Городская легенда

Мой хвост — мой якорь и мой балансир. Сейчас он, толстый и гибкий, плотным кольцом обвил карниз водонапорной башни на крыше старого издательского дома, позволяя мне откинуться назад, в пустоту, на доверии к собственному телу. Высота — двести метров, не меньше. Ветер, пропитанный запахами выхлопов, далёкого моря и чьей-то поздней пиццы, трепал мою главную гордость — эту неукротимую копну волос цвета расплавленной меди и свежей крови. Они всегда будто живут своей жизнью, эти волосы, вздымаются и колышутся, словно пламя, которое я ношу на голове вместо шапки.

Я втянул воздух, и мои ноздри, скрытые под спадающей чёлкой, уловили миллион оттенков ночи: металл охлаждающегося асфальта, пыль с бетона, едкий дух граффити-баллончика из соседнего двора, сладковатый дымок из трубы ночной пекарни. Город дышал. А я слушал его лёгкие.

Мой сегодняшний наряд был броской декларацией. Объёмный чёрный худи из технологичной ткани, на спине и груди — светящийся в темноте принт: извивающийся восточный дракон, собранный из иероглифов, означающих «скорость», «ветер», «свобода». На лице — чёрная маска, прикрывающая нижнюю часть, со стилизованным светящимся принтом острых клыков. Дракон в драконе. Ирония, которая меня забавляла. Низ — широкие, но не стесняющие движений штаны с множеством карманов, похожие на гибрид хаки и техно-панка. Обуви не было. Мои ноги — это продолжение меня, длинные, изящные лапы, покрытые плотной, переливающейся в свете фонарей алой чешуей, заканчивающиеся короткими, но цепкими черными когтями. Они идеально чувствовали текстуру поверхности, будь то шершавый бетон или скользкий шифер. Кожа у меня была только на лице, шее и частично на груди — бархатисто-бледная, странным образом нежная на фоне брони чешуи. Руки, такие же лапы, как и ноги, лежали на коленях, когти постукивали по чешуйчатой плоти в такт далёкой музыке из какого-то клуба.

Сегодняшний план был прост и гениален: космический паркур-маршрут через пять районов, финиш на смотровой площадке небоскрёба «Вершина», где я планировал дорисовать эскиз нового граффити на парапете — созвездие Дракона, составленное из неоновых трубок, которые я «позаимствовал» со стройки. А потом — просто сидеть и смотреть на звёзды, те редкие, что пробивались сквозь оранжевое марево городского неба.

Я разжал кольцо хвоста и оттолкнулся от карниза. Падение вниз длилось доли секунды — ровно столько, чтобы в груди ёкнул восторг чистейшей свободы. Потом я выбросил хвост вперёд, обвил им фонарный столб, и моё падение превратилось в головокружительный маятник. Взмах — и я уже на противоположной стене, когти впились в кирпич, тело прижалось, слившись с тенями. Паркур для меня — не спорт. Это язык, на котором я разговариваю с городом. Каждый прыжок — слово, каждый упор — знак препинания. А весь маршрут — философский трактат о гравитации и её преодолении.

Я бежал по крышам, как по гигантским ступеням. Отталкивался от коньков, перелетал узкие переулки, где внизу копошились жуки-машины. Мой хвост был моим рулём и противовесом, он выравнивал меня в полёте, подтягивал к желанным выступам. Чешуя на руках и ногах цеплялась за поверхности с идеальным сцеплением. Я был не бегуном, а пловцом, плывущим в океане вертикальных плоскостей и острых углов.

На крыше торгового центра, заставленной кондиционерами, я сделал паузу. В кармане худи жужжал старый, перепрошитый телефон. Я достал его. В популярном городском паблике «Ночные тени» уже было три новых поста с тэгом #КрасныйПризрак. Размытые фото: алый хвост, мелькнувший между домами; силуэт с огненными волосами на фоне луны; светящийся дракон на спине, скрывающийся в вентиляционной шахте. Комментарии: «Опять он!», «КТО ЭТО??», «Говорят, мутант с закрытой лаборатории», «Да это просто умелый парень в костюме, крутой, кстати!», «Фигасе, бегает лучше, чем в том фильме про человека-паука!».

Я усмехнулся, и клыки на маске приподнялись. «Мутант». Близко, но не то. «Человек в костюме». Мило. Пусть гадают. Их неведение было моей лучшей маскировкой. Я сделал селфи — просто поднял телефон, не глядя в экран, и щёлкнул. На снимке получился фрагмент моей чешуйчатой лапы на фоне сияющего города и клочка звёздного неба. Выложил в тот же паблик без подписи. Пусть ломают головы.

Дальше был самый сложный участок: скачок с крыши старой гостиницы на шаткий выступ карниза соседнего доходного дома, а оттуда — длинный, сорокаметровый «полёт» на натянутые тросы строительного крана. Я присел на корточки, чувствуя, как мощные мышцы в ногах-лапах сжались, как пружины. Челка упала на глаза, оставив лишь узкую полоску мира, окрашенную в красные тона моих собственных волос. Вдох. Выдох. Тишина внутри, несмотря на гул города.

Я прыгнул.

Воздух засвистел в ушах. Карниз промелькнул подо мной, я лишь слегка зацепился за него когтями, чтобы скорректировать траекторию. И вот она, пустота. Тросы крана висели впереди, тонкие, как нити, в ночи. Я вытянул руки и хвост, превратившись в живой дротик. Удар. Я поймал трос, обвил его хвостом и, не останавливаясь, понёсся вниз по наклонной, как сёрфер на стальной волне. Чешуя на лапах искрилась от трения, оставляя за собой сноп едва заметных красных искр.

