Город без названия

Пронзительные звуки сирены слышались издалека.

Ник вызвал скорую, но уже спустя пару мгновений, проверяя у лежащего на полу мужчины пульс, понял, что бесполезно, тело уже остыло.

Он устроился у распахнутого не по погоде окна — с самого утра бесконечно лил дождь, — закурил и мрачно оглядел комнату, невольно задержавшись взглядом на старинном зеркале. Ради этой вещицы он и оказался здесь.

«Проклятие! Какая сделка сорвалась. Мистер Хоуп будет в ярости».

Мелькнула мысль забрать зеркало и исчезнуть еще до приезда скорой, но от входной двери послышались шаги, и в комнату вошел врач. Едва взглянув на Ника, он опустился возле тела на колени, проверяя дыхание и пульс.

— Кажется, я поторопился звонить, — негромко проговорил Ник, с интересом наблюдая за мужчиной в форменной куртке. Руки врача двигались завораживающе четко и уверенно. — Он, очевидно, мертв уже как несколько часов. Разумнее было сразу вызвать полицию.

Врач поднял глаза и чуть усмехнулся.

— А вы, выходит, разбираетесь? — мягкий голос необычайно подходил его приятному лицу: длинные каштановые волосы были аккуратно собраны в хвост, а взгляд теплых карих глаз казался доброжелательным, хоть и усталым.

— Люблю криминальные фильмы, — кивнул Ник. Но врач, видимо, не понял связь и вопросительно приподнял бровь.

— Тело уже было холодным, — пожав плечами, пояснил Ник и небрежным щелчком отправил окурок в дождливую хмарь за окном. — Но я сразу не сообразил, так-то на нем никаких ран нет.

Врач кивнул и продолжил осмотр. Ник же, снова глянув на труп, отметил, как странно спокойно выглядит его лицо — при жизни оно таким не было.

— Вы его знали? Может, он чем-то болел? — Голос врача теперь звучал с некоторым недоумением.

— Видел один раз. Он должен был продать мне вот это, — Ник махнул рукой на небольшое антикварное зеркало в бронзовой раме в виде солнца. — Но, как видите, клиент больше не в состоянии обсуждать условия сделки, — попытался пошутить он, и врач поморщился.

Тут из коридора донеслись шаги, и в проеме появился еще один мужчина в куртке с эмблемой скорой.

— Рэй, фиксируем? — спросил он, равнодушно кивая на труп.

— Нет, — отозвался врач, поднимаясь с колен. — Сообщи оператору, что я вызываю наряд полиции. Мы остаемся на месте до их приезда.

— Принял, — без удивления кивнул его коллега, доставая рацию и скрываясь за дверью.

Доктор Рэй достал телефон, коротко связался с дежурной частью, уточнил адрес, поблагодарил диспетчера и опустил трубку. Видно было — с процедурой он хорошо знаком, и это далеко не первый труп в его практике. Только вот Ник не мог не заметить, что при всей своей деловитости врач не выглядел равнодушным, в отличие от своего напарника.

Ник сначала не мог понять, что именно его зацепило, а потом осознал: для этого доктора Рея при всей обыденности смерть оставалась утратой, заслуживающей уважения. Ник хмыкнул про себя и отвел взгляд.

Еще одна сирена стихла прямо под окнами. Передернув плечами — с улицы тянуло холодной влагой, — Ник смахнул пепел с подоконника и закрыл створку окна. Но все равно было слышно, как дождь барабанит по жестяному козырьку, наполняя тишину ровным металлическим гулом. Комната с безликой мебелью выглядела так, будто умерла вместе с хозяином. Живым здесь оставалось только зеркало — бронзовые солнечные лучи на раме тепло поблескивали в свете лампы, тщетно пытаясь развеять унылый холод.

Доктор и Ник одновременно обернулись на открывшуюся дверь. Пахнуло дождем, и в комнату вошел хмурый усатый сержант лет сорока, и следом за ним совсем молодая женщина-офицер. Выглядела она настолько эффектно, что Ник едва сдержался от замечания и только недоверчиво качнул головой — на фоне окружающей безнадежности ее красота и свежесть выглядели практически вызывающе.

