Глоток чистого воздуха

Бледно-розовое гигантское облако поднималось над промзоной. Сработала система оповещения, и над городом пронеслось заунывное завывание сирены. В такие моменты хотелось заткнуть уши и забиться в тёмный чулан, лишь бы не слышать этого тоскливого воя.

– Опять? – хрипло прошептал мальчик, приоткрыв один глаз и глядя, как мать рассматривает что-то за окном.

Она молча кивнула и задёрнула шторы.

– Лежи, пойду вытяжки заклею и входную дверь. Сегодня облако просто огромное.

Инга взяла со стола бумажную ленту – чёрт возьми, остался последний рулон, – ножницы и принялась закрывать все возможные щели. Входную дверь лучше всего было проклеивать изолентой, обыкновенной синей изолентой, она надёжнее всего помогала предотвратить проникновению вони в квартиру. Но ее уже давным-давно было не достать. Да даже обыкновенный скотч исчез из продажи. Инге повезло: незадолго до того, как химический завод начал сбрасывать по ночам дурно пахнущие отходы, они с мужем затеяли ремонт и запаслись малярной лентой.

Заклеивая дверной проём по периметру, Инга вспоминала, какой ад творился в ту ночь, когда первый раз над промзоной взвилось ярко-розовое облако. Ей тогда не спалось, и она сидела на кухне, читала книгу. За окном, несмотря на позднее время, было довольно светло: город мерцал тысячами разноцветных огоньков. И неожиданно вдалеке, точно напротив их окна, в небо взвился гигантский, словно подсвеченный изнутри, розовый шар. Казалось, будто кто-то на окраине города надувает огромный мыльный пузырь, только он не сверкал, и не переливался, а клубился и растекался дымным облаком.

Это было прекрасное и жуткое зрелище одновременно. С одной стороны, облако завораживало, раздуваясь, оно поднималось всё выше и становилось всё ярче. С другой стороны, ярко-розовое свечение в чёрном небе выглядело жутко, зловеще, предрекая своим видом надвигающуюся беду.

Подул ветер, в ту ночь он налетел из ниоткуда яростным порывом и ворвался точно в центр шара. Он разорвал и растрепал громадное облако на части и, спустя пару мгновений, розовые обрывки понеслись над спальными районами и офисными зданиями. Теперь стало заметно, как клочья переливаются, будто состоят из мириад крохотных блёсток.

Инга погасила настольную лампу и заворожённо наблюдала за их приближением. Прямо перед окном их квартиры росла высоченная раскидистая берёза, под ней горел фонарь, освещая небольшой участок дороги и как только розовый клок продрался сквозь ветки дерева, он размохрился сотнями переливающихся нитей. Тут же на дорогу шлёпнулась ворона. Упала она беззвучно, по крайней мере, закрытые окна не пропустили ни единого шороха, но Инга вздрогнула – настолько это было неожиданно. Ещё несколько птиц помельче свалились на дорогу и проезжавший запоздалый автомобиль противно взвизгнул тормозами. Не успел он остановиться, как на лобовое стекло упали ещё две обмякшие тушки.

Водитель вышел из машины, собираясь сбросить птиц, но не успел протянуть руку, как судорожно схватился за горло. Он буквально повис на дверце автомобиля, а спустя пару минут повалился навзничь. Инга схватила со стола телефон, собираясь вызвать скорую, и тут же почувствовала невыносимую вонь. В голубоватом свете вспыхнувшего экрана смартфона под потолком извивалась тонкая розовая нить, распадаясь на блестящие пылинки, которые оседали на поверхностях и ещё какое-то время продолжали едва заметно мерцать.

Острый химический запах будто обжог лёгкие, дыхание перехватило, и Инга, как недавний водитель за окном, схватилась за горло. Перед глазами поплыли тёмные пятна, голова закружилась и окружающие предметы потеряли чёткие очертания.

Словно сквозь вату она услышала, как в комнате заплакал сын.

«Боже мой, Вовка!» – пронеслось в голове, и она сделала шаг к двери. Мальчику было уже двенадцать лет, последний раз он так отчаянно плакал шесть лет назад, когда разбил о железную трубу подбородок и пришлось накладывать несколько швов. Инга шла буквально наощупь, от нестерпимой вони страдали не только лёгкие – резало глаза и слёзы катились по щекам, не позволяя смотреть под ноги. Она зацепилась ногой за стоявшую на полу в прихожей сумку, попыталась ухватиться за что-нибудь в темноте, но так ничего и не нащупала. Падая, Инга услышала, как в спальне громко выругался муж, Вовка страшно закашлялся, и она потеряла сознание.

