Год Змеи

— Ты умрешь?

— Нет. Просто у меня отвалятся крылья и лапы. На год. Ничего страшного. Потом отрастут обратно.

Иглица возмущенно смотрела на Моравия. За все время, что они знали друг друга, ее напарник еще ни разу так ее не удивлял. Иглице было десять лет, хвостатому и крылатому Моравию — двадцать, но в глазах своих видов они оставались одинаково сопливыми недорослями. Не заслуживающими особого доверия, хотя и пригодными к труду.

Девочка и дракон уже два года развозили почту по всей долине. Обычно почтовики брали себе в напарники кого-нибудь своего вида, но Иглице, юной эльфийке, не на кого было рассчитывать. Если бы она не осталась сиротой, еще можно было бы на что-то надеяться, а так… Как только у нее проявился талант к обращению с техникой, ее изгнали из леса как запятнавшую семейную суть и призвание. «Иди целуйся со своими паровозами», — заявила ей родная тетка. Ну а Иглица что? Она и пошла. Сначала устроилась помощницей на станцию, завоевала доверие начальника, потусовала в ремонтной мастерской, а потом обнаружила, что ее отлично слушается паровая дрезина. И, значит, она может возить заказы по узкоколейкам в те места, куда никто другой ехать не хотел.

При ее способности договариваться со снегом и упавшими деревьями получалось быстро и по деньгам нарядно. Однако были и проблемы. Если ни природные, ни технические катаклизмы были ей практически не страшны, то от людей и гномов можно было ждать любых неприятностей. Причем не в плане нападений, на этот случай Иглица возила с собой приличных размеров пистолет, а в плане мухлежа с накладными и путаницы с бухгалтерией.

В этой ситуации Моравий оказался незаменим. Он был грамотным, внимательным, а при необходимости довольно злобным. Далеко летать по молодости он еще не мог, но огнем пыхал как большой. Договориться о разделении обязанностей оказалось делом недолгим, и они быстро наладили совместное дело.

Жить они устроились в общежитие на задворках той же станции, где и познакомились. Иглице повесили в комнате привычный гамак, а Моравию сварганили полноценное гнездо, за что их комнату стали называть зоопарком, но быстро перестали. Моравий по законам Империи был совершеннолетним и сохранял свободу маневра, несмотря на еще не полный для дракона размер. Бронированная чешуя, острые когти и не менее острый язык отбивали охоту с ним связываться. Воспользовавшись своим гражданским статусом, он умудрился оформить опекунство над Иглицей, чем до глубины души поразил начальника станции. Тот только и смог потребовать, чтобы Иглица хотя бы раз в месяц заходила в школу и сдавала домашние задания.

— Дистанционка, ха! — обрадовался Моравий. — Обожаю! Сам буду всё проверять! Закончишь эту лабуду экстерном.

— Может, ты еще и делать все за меня будешь? — ласково предложила Иглица.

— Это уж не дождешься! — возразил дракон.

Все было хорошо, пока Моравий не объявил, что он вот-вот превратится в невинную змейку. Без крыльев, лап и огня.

— Так чего ты молчал? — возмутилась Иглица, стукнув его кулаком по чешуйчатой морде. — Не верю, что нет никакого средства! Что-то я не помню, чтобы вместо драконов по дорогам массово начинали шастать змеи. Сколько стоит? У нас до фига отложено!

Моравий потупился.

— Ну так на твоем веку еще такого и не было. Потом не в деньгах дело. Надо добраться до озера Тарда и искупаться там до Нового года.

Иглица присвистнула. До Нового года оставалось меньше суток, а до озера Тарда было как до звезд, только на юг. Она только примерно представляла себе, где оно находится. Говорили, что там красиво. Но Иглицу красота как таковая не интересовала совсем, почту так далеко они не возили.

— Почему мы еще не там?

— Потому что это далеко. Туда можно добраться на поезде, куда нас с тобой хрен посадят, если только третьим классом, либо можно было бы долететь. Если б я был побольше. Наша дрезина туда не ездок. Ну пешком еще можно, но тогда надо было бы все бросить. Чего ты паришься? Ты что, не поносишь год в кармане милую змейку? Я буду маленький и компактный.

— Какую змейку? Что за бред? Мой друг — дракон, а никакая не змейка. Почему вообще это происходит?

