Живой труп

Предисловие

Эта история могла произойти где угодно. Поэтому, дабы не обижать своим правдивым рассказом многочисленные провинциальные города нашей великой страны, я назову его "Н", то есть неизвестный. А случилась она в недалёком прошлом. Когда люди жили ещё широко и открыто. Не задумываясь о завтрашнем дне, возможно потому, что объявления о приёме на работу висели буквально на каждом захудалом (и не только) предприятии, в избытке существовавших в то время. Как и медицинские учреждения, заботящиеся о самочувствии наших людей. Кои принадлежали не только министерству здравоохранения, но и отчасти отделам внутренних дел. А называли их медвытрезвители. Да и началась она, как водится, с пустяка, хотя возможно и с немаловажной вещи. Итак:

Первая глава

Закадычные друзья

Погожим июльским днём, в городе "Н" был праздник. День города отмечали с размахом. Шествие трудящихся с плакатами и цветами дополнял городской оркестр. Люди восторженно поздравляли друг друга с этим знаменательным днём. А городское руководство, дабы ублажить его жителей, а заодно пополнить дырявый бюджет, расставили по нему в изобилии ларьки с неприхотливой надписью "Пиво". Куда, естественно, и потянулся люд по окончании праздничного шествия и наскоро организованного властями митинга. Среди этой разношёрстной толпы присутствовали и два закадычных друга. Одного из них, высокого, худого мужчину лет сорока отроду с рыжей шевелюрой на голове, знакомые называли Семёном. А другого, чуть меньше ростом, но с выпиравшим из-под широких штанов, словно бурдюк, животом и бритой наголо головой, величали все Илюхой. Утолив жажду двумя бокалами пива, товарищи решили перейти к более благородным напиткам и, остановив свой выбор на вине, тут же отправились к ближайшему магазину. Где, всем остальным маркам, предпочли не что иное, как портвейн, прихватив с собой в придачу, на закуску, два плавленых сырка с символическим названием "Дружба". Проблема заключалась лишь в том, где употребить этот изысканный напиток? И здесь друзья вспомнили о своём третьем товарище, по имени Василий. Который страдал от боли в пояснице, отчего, находился, в данный момент, в больнице. Теперь же появилась веская причина навестить приятеля. К тому же в больничном парке имелось множество прекрасных, тихих мест для уединения. И друзья, придя к единому мнению, не мешкая, тут же направились в сторону здравпункта, располагавшегося всего лишь в двух кварталах от них. А в это время, врач неврологического отделения Сумасбродов Вадим Спиридонович, приняв перед работой, в кругу семьи, для бодрости и в честь праздника, не менее двухсот грамм коньяку "Белый Аист", проводил утренний обход больных в доверенном ему отделении. И задержавшись в палате у больного, к которому торопились друзья, весело подшутил над ним;

- Эх, Вася! Угораздило ж тебя заболеть в день города. Вот ты сейчас здесь отдыхаешь, а твоя супруга, скорее всего, на работе винцо с коллегами глушит. А я уж, поверь мне, знаю женщин не понаслышке. У них, где хмель, там и постель!

Угодив тем самым в самое его больное место. Потому как жена Василия и вправду в этот момент проводила время за накрытым столом в тесном кругу своего рабочего коллектива. О чём, правда, заблаговременно и предупредила мужа. Но от слов доктора больному стало не по себе, об этом он и разоткровенничался врачу. Однако тот, будучи под хмелем, успокоил его неоднозначной шуткой;

- Да плюнь ты Вась на это дело! Что теперь, из окна выброситься?

Не придав, до поры, значения тому, что неврология находилась на четвёртом этаже больницы. И все бы забылось, да на беду, лишь Сумасбродов покинул отделение неврологии, как ему на смену подоспели товарищи Василия, снаряжённые бутылкой вина. Стоя под окном больницы, они озорным свистом обратили его внимание на себя.

- Привет, Васек!

Увидев приятеля, весело крикнул ему Семён.

- А мы навестить тебя решили. Давай к нам.

- Не могу!

Попытался отбиться от назойливых друзей Василий.

- Врач запретил выходить на улицу. Медсёстры не пустят.

- Да брось ты! Молодым что ли не был? Свяжи простыни и пусть соседи тебя опустят на них. А обратно уж запустят, ни куда не денутся!

