Женя, Женечка и Хоттабыч

Вечером 27 октября 2025 года, из информационной ленты и базы данных официального сайта Североамериканского Аэрокосмического Агентства исчезла запись о сближении с Землёй космического объекта US6/2025. И хотя, неожиданное появление космического странника наблюдалось не только профессионалами, но и больши́м количеством астрономов-любителей, данные объекта US6/2025 безапелляционно удалили из базового каталога Лаборатории Реактивного Движения и дублирующих каталогов Европейского Космического Агентства.

Был астероид, — и нет астероида.

Ранним же октябрьским утром, ранним по московскому времени, астероид, метеороид или болид неопределённой этиологии ещё существовал, обсуждался в десятках заряженных и сотнях необязательных пабликов, а видео падения объекта с ярким зелёным свечением попало в новостные ленты и стало топчиком надвигающегося трудового понедельника. Финальный гвоздь в гроб «естественности происхождения» метеороида забили сотрудники Института Космических Исследований РАН, которые «на пальцах», да ещё с демонстрацией живого видеоконтента, объяснили возбуждённой общественности, что зелёное свечение — это что-то от никеля или нержавейки, якобы космический мусор даже зрительно наблюдался долго и падал медленно, развалился на части, и поэтому — китайский спутник.

Частные паблики, спорить со своими «научными источниками» не рискнули. То ли им чего-то намекнули, то ли осеннее обострение,.. в общем, метеороид дружно слили и явление странника, влетевшего в атмосферу с востока на запад, так же дружно отменили.

Однако,..

Поди расскажи шарахнутому во всю голову метеоритчику-космолову, что «удивительный медийный консенсус» имеет место быть по экспертным соображениям, и что нержавейка прогорела дотла. Таким образом, десятки разбуженных оповещениями астронаблюдательских пабликов, искатели небесных камней, начали утро понедельника зарядкой термосов, батареек, девайсов и гаджетов, вспомогательного поискового оборудования и выдумыванием поводов для неожиданного отгула.

Инженер-связист, младший научный сотрудник Института Космических Исследований, мастер на все руки и просто незаменимый проектный игрок Михаил Костенков в отгулах не нуждался. Очередное приёмно-передающее изделие, которое Михаил проектировал, испытывал и сдавал высокой комиссии — уехало на сборку, и изрядно подуставший от авралов и переработки конструктор получил законные две недели отпуска.

Крёстная Михаила, Маринка, ждала отпусков крестника с нетерпением, периодически справлялась о перспективах его законного безделья, чтобы сдать с рук на руки Деда Евгена, дочерь Женечку, кошку Кассиопею и свалить с очередным бойфрендом на юга. Отказаться Михаил не имел права, и как крёстный Женечки, и как единственный дееспособный троюродный родственник, проживающий в Столице. Пригляд за тринадцатилетний Женечкой был предлогом притворным, могла она и без няньки пару недель прожить, а более всего нуждался в уходе Дед Евген, столетний и совершенно ветхий старец — Евгений Николаевич Богорад.

Минтяй, как шутливо обзывала Михаила Маринка, сильно не сопротивлялся притворному предлогу, был человеком бессемейным, а вре́менные подруги никак не могли помешать крёстному исполнять духовные обязательства перед крестницей. Никто не мог помешать Михаилу, практикующему создателю космического оборудования, иметь настоящее увлечение в виде наблюдения за бескрайним звёздным небом и поиска метеоритных осколков. По доброй привычке, все отпуска и выходные Михаил доискивал недоисканные метеориты, и надо отдать ему должное — что-то находил. Крестница Женечка очень любила эти осознанные путешествия своего крёстного, и лет с девяти, когда прадед Евген Николаевич находился в трезвой памяти и был в состоянии себя обслуживать, с удовольствием сопровождала Михаила, попутно наслаждаясь красотами живой Природы-Матушки.

В этот раз всё пошло «по трюфелям»…

Эпический прилёт зелёного метеороида смешал карты, планы и настроения. Михаил не планировал резкого включения в поисковую деятельность, и как только принял троицу Богорадов в пригляд, а крёстную выгрузил в аэроэкспресс — задумал выспаться. И спал бы он всласть до обеда понедельника, но смартфон принялся активно тревожить Костенкова уведомлениями пабликов ещё затемно. Сонный отпускник важности происходящего не прочувствовал, и, вероятно, продолжил бы покойно спать, но пришло несколько голосовых от Стаса, админа астронаблюдательского канала, компаньона по бюджету и друга по совместительству.