Пока прибывшие представлялись по форме, цепкие глаза сержанта уже внимательно обшарили всю комнату. Прошлись по мертвому телу и зеркалу, скользнули по доктору Рэю и наконец вперились в Ника.

— Это я вас вызвал, сержант, — устало сказал Рей. — Мужчина, умер около восьми часов назад. Тело без внешних повреждений.

Сержант подошел и, не прикасаясь, осмотрел тело.

— Документы у вас, конечно, с собой — он поднял взгляд на доктора. Рэй протянул служебное удостоверение. Полицейский бегло взглянул.

— Доктор Хейл, — утвердительно проговорил он и передал карточку напарнице для протокола, а сам снова перевел взгляд на Ника:

— Это вы вызвали скорую?

Ник отдал ему свои документы и улыбнулся той самой улыбкой, что не раз выручала его из отчаянных ситуаций. Нужно было что-то срочно придумать. Положение, в котором Ник оказался сейчас, выглядело весьма незавидным: он обнаружил тело, а это значит — он потенциальный подозреваемый.

— Доминик Вален. Владелец антикварной галереи, — представился Ник. — Дверь была открыта. Я вызвал скорую, как только понял, что …хммм… мужчина не дышит. У нас была назначена сделка, но… — Ник неопределенно махнул рукой в сторону тела, — как видите, клиент отменил встречу окончательно.

Рискованный маневр с шуткой в этот раз сработал как часы. Сержант неопределенно хмыкнул, а его молодая напарница (вблизи она оказалась совсем юной) едва сдержала улыбку. Только доктор Хейл снова болезненно скривился, очевидно считая такое поведение Ника не слишком уместным.

— Это и есть предмет несостоявшейся сделки? — девушка-офицер кивнула на старинное зеркало.

— Антиквариат. На любителя, причем очень узкого круга, — как можно более буднично пояснил Ник.

Сержант задумчиво погладил пальцами усы.

— Имя умершего знаете?

— Джонатан Бриджес, — не задумываясь, ответил Ник, память на имена у него была отменная: — Так он, во всяком случае, мне представился, — подумав, решил добавить он.

— А какова причина смерти, доктор? — полицейский через плечо оглянулся на Рея, который стоял у зеркала и с интересом его разглядывал.

— До вскрытия не скажу, — врач повернул голову. — Видимых причин — нет. — Он вздохнул и развел руками.

Рация у офицера на поясе ожила. Пока полицейские переговаривались с дежурной частью и вызывали криминалистов, Ник все с сожалением смотрел на предмет неудавшейся сделки. Доктор Хейл так и стоял рядом с зеркалом, даже собрался потрогать раму пальцами, но, видимо, вспомнил об отпечатках и отдернул руку. А Нику вдруг показалось, что в зеркале у отражения доктора за спиной мелькнуло что-то ослепительно белое. Он моргнул. «Нет, ерунда, зеркало отражает то, что ему и положено отражать, — Ник тихо выдохнул сквозь зубы. — Устал. И кофе в новой кофейне сегодня был отвратительным.»

Сержант закончил с оформлением и внезапно звонко хлопнул в ладоши, очевидно привлекая к себе внимание. Все присутствующие вздрогнули.

— Доктор Хейл, спасибо. Вы свободны, — сказал он. И тот коротко кивнул.

Полицейский взглянул на Ника.

— А вам, мистер Вален, придется проехать с нами, — сказал он, но в его голосе слышались только сожаление и усталость.

— А как же, — усмехнулся Ник и пожал плечами. — Мне по-жизни чертовски везет на длинные дождливые вечера…

Доктор встрепенулся, будто хотел как-то прокомментировать его слова, но потом все-таки передумал. Прежде чем попрощаться и уйти, он достал из чемоданчика белую салфетку и аккуратно накрыл ею лицо умершего. Удивительно, что Ник вообще это заметил — он как раз понял, что вполне предсказуемо заинтересовал девушку и весело ей подмигнул.

— Офицер, надеюсь, вкусный кофе у вас в отделении для меня найдется?

Та недоуменно приподняла точеную бровь и окинула Ника тем самым взглядом, каким умеют смотреть очень немногие девушки. Он стойко выдержал ее взгляд, и она, наконец, в ответ улыбнулась, и улыбка вышла многообещающая. Сержант сделал вид, что хмурится, но только хмыкнул в седеющие усы.

