Город из песка

Туманность в миллионах световых лет от Земли. Холодный простор необитаемого мира и вечные сумерки. На окаменевшей лаве лежит металлический куб. Никто никогда не видел его, никто не знает, откуда он взялся, и сколько миллиардов лет находится здесь. Этот куб - атомный реактор, способный работать вечно. Этот куб - квантовый компьютер, вычислительная машина судеб. Сколько бы войн и драм не произошло в его сердце, реактор сохранит эти тайны, и за его стенами будет лишь вечное молчание.

За стенами реактора.

Учитель Маргрит швырнул на фортепиано открытку с поздравлением, и тихо выругался.

- Что случилось, Йохан? - строго спросила старшая сестра баронессы.

- Молодой ван Биль поздравил свою любимую... Просто это так глупо, Софи, - ответил тот, - с виду нормальный подарок, но посмотри, что там написано, и как разрисована эта открытка. Ты уже видела дурацкую шутку наших соседей?

Софи с интересом посмотрела на рождественскую открытку, пожала плечами и рассмеялась.

- Все, как обычно: самолеты, автомобили, и крошечное Солнце, которое вращается вокруг Земли... Для ван Билей это норма. Даже не подумали, что могут довести отца до удара. Маргрит, иди к себе, - потребовала она.

Йохан начал с галантных поцелуев, и пары танцевальных движений, но быстро перешел грани дозволенного, и сжал Софи в крепких объятиях . Его избранница была не против такого урока.

- Маргрит великолепно сыграла. Она могла бы стать прекрасной актрисой, - шептал он, скользя пальцами по шнуровке корсета.

Софи оттолкнула его.

- Как же мне надоело, что все вокруг влюблены в Маргрит! "У Маргрит такая красивая блузка" , "Эти кудри так идут ей", "Само совершенство"... Ее учит сам советник барона, где это видано, чтобы барышни становились их учениками?

- Но я считаю своей ученицей именно тебя, а что касается юной баронессы, мне все равно, что многие влюблены в нее, - ответил Йохан, - Марго действительно хорошо играет в пьесе, но для меня она слишком проста, а временами даже глупа. Зато я ценю твой талант просчитывать обстоятельства и возможности. Ты способна сообразить, как соединить в одно целое множество сюжетных линий, умеешь подтолкнуть людей к нужным решениям.

Софи была сильной и смуглой брюнеткой, и Йохан вспомнил, что поначалу ему даже не верилось, что она приходится сестрой голубоглазой девочке с золотыми кудрями. Но прошло много лет, и он привык. И к ревности Софи, и к тому, что каждый раз, целуя ее, он закрывал глаза, и думал о своей воспитаннице. Вот и сейчас из темноты то и дело возникали светлые локоны, белые оборки на серебристом платье Маргрит.

"Разгадка секрета, почему люди целуются, закрыв глаза, чрезвычайно прозаична и даже груба: это делается вовсе не ради удовольствия, а из-за того, что мы думаем о тех, кого любим на самом деле", - пронеслось у него в голове.

Но советник барона Йохан ван Рудгер привык лгать. Ложь стала его любимой игрой, и теперь была нужна, как воздух, даже в мелочах, даже в тех обстоятельствах, когда любой нормальный сказал бы правду. Йохан полюбил это занятие. Он боялся потерять навык, спасавший ему жизнь изо дня в день. С Софи прокручивать эти трюки было особенно приятно, но вовсе не из-за ее готовности разделить с ван Рудгером минуты страсти. Двуличие и обман давно доставляли ему гораздо больше удовольствия, чем поцелуи красавиц.

- Софи, внебрачная дочь барона ван Стейна, может позволить себе любить кого захочет, - шепнул Йохан. - Молодой баронессе не позволено и этого.

