Город ненужных вещей

– Подъем, – голос проводника звучал гулко, уверенно, ему не могла помешать закрытая дверь. – Ваша остановка! Через пятнадцать минут!

– Да-да, сейчас, – отозвался я, открывая глаза. Сон покинул меня быстро, но особого облегчения это не принесло. В памяти зияла огромная дыра. Такое ощущение, будто некоторое время назад я ушел в многодневный запой, во время которого меня неплохо так отходили по голове. И не один раз.

Я встал с койки. Крепкое, мускулистое, чуть-чуть заплывшее жирком тело повиновалось легко, привычно, как будто со мной ничего не произошло. Произошло – что? Последнее, что осталось в памяти…

Соленый вкус во рту, голубоватый фосфорический свет где-то вдалеке и при этом совсем близко, пузырьки воздуха, уносящиеся вверх, боль в легких, тьма бездны, в которой где-то далеко-далеко разгоралось белое сияние, и страх, что мне не удастся осуществить задуманное.

И что всё это могло значить?

Впрочем, стоило начать собираться. Проводник говорил, что до остановки оставались сущие минуты. Я осмотрелся. Отдельное купе. Высшего класса. Да, похоже с деньгами у меня проблем не было.

За окном клубился серый, непроглядный туман, скрывающий всё вокруг. Он казался сотканным из мрачных теней. Они следовали за поездом, издевались, раскрывали пасти в призрачных усмешках. Иллюзии. Порождения моего разума. Мир материален, логичен и познаваем, в нем нет чудес и непонятных существ.

Я грустно улыбнулся и продолжил осматривать купе.

В шкафу обнаружилась одежда. У одной стенки висело кашемировое пальто, у другой – накрахмаленная рубашка с черными пуговицами и темно-серый жилет, в центре – выглаженный пиджачный костюм бежевого цвета. Наметанный глаз отметил и ровнехонькие стрелки на брюках и четкую линию воротника – прачечник поработал достойно, без обмана. На специальном крюке висел галстук-самовяз из серого атласа. На верхней полке шкафчика расположился сложенный шарф и шляпа-хомбург, а на нижней – нашлось место небольшому кофру и паре новеньких, вычищенных до блеска ботинок.

Я одел рубашку. Примерил костюм. Всё впору, село идеально, ничто нигде не жмет. Сразу чувствовалось: шили специально, на заказ, для меня. Не сравнить с моим первым костюмом. В памяти возникло неуловимое воспоминание о той неловкости, с которой я носил его когда-то. Возникло и тут же исчезло без следа.

Ботинки тоже не вызвали нареканий. Колодка мягко обхватывала ногу, подошва ощущалась второй кожей, а носки оказались немного утяжелены, словно сапожник, предугадав возможность рукопашного боя, вшил под кожу пару гнутых металлических пластин. Неожиданный удар таким ботинком по лодыжке может решить исход драки. Драки? Я почувствовал, как внутри возникает азарт. Судя по всему, я никогда не отказывался от хорошей драки. Да, сбитые костяшки на огромных кулаках подтверждали первоначальную догадку. Драться мне приходилось и… мне это даже нравилось.

Когда-то.

Мысли растрачивали время. До остановки оставалось всего ничего, а я так и не понял, ни кто я, ни что делаю в поезде. Заглянул в кофр и оторопел. Одно из его отделений оказалось полностью забито серебряными монетами, а во втором… Я не поверил своим глазам, сунул руку внутрь, но ощущение металла и шершавой рукояти в ладони не оставили мне выбора. Пришлось признать: я вез с собой револьвер.

Вытащил его на свет, ловким движением проверил снаряженность барабана, после чего взвел курок и задумался. Судя по всему, пользоваться я им умел: руки помнили последовательность действий. Кроме револьвера в отделении обнаружилась коробка патронов и два съемных барабана, тоже заряженных. Я что – собирался на небольшую войну?

Поезд замедлил движение. За окном из тумана медленно, но верно выплывали столбы станции. Послышался назойливый стук в дверь:

– Мы подъезжаем! – гулкий бас проводника не оставлял мне выбора.

Я надел пальто, подобрал кофр, быстро осмотрел купе, нашел под койкой небольшой чемоданчик и, не заглядывая внутрь, прихватил с собой и его. У двери меня ждал проводник. Человек тяжелый, массивный, неповоротливый. Чем-то он напоминал боксера-тяжеловеса. То ли взглядом, то ли манерой держаться, сложно сказать, чем именно.

– Пройдемте к выходу, – проводник неспешно двинулся по коридору. Стук колес изменился. Поезд еле полз. – Негоже задерживать поезд.

– Кто-нибудь еще выходит? – поинтересовался я, двигаясь следом за массивной фигурой в синем костюме. Я бы не отказался от компании разговорчивого человека, который смог бы мне объяснить куда я приехал. Проводник к особо разговорчивым не относился.

– Нет, – проводник приостановился, зевнул и продолжил движение с той же неспешностью. – Здесь сходите только вы.

– А остальные пассажиры? – природное любопытство никогда не оставляло меня.

А ведь и правда! Любопытство всегда было мне присуще! Я обрадовался: память постепенно возвращалась ко мне.

– Спят, – проводник, продолжая двигаться вперед, посмотрел на меня в пол-оборота. – У каждого пассажира своя станция. Вам еще повезло.

– Повезло? – я уцепился за чужие слова. Слова сказаны, значит можно узнать что-нибудь еще. – Своя станция?

– Повезло, – ощерился проводник, не желая ничего объяснять, и распахнул дверь передо мной. – Почти приехали.

Я вышел в тамбур. За окном виднелись столбы, станционная платформа и… густой туман! Из тумана скалились тени. В этот момент они показались очень даже живыми. Я засмеялся, не нервно, зло. Тени бессильны предо мной, злые поступки совершают люди, а самые злые – любимые люди. Только они способны превратить любовь в равнодушие, яркую жизнь в серую бессмысленную скуку, а идею чистого творчества в обыденную буржуазную пошлость.

Поезд остановился.

Проводник посмотрел на меня с сочувствием и выпустил наружу:

– Удачи, – дверь захлопнулась, отсекая меня от поезда. Свисток! Шум работающих поршней. Стук колес. Поезд на мгновение разорвал туманную пелену и уехал. Туманные тени понеслись было за ним, но тут же вернулись: со мной им показалось интереснее.

Под ногами чувствовалась твердь платформы. Вокруг властвовал серый туман, в котором кружились безумные тени достойные кисти Босха. Я крутанулся вокруг своей оси и вдруг понял, что не знаю, где находятся пути. Теперь любой шаг мог привести меня в бездну.