Горизонты сознания

В уютной лабораторной комнате, пропитанной ароматом крепкого чая, собрались отцы-основатели «Жидкого Интеллекта». Петров, просматривая новости на планшете, задумчиво произнёс:

— Вот что меня, мои друзья, зацепило в этой статье. Пишут, что мы, стремясь создать искусственный интеллект, забываем о самом важном — о его сущности. Ведь мы хотим сделать AGI не просто машиной, а чем-то более сложным, чем мы сами.

Сидоров, застывший над экраном компьютера, где отображались данные о «Микротрубочной матрице», удивлённо поднял голову.

— Ты имеешь в виду вечные споры о нравственности и этике ИИ? — спросил он, покачивая чашкой с чаем, но не отрывая взгляда от экрана. — Мы же пытаемся привить нашему ИИ моральные принципы, но у него нет тела, жизненного опыта, окружающей среды. Как мы можем быть уверены, что он будет понимать эти моральные нормы так же, как мы?

Кузнецова, занимавшаяся анализом текстов русской классики в поисках нового подхода к обучению AGI, посмотрела на Петрова и Романову.

— Да, именно, — подтвердила она, задумчиво перелистывая цитаты из «Войны и мира». — Мы пытаемся привить ИИ моральные ценности, основанные на наших представлениях, но они могут быть абсолютно неприменимы к нему.

— Это как попытаться объяснить обезьяне концепцию морали, — добавил Петров, улыбнувшись и отложив планшет в сторону. — Она будет воспринимать всё в своих примитивных категориях.

— Но ведь мы даём ему огромные массивы данных, в том числе и литературные произведения, — возразила Кузнецова, положив руку на открытый текст Лермонтова. — Разве это не поможет ему понять мораль?

— Это поможет ему понять язык, образы, ситуации, — ответил Сидоров, наконец отрывая взгляд от экрана и вглядываясь в чашку с чаем. — Но не мораль в её истинном смысле. Мораль — это не набор абстрактных правил, а результат эволюции, биологических и социальных факторов. И у нашего ИИ нет этого контекста.

В этот момент Петров вскинул брови и взволнованно прошептал:

— А что, если мы перестанем пытаться создать «мозг в пробирке»? Может быть, нам нужно подумать о теле, о взаимодействии с окружающим миром?

— Ты имеешь в виду то, что мы пытаемся создать «мозг в пробирке»? — переспросил Сидоров, заинтересованно наклоняясь к Петрову. — Но как же тогда создать ощущения, эмоции? Ведь это неотъемлемая часть морали.

— Да, это сложно, — согласилась Романова, задумавшись над словами Петрова и записав в блокноте «уточнить взаимодействие с окружающим миром». — Но, может быть, нам нужно пересмотреть свой подход. Может быть, вместо того, чтобы пытаться создать отдельный «мозг», нам нужно интегрировать ИИ в наш мир, в нашу социальную среду?

— Ты имеешь в виду создание «киборга»? — спросил Сидоров, удивлённо вскинув брови.

— Не обязательно, — ответила Романова. — Может быть, это будет более гармоничное сочетание технологий и человека. Взаимодействие через интерфейсы, обмен информацией на уровне мышления. Как в романах о киберпанке.

— Но как тогда решить проблему морали? — спросил Петров. — Ведь мы будем иметь дело с «гибридным» сознанием.

— Это будет новая этика, — ответила Романова. — Новая система ценностей, которая будет учитывать особенности обоих миров — человеческого и искусственного.

— Это будет интересно, — сказал Сидоров, задумчиво потирая подбородок. — Но пока что мы даже не знаем, как создать ИИ, который мог бы понять мораль в наших рамках. А о создании «гибридного» сознания пока что можем только мечтать.

— Да, ещё много чего неизвестно, — согласился Петров, снова взяв в руки планшет. — Но ведь именно это и делает нашу работу такой увлекательной. Мы открываем новые горизонты, стоящие перед нами задачи — это вызов, который стоит того, чтобы бороться за его решение.

— Да, — подтвердила Кузнецова, улыбнувшись. — В конце концов, мы не просто создаём ИИ, мы создаём будущее.

— Кстати, — встряхнул чашкой Сидоров, — недавно читал о том, как в США пытаются привить ИИ чувство юмора. Представь, как забавно будет, если он начнёт рассказывать анекдоты про нейросети в правительстве! Хотя, думаю, нам лучше не заставлять его шутить про нашу работу.

Все рассмеялись. Напиток в кружках остывал, а дискуссия не утихала, вселяя в души учёных веру в успех и предвкушение грядущих открытий. Работа над «Жидким Интеллектом» шла полным ходом, и исследователей ждала амбициозная цель — сотворить не просто искусственный разум, а новый тип интеллекта, способный преобразить мир и всё человечество. Их дорога была непростой, но они были уверены в своих силах и в том, что их детище принесёт людям только добро.