Город, одетый в камень

Откинув голову назад, я расхохоталась во весь голос, чуть не выронив смартфон. Тут же опомнилась и краем глаза взглянула на детей. Но тем было абсолютно параллельно, над чем так громко хохочет их мать. Они увлечённо рубились в приставку, переговариваясь на примитивном геймерском. Так что я снова уткнулась в экран.

— Лер, не томи, что там дальше было?!

— Валера, я думала, меня трудно удивить, но у тебя это каждый раз получается, как ни у кого другого.

И следом ещё несколько стикеров, типа «Жги!», «Вау!», «О-о-о».

Сообщения от девчонок из чата побуждали к дальнейшему рассказу. И я унеслась на крыльях воспоминаний в собственную юность. Точнее, в отрезок, длиной три месяца, сейчас кажущийся таким коротким и далёким, но весьма насыщенным событиями.

— А как вы познакомились?

Вопрос задала Тома. Она у нас в чате самая романтичная, влюбчивая и вечно восторженная.

Познакомились мы в феврале в одном из ночных клубов, которых тогда в городе было не так уж много. Это точно был промежуток между двадцать третьим февраля и восьмым марта. Я в тот день была одна, без подруг. Денег хватило только на вход. Стоя на втором этаже, я смотрела то вниз на танцпол, то напротив — на ди-джея, энергично дёргающегося и мотающего головой за пультом на небольшой площадке. Позади меня в баре за столиками сидели в основном компании парней, девушки танцевали внизу. Облокотившись на перила я, кажется, тоже слегка пританцовывала.

Двое парней подошли и встали рядом по бокам от меня. Не имея привычки разглядывать чью-то внешность, я лишь мимолётно искоса скользнула по ним взглядом, инстинктивно отмечая для себя, можно ли расслабиться или лучше будто бы невзначай убраться отсюда. Парни произвели впечатление положительное. Проявили инициативу и заговорили первыми. Какая-то несущественная фраза — мой ответ — шутка — ответная реакция в виде приятного искреннего смеха — ещё шутка. И вот мы уже вовсю болтали о какой-то чепухе и смеялись, не пытаясь друг друга перещеголять в остроумии, но успев оценить всё, что нужно, и сделать выводы, что находим только что состоявшееся знакомство весьма приятным.

Представились они как Серж и Лёлик. Кстати, сейчас только подумала, что я никогда не интересовалась, как Лёлика звали на самом деле. Точно не Лёша, то есть, не Алексей. Может, когда-то он и называл реальное имя, а я просто не обратила внимания и не запомнила. Позже мы виделись с ним несколько лет спустя. И тогда он сказал, что первым запал на меня, но уступил Сержу. Это было странное замечание, поскольку ни с тем, ни с другим у меня ничего не было. В смысле — секса физического не было. Зато было много чего другого, что оставило белый след на голубом небосводе моей памяти.

Лёлик внешне был симпатичен и прост, но глаза выдавали живущего внутри обольстительного хитрого лиса. А вот Серж, чей характер был куда проще, походил на голливудского актёра того прекрасного золотого периода, когда ещё в фаворе была европейская внешность, а не все эти азиаты или афроамериканцы. На него смотрели все — и девушки, и парни. Им хотелось любоваться, как неким совершенством. Может, именно о такой мужской модели мечтал какой-нибудь античный скульптор. Хотя, для модели божества античных времён он не совсем подошёл бы по причине наличия гигантского полового органа. Нет, до древнеегипетского Мина, в тени мужского достоинства которого могли укрыться десять человек, он не дотягивал. Но и Давида или Аполлона с их крошечными пипирками, перерос. Но это я забегаю вперёд. А в тот первый день мы просто общались, несколько раз спускались вниз потанцевать, затем возвращались в бар.

Потом они проводили меня до дому. Уж не знаю, какую смешинку мы поймали на улице, но ржали всю дорогу, а потом ещё у подъезда. Обменялись телефонами, тогда ещё у всех были домашние. И расстались совершенно очарованные друг другом.

Позвонил Серж на следующий день. Позвал гулять. Но начавшийся вскоре после того, как мы встретились, ледяной дождь заставил нас поскорее убраться с улицы. Серж жил один в квартире, которую ему купили родители. А на одной лестничной площадке с ним находилась квартира Лены. Точнее Елены-отчество-запамятовала, но она просила называть её Леной. Ей тогда было лет сорок, может, с хвостиком, то есть даже старше моей мамы. Она преподавала в универе. И только-только начала встречаться с Лёликом. Конечно, мне она тогда казалась невероятно взрослой, умной и интересной.