— Мишель, мон ами, же безуан де туа… — Стас пробулькал утренним октябрьским прононсом, привычное для подобного случая приветствие. — сбор в одиннадцать на М-11, мост через Клязьму. С тебя генератор, как обычно. — и после короткой паузы добавил. — Мишань, про выезд — никому. Ну ты понял…

Михаил всё понял и продолжил досыпать, но чуть менее беззаботно, сном человека, которому не надо идти на работу. И доспал бы себе, если бы не тревожный звонок троюродной сестрёнки.

— Крёстный, срочно приезжай! — крестница буквально задыхалась от страха. — Деда, кажется, того… Всё…

— Мчу, Женёк. — Пробуждение было мгновенным. — Обуваюсь.

— Я… я… боюсь…

— Не бойся, я скоро! — Михаил с трудом разглядел начало восьмого на настенных часах, а за окном только лишь начинало сереть. — Скорую вызвала?

— Скорая едет…

Где-то через полчаса суматошной поездки, Михаил Костенков решительно зашёл в приоткрытую дверь элитной хрущобы Богорадов, что на Красной Пресне и узрел картину маслом: на старческой кровати, в старческой пижаме, сидел абсолютно счастливый скелет, обтянутый неожиданно румяной кожей, улыбался полупустым ртом, а тощей клешнёй заправлял белоснежный и по-старчески непокорный чуб-ёжиком. Дед Евген флиртовал,.. а двое парамедиков женского пола, обе лет чуть менее сорока, мило смеялись. И только серая как пепел Женечка подпирала косяк межкомнатной двери.

— Ну что же вы так рано перепугались? — Та, что рыжая из парамедиков, снисходительно ощупала своими жёлто-зелёными глазищами запыхавшегося Михаила. — У дедушки лёгкая брадикардия.

— И что же нам делать? — Михаилу от «объявленной лёгкости» проблемы — не полегчало.

— Ну что делать? Сварите вкусную кашу. Заварите душистого чая. — не без доли иронии предложила парамедик-брюнетка с пышными формами. — Посмотрите, как дедушка порозовел от ложки мёда и хорошей компании?!

— А диагноз?

— Диагноз? — удивилась рыжая. — Хроническая зрелость. — и вежливо улыбнулась. — Кровь мы забрали, завтра пришлём результаты, а вы участкового терапевта вызывайте,.. если хотите.

На пороге хрущобы, когда заботливые парамедики покидали квартиру Богорадов, Михаил снова пристал с вопросом:

— А если честно?

— А если честно, — брюнетка воспитательно посерьёзнела. — Постарайтесь насладиться каждой минутой общения с дедушкой, расспросите о том, о чём ещё не успели расспросить. Расскажите ему, как гордитесь им, и как хотите быть на него похожими. Погуляйте в конце концов. Хотя бы до лавочки его проводите, он же ходячий у вас?!

Как только за экипажем «скорой» закрылась дверь, Женьку прорвало. Обременённый волнительным уходом за древним старцем, подросток, на фоне приближающейся истерики — заперся в детской, и, зарывшись в подушки — зарыдал. Зарыдала, в смысле…

— Мишка! — прошипел удивительно озлобленным обертоном старец. — Ну-ка тащи штаны срочно. — Дед Евген буквально за секунду выгнал румянец с тощих скул, превратился в Евгения Николаевича Грозного и укоризненно зашевелил изрядно запущенными белыми бровями… — Комбез. Сапоги зимние. Срочно…

— Дед Жень?! — Михаил попытался смягчить деятельный порыв болезного.

— Не-мед-лен-но! — снова прошипел дед и сверкнул своими неестественно-синими глазами.

— Хочешь сказать, ты не просто так задыхался?!

— Гасан приснился…

— Я почему-то тоже подумал, что время пришло… — Михаил уверенными движениями натянул шерстяные носки на ледяные ступни старика. — что-то уж больно странное упало с неба.

Когда шум, возня и скрипы за стеной показались чересчур заметными, из принцессиного будуара появилась зарёванная Женечка, сменила подушки на праздно балдевшую Кассиопею, и, прикрываясь огромной рыжей кошкой как живым щитом, вышла к мужчинам.

— Чего это вы удумали? — удивилась семиклассница, наблюдая странную картину, крёстный натягивал на ноги старика зимний рыбацкий комбез, а сам прадед пытался пристроить на тщедушном тельце старый свитер крупной вязки, слегка пожёванный шерстяной молью.