Тут же нашёл выход из положения Илья, подкрепив свой совет демонстрацией бутылки портвейна, торчащей из кармана брюк. И тот, заинтригованный таким предложением, тут же решился на рискованный трюк. Который к слову сказать оказался удачным.

Вторая глава

Дед и яйца

Уединившись в больничном парке, в тени высоких кустарников, друзья наконец-то откупорили бутылку вина, и жадно приложившись к ней по очереди, быстро осушили посудину до дна, зажевав наскоро спиртное плавленым сырком. После чего, усевшись на прохладную траву, перешли к обсуждению насыщенных проблем. Одна, из которых, находилась в области медицины.

- Эх, братцы! Мало внимания уделяет наше руководство медицине!

Деловито начал разговор Семён, аппетитно дожёвывая во рту закуску.

- Нет индивидуального подхода к человеку! Всё у нас по приказу! Всё из-под палки!

— Это факт!

Согласился с ним Василий. И разворачиваясь удобнее к товарищам, продолжил;

— Вот у нас недавно курьёзный случай произошёл. Положили деда в больницу! Приехала бабка его проведать и привезла деревенских яичек, таких с перьями, прилипшим помётом. Ну и банку с яйцами поставила на тумбочку.

Врач делает обход, замечает эти яйца с помётом и перьями, подзывает медсестру и говорит, чтоб деду из седьмой палаты помыла яйца. Медсестра, не задавая глупых вопросов, деда на каталку и мыть ему яйца. После помывки, деда привезла в палату. Дед в шоке, старая за всю жизнь в руки не брала, а тут молодые девки мыли, лежит и охреневает. Утром врач снова делает обход, замечает эту же банку с грязными яйцами, отчитывает медсестру, что плохо помыла деду яйца. Медсестра в шоке, думает - дед блатной, пожаловался врачу, плохо помыла, опять деда на каталку и снова мыть с шампунями, гелями. Дед в палате спрашивает у мужиков, вам яйца моют, те в один голос, что нет. Дед лежит, ещё больше охреневает. Утром та же картина, врач, грязные яйца. Врач в бешенстве отчитывает медсестру, что та забила на работу, его указания не во что, не ставит. Медсестра в шоке, не знает, что и делать, опять деда на каталку и мыть ему яйца. Вымыла, выбрила, кремами намазала, привезла его в палату, а тут бабка приходит проведать. Дед на старую, спасай меня, увози скорее отсюда, кажись, к операции готовят, кастрировать хотят. Вот так-то.

Закончил свой рассказ Василий, подытожив;

- Привыкли без вопросов исполнять приказания, а оно вон как оборачивается.

- Да!

Согласился с ним Илья, тронутый историей друга.

— Это ты, Вася, прямо в яблочко попал. За это, мне кажется, надо бы выпить ещё.

- Я, за!

Поднимая, словно пионер, руку, вымолвил Семён.

- Я тоже!

Поддержал его Василий, тут же оправдываясь;

- Только я пустой!

- Ну, это дело поправимо!

Расплываясь в улыбке, протянул Илья, выгребая на траву из кармана скомканные деньги. Добавив при этом;

- Я сегодня на плаву. Калым отдали.

- Раз так, то я посыльный!

Рассудительно произнёс Семён, вставая с насиженного места.

- Что брать?

- Водки, конечно!

В один голос крикнули ему друзья, передавая мятые купюры.

Третья глава

Петенька

Семён торопливо отправился в магазин, а друзья, дабы скоротать время в ожидании, вновь уселись на травку, продолжив непринуждённый разговор.

- Да! Каких только случаев в жизни не бывает.

Заговорил первым Илья.

— Вот мне недавно кум рассказывал, что с ним приключилось, так я вначале не поверил.

- А ну-ка, расскажи!

Перебил его просьбой Василий и тот, сделав серьёзное выражение лица, не торопливо начал;

- Выходной день был, как ныне. Пришёл Иван с работы, а жены дома нет. Дом у них свойский, хата открыта, он туда, он сюда, нет супруги. Дай, думает, к соседям загляну, может там. Зашёл к соседу, спрашивает;

- Нет, моей жёнушки у вас?

А там одна соседка. Отвечает;

- Не было.

- А где Петька, твой муж?

Задаёт он ей другой вопрос.

- Тоже минут двадцать как нету.

Говорит та. Иван снова домой. Заходит во двор, а из сарая шум, куры волнуются. Он к дверке. Слышит приглушённый голос жены.