— Потому что наступает год Змеи. Он случается раз в двенадцать лет. Она — прародительница Дракона и требует жертв от тех, кто не поклонился озеру. Кто не поклонился, лишается дополнительных бонусов. Ну то есть крыльев, лап и огня. Хей, я по-прежнему смогу проверять твои домашние задания! Наверное.

— Это невыносимо. Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Ну… у нас были заказы… Потом тебе надо было пересдать контрольную… Потом Димас пригласил тебя на день рождения… Никак нельзя было уезжать.

— Ты дебил, Моравий, даром что старше меня. Что мне эта контрольная и день рождения, если ты будешь мучиться весь год? С тобой хоть раз такое случалось?

— Нет. Но с другими было, я видел. Нормально у них все, вроде как…

— Ты сам-то себе веришь?

— Не очень, — признался Моравий и кашлянул огнем.

От огня зажглась свечка, которая стояла на столе в трактире, где они собирались обедать, но за разговором об этом совершенно забыли.

— Э! — возмущенно крикнул трактирщик. — Обед не купили, а свечи палите! Они на вечер, нечего их днем изводить.

— Извини, — затушила Иглица свечу. Стыдно ей не было, но приличия следовало соблюдать. — Нам как обычно.

— Вот то-то же, — проворчал трактирщик, кивнул дочери и та выставила перед почтовиками две одинаковые миски с картофельно-мясным рагу.

Иглица получила ложку, а Моравий справлялся и так.

Девочке кусок не лез в горло, но поесть надо было, потом, может, некогда будет. Она упихала в себя рагу, привычно выловив из него лавровый лист, который считала бессмысленной добавкой, и вздохнула.

Моравий нацелился на одинокий лист.

— На, — заметила его интерес Иглица. — Как ты это жрешь? И, главное, зачем?

— Вкусно, лучшее, что есть в этом блюде, — усмехнулся Моравий, перемалывая зубами специю.

— Так, — задумчиво посмотрела на повеселевшего дракона Иглица. — Ща расплачиваемся и идем искать билеты на поезд. Я тебе дам превращаться в змею. Я тебе сама все когти пообрываю, если ты это сделаешь.

— Если я это сделаю, нечего будет обрывать, — вздохнул Моравий.

Иглица подошла к стойке и оплатила накопившийся за неделю долг. Дочь трактирщика Адриена приняла оплату, вычеркнула из тетради съеденные на неделе обеды и прищурилась.

— Чего это в пятницу расплачиваешься? Не в субботу? Неужто попретесь к Тарде?

— Почему все всё знают, а я нет? — ударила кулаком по стойке Иглица.

— Ты не спрашивала, — смутилась Адриена.

Иглица глубоко вдохнула и выдохнула. Адриену хотелось стукнуть, посуду побить, а Моравию вырвать хвост. И останавливало ее только осознание, что это никак их не приблизит к цели. Она молча развернулась, подхватила Моравия под мышку, чтоб не рыпался, и двинулась к билетной кассе. Кажется, до Тарды не так уж и далеко, а переночевать там они смогут на местной станции. Как сотрудники почтовой службы они имели некоторые преференции.

Но на кассе их ждало сплошное разочарование. Билетов не было. Ни в третий класс, куда их теоретически могли бы пустить, ни во второй, ни в первый, до которых они не дотягивали общим благополучием. А ведь Иглица была уже готова раскошелиться на новую рубашку и башмаки, если придется покупать билет классом выше.

— А как сотрудникам? — осторожно прощупала она почву.

— И как сотрудникам тоже нет. Все битком. И на крышу нельзя, под Новый год следят, — развел руками кассир. Он знал этих двоих и искренне им симпатизировал, но ничем, ничем помочь не мог. — Попробуйте поговорить на воздушной станции. Может быть, там… Просто сейчас все едут к Тарде, там купание драконов, редкое зрелище, это нельзя пропустить.

— Нам уж точно нельзя, — фыркнула Иглица. — Ладно, спасибо за совет.

Они вышли со станции.

— Ну что, поняла, что не судьба? — с довольным видом спросил Моравий.

— Чего? — бросила на него косой взгляд Иглица. — Ты жаждешь стать змеей что ли?

— Нет, но к испытаниям готов!

Моравий бодрился в преддверии неизбежного.

— Ты же не выкинешь меня? Когда я стану змеей? — вдруг пришло ему в голову.

— Нет, конечно, хотя стоило бы, — щелкнула она его по носу.

— Ай! Не дерись! Больно же!

— Больно будет, когда я по-настоящему разозлюсь.

