Живой носок

Ручные звери не потому ручные, что любят человека, или чем-то ему обязаны. Они ручные потому, что не могут быть иными, а все остальное прикладывается само собой. Обычно судьба таких зверей - изгой. Но в этот раз - иначе. В старой еловой чаще, где редкие солнечные лучи пробивались сквозь плотную завесу листвы, превращаясь в золотистые блики похожие на жуков, жила маленькая лисичка. Имени у диких лис нет, но допустим его звали Огонёк. Шерстка у лиса была рыжей-рыжей, словно осенний кленовый лист, а кончик хвоста – белоснежный, точно первый снежок. Темная шерсть на лапках, длинные усы. Но самой примечательной его чертой был нос – черный, влажный и невероятно любопытный. Этим носом Огонёк исследовал весь свой мир: он улавливал аромат спелых земляничин, пугающий запах барсука из соседней норы и тревожный, колючий душок дыма от далекой человеческой дороги. Запах синиц, перепелов, которых можно съесть. Сырой запах земли, которую перевернули свиньи. Пугающий запах собак, стойкий запах филина.

Однажды поздним утром, тогда роса еще сверкала на паутинках а пауки не смотали сетей, Огонёк отправился на свою любимую полянку у ручья. В еловой чаще ручей был средоточением жизни, даже глупые мыши здесь умнели, чтобы не свалиться вниз. Когда лис остановился, ветер принес незнакомый, но такой манящий запах. Тот был мягким, теплым и пах чем-то новым, неизведанным. Лис, повинуясь зову носа, крался от куста к кусту, пока не увидел необычное зрелище.

На старом поваленном буреломе сидел человек. Он был не страшный и не громкий. Человек просто сидел, смотрел на воду и что-то жевал. А рядом, на мху, лежал тот самый источник волшебного запаха – небольшой сверток. Из него торчал кусочек чего-то румяного, испещренного отверстиями. Это был бутерброд с сыром. Такого запаха в лесу не было.

Огонёк затаился, прижав уши. Сердце стучало, как барабан. Вот он - враг. Но враг не нападал, не пах опасностью. И любопытство было сильнее страха. Человек встал, потянулся и, не заметив рыжего зрителя, ушел в сторону леса, оставив сверток на мху.

Минуту, другую лис сидел не шелохнувшись, а потом, на цыпочках (если у лис вообще есть цыпочки), подкрался к бутерброду. Запах занял все пространство мозга, оттесняя остальное. Лис ткнулся в него носом, лизнул и… мир перевернулся. Это было невероятно вкусно! Хлеб, впитавший запах человеческих рук, масло и тот самый таинственный, пахнущий теплом и уютом сыр. Лисица съела все до крошки, облизнулась и вдруг заметила рядом с местом пиршества маленький, яркий предмет.

Он был красного цвета, с синей полоской на пятке, мягкий и… пахший человеком. Это был носок. Вероятно, он выпал из того же свертка. Огонёк осторожно потрогал его лапкой. Носок был шелковистым и упругим. Для лисицы это была находка. Она схватила его зубами – он приятно пружинил. Это была лучшая игрушка в ее жизни!

С этого дня у Огонька появилось сокровище. Она таскала «живой носок» повсюду. Он был ее другом и собеседником. Мания какая-то! Лисица бросала его в воздух и ловила, трепала так, что из него летели ниточки, и засыпала, прижав его к своему носу. Носок пах уютом и сыром, и этот запах успокаивал ее по ночам, когда в лесу было темно и страшно.

Но однажды случилась беда. Пока Огонёк гонялась за шмелем, ее любимый носок, запутавшись в колючем кусте малины, безнадежно застрял. Лисичка хватала его зубами, тянула изо всех сил, но колючки держали мертвой хваткой. Она скулила, словно звала на помощь, но лес был безмолвен. В отчаянии, положив под морду свою единственную уцелевшую ниточку от носка, лисица уснула прямо у куста.

