Глухой предел

Осенний дождь барабанил по жестяной крыше участкового отделения, сливаясь в монотонный стук, под который старший лейтенант Алексей Ковалёв едва не клевал носом. Перед ним громоздились стопки бумаг — месячные отчёты, протоколы, заявления. Желтоватый свет ламп дневного света падал на потрёпанную деревянную столешницу, где пятно от кофе образовывало причудливый архипелаг.

Дверь кабинета распахнулась с резким скрипом.

— Ковалёв, тебе вызов!

Алексей медленно поднял голову, ощущая, как позвонки похрустывают после долгого сидения. Перед ним стояла Морозова, её мокрый плащ капал на пол, образуя небольшую лужу.

— Опять бабка соседей травит? Или кто-нибудь с бодуна буянит? — голос Алексея звучал хрипловато после долгого молчания.

Морозова швырнула на стол папку, которая с шумом разлетелась, рассыпая бумаги.

— Хуже. Деревня Молчаново. Месяц — ни звонков, ни выездов. Вчера тракторист из Веретья звонил — проезжал мимо, говорит, там будто вакуум. Ни звука, даже ветра нет.

Алексей откинулся на спинку стула, проводя рукой по щетине на подбородке. Молчаново всегда было тихим местом, но чтобы какая-то мистика...

— Начальник приказал лично проверить. Машину заправили, вот маршрутный лист. — Морозова постучала ногтем по бумаге.

Он тяжело вздохнул, разминая затекшие плечи.

— Ладно, через час буду на месте.

Дорога петляла среди пожухлых осенних полей. Редкие капли дождя били по лобовому стеклу, а дворники с противным скрипом размазывали грязь. Алексей включил радио — из динамиков полилась какая-то попса, но уже через километр звук начал прерываться, а ещё через пятьсот метров вовсе исчез в шипении помех.

— Ну вот и послушал музыку... — пробормотал он, выключая приёмник.

Когда "Приора" свернула на грунтовку к Молчанову, Алексей вдруг осознал, что не слышит привычного стука гравия о колёсные арки. Он приоткрыл окно — ни звука. Ни щебетания птиц, ни шелеста мокрой листвы. Только гул двигателя, который тоже звучал как-то приглушённо, будто из-за толстого стекла.

Остановившись у покосившегося указателя "Молчаново", Алексей вышел из машины. Его ботинки с хрустом опустились на гравий, но... звук был нечётким, словно часть его куда-то провалилась. Он экспериментально хлопнул в ладоши — хлопок получился однобоким, будто кто-то отрезал вторую половину звуковой волны.

— Что за х... — начал он, но его собственный голос странно затих, не дав эха.

Алексей провёл рукой по горлу, проверяя, не охрип ли. Нет, связки работали нормально. Тогда почему... Он достал телефон — "Нет сети".

Деревня лежала перед ним, как декорация: покосившиеся избы, пустые огороды, ни души на улице. Даже дым из труб не поднимался. И эта... тишина. Не просто отсутствие звуков, а активное, почти физически ощущаемое поглощение любого шума.

Алексей медленно вернулся в машину, завёл двигатель и отъехал назад по дороге. Уже через триста метров звуки начали возвращаться — сначала тихий шелест шин по гравию, затем далёкий крик птицы. На отметке в полкилометра мир полностью вернулся к норме — дождь снова барабанил по крыше, дворники скрипели, а из динамиков полилась музыка.

— Что за чертовщина... — прошептал он, разворачивая машину.

Когда Алексей снова подъехал к границе деревни, эффект повторился с пугающей точностью. Звуки снова стали затухать, будто проходя через невидимый фильтр. На этот раз он остановился прямо на границе зоны — одна нога на "нормальной" земле, другая в зоне аномалии. Разница была поразительной: с одной стороны — привычный мир звуков, с другой — мёртвая тишина.

Алексей непроизвольно сглотнул, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

— Ну ладно... Пора знакомиться с местными, — прошептал он, и слова растворились в воздухе, не оставив следа.

Алексей сделал несколько шагов по главной улице деревни, и с каждым шагом странное ощущение только усиливалось. Его собственное дыхание казалось ему неестественно громким в этой всепоглощающей тишине. Гравий под ногами хрустел, но звук был словно обёрнут ватой — отдалённый, приглушённый, будто доносящийся из-под толщи воды.