Входная дверь была довольно плотно заклеена, когда Инга наконец перешла к кухонной вытяжке. За окном сгущались сумерки – в этот раз они не дождались даже наступления темноты.

Закончив, она вернулась в комнату сына. Он задремал, но по его свистящему дыханию было ясно – новый приступ не за горами. Инга поправила одеяло и принесла из спальни ноутбук, сегодня у неё не дошли руки посмотреть последние сводки новостей. Только чего их смотреть-то? Опять напишут то же самое: «по результатам лабораторных исследований заборов воздуха не выявлено превышения допустимых значений следующих веществ…». И дальше перечислят названия, которые не меняются изо дня в день вот уже на протяжении месяца: аммиак, сероводород, диоксид серы, формальдегид и ещё пара-тройка вполне известных химических соединений.

В интернете иногда проскакивали видео с поднимающимся над промзоной розовым облаком. Но каждый раз находились комментаторы, которые обвиняли нечестивых операторов в видеомонтаже и наведении поклёпа на крупное предприятие, дающее городу такое громадное количество рабочих мест и якобы выполняющее важный госзаказ по производству чего-то там катастрофически необходимого для оборонной промышленности. К утру все ролики бесследно удалялись.

Вовка во сне закашлялся. Инга и сама почувствовала, как скверное зловоние частично проникло в квартиру, несмотря на заклеенные щели. Она дрожащими руками накапала лекарство в стаканчик и запустила ингалятор. Он громко загудел, выпуская через клапан крохотные капельки средства, способного унять спазм в бронхах сына. Вовка проснулся и тут же нацепил маску, стараясь дышать ровно и глубоко, хотя и получалось это с трудом.

Инге было достаточно прижать к носу марлевую салфетку. То количество химического вещества, которое проникало в запечатанную квартиру, больше не приводило к обморочному состоянию. Как-никак, но клейкая лента помогала.

Что-то громко стукнуло о балконное стекло, скорее всего, с неба снова прилетела тушка вороны или какой-то другой птицы. Удивительно, что они ещё не все погибли. Но больше удивляло даже не это, по официальным данным ни одной мёртвой птицы зафиксировано не было. Будто кто-то выезжал после розового выхлопа и, пока жители страдали в запертых наглухо квартирах, аккуратно собирал погибших пернатых.

Прошло десять минут и ингалятор засипел, сообщая, что лекарство в дозаторе закончилось. Вовка снял маску и откинулся на подушки.

– Мама, – шёпотом протянул он, закашлявшись. – Как ты думаешь, зачем они нас травят?

– Не знаю, сынок. Честное слово, не знаю, – покачала головой Инга.

– А в школу я теперь не пойду?

– Пока всех детей перевели на дистанционное обучение. Как только тебе станет лучше – присоединишься к ребятам.

– Блин, я даже и не думал, что так в школу захочется. Надоело уже лежать. А папку скоро выпишут?

– Не знаю, Вов. Завтра поеду, выясню.

– А вдруг, пока ты будешь ехать, они такую вонь напустят? На улице же, наверно, умереть можно.

– Пока они этого не делали больше двух раз в неделю, так что завтра – вряд ли.

На лбу у мальчика проступила испарина. Он натянул одеяло до самого подбородка и закрыл глаза:

– Надо Стасику позвонить, чего он пропал-то, уроки что ли делает, – прошептал он, засыпая.

Инга закрыла глаза, стараясь сдержать слезы, потом наклонилась, поцеловала сына и тихонько вышла на кухню. Она скрывала от сына многое, боясь, что подобные новости ухудшат состояние. Скрывала, что отец находится в реанимации в тяжелом состоянии, и врачи не дают никаких положительных прогнозов, а в медицинской карте нет никакого диагноза кроме пневмонии. Скрывала, что заболели в основном дети, и многие, как и Вова, были сейчас прикованы к постелям, задыхаясь даже в те дни, когда никаких выбросов не было. А ещё скрывала, что в ту самую первую роковую ночь умер Стасик.

Инга взяла со стола брелок от машины. Первым делом она планировала заехать в больницу к мужу, потом заскочить в магазин за продуктами. Сотни людей вышли утром из своих квартир, чтобы отправиться на работу и никто из них не подозревал, что над промзоной поднимается новое розовое облако, совершенно невидимое в свете утреннего солнца...