— Кофе у нас из автомата. Но тут же смотря кто нальет, — негромко буркнул он. И Ник никак не мог с ним не согласиться.

— Я пока покурю на улице, — он вышел из квартиры в пробирающую до костей влажную хмарь. Стоял под козырьком подъезда, неспешно курил, наблюдая, как уезжает скорая, расплескивая колесами отражающийся в лужах неоновый свет Города.

Впереди маячило приятное приключение, и вечер вопреки прогнозу оказался вполне интересным. Вот только бы еще не навязчивая картина перед глазами, как доктор накрывает лицо умершего мужчины… слишком спокойное и умиротворенное для такой внезапной и непонятной смерти.

***

После ночной смены есть и спать Рею никогда не хотелось, а вот выпить горячего чая было самое то.

Пристроив сушиться на вешалку куртку и накинув на себя по пути теплый домашний джемпер, он прошел на кухню.

Рей любил свою небольшую квартиру. Уютная спальня и светлая кухня, совмещенная с гостиной комнатой, где на книжных полках рядом с медицинскими справочниками стояли романы Конрада и пьесы Шекспира. Рей мог бы давно переехать в квартиру побольше и посолиднее, но он просто уже привык, здесь все дышало спокойствием. Его дом, его крепость, место, где, может, не ждут гостей, но если гости все же придут, им будут рады.

Рей быстро поставил чайник и замер перед окном. Тонкий свист закипающей воды накладывался на шум дождя — погода за неделю побила уже все рекорды. Хотелось расслабиться и выкинуть из головы все мысли, но необъяснимая смерть пациента никак не давала Рею покоя. Нужно дождаться результатов вскрытия, но что-то подсказывало, что оно в данном случае не поможет.

Ни запахов алкоголя или препаратов, ни характерного для инфаркта цианоза. И слизистые у мертвеца оказались чистыми. Рей не увидел признаков асфиксии или болевого спазма: лицо человека выглядело спокойным, тело — расслабленным.

Доктор знал, что так не бывает, за двадцать лет практики он повидал слишком много различных смертей, и у каждой было свое особое выражение. Здесь — ничего, словно человек прилег отдохнуть, и его просто «выключили».

Чайник засвистел, и Рей заварил себе в кружку чая. Аромат трав наполнил кухню. Если закрыть глаза, можно было представить себе лето и цветущий луг. Он устроился за столом, грея о керамику застывшие пальцы. Сегодня, увы, упражнение не сработало. Странная смерть упрямо не выходила из головы. Как и не менее странный ее свидетель.

Доминик Вален с делано-ленивым взглядом из-под длинных ресниц. Темные глаза при этом смотрели на окружающих весьма остро.

Слишком дорогое пальто безупречного кроя, из очень хорошей ткани. Понятно, что куплено не в ближайшем магазине у дома. Сшито на заказ? Сколько же нынче зарабатывают антиквары? Или это не основной его источник дохода?

Волосы черные, до пояса, струящиеся как вода. Точно не дань моде, а словно тщательно продуманный образ. Только вот для кого продуман, и зачем?

Мистер Вален вызывал слишком много вопросов. Вел себя вызывающе. Не просто без страха, а с уверенностью человека, который точно знает: это его следует опасаться.

Его неуместная шутка не вызвала раздражения у сержанта или его напарницы — напротив, именно после шутки оба словно мгновенно к нему расположились. Это было… странно. Но почему-то в моменте смотрелось совершенно естественно.

— Гипноз?.. — вслух усмехнулся Рей, отпивая из кружки глоток. — Да нет. Конечно, нет.

Какая чушь лезет в голову! Нужно идти спать. Он сможет подумать об этом когда проснется.

***

Лофт тонул в мягких тенях, в воздухе витал едва слышный запах дорогого вина. Пространство с высокими потолками и панорамными окнами смотрелось стильно и безупречно, как с обложки журнала.

Сквозь неплотно закрытые жалюзи в комнату проникал свет, расчерчивая пол и стены причудливым полосатым узором.

Огромная кровать возвышалась посреди комнаты, барная стойка заменяла кухню, несколько старинных картин висели на голой кирпичной стене, а ковер ручной работы прикрывал холодные каменные плиты пола.