- Петенька, милый, да что ж ты так рьяно дёргаешься? Успокойся! Не волнуйся. Мы сейчас, быстро. Нам ведь надо до прихода мужа успеть!

Ему сразу кровь в голову. Ну, думает, попались! Возвращается домой за ружьём и в сарай. А там баба его петуха за ноги держит. Рубить голову собралась. Праздник. Вот и хотела мужу сюрприз сделать.

- Мне кажется, у неё это получилось!

Перебил снова товарища Василий.

- Ты прав! Иван до сих пор забыть его не может!

Согласился с ним Илья, увидев среди кустов мелькнувший силуэт приятеля с хозяйственной сумкой в руках.

Четвёртая глава

Барское угощение

Илья не ошибся. Появившийся на лужайке Семён, крепко держал в руках хозяйственную сумку. Из которой тут же извлёк трёхлитровую банку самогона, шмат порезанного кусочками сала, гранёный стакан и половину буханки чёрного хлеба.

- Где это ты так удачно разжился?

Удивляясь внезапному изобилию спиртного и закуски перед собой, поинтересовался Василий.

- Места надо знать! Позже расскажу.

Важно заметил приятель, потирая затёкшие руки. И командирским, тоном коротко скомандовал;

- Наливай, а то, вдруг, расхочу!

- Помилуй бог!

Неоднозначно заявил Илья, наполняя стакан до краёв мутной жидкостью. И тот быстро обошёл друзей по кругу. После чего, они довольные собой вновь принялись обсуждать насущные проблемы. Но перед этим, не забыв снова поинтересоваться у друга, каким образом добыто такое барское угощение.

- Ничего удивительного в этом нет!

Гордо заявил он.

- Захожу в магазин, а там бабы треплются между собой. Мол, Танька, продавщица, самогоном из-под полы торгует. Я, естественно, смекнул, что самогону на наши деньги выйдет больше. Отвёл её в сторонку и тихо так, на ушко, говорю ей. Танюш! Я с милиции, знаю, чем ты промышляешь, потому давай разойдёмся мирно, как в море корабли. Я даю тебе деньги, сколько у меня есть, а ты мне три литра чемера, да на зуб чего-либо закусить. Она даже возмущаться не стала, быстро согласившись на моё предложение, потому как поняла, мент я или не мент, а огласка никому не выгодна.

- Ну, ты даёшь!

Восхитился его находчивостью Василий. А Илья, цокнув неодобрительно языком, глухо протянул;

- Зря ты так рисковал! А вдруг бабы соврали?

На что Семён, деловито возразил;

- Запомни, дружище, бабы меж собой говорят иногда дельные вещи. Надо лишь сделать правильный выбор. И тому есть веское подтверждение. О котором, сейчас, я вам и расскажу.

Пятая глава

Притча

- Дело было так!

Начал Семён издалека.

- Один парень, назовём его Иваном, работал простым слесарем на заводе. Пришла пора жениться и Иван, как водится, выбрал себе в жёны красивую девушку. Но мало того, что красивая, она оказалась и умная. Как-то приходит Иван домой, а супруга ему и говорит;

- Слышала я, Ваня, что тебя в скором времени бригадиром назначат.

- Да ну!

Удивился Иван.

- И кто ж тебе сказал это?

- Да бабы о том судачат. Скоро, говорят, Иван наш, бригадиром будет.

- Не верю я в эти сказки!

Отмахнулся супруг.

- Врут твои бабы! Потому что, помимо меня найдутся и лучше, и опытнее трудяги.

Но не прошло и недели, как начальство ставит Ивана бригадиром. Ну что ж, жизнь течёт, Иван работает, дома у него всё хорошо, родились дети. И наступает день, когда за обедом жена ему снова докладывает;

- Ваня! Нынче бабы говорят, что тебя скоро мастером назначат.

- Да что ты, любимая!

Не поверил снова Иван.

- У меня же нет ни опыта, ни образования. Вряд ли этому быть!

Однако, через три дня, вызывают Ивана к начальству и объясняют ему ситуацию;

- К нам, говорят, сверху спустили рекомендацию продвигать молодые кадры. А ты, Иван, человек исполнительный. Зарекомендовал себя хорошим работником. Поэтому мы решили послать тебя от завода учиться в институт на заочное отделение. И назначаем тебя мастером. Так что учись Иван и работай. Не ленись! Дело, сделано. Проходит время. Иван отучился в институте, наработал мастером опыт. Приходит с завода, уставший, домой, а жена ему с порога и заявляет;

- Ванечка, милый мой! Нынче бабы говорят, что скоро поставят тебя начальником цеха.