— Ты не забыла, что мой огонь и когти всё еще при мне?

— Это ненадолго, если не найдем способа туда добраться, — напомнила ему Иглица.

Моравий поскучнел. Он все еще разрывался между смирением и надеждой на спасение.

Они подошли к воздушной станции, откуда отправлялись в полет воздушные шары. Обычно ко взлету готовились сразу несколько шаров, и, учитывая, сколько людей устремились к Тарде, можно было рассчитывать на попутчиков. Но надежды Иглицы не оправдались. На площадке не было ни одного шара кроме какой-то непонятной конструкции в дальнем углу, возле которой суетился хозяин станции.

— Привет, — подошла к нему Иглица. — А где все шары? Нам бы до Тарды добраться.

— Не получится до пятого, — вздохнул хозяин. — Два шара грохнули за городом, три улетели до городу, до Парижу. Когда я все это добро обратно соберу, не представляю себе. Банкрот, чистый банкрот.

— Плохо, — сердито ответила девочка. — А это что?

— А это экспериментальная модель. На собственном пару. Племянник подогнал. Образец вроде бы серийный, но я бы на него не сел. Я даже понять не могу, как он в воздух поднимается.

Моравий забился в руках у Иглицы, и она его отпустила, чтобы не мешал разглядывать устройство.

Экспериментальный аппарат с двумя перепончатыми крыльями выглядел вполне жизнеспособным. Дунуть, плюнуть, повернуть, и можно было бы рассчитывать на вполне себе полет.

— Сколько ты мне заплатишь за тестовый полет? — сообразила девочка.

Хозяин прищурился.

— А почему не ты мне?

— Так ты даже не знаешь, взлетит он или нет. А хочешь, небось, знать, можно кого сажать сюда или нет. А самому страшно.

Хозяин нервно сглотнул. Иглица попала не в бровь, а в глаз.

— Один золотой за полные испытания. И отчет. И еще один, если вернешь. Если взлетишь, то держись строго на юг, перед Тардой будет площадка моего партнера. Ее не пропустить. Она всего в семи километрах от озера, оттуда можно пешком.

— Тогда так. Золотой за отчет. Золотой за доставку до площадки. Оттуда сам заберешь.

— Согласен. Золотой за отчет, золотой за посадку, золотой за возвращение обратно. В любом виде. Партнера я предупрежу.

— Три золотых, Филипп. По рукам, — кивнула Иглица и решительно двинулась к кабине.

— Ты с ума сошла, — вцепился ей в спину Моравий. — Я-то кое-как спланирую, а ты? Я тебя не удержу.

— Тренируйся, — хладнокровно посоветовала ему девочка. — Давай устраивайся пока. Где тут уголь у них? Ага, всё есть. Ну всё, дядь, мы отчалили!

Иглице сразу удалось подхватить контакт с душой летающего средства. Он шепнул ей, что его зовут Эол шестой, и что он ни в чем не уверен, но постарается их не подвести. И сам скажет, когда надо будет подкинуть угля. Иглица мысленно погладила его по крыльям, Эол шестой скакнул, прокатился по площадке и оторвался от земли.

— Летим! — обрадовался Моравий.

«Как будто сам не может», — сердито подумала Иглица, делая разворот над площадкой, чтобы направиться на юг.

Летающими средствами ей еще не приходилось управлять, но договориться всегда можно, думала она.

Наверху было холодно. Ее чуткие уши поймали ускорение ветра, и она снизилась на высоту, которая показалась ей безопасной.

Сзади пыхтел Моравий. Он с техникой договариваться не умел, но знал, на что способна Иглица, и теперь только гадал, о чем она говорит с Эолом.

— Угля подкинь, — бросила Иглица Моравию через плечо.

Моравий закинул в печку брикет.

— Достаточно, — сообщила ему новоявленная пилотесса.

Они плыли над лесом и казалось, что они никуда не двигаются. Однако это впечатление было обманчиво, потому что воздушная станция, с которой они стартовали, давно скрылась из виду. Моравий поджал замерзшие лапы, наверху было холодно. Своим ходом он никогда бы на такую высоту не поднялся.

Иглица спокойно рулила транспортным средством, как будто делала это всегда. Сейчас их прикрывали горы, но вскоре они должны были вылететь на открытое пространство, где можно было бы ждать всякой пакости.

Так и случилось. Лишившись защиты каменной стены, они тут же попали под боковой порыв ветра. Эол заколыхался, развернулся, потерял направление.