— Женька, одеваться быстро. — из дедовских глаз как будто синие молнии сверкнули. — Форма одежды: полевая, ноль — минус пять…

— Не пóняла! — Женечка действительно не понимала, что происходит. Умирающий старец возбудился не на шутку, и трепетное детское сердечко почувствовало признаки необоснованной агонии. — Дедуля, ты про рыбалку последний раз вспоминал, когда я на горшок ходила… Врачи же сказали — на лавочку идти гулять.

— Жень, правда, одевайся. Пожалуйста. — крёстный попытался быть дипломатичным и конструктивным. — Предполагай, что мы можем весь день пробыть в лесу, а может и ночевать придётся?!

— Ничего себе… — по-настоящему удивилась Женечка. — Прям-таки в лесу?

— С высокой долей вероятности…

— Это врачи рекомендовали? Почему такая поспешность? — не переставала удивляться крестница.

— Это моё последнее желание, внучка! — проскрипел Дед Евген.

— Деда?! — Женечка с трудом сглотнула подкатывающий комок.

— Ну всё-всё… — старик опустил глаза. — Чему быть — того не миновать.

— Обязательно в лес ехать, чтобы ускорить процесс? — возмутилась правнучка. — Можно без меня?! — выпустила из рук недоумевающую Кассиопею и спасительно уткнулась в ленты смартфона. — Жесть!

— Нам нужен твой планшет. — сказал Михаил. — Ну и ты, в качестве штурмана. Чтобы всех обставить…

— Чтобы чем обставить? — снова удивилась Женька. — И кого, всех?

— Всех, — это всех! — азартно клацнул остатками зубов старик.

— Чего?… — Женечка закатила глаза,— Дедуля, я только что, чуть с ума не сошла, пока ты тут зеленел на моих глазах, а теперь какие-то гонки по лесам?!

— Женёк, ты зарядку не забудь, пожалуйста. — крёстный по-прежнему пытался вернуть диалог в конструктивное русло. — И посмотри там у матери какие-нибудь походные сапоги, лучше резиновые…

— Хмм… Так мы что, едем эту зелёную комету искать? — и вытянув руку, продемонстрировала мужчинам экран смартфона, где зелёная пуля резала чёрный космос по диагонали…

— Омарчик вернулся… — задумчиво проскрипел Дед Евген и дважды перекрестился полупрозрачной старческой клешнёй.

***

Точку сбора на Клязьме прошли в десять с хвостиком, в стояночном кармане у моста, где обычно собирались метеоритные поисковики — ещё никого не было, и Михаил подумал, что надо как-то объясниться со Стасом… и чтобы не врать сильно, и чтобы фору не потерять… Друга… И вообще…

— Вы меня совсем за дуру держите? — возмущённая семиклассница сверлила взглядом зеркало дальнего вида. — Наши прадеды — герои детской сказки про советского Алладина?

— Ну как-то так… — глаза крёстного изображали пущую очевидность.

— Хинди, Русси — бхай бхай? — Женечка вопросительно уставилась в мерцающие синевой глаза Деда Евгена — и ты летал в Индию на ковре-самолёте?

— Бхай бхай, внучка… — заскрипел Дед Евген — летал.

— Да вы издеваетесь надо мной… — продолжала причитать Женька. — Дедушка Саша, покойный, не просто Владимирович? Он — Волькович?

— Ага… — подтвердили глаза крёстного в зеркале.

— А страшная тайна тысячелетнего джинна — семейная тайна?! — сознание отказывалось принимать подобный бред. — Ну скажите, что это обычное совпадение?! Что писатель видел список класса или ещё каким-то способом разыскал имена-фамилии будущих героев своей сказки.

— Трёхтысячелетнего — прошкрипел дед.

— И когда вы планировали мне рассказать эту страшную семейную тайну? — казалось, Женечка вот-вот снова разрыдается. — Мааам! Ну а ты-то почему мне не рассказала? — и подняла глаза на запылившееся потолочное покрытие походного внедорожника.

— Тёть Марина не знает…

***

Михаил предполагал, что отрицание крестницей сказочных явлений, которые сопровождают семейство повелителей джиннов, займёт ещё какое-то время, поэтому смело переключился на размышления о перспективах выхода, возложившей на него свои надежды поисковой группы, на маршрут. Думал недолго, и поймав паузу в женькиных причитаниях, отправил голосовое сообщение главному поисковику:

— Стас, стартуйте без меня. — уверенно отчеканил Костенков. — у меня накладка, попробую присоединиться чуть позже. Спишемся.

