страсть!

- Странно, что датчики решили, будто это тревога номер один, - отвечаю я.

- Что эти датчики могут понимать в личной жизни!

Я стал работать камерами, поймал вход в бассейн. Ну, бассейн, конечно, одно название, три на четыре метра, но чтобы вдвоем поплескаться – сойдет. Вывернув камеру до предела, я увидел кусок бассейна. В нем было сухо – а ведь Джимми заказала теплую воду с морской солью! Ей это было по карману.

Вдруг она появилась. Она шла по дну бассейна на четвереньках и внезапным прыжком исчезла с экрана.

- Филакрийские демоны, да что ж там происходит?! – воскликнул Гробус.

Демоны, чтоб вы знали, там водятся, возникают и исчезают. До сих пор ни одного не удалось поймать. Есть подозрение, что это – летающий поблизости от осьминогов их мозг. То есть, осьминожка рождается с мозгом, а потом он через клюв вылетает на волю и болтается рядом с телом, общаясь с ним телепатическим путем. Чем кормится – тоже неизвестно. Ученые в большом недоумении…

- Вот, вот она! – закричал директор.

Другая камера показала Джимми, идущую босиком по ковру. Она тащила за собой огромный мешок.

- Пододеяльник?! -сам себя спросил директор.

Я спешно увеличил картинку и увидел… Детки, то, что я увидел, не лезло ни в какие ворота. Если бы при мне заговорила лилия Меркуса и прочитала наизусть устав патрульной службы, я бы меньше удивился. По щекам Джимми текли слезы.

Она собрала ткань пододеяльника вокруг отверстия для запихивания одеяла и приподняла образовавшийся мешок. Потом она повернулась к камере.

- Вызываю Гробуса и Янчо, - сказала она.

- Мы тут, Джимми. Мы тут!

- Ребята, бегите в пищевой блок и тащите сюда холодильный шкаф. Все оттуда выкидывайте и немедленно волоките к релакс-зоне.

- Она его удавила… - прошептал Гробус, и мы рванули к пищевому блоку на третьей космической скорости.

Вот что в разведке хорошо – это доверие. Мы не стали спрашивать Джимми, на кой ей холодильный шкаф. Если она его просит – значит, нужен.

Как мы его волокли к релакс-зоне – это поэзия! А уж что мы говорили… хм… выражались мы, честно говоря, прозаически. Еще хорошо, что в «Приюте убогого чухонца» гравитация чисто символическая, чтобы совсем уж не взлетать под потолок.

Доставили мы холодильный шкаф, куда велено, и связались с рубкой.

- Она сошла с ума, - сообщил директор. – Она бьет ногами по пододеяльнику! Погодите… Она спрашивает, где вы.

- Передайте – у самых дверей.

- Они у самых дверей! – отрапортовал директор незримой Джимми. – Развернуть шкаф к двери и открыть дверцу? А потом сразу захлопнуть? Ребята, у нее там, в пододеяльнике, - труп…

- Бить труп ногами – это что-то новенькое… - проворчал Гробус. – Ничего себе медовый месяц…

Но мы сделали все. Как велено. Двери раздвинулись, мешок влетел в холодильный шкаф, дверца захлопнулась, двери опять сдвинулись.

- Я видел, она там в одних трусиках, - сказал Гробус. – Сейчас влезет в комбез и в скафандр, выйдет и все расскажет.

- Бедняга, - ответил я. – Вот ведь не повезло… Как думаешь, ее из Разведкорпуса не выгонят?

- Если мы все будет молчать… Нет, не получится. Обязательно кто-нибудь проболтается. И наши, и обслуга орбитальной видели этого Джузеппе. Уже не соврешь, что он погиб в джунглях.

Вышел на связь директор.

- Она умоляет не открывать холодильный шкаф. И требует пустить в канал для аварийной связи с Главным штабом.

Директор был смертельно напуган. Еще бы – не каждому выпадает такое везение, как медовый месяц нашей Джимми.

Мы даже сразу не сообразили, что ответить.

- Подождем, пока оденется, - решил Гробус. – И я сам с ней побеседую.

Он имел в виду – подождем, пока она влезет в скафандр, а тогда уже можно общаться с ней через переговорное устройство. Если же станет ясно, что у нее проблемы с психикой, - не выпускать из релакс-зоны до распоряжения начальства. Судите сами, детки, человек в здравом уме и твердой памяти не станет переворачивать мебель, даже если впадет в звериную ярость.

Безглазый червяк из пещер? Как его могли незаметно пронести на орбитальную?!? В нем же шесть метров! Нет, господа курсанты, зря вы избрали эту специальность, поищите, пока не поздно, другую, попроще, где мозги совсем не требуются. Ну, например… например… Член парламента!

Извините, не знал, что это оскорбление.

Так вот, Джимми заговорила и снова потребовала канал Главного штаба. Мы ей намекнули, что на Ауристеле есть наше прямое начальство – командир экспедиции. Она сказала: это не входит в его компетенцию. Тут нам стало страшновато.

Разведчик, который полон ярости, но лицо при этом – как каменная задница, опасен. У Джимми было как раз такое лицо.