Именно тут я их и заметил. Внизу, на пустынной площади у доходного дома, замерли два полицейских патрульных автомобиля, мигалки выключены. Рядом — несколько человек в форме и один в штатском. Они смотрели вверх. Прямо на меня. Значит, кто-то всё-таки донёс о «шумном трейсере» на крыше гостиницы. Интересно, быстро ли они сообразят, куда я держу путь?

Адреналин, который был до этого холодным и чётким, вспыхнул во мне ярким, почти весёлым огнём. Игра начинается.

Я спрыгнул с троса за пару метров до земли, приземлившись в глубоком приседе на асфальт переулка, смягчив падение хвостом. Без паузы рванул вперёд, к нарядной граффити-стене, изображавшей космический лес. Мои лапы бесшумно отталкивались от земли, тело двигалось с такой плавной, хищной скоростью, что даже я сам иногда поражался. Я не бежал — я скользил над асфальтом.

За спиной раздались крики, рёв моторов. Прожекторы выхватили меня из темноты, превратив в убегающую светящуюся мишень. Дракон на моей спине, должно быть, пылал ядовито-зелёным светом. Идеально.

Я свернул в узкий проход между домами — место, которое я изучил вдоль и поперёк. Здесь были мусорные контейнеры, пожарные лестницы, нависающие балконы. Мой мир. Полицейская машина не проедет, пешим — не догнать.

«Йормуганд, старина, — прошептал я сам себе, взбираясь по водосточной трубе с кошачьей ловкостью, — они думают, что гонятся за нарушителем. Они и не догадываются, что гоняются за сновидением».

С крыши я видел, как они метались внизу, освещая фонариками углы. Один из них поднял голову. Наша взгляды встретились на секунду. Даже с этой высоты я увидел, как его глаза округлились. Не каждый день видишь на крыше драконоподобное существо в светящейся кофте, невозмутимо смотрящее сверху вниз. Я вежливо помахал ему когтистой лапой и, развернувшись, сделал свой коронный трюк — «драконью спираль». Разбег, мощный толчок, и я в воздухе перекувырнулся через себя, хвост выписывая сложную спираль вокруг тела, и приземлился на следующую крышу, на двадцать метров ниже, приняв удар на согнутые ноги и хвост.

Через пятнадцать минут я был уже на «Вершине». Полиция осталась где-то далеко внизу, жалкая и беспомощная. Я отдышался, лёгкие горели приятным огнём. Сердце билось ровно и мощно. Я снял маску, вдохнул полной грудью прохладный воздух высоты. Потом достал из потайного кармана на поясе небольшой блокнот в чёрной коже и грифель. Не обычный карандаш — прочный, как камень, острый стержень, оставляющий серебристый след почти на любой поверхности.

И начал рисовать. Не на парапете — передумал. Я рисовал прямо на огромном, чистом стекле смотровой площадки. Лёгкие, точные линии складывались в узор: не просто созвездие, а целую карту — город внизу, и над ним, в зеркальном отражении, другой город, драконий, извилистый и полный скрытых смыслов, соединённый с нашим миром тонкими нитями-лестницами. Я вплетал в рисунок иероглифы со своей кофты, стилизованные следы своих же лап, абрис(чертёж) крыльев, которых у меня не было, но которые я чувствовал где-то на уровне мышечной памяти. Это был не вандализм. Это был подарок. Завтра утром люди увидят это и ахнут. Кто-то сфотографирует, кто-то назовёт кощунством, а кто-то, может быть, почувствует ту же щемящую тоску по небу, что и я.

Закончив, я отложил блокнот и присел на парапет, свесив ноги-лапы в пустоту. Хвост устроился рядом, его пушисто-перьевой конец, похожий на кисть великого художника, подрагивал на ветру. Я откинул голову назад, и моя чёлка наконец упала, открывая лицо ночному небу. Звёзд было мало, всего горсть, но они были настоящие. Я находил их взглядом одну за другой, соединяя в свои, личные созвездия. Вот — Коготь. Вот — Хвост. Вот — Глаз, холодный и мудрый.

Я просидел так, наверное, час. Городской шум снизу доносился как отдалённый прибой. Я чувствовал каждую чешуйку на своём теле, каждый мускул, уставший и довольный. Я думал о странности своего существования. Один. Не человек. Не зверь. Дракон в мире бетона и стекла. Но в эти моменты, на высоте, под этими жалкими, но стойкими звёздами, я не чувствовал себя чужаком. Я был хозяином этой ночи, её духом, её мимолётным украшением. Моя жизнь — это бег, полёт, рисунок и тишина. И это была потрясающая жизнь.

Достав телефон, я сделал ещё одно фото: свои чешуйчатые лапы на фоне нарисованного на стекле драконьего города и настоящего, земного, что сиял внизу. Выложил в тот же паблик. Без подписи. Просто ещё один намёк, ещё одна частичка легенды.

Пора было двигаться дальше. У меня была ещё одна точка на карте — заброшенная часовня на окраине, где через разбитую крышу звёзды были видны лучше всего. Я спрыгнул с парапета, поймал за что-то хвостом, и снова растворился в ночи, оставив на стекле лишь серебристый след и мечту о полёте.


Примечание автора:
Всем приветик! Это ваш автор, Владимир! Держите реализацию новой, нестандартной идеи. Надеюсь, вам понравиться, так как таких историй свет ещё не видел. Если вам нравится моё творчество, прошу почитать другие книги(я не забыл про них, скоро будут главы), поделиться с друзьями и посмотреть мой телеграм-канал, буду выкладывать туда идеи. Счастливого Нового Года!