— Отличные новости, Миш. — Стас ответил полушепотом. — Нас тут слегка приняли, поэтому надежда только на тебя. И даже не вздумай на Клязьму выходить.

— Понял тебя. — ответил Костенков, и после небольшой паузы добавил: — Стас, как расквитаетесь, соберите всю доступную фактуру и дайте мне ваши варианты по трекам.

— Сделаем. Штурману — привет! — закончил диалог Станислав.

Минуту помолчали.

— Ну ты слышала, привет тебе от Стаса. — Миша глянул в зеркало и увидел сосредоточенную на какой-то важной мысли крестницу.

— Спасибо! Что значит «приняли»? — спросила Женька.

— Это значит, что физического прикрытия у нас нет… — с лёгкой тревогой в голосе сообщил Михаил своему штурману.

— В каком смысле «физического прикрытия»? — снова встревожилась крестница. — Нам что-то угрожает?

— Или кто-то?! — прошвистел дед, который, казалось, задремал под шумок.

— Кто? — брови школьницы сложились в сложную деловую фигуру. — Что я ещё не знаю? И почему Алладин из космоса летит?

— Омар. — уточнил дед Евген. — уже прилетел.

— Оман, Абдурахман, какая мне разница?! — предъявила Женечка. — Зачем вы меня взяли, если заранее знали о каких-то угрозах?

— Омар Юсуф. — снова уточнил дед.

— Омар Юсуф ибн Хоттаб. — сейчас было важно сгладить острый скепсис крестницы, и Михаил взялся за прояснение диспозиции. — тот, кого ты называешь Алладином — Гассан Абдурахман ибн Хоттаб.

— Огого… — воскликнула Женька. — Целых два Хоттабыча! Два Джинна… И кто же их Повелители?

— А вот это самый важный вопрос. — Михаил собрал брови в кучу. — Поэтому мы спешим! — … — Поэтому доставай планшет и запускай все доступные тебе «неестественные интеллекты».

— Ты думаешь, кто-то может перехватить старикашку? — спросила Женька, а сама скосила взгляд на прадеда.

— Всё-таки я надеюсь на чудо, и никто до нас Омарчика не разбудит. — оптимистично заявил Миша.

— Никто не разбудит! — вынес вердикт Дед Евген.

— Посмотрим… — ответил Миша.

— Не будем никуда смотреть, отвезём подальше и закопаем.

— Не пóняла! — вы чего, убить его придумали?

— Не убить, а закопать. — прошкрипел дед. — Убьёшь его, пожалуй?!

***

В этом месте замысловатого повествования необходимо предпринять справедливый экскурс в пламенную историю штурманской стези Женечки Богорад. Звёздный час юного поискового дарования случился пару лет назад, когда крёстный, Минтяй, опять же по просьбе своей крёстной Маринки, позвал крестницу Женьку в сложный недельный поход по местам ключевых находок осколков Челябинского метеороида. Поход был юбилейным, массовым, подразумевающим новые находки и доброе клубное общение. Незамутнённый детский взгляд, критическое мышление и навык владения цифровыми технологиями, помешал некоторым участникам фестиваля благостно потусить и расслабленно побухать. Во-первых, Евгения Владимировна Богорад списала Чебаркульский осколок и вообще вероятность такого комфортного метеороидного события в таких комфортных обстоятельствах. Списала интуитивно, на основании доступных в сети материалов и наивного представления о естествознании. Во-вторых, интуитивно, навела группу, которую сопровождали Михаил и Стас, на ещё непроработанный участок в Курганской области с неплохим уловом плотно рассеянных осколков. Снискала уважение в среде метеоритчиков, а один из самых необычных осколков, найденных на «курганском займище» назвали Богорад.

***

— Ну здрасьти-приехали! — принялась иронизировать Женечка. — рассказывают мне про чудеса чудесные, про удивительные способности семейного клана Костенковых повелевать джиннами… зачем вы хотите его закопать?

— Ты сама — Костенкова. — Миша попытался съехать с темы.

— Я Богорад, и в чудеса не верю! — сказала и изобразила надменную мордашку юной зазнайки.