- Ты прав. Только все наследство ван Стейнов, и достойный муж достанутся Маргрит, и ее будут носить на руках до самой старости. А мне великодушно позволено жить в этом доме. Раньше я выполняла работу гувернантки, и мне за это даже не платили. Я прислуживала сестре, пока та была маленькой. Собирала ее игрушки, и разбросанные книги, ездила с ней верхом, каталась на автомобилях, терпела все капризы и глупости. Теперь Марго исполняется двадцать, и ее мать после долгих раздумий разрешила мне присутствовать на ее свадьбе.

Йохану не нравилась тема помолвки Маргрит и герцога. Тем не менее, у него уже был составлен план на этот случай.

- Что, если она исчезнет? - спросил он у Софи, не переставая целовать загорелую шею.

- Лео, брат Маргрит, скоро приедет на каникулы, и будет всюду следить за сестрой. Так велел наш отец. Его вполне устраивает кандидатура жениха, и он приложит много усилий, чтобы свадьба состоялась в срок. Кроме того, барон не настолько беспомощен, как кажется на первый взгляд. Осуществить такой план будет очень сложно, но мне нравится ход твоих мыслей. Скажи, Йохан, мы сможем избавиться от тела так, чтобы жандармы не нашли ничего?

Советник улыбнулся любовнице.

- Уверяю, что да.

- А что ты говорил про открытку? - настроение Софи поднялось, и она взяла в руки картонный конверт с приглашением от соседей.

- Ван Били упорно пишут, что Солнце восходит и садится над землей. Барон свято верит в то, что дела обстоят совершенно иначе, и мы сами вращаемся вокруг Солнца. Пожалуй, самый глупый повод для вражды - два непримиримых упрямца.

Услышав, что Йохан переменил тему и перестал восхищаться талантами Маргрит, Софи окончательно подобрела.

- А ты как считаешь насчет Солнца и Земли? - усмехнулась мулатка. Ей, по большей части, было все равно.

- Я видел одно устройство. Оно стоит в храме Чужих, в тропической стране посреди джунглей. Если верить его вычислениям, то оба варианта одновременно - и ложь, и правда. Главное, просчитать нужный, и найти самое простое решение. А в остальном помогут ангелы, они исполняют нужные события. Вот так. Поэтому спор барона с соседями я лично считаю полной бессмыслицей.

- Мудрено, - тряхнула кудрями Софи, и расплылась в улыбке. - а Чужие - это мавры, вроде моего деда, я догадалась! Чернокожие, в лоскутных платках, с травами и зельями, с ядовитыми змеями в руках...

- Нет. Они живут там же, но они не мавры. Это скорее животные, но намного более разумные, чем люди. Внешне напоминают каменных грифонов, что у ворот усадьбы. Впрочем, кто они такие, я не могу утверждать наверняка.

Софи пожала плечами.

- Я все равно не понимаю, как событие может быть и вымыслом, и правдой? Разве одно не исключает другое? На родине меня учили как звездочета, обучали математике, геометрии, так что я не так уж глупа, Йохан. А из этого следует вывод, что твое заявление - полный абсурд.

Советник барона только пожал плечами, а на тонких губах заиграла усмешка.

- Я думал, тебе ясно, что абсурд - одно из лучших решений в политике.

Он собирался избавиться от компании наскучившей любовницы, и ее бесконечных вопросов, но Софи крепко схватила его за отворот пиджака. Йохан знал, что у нее хватило бы сил и наглости разорвать дорогой костюм.

- Между прочим, я сейчас имела в виду конкретную ситуацию, предложенную тобой, Йохан. Если нам предстоит стать подельниками в столь крупном преступлении, будь добр сказать, к чему мне готовиться. Я знаю, ты легко жертвуешь теми, кого втягиваешь в свои интриги, но учти: со мной так не выйдет. А теперь ответь: так мы убьем Маргрит, или спрячем где-нибудь, и позже потребуем выкуп? Как это можно сделать одновременно?! И не надо пудрить мне мозги небылицами о волшебном механизме за тридевять земель. Лучше скажи, зачем тебе нужно избавиться от баронессы, и какие выгоды ты получишь?

Советник не ответил. Он подкинул игральный кубик, и направился встречать барона.

