Жрушка-подружка

— Мам, а что это? — спросила Танюша, залезая на стул и глядя, как мама ловко нарезает, украшает и раскладывает еду на тарелки.

— Это угощение, для новогоднего стола.

— А можно попробовать?

— Милая, это же для праздника. На вот.

Ольга протянула дочке попку от колбасы и кусочек сыра. Девочка недовольно насупилась. Ей хотелось попробовать то, что красиво лежало на тарелках, наверняка там и вкус другой.

— А скоро праздник?

— Совсем скоро, милая. — Ольга поцеловала Таню в макушку. — Один раз поспишь, и уже наступит.

Вечером Тане не терпелось пойти спать. Все казалось, чем быстрее она пойдет в кровать, тем быстрее наступит праздник. Ольга немного удивилась, когда в восемь вечера дочка почистила зубы, облачилась в пижаму и пришла пожелать спокойной ночи. Но, с другой стороны, была даже рада — в кои-то веки не пришлось уговаривать девочку лечь.

Танюше долго не спалось, она вертелась и крутилась, все время смотрела в окно, не наступил ли новый день, но там было темно. И вдруг она услышала какой-то шум. Тихонько выскользнув из постели, на цыпочках пошла на звук. Дойдя до кухни, откуда раздавался странный шорох и хруст, замерла, в удивлении подняв брови.

За столом сидела маленькая девочка, рыженькая, со смешными кудряшками и россыпью веснушек. Она мотала ногами под столом, а сама поглощала еду, приготовленную для праздника.

— Эй, ты кто? — спросила Таня. Она точно знала, что, когда ложилась, никаких странных девочек у них дома не было.

Рыжуля отвлеклась от еды и уставилась на Таню.

— Как кто? Жрушка, — ответила она и запихала в рот огромный бутерброд с колбасой.

— Так ты же конфеты ешь!

— Ну да, но у тебя конфет-то больше нет с тех пор, как зуб лечила, — пробурчала Жрушка. — Поэтому приходится вот, — вздохнула она, указав на колбасу с сыром и салат. — А я сладкое люблю-ю-ю, — протянула плаксиво и скуксилась.

Таня обрадовалась.

— Так у нас тортик есть!

— Тортик? — Притворные слезы Жрушки тут же высохли, и она улыбнулась. — Давай!

— Только его нельзя есть. И это все тоже нельзя. — Таня показала на еду из холодильника.

— Как это нельзя? — оторопело уставилась на Танюшу Жрушка. — Съедобное — значит можно.

— Это для праздника! — настаивала Таня, отбирая тарелки у Жрушки и ставя обратно в холодильник. — Мама запретила до него трогать.

— Ну вот еще, — забубнила нахмурившаяся Жрушка. — И поесть нельзя. Что у тебя за мама такая. Неправильная.

— Хорошая у меня мама! — обиженно воскликнула Таня. — Ее надо слушаться.

— Ла-адно, — вздохнула Жрушка. — А когда там этот ваш праздник? А то есть охота. — Она погладила животик.

— Мама сказала, что один раз поспать, и наступит.

— Хм. Так и быть, иди спать, чтобы побыстрее праздник наступил.

— А ты?

— А я это… к себе пойду, — махнула рукой Жрушка и сползла со стула.

— Точно? Обещаешь? — спросила Таня. Ей очень не хотелось утром обнаружить пустые тарелки.

— Обещаю, — пробурчала Жрушка и пропала, словно ее и не было.

Таня покрутила головой по сторонам, пожала плечами и пошла спать. И заснула сразу, стоило только положить голову на подушку и укрыться одеялом.

А утром, когда проснулась и пришла, зевая, на кухню, увидела недовольную маму.

— Таня, я же тебе говорила, что это не надо трогать. — Ольга показала на тарелку, где не хватало нарезки, и глубокую миску с салатом.

— Я и не трогала, — ответила девочка, обиженно глядя на маму.

— А кто тогда? Кроме нас с тобой тут никого нет.

— Это Жрушка.

— Кто? — не поняла Ольга.

— Ну Жрушка. Раньше она конфетной была, а теперь у меня конфет нет, а она есть хотела, — принялась объяснять Таня.

Ольга вздохнула. Дочь очень любила конфеты. До такой степени, что заработала кариес и пришлось идти лечить зуб. После этого случая любовь к конфетам как отрезало. Но раньше дочь не всегда признавалась, что съела очередную карамельку, не хотела, чтобы ее ругали, и сваливала вину на Конфетную Жрушку. Потом не стало конфет, не стало и сказок про Жрушку. И вот опять…

— Танюш, мы же уже говорили об этом, — покачала головой Ольга, — нет никакой Жрушки.

— Мам, она настоящая. Сидела тут ночью и ела бутерброды с колбасой. Пожаловалась, что любит сладкое, а конфет нет.

— Надеюсь, ты не рассказала ей про торт?

— Рассказала, — вздохнула девочка, потупив взгляд. — Но есть его не разрешила. Сказала, что это все на праздник, — посмотрела на маму и обвела рукой угощения.

— Ох, ладно, что с тобой делать и с твоей Жрушкой. Все равно Новый год будем вдвоем отмечать.

— Втроем, Жрушка ведь тоже придет, — уверенно заявила Таня, а Ольга только головой покачала.