— По бабушке, ты Костенкова. — мгновенно отразил Костенков. — в тебе кровь Веры Владимировны течёт.

— Ещё скажи, что я тоже могу завести собственного «раба лампы»?!

— Кто знает, кто знает… — Может тогда, ты поверишь в чудеса?

— Не поверю! - Женечка надула щёки, и, воткнув «окурки» в оба уха, уткнулась в планшет.

— Поэтому — закопать! — прошвистел дед Евген.

***

Сосредоточенная на анализе путевой и медийной информации Женька нравилась Михаилу чуть больше, чем испуганный бурными событиями ребёнок. Уверенный в себе, уравновешенный, заинтересованный в результате поисковый штурман — залог успеха любой экспедиции. Михаил тоже выдохнул и вернулся к размышлениям, которые уже пару раз приходилось прерывать, отключился от переживаний крестницы и попытался размышлять о причинах отмены организованного выезда и потенциальных конкурентах «за приз». Того набора первичных откликов, которые он прослушал по дороге к Богорадам — было мало, и было смутное подозрение, что войти в первичный обзор по линии Удомля - Боровичи будет стоить пару часов потерь. Если же замысел Гассана состоял в умышленном размещении «Омаровой тюрьмы» на ретроградной орбите, а в этих углах склонения только военные спутники… а ещё поисковиков притормозили, а это значит — надо ехать выше, а это… а это… Бежецк?! Пестово?! … Что-то там ещё было? Красный Холм?

Звук оповещения вывел Михаила из состояния отрешённой задумчивости, пришло совсем короткое сообщение от Стаса: «Красный Холм». Миша непроизвольно разулыбался, в том числе ушами, чем привлёк внимание Женьки.

— Ставлю шоколадку — Красный Холм. — Женечка выкрутила наушники-окурки из розовых ушек, и тоже разулыбалась, а про себя подумала: «Всё-таки слаженная у нас команда».

***

Крайний свидетель нарисовался уже в сумерках, какой-то фермер на тракторе, ехал по делам, вёз навоз в ковше, сказал, что видел сбитый беспилотник и облачко дыма правее старой просеки, и очень точно указал на карте место падения теплового щита. Фермеры сегодня хорошо разбираются в навигации. Саму капсулу нашли, когда стемнело метрах в семистах от щита. Миша заочно поблагодарил конструктора необычного спускаемого аппарата за световозвращающую ткань парашюта.

Дед давно вырубился от тряски по бездорожью, обессиленная Женька, даже из машины не вышла, когда Михаил вернулся за тепловым щитом. Загрузить щит не получилось бы даже при помощи реечного домкрата, поэтому пришлось Михаилу привязать чушку на буксировочный шнурок, и тащить подальше от места приземления.

Через пару десятков километров по просёлку, обнаружился подходящий овражек для вре́менного хранения фрагмента спускаемого модуля. Прежде чем столкнуть чушку из неведомого композита в овражек, Михаил забил геопозицию в смартфон и сделал несколько фотографий, в том числе непонятной тиснёной надписи куфическим текстом внутри щита.

***

Первым очнулся дед Евген. Обозрел по-утреннему мутными, но совершенно синими глазами странное помещение в силе 90-х, увидел отражение своего тщедушного тельца на огромной кровати, в зеркальном потолке, собранном из треугольных зеркал. Увидел отражение скрюченного правнука на малюсеньком диванчике, и первым делом прошвистел:

— Мишань! Мишка! — и наблюдая шевеление просыпающегося поисковика, спросил: — Где Омарчик?

— Дед Жень, спи. — вполне естественным образом отреагировал правнук. — в багажнике твой Омарчик.

— Запечатанный?

— Семь нетронутых печатей.

— Женька где?

— Спит.

— Где мы вообще?

— В мотеле.

— Далеко?

— Где-то под Бежецком. — Михаил окончательно проснулся, сел на диванчике. — Ты как себя чувствуешь, дед?

— Сегодня не умру.

— Тьфу ты… — Михаил по-доброму отплевался. — Тебе надо чего-нибудь?

— Вунитаз есть в этом борделе? — и попытался привстать с локтя, но не нащупал ногой край кровати и сложился в исходное положение. — Укатал ты меня вчера. Всё болит.

— Ну, прости. — Михаил тут же оказался у кровати, и стал помогать прадеду встать на обе ноги.