- Да брось ты слушать бабьи сказки.

Опять отмахивается Иван.

- У нас начальником цеха кум директора завода. Так что, никогда этому не быть.

Но не прошло и недели, как начальника цеха направляют работать в Белый дом, а на его место назначают нашего Ивана.

- Чудеса, да и только!

Думает Иван и продолжает трудиться на родном заводе. Год работает. Два. Привык уже за это время к своей должности, а тут, за ужином, ему жёнушка, снова рассказывает, что услышала от баб;

- Говорят нынче бабы, что тебя в скором времени директором завода назначат.

- Да ты что, супруга, с ума, что ли выжила?

Разнервничался Иван.

- С этого места нашего директора поганой метлой не выгонишь. Никогда мне не стать директором.

А через неделю на завод нагрянул ОБХСС, и директор завода по-тихому ушёл на пенсию, а вместо него, как не странно, назначили Ивана. Так и пошла жизнь своим чередом. Месяц за месяцем, год за годом. Иван построил дом себе за счёт завода, купил детям своим по квартире. Приобрёл вне очереди машину дорогую. Одним словом, жировать начал. Деньги появились, а вместе с ними и новые деловые знакомства. Короче, всё чин-чинарём у него. Да только, через какое-то время, жена ему ночью говорит;

- Ваня! Бабы говорят, что тебя скоро посадят!

- Ну, это точно брехня!

Отвечает он ей.

- У меня в органах всё схвачено. Да и на работе не подкопаешься. Так что, не верь, дорогая никому и спи спокойно. Но только через два дня из столицы проверка нагрянула и обнаружила на заводе крупную недостачу товара. За ней приехали и прокуроры. Ивана за заднее место, да в каталажку. Никто не помог Ивану. Сидит Иван в тюрьме, горюет. А тут жена к нему с передачами приехала. Встретился он с ней, да с порога не обниматься, а спрашивает её;

- Ради бога, скажи мне дорогая, что там бабы на воле говорят? Скоро у меня амнистия будет?

— Вот так то, друзья мои!

Закончил свой рассказ Семён.

- Верить или не верить в то, что бабы говорят, личное дело каждого, но слухи сами по себе не появляются!

Шестая глава

Бесчувственное тело

Притча, рассказанная Семёном, глубоко запала в хмельные головы приятелей. И дабы вытравить из души неприятный осадок, оставшийся после неё, товарищи дружно налегли на самогон. Пытаясь расправиться с ним как с главным врагом трудового народа. Но через несколько часов усиленной борьбы с алкоголем, выяснилось, что победил спиртовой напиток. Первым, на этом поле боя, пал, ослабленный больничными процедурами, организм Василия. Друзья ещё держались на ногах, когда бесчувственное тело товарища, завалилось ничком в траву.

- Готов!

Икая, с трудом выговорил Семён.

- Больному стало лучше, он перестал дышать!

Сыронизировал Илья, тупо глядя на безвольное тело товарища, распластавшегося в траве. И повернувшись к Семёну, деловито спросил;

- Что будем с ним делать?

- Где взяли, туда надо и положить!

Рассудительно ответил тот, качаясь, как дикий ковыль от ветра.

- Согласен!

Коротко подтвердил Илья, наклоняясь к Василию. И не выдержав притяжения земли, которое теперь ощущалось так явно, рухнул, как подкошенный, рядом.

- Да!

Оценивая обстановку, протянул Семён.

- В больницу нас с ним точно не пустят.

- А давай его под окном положим? Кто-нибудь обязательно его увидит. Скажет врачу, что Вася пришёл. И те, сами поднимут его наверх.

Преодолевая силу тяжести, предложил Илья. На что Семён, по-прежнему икая, одобрительно вымолвил;

- Правильно! Главное, что он не за воротами.

И товарищи, словно санитары раненого бойца, волоком потащили друга к месту, на которое Василий недавно благополучно катапультировался из окна четвёртого этажа.