— Эй! Здесь кто-нибудь есть? — крикнул он, и тут же пожалел об этом.

Его голос не разнёсся эхом по пустым улицам, как должно было быть. Вместо этого слова будто утонули в нескольких метрах от него, поглощённые невидимой преградой. Алексей провёл рукой перед лицом, словно пытаясь нащупать невидимую плёнку, но пальцы не встретили сопротивления.

Из-за покосившегося забора показалась фигура. Старик лет семидесяти, с впалыми щеками и неестественно бледной кожей. Его глаза были широко раскрыты, в них читался немой ужас.

— У-уезжайте... — прошептал старик, и Алексей увидел, как его губы дрожат.

Но самое странное было то, что слова старика звучали ещё тише, чем должно было быть в этой и без того приглушённой реальности. Будто кто-то специально убавил громкость именно его голоса.

— Я участковый вашего района, — Алексей показал удостоверение, специально держа его дольше обычного. — Где можно найти старосту?

Старик замотал головой, делая отчаянные движения руками — явно пытаясь что-то сказать, но слова либо не выходили, либо их не было слышно вовсе. В этот момент из-за угла ближайшего дома вышли ещё несколько человек — мужчины и женщины, все с такими же бледными лицами и широко раскрытыми глазами. Они двигались медленно, будто каждое движение давалось им с огромным трудом.

Один из мужчин, казавшийся чуть менее истощённым, чем остальные, шагнул вперёд. Его губы шевельнулись:

— Тут всё...хорошо — каждое слово давалось ему с видимым усилием.

Алексей почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Что-то здесь было не так — не просто странная тишина, а что-то гораздо более зловещее. Люди выглядели не просто напуганными — они выглядели опустошёнными, будто из них медленно выкачали жизнь.

— Мне нужно поговорить со старостой, — твёрдо сказал Алексей, стараясь говорить медленно и чётко. — Это служебное дело.

Жители переглянулись. После долгой паузы тот же мужчина кивнул и жестом показал следовать за ним. Алексей пошёл, отмечая про себя, как странно двигаются местные — их шаги были совершенно бесшумными, даже когда они ступали по сухим веткам.

Они привели его к дому побольше, стоявшему в центре деревни. На крыльце сидел мужчина лет пятидесяти — видимо, староста. Его состояние было ещё хуже, чем у остальных: глубокие тени под глазами, которые еле открывались, дрожащие руки, впалые щёки.

— Что у вас тут происходит? — Спросил Алексей оглядываясь по сторонам. — Что за аномалии со звуком?

— Не надо шуметь. — Староста шамкал ртом, как будто ему было уже под восемьдесят. — Оно не переварит много шума...

— Что? — Алексей нахмурился. — Кто не переварит?

Староста лишь покачал головой, указывая пальцем вниз, под свои ноги. Его губы сложились в единственное слово, которое Алексей разобрал без труда:

— Оно.

В этот момент Алексей почувствовал слабую, едва уловимую вибрацию под ногами. Будто что-то огромное пошевелилось глубоко под землёй. Все жители одновременно вздрогнули, а в их глазах вспыхнул животный ужас.

— Что это было? — резко спросил Алексей.

Но ответа не последовало. Староста лишь покачал головой, а затем жестом указал на небольшую церковь.

Деревянная церковь покосилась набок, словно нехотя сопротивляясь времени. Низенькая колокольня с прогнившими балками больше напоминала скворечник, чем место для колокола. Алексей толкнул скрипучую дверь, и перед ним открылось странное зрелище.

Внутреннее пространство было удивительно просторным для такого скромного строения. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь щели в дощатых стенах, освещали центральный объект — каменного идола, возвышавшегося на месте алтаря. Рядом, словно брошенный в спешке, лежал на боку небольшой колокол, его поверхность покрывал слой пыли, но металл выглядел неповреждённым.

Алексей медленно обошёл идола по кругу, ощущая, как по спине бегут мурашки. Трёхметровая глыба песчаника была высечена в форме гигантского червя, вырывающегося из земли. Круглая пасть с резными зубами, расположенными по спирали. Четыре щупальца, высеченные с пугающей анатомической точностью.

— Что за дьявольщина... — прошептал он, и слова странно исказились, будто их прогнали через фильтр.