— Болит — это хорошо. Значит, жив пока. — настроение у деда было в порядке. — Тем более, у нас дело ещё…

А дело не требовало отлагательства, поэтому за завтраком в ламинированном кафетерии захолустного мотеля состоялся серьёзный разговор родственников-заговорщиков.

— Давай наймём лодку и утопим Омарчика в Рыбинке. — упрямо настаивал на своём, дед Евген. — Хотя, закопать надёжнее…

— Дед, ну что ты такое говоришь?! — возмущалась Женечка — И кто меня убеждал, что джинн творит чудеса по желанию своего повелителя?!

— Омар Юсуф — неправильный джинн. — дед Евген злился. — Убьёт — дорого не возьмёт.

— Что значит убьёт? — упиралась Женька. — Это же противоречит этике джинна, он обязан исполнять желания повелителя.

— Ну это не точно. — включился в дискуссию Михаил. — Хоттабычи, видимо, плохо воспитывались отцом Хоттабом. Любители пошалить…

— Только Омарчик порывался всех казнить. — напомнил Богорад-Старший.

— И кого же он казнил? — Женечка продолжала упираться.

— Может, и не казнил, — предположил Михаил, — но порывался. Иначе, с какой целью Гасан вернул его в сосуд? Да ещё вывел на ретроградную орбиту…

— И может быть, даже, умышленно приземлил сосуд. — предположила Женечка, и показала мужчинам экран планшета, где русским по белому написано, что найдены несгоревшие обломки китайского спутника. Где вообще находится сам Гассан Хоттабыч?

— Эээ… — замешался Михаил. — Есть предположение, что Гассан на нелегальном положении.

— В каком смысле? — попыталась уточнить Женечка.

— Скрывается.

— Вот это настоящая семейная тайна семейного клана повелителей двух джиннов. — как-то очень по-взрослому включила иронию Женечка. — Один джинн скрывается, а другого — утопим. «Да не доставайся ты никому!»

— По крайней мере, не будем торопиться… — смягчил выбор Михаил.

— Знаете, что, родственнички дорогие... — в голосе Женечки появились интонации мамы Марины. — Я пока схожу душ принять, а вы тут посовещайтесь и решите между собой, достойна ли я знать о наших семейных джиннах что-то ещё, что мне не известно… Я же Костенкова, по женской линии?! — и ушла.

***

Дед Евген умер во сне седьмого ноября. Умер без боли и агонии. Умер с блаженной улыбкой на лице. Женечка без конца винила себя за ультиматум и детский максимализм. Крёстный успокаивал крестницу не брать на себя лишнего. До ста лет доживает редкий старик в наши времена. Евгений Николаевич Богорад был редким стариком с редкой судьбой. Проводить старца в последний путь собралось какое-то несметное количество совершенно разных людей. Конечно, на панихиду заявились все участники поискового отряда Стаса и нескольких астрономических пабликов. Бывшие сотрудники и ученики Евгения Николаевича надели врачебный чепец, в знак уважения к профессии. А ещё пришла целая армия спасённых Богорадом, заслуженным врачом РСФСР, врачом-реаниматологом Высшей категории. Пришли лётчики санитарной авиации и простые водители реанимобилей. Пришли спасатели и пожарные. Пришли знакомые космонавты, врачи-космонавты, и всякие-разные сотрудники космической отрасли всех времён. К своему стыду, Женечка только на поминках узнала, что метод сердечно-лёгочной реанимации с применением ног, который неизбежен в условиях невесомости — в узких кругах называют метод Богорада. Реанимацию ступнёй и коленом, удавалось проводить и в земных обстоятельствах, в стеснённых условиях техногенных и природных катастроф, боевых действий, на дорогах.

Дед Евген упрямо отбирал у «старухи с косой» годы жизни своих спасённых, умудрился и сам прожить долгую и счастливую жизнь.

***

Ультиматум, за который себя винила Женечка, был выдвинут не прадеду, а Михаилу. И выглядел он, совершено нелепо и даже вне контекста противоречия точек зрения Евгения и Евгении. По-детски… Женька считала, что вскрытие кувшина должно показать Михаилу абсурдность его слепой веры в джиннов. И если он вдруг поддержит деда, в решении избавиться от кувшина, то Женька — отказывается быть его штурманом. Дед Евген не вступал в дискуссию и после выдвижения ультиматума впал в задумчивую прострацию. Михаил запросил мораторий на крайние меры, и обещал запереть кувшин на пару недель в ружейном сейфе.

