Гимн

Знаменитый режиссер Михалков с изумлением смотрел на сидевшего напротив него черта.

- Простите, вы ко мне, - наконец пролепетал Никита Сергеевич.

- К вам, к кому же еще, - довольно нагло ответил черт. Не вставая с кресла и закуривая папиросу "Наша марка". - Значит, бесов гоняете...

- Да, не то чтобы гоняю. Так для проформы. А у меня, кстати, большие связи в вашем мире. Даже был на экскурсии "9 кругов". Третий круг очень понравился. Хотел бы туда попасть. Но попозже. А вы, собственно, по какому делу.

Черт выпустил клуб дыма и затушил папиросу в подлокотнике шикарного итальянского кресла, оставив там большую дыру.

Режиссер поморщился, но промолчал.

- Это же ваша папа написал гимн? - спросил черт.

- Мой, - признался Михалков. - За что получил Государственную премию несколько раз. За варианты со Сталиным, Лениным, Богом.

- И за вариант без слов, - добавил черт. - Все это я знаю. Но проблема в том, что он теперь у нас и написал еще один вариант. Черт внезапно вскочил с кресла, встал по стойке "Смирно" и запел:

- Славься родимая наша Преисподняя. Грешников славных надежный оплот. Партия Дьявола, сила греховная. Нас Вельзевул в Преисподню ведет.

Никита Сергеевич невольно тоже вскочил, тоже стал по стойке "Смирно" и выслушал весь гимн от начала и до конца.

У черта после исполнения показались слезы на глазах.

- Вот как продирает, - сказал он, снова усаживаясь в кресло. - У нас теперь каждый божий день звучит. Утром и перед отбоем.

- Так, а что же вы от меня-то хотите, - спросил режиссер.

- Ничего, - ответил черт. - Просто прилетел поблагодарить за папу.

И исчез.

- Тьфу ты, - сплюнул Никита Сергеевич на пол, - Перепугал до чертиков.

И включил запись очередной своей авторской программы "Бесогон".