Маргрит тем временем мечталав своей комнате. Она пыталась заняться учебой, или прочитать хотя бы страницу из стопки книг, рекомендованных ее учителем, но ничего не шло на ум, и она отложила учебники до лучших времен. Она открыла окно в сад, сняла блестящие заколки и принялась расчесывать волосы. Маргрит любила оставаться наедине с собой, и размышлять о том, что не смог бы понять даже Йохан. В таких моментах было что-то мистическое. Ей нравилось смотреть на сад отца, не думая ровным счетом ни о чем.

Дар ведьмы, который мать Маргрит тщательно скрывала и предпочла бы отдать кому-нибудь другому, перешел и к ее дочери. На полуострове к таким, как баронессы ван Стейн, относились неодобрительно. Пару столетий назад их сожгли бы на главной площади, в прошлом веке - напичкали бы наркотическими травами, и закрыли в тесных кельях на всю оставшуюся жизнь, назвав такое обращение "гуманной помощью страдающей душе". Сейчас этого не делают. Колдовство узаконили, но лишь для советников и их учеников, и лишь в форме одного -единственного учения. У остальных тягу к ведовству искореняют, но несколько иначе, чем раньше: всех членов семьи лишают денег, права торговли, и связей. Ведьма не может занять ни одного поста, не может завести свое дело. Молодого аристократа, желающего жениться на девушке с даром, предупредят, что он сделал неправильный выбор, а если он будет упорствовать, лишат всех титулов, в том числе и тех, что передаются по наследству. Ведьм вынуждают отказываться от предначертанного пути добровольно, при этом не трогая и пальцем. Советники и ученые лишают их финансов, и поддержки. У таких, как Маргрит, нет и не будет свободы слова в Босвеле. В то же время, человек может практиковать магию за закрытой дверью, это не возбраняется. Но передать полученные знания, или посоветоваться с кем-то о приобретенном опыте ведьма не может. Она должна молчать всю жизнь, а поделиться сокровенным может только с самыми близкими членами семьи, которые не осудят ее, и не доложат советникам.

Маргрит не боялась своего дара. Когда она останавливала все свои мысли, ее истинная натура могла перейти в любое существо или предмет, оказавшийся в поле зрения. В эти минуты вся природа была единой, и ничто не существовало по отдельности. Она называла это вторым зрением, хотя к умению видеть ее способность не имела никакого отношения: это была возможность сливаться с окружающим миром целиком и полностью, проникать в самую суть того, кто был перед глазами.

Впереди у Маргрит была долгая и несчастливая жизнь с богатейшим человеком на полуострове, герцогом ван дер Марсел, ворчуном и педантом. Герцогу было всего сорок лет, но из-за постоянных страхов и полного отрицания магического дара он чувствовал и вел себя, как глубокий старик.

Маргрит прикрыла глаза, она вспомнила Хайнза, с которым едва была знакома. Кем был парень из ее университета, живший неподалеку от поместья, она толком не знала. Он мало рассказывал о себе. Единственное, что поняли все в группе - мальчишка-бандит поставил своей целью срывать занятия профессоров, и бросать вызов нормам, принятым в обществе. Он приходил на лекции в смешных брюках в черно - белую полоску, в своей неизменной шляпе и кожаной жилетке, а на лицо часто напяливал черный платок. Ходили слухи, что Хайнз носит за поясом пистолет, а в свободное время он конструировал самолет в сарае около хибары, в которой ютилась вся его большая семья.

Маргрит впервые решила использовать свой дар осмысленно, и по назначению, на этот раз она решила слиться со своим сокурсником, и почувствовать себя в его теле. Мать говорила, что в редких случаях это срабатывает, и человек чувствует то же самое, что и ведьма. Те, кто обладал большой силой, могли внушать другим свои мысли. Маргрит не собиралась перестраивать внутренний мир прекрасного хулигана, ей просто было любопытно. Она успела почувствовать его настроение, увидела полосатые брюки, самодельный фанерный самолет, и поняла, что ей очень подходит такая жизнь. Она ощущала порыв ни с чем не сравнимой радости.