Девушка безмятежно спала, подложив руку под щеку. Даже во сне довольная улыбка не сходила с ее губ. А ведь она совершила сегодня служебное преступление — вступила в связь со свидетелем (хорошо хоть не подозреваемым! Но на момент смерти клиента у Ника все же оказалось стопроцентное алиби). Хотелось надеятся, что теперь напарник-сержант ее не выдаст.

Все обещанное ее улыбкой выполнилось с лихвой. Но все же, как любят говорить люди: «Это был просто секс. Ничего личного». Никакой привязанности и никаких обещаний. Ник слишком ценил свою независимость и покой. И еще в его обстоятельствах так было куда безопаснее.

И Ника все устраивало… Вот только привычное холодное послевкусие — он не знал, как его верно назвать, но лишь только стихала страсть, оно настойчиво к нему возвращалось. Вот и сейчас все замерло — ни звука, ни движения. Даже дождь немного притих, впервые за несколько дней. Слышалось только дыхание спящей девушки рядом — ровное и живое, и уязвимое.

Люди никогда не задумывались, насколько хрупка, в сущности, человеческая жизнь. Ник же, потеряв бессмертие, остро ощущал разницу и хорошо помнил, что теперь и его жизнь конечна. Правда за двадцать лет тоже начал уже привыкать.

Он не старел, но тело его было живым, с ускоренной регенерацией. Но при определенных обстоятельствах его вполне можно было бы убить. И вот тогда все оборвется в один момент: вкус вина и кофе, все удовольствия и прикосновения, все впечатления и эмоции, и аромат духов, и запах дождя.

Хрупкость придавала ощущениям остроту.

Ник видел этот мир с самого начала времен, но только здесь, среди смертных, понял, как дорого одно мгновение. Вечность бесцветна. Сплошная ровная линия, в которой нет места для волнения или радости.

Смерть… Он всегда считал ее уродливой, слишком нелепой. Просто необходимостью, чтобы завершить человеческую жизнь. Но теперь в ней тоже явился смысл — не в ней самой, а в том, что она делала с живыми людьми. Заставляла их чувствовать глубже, любить сильнее, спешить жить. Пусть даже они сами этого не осознавали и не понимали, пока не сталкивались с ней напрямую.

Он закрыл глаза, и перед внутренним взором снова всплыло мертвое лицо несостоявшегося клиента — бледное, но странно спокойное, словно человек просто уснул. Никаких признаков боли, страха и даже удивления наступившей смерти. Ник догадывался, кто или что могло вызвать такое. И это его беспокоило.

Он осторожно выскользнул из кровати, набросил на плечи халат и вышел на балкон. Закурил. Дождь и правда почти успокоился.

Ник до сих пор так и не понял, почему он оказался тогда на Земле. Просто щелчок… и вот он стоит посреди улицы, в шуме города, в человеческом теле, которым может свободно управлять. Это был не классический захват, как умеют делать все демоны, подавляя душу и овладевая телом человека. В этом теле находился только он сам.

Он сначала думал, что это ошибка, и его быстро вернут. Но время шло, а за ним никто не приходил. Никакой связи он больше не чувствовал. Но он ее и не искал. Не знал, заметили ли «там», что его нет. И не хотел узнавать — совершенно точно не собирался туда возвращаться. От силы отказался в первый же день, чтобы не оставлять следов. Любое чудо будет светиться, как маячок или вспышка на радаре. Он выбрал быть невидимым.

Пропавшим без вести.

Ник выстроил себе новую жизнь — придумал имя, раздобыл документы. Постепенно обзавелся полезными знакомствами и связями. Люди сами шли к нему, он знал, как говорить и слушать, и умел очаровывать. Он снял подвал и стал торговать тем, что многие считали мусором, а он — вещами с памятью. Он обладал чутьем на редкости. Вот, например, то пресловутое старинное зеркало…

Ник с сожалением вздохнул и прикрыл глаза. Белое пятно — свет за спиной доктора в отражении — снова вспыхнуло в памяти.

Он скривился. Слишком ярко, слишком похоже на…

— Просто показалось, — с усмешкой сказал он себе вслух.