Идиллия слаженной охоты за космическим странником, да ещё в составе семейного поискового экипажа, рассыпа́лась как карточный домик, утекла как песок меж пальцев в одно мгновение…

Женечка, какой-то частью сознания принимала тот факт, что палку перегнула, но с другой стороны, она стояла сразу за две правды. Вторая правда состояла в том, что если бред про джинна имеет хоть какой-то смысл, то Миша, как логичный очередной повелитель в династии повелителей джиннов — может потребовать у джинна продлить жизнь деду, или, может быть — омолодить его?!

Пытаясь хоть как-то расшевелить прадеда, Женечка и прощения стала просить и рассказывать про свои две правды.

Дед, конечно, смягчился, и в ответ объяснил, почему он не верит в бесконечную удачу, и что он всей своей жизнью доказал, что только у смерти можно жизни занять. Но отдавать всё равно придётся. Поэтому, джинна — два. А две правды — слишком разные правды. Одна — про жизнь. Другая — про смерть.

Тогда Женька объяснений не поняла. А на панихиде поняла. И рыдала Женька не столько о личной пустоте, которую теперь ничем не заполнишь, а про глупость свою, и нежелание, или неумение — внимательно слушать и слышать тех, кто прожил долгую показательную жизнь.

Со стороны могло показаться, что девочка плачет от бессилия, сердца пришедших сжимались, и только высшие силы имели понятие, какую силу несёт в себе знак осмысления.

***

Мастер на все руки, талантливый конструктор и успешный охотник за метеоритами, Мишка Костенков, хоть и прожил на белом Свете без года тридцать лет, но, как сам себе признался — по качеству подростковой бесшабашности от Женьки ушёл недалеко. Потому что, просохатил тепловой щит, временно припрятанный в овражке. Вернулся Михаил с хорошей лопатой, но только через три дня. Далековато ездить, да и не было никаких оснований переживать за сохранность. Какие ещё фермеры или грибники в ноябре?! Вернулся неспешно, а когда вернулся — колпачка не было. Не было и явных следов, указывающих на инженерные мероприятия, связанные с сухопутным изъятием, как будто прилетел вертолётик, как будто подцепил за петельку и унёс, как будто знал вертолётик, где тепловой щит припрятан.

Сам бы, Мишка, сочиняя подобный аппарат, непременно бы заложил треккер в оснастку колпака, но это же он Мишка, а не какой-то там азиатский производитель, который додумался оставить на странном композите внутренней колбы щита тиснёную сигнатуру.

Раздосадованный своей тупостью и непредусмотрительностью, Мишка впал в некоторую разновидность кататонического ступора, вроде бы активен, но как будто от интерфейса отключили. Хорошо ещё, до дома доехал, так как органическое оцепенение, к счастью, не касалось внутреннего автопилота. Доехал, и дуб-как-дерево залёг в спасительную спячку.

А ведь мог доверить онлайн-переводчику странную куфическую надпись. Мог. Но не смог.

***

Маринка и Женечка, измученные ритуалом и сильными переживаниями, решили в элитную хрущобу не возвращаться, хотя бы какое-то время. Женечка согласилась пожить у крёстного, а Маринку приютил новый бойфренд. Когда мать и дочь расставались, Маринка отдала Женьке контейнер с письмами и адресами соболезнования, какими-то визитками, какими-то фотографиями, памятными вещицами, и настоятельно потребовала ничего не растерять, потому что кто-то даже деньги передавал.

Коробку не трогали пару дней, а когда руки дошли почитать телеграммы с соболезнованиями, которых оказалось сильно больше десятка, Женечка вспомнила, что на исходе панихиды к ней подходила очень красивая женщина, чем-то похожая на стюардессу ближневосточной авиакомпании, в строгом юбочном костюме, и никабе, передала увесистый пакет с куфическим текстом на лицевой стороне и мощной сургучной печатью на клапане. Вспомнить, какие именно слова говорила «стюардесса», Женька была не в силах, но то, что пакет адресован точно ей, Евгения Владимировна Богорад не сомневалась.

— Крёстный, а ты, случайно, не видел этот странный пакет? — Женечка на секунду отвлекла Михаила от приготовления простенького холостяцкого ужина. — Ты, кажется, говорил, что на этой штуке, что с неба упала, была какая-то арабская надпись? А на кувшине что написано? … ты переводил?