Внезапно связь между ней и Хайнзом разорвалась. Маргрит охватила невероятная усталость, настолько сильная и приятная, что сопротивляться было невозможно. С детства она называла это состояние "плаванием в густом киселе". Маргрит слезла с подоконника, и свалилась в кресло-качалку. Спать баронесса не собиралась, через час ей нужно было собираться на званый ужин. Она дала себе слово, что непременно встанет через двадцать минут, а потом мысли снова исчезли, и уступили место зрению ведьмы.

Ей не пришлось прилагать никаких усилий к видению, но избавиться от наваждения по собственному желанию она тоже не могла. Маргрит поняла, что на нее обратил внимание более сильный маг, и затянул в свои грезы. Страшно ей не было: ведьмы всю жизнь стремятся к такому опыту, и никогда не отказываются от него.

Маргрит осмотрелась по сторонам. Перед ней была бетонная стена с множеством электрических проводов. Неизвестно откуда появилось существо, отдаленно напоминающее человека. Его красивое молодое лицо притягивало и завораживало. Глаза были подведены сурьмой, и золотыми линиями, а вместо тела было туловище животного, очень стройное и тонкое, и огромные сложенные крылья. Маргрит будто парила вокруг сфинкса, как планеты вращаются вокруг светил. Она зачарованно смотрела на прекрасное лицо незнакомца, стараясь запомнить его во всех мелочах. Сфинкс разговаривал с ней. Он говорил ей что-то очень простое, и предельно понятное, но когда девушка открыла глаза, из сказанного она не помнила ровным счетом ничего.

Встреча с таинственным существом произошла как нельзя кстати: тоскливый званый ужин с будущим женихом и его родственниками был совершенно невыносим. Отец и герцог ван дер Марсел нашли общий язык, и по очереди ворчали.

- В моем имении прислуге запрещено открывать окна. Я ненавижу сквозняки. Глупый и неоправданный риск слечь на неделю, - заявил будущий муж Маргрит барону ван Стейн.

- Прекрасно вас понимаю. Прошу, отучите мою дочь сидеть на окне, и кататься на перилах, когда вы поженитесь. - ответил тем же тоном отец невесты.

Герцог и его пожилая мать только вытаращили глаза, и прикрыли руками раскрытые рты, выражая крайнюю форму негодования привычками Маргрит.

- Нашим семьям нужно объединиться. Потому что в противном случае такие, как Томас ван Биль заполонят все, - решительно заявила герцогиня.

- Мы вместе будем бороться с их сумасшествиями, - кивнул герцог, - барон ван Стейн, зовите меня просто Юлиан. Я вижу, мы с вами прекрасно поладим.

Услышав фамилию своего однокурсника, Маргрит окончательно вышла из себя. Она бросила приборы с громким звоном, подняла бокал, и вылила содержимое в тарелку. Герцог с удивлением посмотрел на свою невесту.

- Если ван Биль такие сумасшедшие, то объясните мне, почему? Лишь из-за того, что они имеют свою собственную точку зрения?

Юлиан расхохотался.

- Потому что они считают, что Солнце вращается вокруг них, потому что они думают, что где-то в тропиках существует место с диковинными созданиями и невидимой силой, исполняющей желания, потому что... потому что они верят в то, чего нет!

- Вы также смеялись над их самолетом, а мы с Хайнзом сделали круг над крышами Босвела в прошлом месяце.

- Что? - отец Маргрит застыл с бокалом в руке, он не мог произнести ни слова больше.

- Я лишь хотела сказать, что его самолет летает. Не подумайте ничего... лишнего, - пожала плечами баронесса, обращаясь к герцогу. И тут же вспомнила ветер винта, от которого ложилась трава вокруг, и поцелуй на высоте птичьего полета.

- Ты... чуть не разбилась вместе с сыном этого проходимца? - закричал барон своей дочери, размахивая бараньей ногой.