Лиса разбудил знакомый скрип ног. Тот самый человек снова шел по тропинке к ручью. Прошло много времени, но запах стал очень близким. И страх отступил перед великим горем. Огонёк, не в силах терпеть, выскочил к нему и жалобно запищал, тыкаясь мордочкой в его высокие сапоги. Такое зрелище могло бы напугать - мало ли что в голове у дикого зверя!. Но только не этого человека.

Человек остановился. Он был большим и добрым. Звали его Егор. Мужчина наклонился и удивленно посмотрел на плачущую лисичку.

– Ты чего, малыш? – тихо спросил он. – Заблудился? Вроде взрослый уже.

Огонёк потянул его за шнурок сапога в сторону куста. Егор пошел за ним и сразу все понял. Он осторожно, чтобы не порвать еще сильнее, высвободил из колючих объятий растерзанный красный носок с синей полоской – свой же собственный носок, потерянный неделю назад.

– Так вот ты какой, воришка, – улыбнулся Егор. – Это ты у меня бутерброд тогда стащил? Вот как на рыбалке - что закинешь, то и поймаешь.

Мужчина протянул носок лисичке. Та схватила его, прижала и радостно завиляла хвостом. Но Егор заметил, что зверек дрожит, и выглядит он слишком худым для лета. Видно, что одними бутербродами не проживешь, а в лесу не всегда сытно. К тому же лис так увлекся игрой с носком, что забыл об охоте.

– Пойдем со мной, – сказал Егор мягко. – У меня есть и сыр, и тепло, и никаких колючек.

Огонёк посмотрел на него своими умными глазками-бусинками, потом на свой спасенный носок, и словно что-то щелкнуло у него внутри. Он доверчиво потыкал своим странным носом в его руку и пошел за ним, не оборачиваясь на старую жизнь.

Так Огонёк оказался в доме. Сначала все было страшно и ново: скользкий пол, огромные стулья и тикающие часы. Но Егор был терпелив. Он сделал лису уютную лежанку в корзинке, кормил вкуснейшей кашей с кусочками мяса и никогда не кричал. Правда проветривать пришлось долго - лисы пахнут отвратительно. Но Егор - егерь, так что ему не привыкать. В доме мужчины жил старый филин и толстый заяц. А, ну и жена, которая их и притащила. Лис стал первым питомцем Егора. А носок стал его пропуском в новый мир. Лисица носила его по всему дому, и, если теряла, Егор помогал его найти, приговаривая: «Ну что, опять твой живой носок сбежал? Давай его на носочную охоту! Может Степан утащил? Или Филя?»

Постепенно страх ушел, сменившись любопытством и благодарностью. Глядя за Степаном, лиса узнала, что поглаживание по голове – это приятно, что чесать за ушком – блаженство, а теплые колени Хозяина (она уже мысленно называла его так) – самое безопасное место на свете. Филя, хоть и огромный, не тронет, если его не злить. Старый филин не особо интересовался животными - больше всех ему нравилась еда, в чем лис был с ним солидарен.

Зимним вечером Егор читал книгу в кресле, а Огонёк устроился у его ног, мурлыкая, как детеныш, и теребя свой потрепанный носок. В печи потрескивали дрова, жена Егора делала те самые бутерброды с сыром, за окном метель заметала следы на снегу, а в доме было тихо и спокойно. Лисичка подняла голову, посмотрела на Егора своими преданными глазами, подошла и аккуратно положила свое самое главное сокровище, свой живой носок, ему на тапок.

– Это тебе, – словно говорил ее взгляд. – Мое сокровище. За твое доброе сердце.

Толстый Степан лихо посмотрел на лиса безумными глазами, однако сыр любил больше него и тут же потерял интерес, получив свою долю. А Егор понял. Он наклонился, погладил ее по шелковистой головке.

– Спасибо, дружок. Но он твой. Ты его заслужил.

Огонёк слабо тявкнул, забрал носок обратно и устроилась у его ног, положив свою мордочку на тапок. Ревнивый заяц тут же занял место с другой стороны. Всегда живший в доме, он не знал другой жизни. Но не лис. Он больше не был дикой лисичкой из чащи. Она был Домашним. Он был любимым. Филя вроде бы одобрительно посмотрел на лису. Прижавшись к зайцу, домашняя лисица как прежде, принялась играть с носком.