Седьмая глава

Дельный совет

В то же самое время, врач неврологического отделения Сумасбродов, добавив, с коллегами по работе, коньячка за праздник, в приподнятом настроении вышел из своего кабинета на вечерний обход больных. И зайдя в палату номер восемь, обнаружил, что больной, жалующийся на постоянные боли в пояснице, отсутствует.

- А где Василий?

Поинтересовался доктор у его соседей.

- Там!

Коротко ответил один из них, указав кивком головы на открытое окно палаты. Недоумевая в чем дело, Сумасбродов выглянул в окно и увидел внизу тело своего пациента. Которое, мирно лежало, уткнувшись лицом в некошеную дворниками траву. Увидев спущенные штаны ниже таза мужчины, на мгновение ему показалось это забавным, но вспомнив о шутке, сказанной Василию накануне, Сумасбродову стало не до смеха.

- Е моё!

Громко вскрикнул он, бросившись вон из палаты, словно раненый зверь. За ним, не понимая причины нервозности шефа, опрометью кинулись и лица сопровождавшие доктора, медсестра Варвара и уборщица Катя. Выбежав на улицу, троица приблизилась к обездвиженному телу больного, дабы прощупать его пульс. Вердикт врача оказался неутешительным.

- Труп!

Глухо констатировал Сумасбродов, не на шутку испугавшись.

- Каталку тащить?

Поинтересовалась стоявшая позади него Катя.

- Погоди пока. Пойду, позвоню в милицию. Слава богу, там сегодня дежурит мой друг.

Задумчиво пробормотал доктор, и круто развернувшись, рысью отправился обратно. Оставив двух женщин караулить мёртвое тело. Забежав в свой кабинет, он, первым делом, наглухо закрыл за собой дверь. После чего, набрав в телефоне знакомый номер, нервно прокричал в трубку;

- Ало! Сергеич!

Однако на том конце провода не спешили отзываться. И Сумасбродову пришлось ещё раз попытать счастье, пытаясь дозвониться в милицию. Наконец, в трубке что-то щёлкнула, пропищало и кто-то, сухо ответил;

- Слушаю вас!

- Ало, Сергеич!

Повторил он дрожащим голосом;

— Это я, Сумасбродов! Не узнал, что ли?

- А это ты?

Уже добрее проговорил тот, спросив тут же;

- Случилось, что?

- Не то, что случилось, а полная задница!

- Да ну? Ну, рассказывай!

Настороженно прозвучало в трубке. И Сумасбродов выложил всё, как есть. От сказанной им шутки, до обнаруженного под окном тела.

- Фу, так это пустяки! Я думал, с тобой что-то случилось!

Облегчённо выдохнув, заявил Сергеич. И голосом, не терпящим возражений, продолжил;

— Значит так! Про шутку свою забудь. Ты ничего не говорил. Сегодня следователя не жди. Сам понимаешь, праздник. Так что, пакуй жмурика сам в морг. Понял меня?

- Всё понял!

Словно школьник отчеканил ведущий врач и с облегчением вернул трубку на место.

Восьмая глава

Медвытрезвитель

В три часа ночи здоровый организм молодого мужчины начал чувствовать холод, окружавший его в помещении. Василий, нехотя повернулся на бок, однако это не помогло ему согреться в холодной камере больничного морга, где он оказался по прихоти нетрезвого доктора под фамилией Сумасбродов. Не догадываясь об этом, Василий, ещё не проснувшись окончательно, надвинул на голову белую простынь, но не прошло и минуты, как стали коченеть ноги. Хмель под напором морозильных камер, стала быстро отпускать бренное тело мужчины и Вася, окончательно замёрзнув, наконец-то попытался встать. Приоткрыв глаза и оперевшись на локоть правой руки, он слегка приподнялся на каталке. При тусклом освещении помещения, где он находился, Василий смог всё же различить тела, лежащих с ним по соседству людей. Голова трещала от выпитого недавно самогона, что мешало ему сосредоточиться. Но одно он понял точно, увидев себя раздетым до нога, это была не больница и тем более ни его квартира. Оставалось одно, то с чем он был знаком не понаслышке. И где, в силу своего характера, оказывался не раз;

- Е, моё!

С грустью в голосе, прохрипел он.

- Как же меня занесло в вытрезвитель? Ничего не помню.

Василий оглянулся по сторонам и тихо, сухим от жажды ртом, позвал;

- Семён! Илья!

Однако ответа не последовало. И мужчина с горечью решил, что оказался здесь без друзей.