- Не волнуйтесь так, барон ван Стейн, обыкновенные девичьи фантазии. Мы проверяли эту гипотезу. Были тысячи попыток в моем имении. Более ста моделей разной величины и формы. Эта вещь не способна парить в воздухе, тем более, везти на себе двух молодых людей. - заключил герцог тоном эксперта.

- Почему тогда ваши дирижабли летают, и вы не сомневаетесь в том, что они на это способны? - язвительно спросила Маргрит.

- Я чувствую, проблема не в моих дирижаблях, а в том, что вы совершенно неправильно мыслите. Ничего, мы это исправим, - подытожил герцог.

- Ну-ну, - усмехнулась Маргрит.

Барон ван Стейн не отреагировал на первую ссору между помолвленными: он был обеспокоен самочувствием своей старшей дочери. Софи не могла усидеть на месте, она то и дело просила добавить ей вина, а затем и вовсе вскочила с места, и решила открыть окно.

- Ни в коем случае не открывайте, вдруг мы подхватим насморк? - потребовал герцог.

Йохан подошел к Софи, и отвел ее обратно за стол, намекая на то, что нужно немедленно успокоиться.

- Мой советник Йохан ван Рудгер помогает дочкам с науками в университете, и учит их дипломатическому этикету. А по выходным они упражняются в актерском мастерстве, - сказал барон, улыбаясь.

- Мне кажется, он положил глаз на вашу старшую дочь, - тоном эксперта заявила мать герцога.

- Софи не унаследовала титул баронессы, и это было бы большой удачей, - отозвался ван Стейн, - Йохану можно доверять во всем, он ведет дела нашего дома, и управляет моим бизнесом уже пятнадцать лет. Но, к сожалению, у него уже есть возлюбленная. Он сам мне говорил. А Йохан к любому делу подходит очень серьезно.

- Серьезно? У советника есть невеста? Расскажите мне, я должен знать, кто она, - герцог пристал к барону, как последний сплетник.

- Он никогда не называл ее имя, лишь говорит, что безумно ее любит, - отозвалась баронесса-мать, - могу сказать одно: этой девушке определенно повезло.

- Ты ведешь себя странно, - шепнул Йохан на ухо Софи так, чтобы никто не заметил.

Софи взглянула на Маргрит, теребя рукава платья.

- И что? Я в собственном доме, и могу делать то, что мне нужно.

- Ну разумеется. Только запомни, что этим ты выдаешь себя. Что с тобой случилось? - Йохан пристально посмотрел в глаза красавицы своим стальным взглядом.

- Мы собираемся убить мою сестру, это первое. Второе: если что-то пойдет не так, то отправимся в острог почти на всю жизнь.

- Нервы и странности в будущем могут сыграть против тебя. Именно они отправят тебя за решетку, а вовсе не наш план. Блестяще исполненное убийство - это скорее искусство, чем преступление. Изображай, что ты совершенно спокойна.

Софи стучала по подоконнику пальцами, и совершенно его не слушала.

- Если такой переполох случился от одного разговора, то можно себе представить, что ты будешь делать на месте аварии... Подстроенной нами.

Софи поняла, что привлекает к себе внимание, и поспешила к фортепиано. Она запела столь прекрасным голосом, что у барона не осталось никаких сомнений в том, что с дочерью все в порядке.

- Да откройте наконец это окно, в зале духота, - потребовала Маргрит, и оказалась прямо напротив Йохана. Ни о чем не подозревая, она толкнула тяжелые рамы. Ее рука случайно легла на ладонь советника. Йохан вдохнул аромат духов на ее волосах.

"Уже очень скоро все будет так, как я хочу", - приободрил он себя, закрыл кованые задвижки на ставнях, и приобнял баронессу за спину.

- Вам нужно вернуться за стол, - сообщил он Маргрит.

Ужин продолжался. Нытье герцога было невыносимо, но Софи умело разряжала обстановку музыкой и карточными фокусами.

- Учитель, кем, согласно мифологии, был сфинкс с крыльями? - спросила Маргрит.