Пол вокруг идола проседал, образуя едва заметную впадину. Алексей присел на корточки, проводя пальцем по трещинам в каменном полу — они расходились лучами, будто что-то большое давило снизу.

Лестница на колокольню скрипела под его весом, но звук был странно приглушённым, будто кто-то накрыл всё здание колпаком. С верхней площадки открывался вид на всю деревню — покосившиеся избы, пустые огороды, ни души на улицах. Ничего необычного, если не считать полного отсутствия животных и той странной, гнетущей тишины.

Но затем движение привлекло его внимание. Из домов, словно по сигналу, начали выходить жители. Медленно, не спеша, они двигались к церкви, их бледные лица были обращены вверх, к колокольне. Алексей насчитал около двадцати человек — почти всё население деревни.

Спускаясь вниз, он почувствовал, как воздух стал плотнее, словно наполнился невидимой ватой. В главном зале его уже ждали. Десять человек стояли полукругом у выхода, перекрывая путь. В руках у них были палки, вилы, а у одного кузнечный молот.

Староста, тот самый с впалыми щеками, сделал шаг вперёд. Его голос звучал хрипло и прерывисто.
— Уходите, здесь вам не место.

Алексей выпрямился во весь рост, демонстративно поправляя фуражку.
— Я прибыл сюда по служебному делу и уйду, когда сочту нужным.

В толпе пробежал ропот. Люди переглядывались, сжимая в руках свои незамысловатые орудия. Мужчина с молотом — коренастый детина с тусклыми глазами — сделал шаг вперёд.

— Тогда мы вас выведем, — прошипел он, и в его голосе впервые прозвучали чёткие нотки.

— Не подходите! Я предупреждаю! — крикнул он, но его слова снова потерялись в странной акустике церкви.

Толпа сомкнулась вокруг. Алексей почувствовал, как адреналин ударил в кровь. Он резко рванулся в сторону, к стене, освобождая пространство для манёвра. Первая палка свистнула у него над головой.

Мужчина с молотом замахнулся. Алексей инстинктивно пригнулся и толкнул нападающего в грудь. Тот пошатнулся, нелепо замахал руками и...

Удар.

Молот со звоном ударил по лежащему колоколу.

Звуковая волна ударила по барабанным перепонкам, но вместо того, чтобы разнестись эхом, она странным образом ушла... вниз. В пол. В землю.

На мгновение воцарилась абсолютная тишина. Даже дыхание замерло в груди.

Потом земля дрогнула.

Сначала слабо, как от далёкого взрыва. Потом сильнее. Каменный идол затрещал. Алексей почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом — это было не землетрясение. Что-то огромное шевелилось под церковью, и оно только что проснулось.

Земля содрогнулась так сильно, что Алексей едва удержался на ногах. Деревянные полы церкви начали вздыматься и ломаться от движения земли..

— Господи... — вырвалось у него, но слова потерялись в нарастающем гуле.

Недалеко перед входом в церковь земля начала проваливаться, образуя глубокую впадину. Оттуда донёсся рёв. Не звук, а скорее вибрация, от которой задрожали внутренности, заныли зубы, застучали виски. Алексей инстинктивно прикрыл уши ладонями, но это не помогло — волны проходили сквозь плоть, сотрясая кости.

Противоположная от входа стена церкви обрушилась с оглушительным треском, и в образовавшийся пролом хлынул дневной свет, контрастируя с чернотой разверзшейся бездны, откуда доносился рокот. В этот момент оно появилось.

Сначала на поверхность пробились четыре толстых щупальца, которые елозили по земле и как-будто исследовали поверхность. После чего показались зубы. Несколько колец острых костяных пластин. Потом тело — толстое, слизистое, цвета мёртвой плоти, покрытое пульсирующими прожилками. Десять метров? Двадцать? Алексей не мог определить — существо извивалось, выходя из провала, и его истинные размеры было невозможно оценить.

Щупальца с присосками, каждое толщиной с человеческое тело, беспорядочно бились в воздухе, словно ощупывая пространство. Но самое жуткое было в том, как оно двигалось. Эта громадина двигалась неестественно для своего размера — не так, как полагалось двигаться огромному существу: медленно и неуклюже. Оно двигалось резкими рывками с неестественными паузами, будто кто-то прокручивал плёнку с пропусками кадров.