Мы люди опытные, мы предложили ей «звездной прозрачной», но не той, что из фиолетовых ананасов, а настоящей – у нас на орбитальной был в тайничке припрятан аварийный запас… Нет, детки, тайнички на орбитальных ищите сами. Она посопела, пофыркала и согласилась.

После первой порции она расслабилась и сказала:

- Какая же я дура!

Согласитесь, для начала – неплохо. А если учесть, какое потрясение она перенесла в релакс-зоне, то надо признаться – держалась наша Джимми просто замечательно.

Мы не сразу поняли, что произошло, потому что «звездная прозрачная» связности мышления не способствует. Когда поняли – я остался с Джимми, а Гробус понесся к директору орбитальной требовать большой герметичный контейнер с газовыми трубками, мы в таких отправляли опасную живность ученым мужам. Нужно было спешно водворить туда холодильный шкаф, пока его содержимое не подохло.

Да, содержимое. Вы думали, там гуманоид с Ауристелы, который натянул на себя скафандр погибшего Джузеппе? Все еще хуже! То есть – еще интереснее.

Гуманоидов на Ауристеле нет. Вообще существо, похожее на человека, в джунглях просто не выживет. Наши руки еще как-то приспособлены для лазанья, а ноги совершенно не годятся, к тому же, у нас нет сильных и гибких хвостов. Нет, на поверхности тоже не выжить – поверьте на слово.

В джунглях, естественно, выживают сильнейшие. И умнейшие. Чтобы маленькое существо не стало добычей, а само, наоборот, могло охотиться за добычей, нужен интеллект.

Представьте себе звереныша величиной с белку… да не с ту, что на Дзетте! Вот такусенькую, настоящую. Его может спасти разум. И еще способность к телепатии. И еще мимикрия. Все это позволило жить и развиваться особому племени – второго такого я на трассах не встречал.

Каждый такой бельчонок по отдельности уже довольно умен. Но у них развилась удивительная способность – слепляться вместе и принимать вид крупного хищника, живущего в джунглях. В таком фальшивом хищнике они взаимодействуют телепатически, и образуется разум, которому может позавидовать любой наш искин.

Когда биологи провалились в колодец и погибли, эти милые белочки успели считать с их угасающего сознания довольно много. Они поняли, что такое космос, что такое орбитальная…

В общем, они решили пойти в разведку и заполнили скафандр, из которого вынули тело Джузеппе.

А комбезы под скафандрами, как известно, имеют хитрый состав – все выделения кожи впитываются, а на кожу поступает очищающая эмульсия. Так что можно жить в скафандре две недели, не испытывая желания почесаться. Бельчата этого, правда, не знали.

Контакт с Джимми они наладили легко и всю информацию для бесед о прекрасном черпали из ее собственной головы. Кроме того, они во всем с ней соглашались. Для такой дамы, как наша Джимми, мужчина, который говорит о Боттичелли и всегда соглашается, - прекрасная и несбыточная мечта.

Эти чертовы бельчата умудрились даже слепить из себя подобие человеческого лица!

По ночам они вылезали из скафандра и кормились, успевали надышаться впрок, потом залезали обратно.

Что такое законный брак, они не поняли, но возражать не стали. До них дошло, что попасть на орбитальную можно только через законный брак. Вот они и рискнули.

А теперь представьте себе релакс-зону, в которой Джимми выскакивает из скафандра и того же требует от законного супруга!

Бедные бельчата понимали, что Джимми обнимет того, кто избавился от скафандра, но не представляли себе, насколько это объятие будет костоломным.

В общем, идеальный муж Джузеппе развалился, рассыпался на семьдесят маленьких муженьков и разбежался по закоулкам.

Надо отдать должное нашей Джимми – она прежде всего разведчица, боец, натаскана на нестандартные решения. Джимми вместо того, чтобы грохнуться в обморок, стремительно пришла в себя, сдернула с огромного пухового одеяла пододеяльник и кинулась ловить диверсантов. Задача была непростая, она кидала добычу в пододеяльник, добыча выскакивала, норовила укрыться то под ложем, то под креслом, то закопаться в кадку с пальмой. Но реакция у Джимми отличная!

Они, конечно, пытались прокусить пододеяльник. Но точные удары босых ног их временно успокаивали.

Потом, когда удалось вступить в переговоры с бельчатами, нас с Джимми отстранили от этого дела. В Главном штабе решили, что это перспективная в плане отношений цивилизация, и стали объяснять бельчатам, что у них должно быть хоть какие-то правительство, способное заключать договоры.

А мы с Гробусом, успокаивая Джимми, с трудом удерживались от хохота. Это ж надо умудриться – вступить в законный брак с семью десятками женихов. Но одно хорошо – после этого казуса Джимми при слове «Боттичелли» начинала тяжело дышать, даже шипеть, и кулаки у нее сами собой сжимались.

Детки, все кончилось прекрасно. У Джимми сейчас пятеро детей, правда, все от разных мужей. И, кажется, шестнадцать внуков.

Так к чему я это?..

Девочки!

Господа курсанты, будьте осторожны с этими девочками из экспериментального набора. Они все – Джимми! То есть, на первом курсе – еще не все. Но те, кто продержится до третьего…

В общем, я предупредил, а дальше – как знаете.

Рига

2017