«Ну миленький, держись, пока я договариваюсь с ветром», — попросила Иглица.

«Я, кажется, падаю», — почти заплакал Эол.

«Вон площадка, падай туда», — Иглица заметила ту самую площадку, о которой говорил хозяин воздушной станции.

Ветер чуть стих.

«Ай-ай», — сказал Эол шестой.

«Я в тебя верю», — мысленно погладила его по крыльям Иглица.

Решительным рывком Эол выровнялся и спланировал на площадку, распугав пассажиров, неспешно выгружающихся из корзины воздушного шара.

— Как мешок с дерьмом, простите, — прокомментировал приземление Моравий.

— Угадай, кто тут мешок, а кто дерьмо! — усмехнулась Иглица.

Эол переломал все стойки шасси, докатился на брюхе до края площадки и уперся носом в каменное заграждение.

«Это хорошо, что ты нас об него не размазал», — похвалила Иглица Эола.

«Я старался», — ответил паровой самолет.

— Спасибо тебе, — погладила его по перепончатому крылу Иглица, вылезая.

— Э! — к ним уже бежал местный хозяин.

— Вас должны были предупредить, — вежливо сообщила ему Иглица, перехватывая Моравия поудобней.

— Меня и предупредили! Но только никто не сказал, что вы свалитесь на головы пассажирам!

— Ни на какие головы мы не сваливались. Все чётенько. И запарковались как люди. Назад сами вернете? Или почините, чтобы мы на нем улетели?

На лице хозяина площадки отразилась битва двух якодзун: желания, чтобы эти двое убрались как можно скорее, и гордость профессионала, которая не позволяла делать работу тяп-ляп.

— Сами вернем. Быстро это не починить.

— Без проблем, — кивнула Иглица. — Пока тогда. С наступающим!

— С наступающим, — пробормотал хозяин, который уже переключился на новый аппарат. Как только летает! Непонятно. Разберемся.

К озеру Иглица с Моравием подошли, когда уже стемнело. Они умудрились выбрать какую-то не ту тропу, и к берегу подошли в полном одиночестве. Вся драконья вакханалия оказалась на несколько километров восточней.

— Ну всё, — Иглица повалилась на припорошенную снегом землю. — Добрались. Даже два золотых заработали. Теперь иди купайся.

Моравий подскочил к воде и сунул туда лапу.

— Холодная!

— Ничего не знаю, лезь внутрь. Зря мы что ли сюда добирались!

Иглица легла на землю и заложила руки за голову.

Дракон обернулся на нее, понял, что сочувствия не дождется, и нырнул. Под водой оказалось гораздо теплее, чем снаружи, и он с удовольствием сплавал до восточного берега и обратно. Столкнулся мордами с кузеном, стукнул его хвостом, сожрал пару форелей и только потом вспомнил об Иглице. Она там одна на берегу! Он поймал еще одну форель и ринулся к берегу.

Но Иглица справилась и сама. Она развела костер и грелась.

— Накупался? О, рыбу принес! Класс! Ща запечем. Моравий, ты настоящий друг!

Моравий, смущенно отряхиваясь, подошел к огню.

Они запекли рыбу, потом Моравий сплавал и поймал еще одну, и жизнь стала совсем хороша. Моравий поднялся в воздух, чтобы проверить, где они точно находятся, и оказалось, что всего в километре от станции. Можно было легко добраться туда на ночлег, о чем он и сообщил Иглице.

— Так почему ты сразу не рассказал обо всей этой змеиной истории? — строго спросила его Иглица, когда они уже затушили костер и двигались в сторону станции.

— Понимаешь, — смущенно признался Моравий. — Я хотел узнать, вытерпишь ты меня в виде змеи или нет. Проверить, какой ты друг…

В воздухе над дальним берегом загорелись фейерверки, которые народ начал запускать под наступающий Новый год.

— Моравий, ты точно дебил.

— Теперь я знаю. Прости. С Новым годом!

— И тебя, придурок.

___

От автора. У меня есть не только рассказы, но и фантазийные циклы:

завершенный цикл «Домино» о добыче полезных ископаемых с котами и драконами: https://author.today/work/series/31114,

завершенный цикл «Брутфорс» о студенческой жизни на кибермагическом факультете: https://author.today/work/series/36084

цикл "Привилегия местных жителей" о борьбе с демонами и светской жизни. Эксклюзивно на АТ: https://author.today/work/series/44681