И когда ты расстилаешь передо мной
карту своих побед
и вписываешь меня где-то наотмашь,
невдалеке от других,
справедливо гадая по времени перемен
или по книге Вед,
ты ожидаешь, что во мне разразится
гром или стих,
а я продолжаю смотреть между окон
и также готовить обед.
И когда ты выгоняешь меня из своих дорог,
ставишь на карту все и идешь под знаменами,
я почему-то снова иду на твой порог
и засыпаю на нем усталая и отрешенная.
И когда ты повторяешь мне, что я значу меньше хлебов,
смотришь в упор и пытаешься быть каменным,
я все равно не ухожу, оставляя себе твоих друзей и своих врагов,
тоскую, но привыкаю быть раненой.
И когда ты слепым своим горным миром пронзаешь меридиан
и упорно движешься к самой великой цели,
я остаюсь одна, ухожу в самый забытый храм
и отмаливаю у всех богов возможность верить.
Верить в тебя даже в сотый раз при твоем обмане,
не спускать с тебя глаз, не добавлять лишнего,
как это трудно любить не на киноэкране,
а на ленте из кадров
под знаком Всевышнего.