Алексей стоял, парализованный ужасом. Его разум отказывался верить в происходящее, но глаза не могли оторваться от кошмарного зрелища. Остальные жители в панике разбегались, их беззвучные крики искажали бледные лица. Один старик, споткнувшись, упал прямо перед чудовищем. Щупальце метнулось к нему с молниеносной скоростью, обвилось вокруг торса и... Алексей видел, что тело старика сжимается, как тряпичная кукла, слышал хруст ломающихся ребер.

Червь, издавая влажные чавкающие звуки, пожирал схваченного мужика. Пасть сжимала костяные пластины, перемалывая плоть и кости с ужасающей эффективностью. Кровь брызгала во все стороны, но вместо привычного хлюпающего звука, Алексей ощущал лишь глухие урчащие вибрации, проходящие через все тело.

Червь метался по всей деревне, щупальцами хватая кричащих жителей. Кто-то забегал с себе в дома, в надежде спрятаться там от этого существа. Но червь не оставлял шансов. Он проламывал стены головой или пробивал окна своими ротовыми щупальцами и вытаскивал оттуда очередную жертву.

Но ноги не слушались. Алексей стоял, вжавшись спиной в стену, и смотрел, как червь мечется по деревне, словно слепая буря смерти. Щупальца хлестали по воздуху, хватая кричащих жителей. Один из мужиков, тот самый, что напал на него с молотом, пытался отползти, но червь уловил его хриплые всхлипы. Щупальце обвилось вокруг ноги — резкий рывок — и мужчина исчез в кольце зубов, даже не успев вскрикнуть.

Кровь стыла в жилах. Алексей чувствовал, как дрожат его руки, как учащенно бьется сердце. «Это нереально. Этого не может быть. Это сон, бред, галлюцинация…»

Но холодный пот на спине, едкий запах крови и земли, оглушающая тишина, прерываемая лишь жуткими вибрациями, — всё это было слишком реальным.

Пришло время действовать.

Алексей резко встряхнул головой, заставив себя двигаться. Рука потянулась к кобуре, расстегнув ремешок и вытащив табельный пистолет, Алексей прицелился в огромную тушу. Два выстрела.

БАМ! БАМ!

Грохот разорвал тишину, отдаваясь в ушах оглушительным звоном. Червь вздрогнул, его тело содрогнулось волной, словно от удара током. Пули не пробили толстую шкуру, но звук...

Звук привлек его.

Слизистая голова развернулась, частокол из острых зубов будто уставился прямо на Алексея. Тело червя пульсировало, щупальца затрепетали, натягиваясь, как струны.

Он почуял добычу.

Алексей рванулся через пролом в стене. За спиной — шелест скользящего по полу тела, треск ломающихся досок. Он знал: через секунду червь будет здесь.

От всплеска адреналина мысли Алексея заработали на предельной скорости и одна мысль пришла как раз вовремя.

Развернувшись, он прицелился в лежащий на боку металлический колокол.

Три выстрела.

БАМ! БАМ! БАМ!

Удары пуль по колоколу разнеслись медным гулом, заполнив пространство. Червь взвыл — не звуком, а вибрацией, от которой задрожали стены. Его тело извилось, щупальца метнулись не к Алексею, а к источнику шума.

Это сработало.

Не теряя ни секунды, Алексей побежал прочь от этого существа в сторону служебной автомобиля. Ноги подкашивались, в груди горело, но он мчался, не оглядываясь.

Служебная «Лада» была близко.

За спиной — глухой рёв, треск ломающегося дерева. Червь рвал колокол на части, ослепленный звуком.

Алексей влетел в машину, с силой захлопнул дверь (и тут же пожалел — слишком громко). Ключ в замке, поворот — двигатель взревел.

Он не стал ждать, чтобы узнать, услышал ли его чудовище.

«Приора» рванула вперед, подбрасывая на ухабах. В зеркале заднего вида Алексей видел, как церковь рушится, как черные щупальца бьются в воздухе, словно ища его.

Но он уже мчался по дороге, и с каждым метром звуки возвращались. Шум мотора, стук гравия по колесным аркам, собственное тяжелое дыхание.

Он выбрался.

Но знал одно: этот кошмар еще не закончен.