Когда мы зашли к Сержу, Лёлик пошёл к Лене, сказав, что они сейчас придут вместе. Я осматривалась, Серж ставил чайник и что-то доставал из шкафов к чаю. Квартира была самая обычная, в старом кирпичном доме, двухкомнатная. В большой — телевизор, пара кресел, диван и овальный столик. В спальне вместо кровати разложенный диван без боковушек стоял посередине и по диагонали, как чёрный ромб. Я тогда вообще впервые увидела чёрное постельное бельё. До того разве что в фильмах такое встречала. Меня это весьма впечатлило. И пока Серж гремел чем-то на кухне, я сначала осторожно села на краешек дивана, а потом, осмелев, разлеглась звездой. Приятное, тёплое, скользкое, глянцевое — мне оно так понравилось, что я натянула на себя край одеяла и закрыла глаза. Мне хотелось спать на таком. Звуки на кухне стихли, и я быстренько встала. Кроме кровати в комнате имелся комод. И вот тут, подойдя к нему, я просто обомлела. Ни у кого из знакомых женщин на тот момент я не видела такого количества уходовых средств. За кожей, за волосами. Естественно, я тут же решила, что здесь обитает девушка.

За разглядыванием бесчисленных баночек и тюбиков с кремами, сыворотками и прочими бьюти-зельями Серж и застал меня. Увидев мои и без того немаленькие, а сейчас ставшие огромными, глаза, он рассмеялся.

— Это всё моё. Моя прелесссть.

Сделав лицо попроще, не таким ошеломлённым, я попыталась отшутиться. Но всё же не выдержала:

— Но зачем?

Мне хотелось добавить, что он выглядит идеально. Даже слишком неприлично красивым для мужчины.

— Мне нравится ухаживать за собой, — мягко и просто ответил он, подходя ближе, наклоняясь и слегка приобнимая меня. — Я и тебя научу.

Я промолчала, потому что у меня за исключением блеска для губ вообще не было никакой косметики. Умывалась я обычной водой, чистила зубы утром и вечером обычной зубной пастой, изредка вспоминала о шариковом дезодоранте с лёгким и мгновенно улетучивающимся морским свежим ароматом. На этом все мои уходовые гигиенические и косметические средства заканчивались. Если я бывала в гостях у Оксаны, она, недовольно ворча что-то про открытый взгляд, выщипывала мне брови. У Вики мы пилили и красили ногти. После чего мой запал в наведении красоты надолго иссякал. А тут, увидев все эти изыски в ассортименте, я испытала истинный стресс, чуть было не усомнившись в принадлежности к женскому полу.

Серж взял меня за руку. Поймав взгляд, медленно нагнулся и поцеловал тыльную сторону ладони. Это было так необычно и чувственно, что в середине груди, где-то в районе солнечного сплетения у меня потеплело, а чуть ниже замерло. Я затаила дыхание, боясь спугнуть новое ощущение.

— Это флеш…

Я моргнула, не понимая, о чём он хочет сказать мне.

— Флеш — это вспышка, сверкание. Когда я увидел тебя там, в баре, сразу понял, что ты очень нужна мне. Ты всё осветила вокруг. Я очень хочу, чтобы ты была со мной.

Откровения были слишком откровенными. От этого очарование ушло, живот отмер, я задышала, а начавший было распускаться в груди огненный цветок, сложил лепестки и скрылся в грудной клетке.

***

— Ну, Лерыч, а где романтика?

Кажется, я снова разочаровала Тому. Юля прислала хихикающие эмоджики.

— Принц оказался проезжим. Не из твоей сказки.

— Девы, я искупаю Марусю и вернусь, нам сегодня голову мыть. Соседи на меня явно в опеку пожалуются, она орёт, как резаная. Вы пока пишите. Я позже всё почитаю, ночью. Или из-за решётки, если меня родительских прав лишат.

Сдобрив сообщение рыдающе-ржущими эмоджи, Ева отправилась купать дочь.

— О, у нас тоже был период, года в три, когда Никитос не давал мыть голову…

Девочки ударились в воспоминания и обсуждение детских кризисных периодов со всяческими причудами. Я вышла из спальни. Оглядела комнату детей. Ещё не подростки, но уверенно приближающиеся к переходному возрасту сын и дочь вели себя подобающе. Комната с небрежным налётом срачельника, анимешные наряды с нарочито-разгильдяйским флёром бомжацкости. Всё как всегда.

— Вам спать ещё не пора? — спросила я, не очень рассчитывая на ответ.

— Да, мам…

— Ща, мам, последняя катка…