— Вот я дурак нелюбопытный. — запричитал Костенков. — Вот крутилась же мысль, загнать фотку в онлайн-переводчик… Вылетело — не поймаешь. Садись-ка, перекусим, а на десерт расшифруем тайные знаки.

***

Интуиция снова не подвела штурмана-поисковика, онлайн-переводчик выдал совершенно неудивительный результат: «КарпетСтарШип Энтерпрайсез Инк. Катар, Доха, бла-бла-бла…»

— Ааа… а… а-ха-ха! — закатилась звонким девичьим смехом правнучка первого в династии повелителей джиннов, повелителя джиннов. — Ковёр-звездолёт энтерпрайсез… — а-ха-ха а-ха-ха!

— Нддаа… я вот что подумал. — почесал затылок Михаил. — Может, на кувшине инструкции какие-нибудь написаны, как им пользоваться?!

— Ты действительно веришь в то, что раб лампы может нам повредить?

— Пожалуй, в этот раз я снова поверю в твою интуицию, Жень. — и пошёл искать ключи от сейфа.

Космический кувшин поставили на кухонный стол прямо под светильник. Кувшин был как будто бы медным, а под изумрудного оттенка глазурью проступали куфические символы и какие витиеватые монограммы.

— На самовар похож. — улыбнулась Женька. — Значит, говоришь, Омар-самовар?! Отмыть бы тебя, почистить… Крёстный, а у тебя есть какая-нибудь свежая губка для посуды?

Сама же прихватила первую попавшуюся кухонную салфетку и принялась оттирать куски краснохолмской глины, налипшие на пузатый артефакт. Потёрла, потёрла, и как будто обожглась… Восточный самовар завибрировал, зашумел, а из аккуратного чайного носика повалил жуткий зелёный дым.

— Ну всё, кранты… — изрёк Михаил и дважды перекрестился.

— Мама! — Женька по-настоящему испугалась.

— Вроде не горит?! — предположил крёстный и тут же загнулся в диком кашле.

Пространство кухни утратило прозрачность, Женька кое-как нащупала ручку фрамуги и насколько могла, распахнула окно.

— Дверь! — завизжала семиклассница, и, преодолевая завесу противного, пахнущего серой, тёмно-зелёного дыма, на ощупь, двинулась в сторону прихожей…

Однако, в дверь позвонили.

— Кого ещё?.. — ругнулась остатками лёгких укротительница самоваров, распахнула дверь и опешила.

На пороге квартиры оказался странного вида подросток, в дорогой шелковой хламиде, фетровой феске набекрень, лет тринадцати, с явными признаками азиатской наследственности и бездонно-карими глазами.

— О, драгоценнейшая из повелительниц, чей взор пленяет сердца сильнее самых сильных чар! — запричитал мальчишка. — О, ясноликая госпожа моя, чья красота затмевает сияние тысячи солнц!

— Ага… — Женька изобразила снисходительную гримасу. — Это так теперь выглядит?! Ну ладно, заходи Омар-самовар…

— О, звезда моих очей…

— Так, ты Алладина давай здесь не включай. — воткнула руки в боки Женька. — хватай полотенца, тряпки и давай дегазацию производи вместе со мной. — … — И, да, — это не желание!

***

Как оказалось, в странном пакете, который доставила «катарская стюардесса», содержалась дарственная для Eugene Bogorad на золотую акцию компании CarpetStarship Enterprises, дающую право на участие в Совете директоров и получение ежегодных дивидендов. Основатель аэрокосмической корпорации Dr. Hassan A. bin Khattab завещал направить своего правнука учиться в Россию, и в качестве ответного жеста, просил за ним приглядывать по возможности. В ценном пакете пришли документы для получения вида на жительство и оформления гражданства в перспективе.

Так, в женькином классе появился новый ученик, Омар Юсупов, ну или рОма…

Под самый Новый год заезжал Стас. Поисковики немножко позвенели бокалами, и обсудили перспективы поисковой работы на следующий год. Стас завёл разговор про нарастающий тренд «ретроградных странников», с чем согласился Михаил, и разговор о «естественной машине времени» договорились вынести в групповой чат. Всё-таки не так много тел на орбите Земли делают шестнадцать бортовых суток в течение одних календарных…

Перед уходом Стас вспомнил о подарке. Якобы Дед Мороз прислал Мишке новый треккер на поисковый внедорожник. Старый работает из рук вон плохо, и его нужно срочно выкрасить и выбросить.

Потому что, настоящие охотники за метеоритами всегда должны знать где их лидер.