- Бросили, гады!

Зло подумал он, но жажда оказалась сильнее злости и Вася, высохшими губами, просипел:

- Надо попросить у мента водицы.

После чего, с трудом поднявшись с каталки и прочнее закутываясь в белую простынь, побрёл в незнакомом ему помещении к выходу, светившемуся ярко-красной надписью над дверью "Зал выдачи тел".

А в то же самое время, сторож морга, Дед Ефим, ничего не подозревая, в соседней комнате мирно выпивал отогнанный ранее самогон, аппетитно закусывая его нарезками домашнего сала с луком вдогонку. Человек он был преклонного возраста, прошедший дорогами войны и видевший такое, о чём многим даже не снилось, но в тоже время не в меру верующий, о чём, не скрывая говорил прилюдно. В общем, такого напугать, чем либо, было трудно. Но даже он, когда услышал скрип двери, ведущей в морг, а обернувшись, увидел на входе силуэт мертвеца, закутанного в белую простынь, опешив, с перепугу надул в широкие офицерские штаны непереваренным в желудке самогоном. Но взяв себя тут же в руки, дрожащим голосом завопил, что было мочи;

- Тебе, что изверг надобно от меня?

Василий, в свою очередь, услышав строгий окрик служивого, испугался не меньше деда и, выпучив от ужаса глаза, толи прорычал, толи прохрипел в ответ;

- Пить!

Услышав рёв вурдалака, дед, как подстреленный лось, осеняя себя святым крестом, вскочил с насиженного места, и, ринувшись в угол, дико выкрикнул;

- Изыйди, кровопивец, от куда явился!

На что Василий, не понимая происходящего, ещё больше добавил жути старику, вымолвив со скрипом;

- Там холодно, жуть!

Дед Ефим, пуще прежнего, стал, крестясь, молить бога о помощи. И тут, блуждающий взгляд Василия упал на бутыль самогона, стоявшую в окружении нехитрой закуси, на столе служителя закона;

— Вот оно что? Белая горячка!

Мелькнуло у него в голове и мужчина, как можно добрее, протянул;

- Можно, хотя бы в туалет сходить?

Сторож, увидев подобревшее лицо вурдалака, снова стал приходить в себя и уже миролюбивее, вытянул из себя;

- Что и на том свете ссать хочется?

Василий, опасаясь гнева больного, кивнув головой, так же добродушно ответил;

— Это дело везде одинаково!

Дед, видя поменявшийся настрой мертвеца, стал помаленьку набираться духа и, указав на туалет, проговорил снисходительно;

- Вон там!

- Спасибо гражданин начальник! Я быстро!

Промурлыкал Василий, метнувшись в отхожую комнату. А старик, смахнув, тыльной стороной ладони, выступивший на лбу пот, вслух произнёс;

- Чевой-то я скис? И с этими, как видно, можно договориться!

Девятая глава

И на старуху, бывает проруха

Не прошло и часа, как дед Ефим и Василий, разобравшись, наконец-то во всём, сидели за столом как старые друзья, опустошая заготовленный дедом самогон.

- Ну, ты даёшь, Вася!

Не унимался старик;

- напужал меня до смерти. Я с войны такого страху не видывал.

- Я тоже, чуть не описался, когда ты заорал на меня!

Перебил его новый товарищ, закусывая салом. На что дед, умалчивая о своих подсохших штанах, широко улыбаясь, выговорил;

- И на старуху бывает проруха!

- Как это?

Удивлённо глядя на старика, поинтересовался Василий.

- А очень просто!

Ответил дед, начав свой рассказ;