Советник недовольно качнул головой.

- Понятия не имею. Только недалекие люди утверждают, что видели этого сфинкса. Но это неправда, очередной трюк, подстроенный обманщиком ван Билем. Весь Босвел теперь с ума сходит.

- А кто утверждает, что видел его? Вы знакомы лично с этими людьми?

- Это нынче утверждают многие. Моя работа заключается в том, чтобы бороться с проходимцами. Сфинксы - глупая выдумка, просто фантазия, пришедшая тебе в голову. Они не имеют значения. Почему ты так озабочена этим вопросом?

Маргрит пожала плечами.

- Тоже где-то слышала, на прошлой неделе...

- Не слушай.

Йохан сидел рядом с молодой баронессой, и пожирал ее глазами, предвкушая не только свой личный триумф, но и победу над всеми ван Стейнами в обозримом будущем. Он попрощался с хозяевами и гостями раньше остальных, и направился в свою комнату.

Софи поймала его около спальни. Она потребовала поцелуй.

- Ты готова? - поинтересовался Йохан.

- Абсолютно. Йохан, сколько людей желали бы узнать хотя бы один твой секрет? Как я мечтала об этом совсем недавно. К сожалению, на этот раз мне будет известно все о нашей общей тайне.

Советник барона развернулся, и зашагал к лестнице.

- Тебе будет известно лишь то, что нужно, Софи, и не более, - пробормотал он сквозь зубы.

Герцог не изъявил желания остаться еще на пару дней, объяснив это тем, что предстоит много встреч.

- К нам с матушкой в это Рождество пожалует столько родственников, что каждый вечер расписан. Вы, барон, не хотите поехать к нам вместе со своей семьей?

Но ван Стейн упрямо покачал головой: ему рассказывали, что гостить в поместье герцога - дело весьма скучное и невероятно хлопотное. Что сам герцог поспешил подтвердить:

- Для всех гостей у меня есть свод правил. Мы веселимся, болтаем всякую ерунду, можно даже говорить про королевскую семью, кто что хочет... Меня волнует другое: сквозняки, пыльные вещи у гостей, украшения из перьев, знаете ли. Этого в моем доме носить никак нельзя!

- А что перья? - спросила баронесса -мать.

- Я от них чихаю! И моя достопочтенная матушка тоже! - герцог так расчувствовался, что и вправду расчихался во весь голос. - Кроме того, в моем доме нельзя петь, громко смеяться, топать, особенно по ночам. Ни в коем случае нельзя выходить на балкон, оттуда ведь можно упасть, если зазеваться. Нельзя бегать, это глупый риск. Танцы у нас тоже не в почете, один мой дальний кузен однажды танцевал. Он поскользнулся на паркете, и чуть не вывихнул себе колено.

- Не так уж просто быть вашим гостем, что говорить о жене! Я сочувствую самой себе, - вздохнула Маргрит, протягивая герцогу зонтик.

- А вот и мой зонт. Он совсем не помешает. Мы с матушкой боимся вымокнуть во время путешествий.

- До вашего экипажа идти два шага, Юлиан, - удивилась Софи.

- Ну и что?! - возмутился тот.

- Мы с братом и Софи поедем кататься на кабриолетах на праздничной неделе. Присоединяйтесь, если захотите, - предложила Маргрит, не ожидая услышать в ответ ничего путного.

- Ни за что! Я не намерен погибнуть в этой железной коробке, совершенно не управляемой, летящей по скользкой дороге! -воскликнул герцог.

- Ну как знаете...

- У меня прекрасный экипаж. Даже если лошади понесут, я этого не испугаюсь. Но автомобиль, тем более с открытым верхом, увольте! У меня от одной мысли о такой поездке ветер свистит в ушах...

Старая герцогиня, видимо, тоже представила катание на кабриолете, и неодобрительно заохала.

- Всего доброго, увидимся ближе к свадьбе, - сказал Юлиан ван дер Марсел, и попрощался.