- Мы, тогда, под Орлом стояли. Прислали нам особиста нового, капитана. Здоровый такой, как кабанчик откормленный. Ох и лютовать он начал, не приведи Господи. Не то, что за слова лихие, да за дела политические, а за малое мог под трибунал подставить. И всё штуками, да прибаутками. Ему, мол, простите, товарищ капитан. А он, иди в задницу. Или, товарищ капитан, я не нарошно это сделал, а он, моя задница умнее твоей головы. Ну и решили мы втихаря его приструнить. Полк наш в то время на станции квартировал. Рядом, значит, пути, ну и вагонов тьма. Мы один и присмотрели. Заранее пару дощечек с пола выковырнули. Набили у лесопилки мешки с опилками, вымазали себе лица мазутом, одни лишь зубы светятся и как только стемнело, да увидели, что особист шастает по части, будто украдкой стали мешочки в вагон заносить, да через дырку в полу и на другую сторону. В общем, с мешками стали, как лошади в цирке, по кругу гулять. Капитан глядит из-за угла, не поймёт, в чём дело. Что за груз тайком в вагоны грузят? Ждал, подождал, увидел, что солдаты на перекур удалились, он и шасть в вагон. А там ничего нет. Одна дырка в полу. Особист в эту дыру, а ему хлоп, да голову досками прищемили. Он туда, сюда, никак. Кричит, матом клянёт всех, а сделать ничего не может. А мы, спокойно зашли в вагон, сняли с него штаны, намазали задницу, коей он хвастался, керосином, да давай по ней ходить то прутиком, то крапивой. Не помню, сколько эта экзекуция продолжалась. Наверное, покуда капитан кричать перестал. Только тогда мы доски отодвинули. А наследующий день наступление. И не всех, кто со мною там был, боженька в живых оставил, так что и искать некого было. А вот каково ему было в госпитале отлёживаться, когда там все с геройскими ранениями, а он с задницей своей постыдной грелся? Этого уж я не знаю. Но, когда он нагнал нас за Белгородом, то от прежнего капитана не осталось и следа после этого конфуза. И куревом угостит, и за здоровье спросит. Вот оно и бывает, что и на старуху есть проруха. Закончил свою историю дед Ефим, добавляя в стаканы самогон из литровой бутыли.

Десятая глава

Сюрприз для жены

Захмелевшие товарищи делились бы историями и дальше, но в восемь часов утра, открылась дверь, ведущая на улицу, и на пороге появился патологоанатом. Увидев сторожа, мирно беседовавшего с одним из его клиентов, он удивлённо расширил глаза, но спокойно, с достоинством, вымолвил;

- Такое я вряд ли ожидал увидеть после праздника!

За тем, деловито прошёлся по залу и, остановившись у стола, вынул, молча, из ящика флакон спирта, разбавил его водой и разлив по стаканам себе, и собеседникам, глухо буркнул;

- За воскрешение!

После чего одним махом выпив, не закусывая, вытер ладонью губы и, повернув лицо в сторону сторожа, промолвил;

- А теперь, рассказывай, что тут произошло?

Дед, словно ученик в школе, поднялся вежливо из-за стола и коротко изложил ситуацию доктору;

- В доверенном мне для охраны помещении все пациенты на месте. С одним лишь уточнением. Один из них оказался живым. Это мы и отмечаем.

- Ясно!

Так же кратко выговорил врач. И взглянув на Василия, завёрнутого в простыни, добавил;

- А теперь, ваша очередь!

Молодой человек, не нарушая церемонии, тоже поднялся со стула и начисто рассказал всё то, о чём он мог вспомнить. Выслушав рассказчика, патологоанатом, придвинул ещё один стул к столу и, усевшись, по-хозяйски, на него, жестом пригласил сесть остальных. После этого наполнил спиртом вновь стаканы и объявив тост;

- За здравие!

Выпил содержимое до дна. Закусив, на этот раз, маленьким кусочком сала. Не успели товарищи последовать его примеру, как снова открылась входная дверь и на пороге появилась фигура следователя из милиции.

- Здравствуйте!

Вежливо, но также коротко, бросил он, внимательно осматривая всех присутствующих.

- А что за праздник, сегодня?

И доктор, пригласив милиционера к столу, вкратце изложил ему услышанное только, что. Следователь, расплылся в глупой улыбке и, забрав стакан от Василия, который к этому времени, полностью опьянев, с грохотом завалился на пол, моментально уснув, поставил его напротив доктора, с одной, единственной фразой;

- Наливай! Меньше хлопот!

Святая троица выпила ещё раз, потом ещё и только после третьего стакана, милиционер, нахмурившись, спросил присутствующих;

- Интересно, а как отнесётся к этому неожиданному сюрпризу его жена?

Кивком головы, он указал на мирно спящего Василия и продолжил;

- Я ведь, с дури, поспешил её обрадовать несчастьем, произошедшим с её мужем. И та, скорее всего, уже наняла катафалк, чтобы по-человечески забрать его из морга.

Но почесав, озабоченно голову, философски закончил;

- А впрочем, я ей не соврал. Труп на месте, а то, что он живой, не моя головная боль!