Городские Легенды 2

Максим набрал номер Мирона как только узнал о гибели Елены. Трубку взяли сразу:

— Здорово, боец, — проговорил Мирон. — Что, новости посмотрел уже?

— Посмотрел. Девушка погибла.

— Да, знаю. Жаль. Очень жаль.

— Как же так вышло?

Мирон сказал устало:

— Издержки профессии. И такое бывает, ничего не поделать. Этих тварей знаешь сколько? Я про демонов.

— Сколько?

— Они сами как-то раз сказали: «имя мне легион». И с каждым надо работать по своему. Надо искать слабые места, надо думать как устранить. В случае с Колесовой времени искать не было. Мы пошли стандартным путём: святая вода, отчитка, огонь, святое масло. Это помогает в девяноста процентах случаев. Но иногда…

Он вздохнул:

— Мы даже имени этого демона не знали.

— Каджару. Так его звали, демона, в смысле.

— Каджару? Поверишь, первый раз такое слышу. А какая категория у него?

— Про категорию я ничего не знаю, но он из нагов.

— А-а, змей. Тогда дело худо. Эти твари очень древние, имеют множество ментальных и довольно ярких отражений. Им не обязательно самим приходить в мир, можно действовать через зов. Знаешь, что такое зов?

Максим проговорил:

— Нет.

— Короче он имеет силу призывать к себе, в глубины потустороннего мира. Жертвы сами к нему приходят. А его самого фиг зацепишь.

— И как его убить? — спросил Максим.

— В том-то и дело, что почти никак. Это нужно было самим лезть туда, за разлом, в бездну. И не на верхние слои, а глубже. А разлом, это такое… что если зайти за первый слой, то всё. Обратно выйти уже без шансов. Так что нам этого Каджару не достать.

Максим сказал:

— Ясно.

— Ну и вот, — Мирон вздохнул: — Короче, Колесова была обречена. Дело дрянь, просто дрянь для всех. Заказчица умерла. Денег мы не получили…

— Она же выписала чек? — спросил Максим.

— Толку-то от чека этого! Банк завернул операцию «в связи со смертью владельца». Да ещё из-за этого чека нас полиция таскает теперь. Мало хорошего, короче. Одни убытки и потрава огороду, как моя бабуня говорила.

Он помолчал:

— Ну давай, покеда, если нет больше вопросов.

Максим сказал:

— На самом деле есть вопрос. Я тут решил превратить это в профессию. С чего начать? Посоветуй.

— Да? После Елены-то? — искренне удивился Мирон. — Думаешь, удачная идея?

— А ты думаешь, нет? — проговорил Максим.

— Я скажу, как есть. Это дело не простое. Особенно когда опыта нет. Вот вчера, если б мы не подоспели, тебя бы вместе с Еленой уволок Каджару. И всё. Котёнок отосрался.

— Понятно, что я многого не понимаю, — согласился Максим.

— Именно-то! Знаешь, сколько мы таких, молодых, видали? Кто решил войти в это дело и умер совершенно по-дурацки?

— Не знаю, — сказал Максим.

— Вот именно! Потому я тебе искренне не советую браться за такое в одиночку. Очень не рекомендую даже. Не хочется приехать в очередную заваруху и найти твой покоцанный труп. Я уже к тебе привык! — он хохотнул.

— И что предлагаешь? Забыть и пойти другой дорогой? А если я не могу уже? Может вы меня возьмёте стажером?

— Стажером! Ну ты юморист! — хохотнул Мирон. — Ладно, приходи. Что ж не взять хорошего человека? Толковые бойцы нам всегда нужны. Но платить по началу много не смогу.

— Ничего, пока перебьюсь, — согласился Максим и спросил: — А у вас группа большая?

— Большая. Самая большая в городе. Сейчас — пятнадцать человек. Мы в городе, вроде как главная бригада. Остальные так, мелочь пузатая, по двое-трое. Главных в городе всего трое, я, Ведьмак и Мгла. Остальные не в счёт.

Положив трубку, Максим занялся сборами. Ехать ему предстояло довольно далеко, на север, в Пермский край.

Он сложил вещи и вынес в машину, отдельно уложил разрешение на оружие и купленный ствол(всё официально, со справками).

Рома сказал на прощание:

— Не нравится мне всё это. Куда едешь не говоришь, зачем, к кому? Если не выйдешь на связь, где тебя искать?

— Спасибо за помощь с разрешением, без тебя пол года бы возился, — улыбнулся Максим. — За меня не волнуйся, всё будет отлично!

А про себя подумал, что совершенно не уверен в этом. Вот вообще. Однако деваться некуда, нужно ехать.

Через Йошкар-Олу, Яранск и Киров Максим поехал дальше, дальше на северо-запад, в сторону Соликамска. С наезженной трассы свернул возле реки Полуденной и встал возле небольшой рощи. Да, место то самое, вон и указатель — Никитино.

Он набрал номер брата:

— Денич, я на месте.

— Отлично, молодец. Отзвонись после всего, ладно?

Максим угукнул и хотел было уже прощаться, когда что-то в молчании брата насторожило его. Да, именно так это и бывает, когда вы — близнецы. Даже молчание можно читать.

Он спросил:

— Что у тебя? Проблемы?

Денис ответил нехотя:

— Да так… заболел немного. Сначала-то я думал, что сошёл с ума, но…

— Но?

— Как оказалось, мир не так прост, — ухмыльнулся он. — Ладно, темнить не буду. Я иногда вижу… всякое.

— Например что? — уточнил Максим.

— Да я сам не понимаю! На днях пошел снег, я ехал на базу и увидел, что снежинки будто садятся на плечи…

— Кому?

— Никому. Представь, типа фигура из стекла с идеальной прозрачностью? И на неё садятся снежинки. Ну вот. Ещё давно тоже вот, я видел фигуру какую-то, брела по тундре. Мне показалось, что она что-то ищет… не знаю. Но от этих видений… аж мороз по коже.

Он хохотнул снова, но Максим видел, ему совсем не весело.

— Наш сосед, дядя Толя, после третьего пузыря тоже видел чертей, помнишь? — спросил Денис бодро.

Он снова замолк, а Максим сказал:

— Это всё фигня. Тебя всё же куснул подселенец.

— Ну да.

— Это отходняк. Пройдёт, зато у тебя теперь иммунитет к подселенцам.

— Круто. Короче, к делу: приедут двое, я знаю только одного. Он высокий, худой, кличка Историк. Он такой, типа учёный, интеллигентный и вообще. Мы с ним пересеклись на северах, я на прокладке труб работал, он… типа мыл золото.

— Ну да, ты говорил, — кивнул Максим.

— Я не говорил, что однажды я нашел его нычку и не тронул, а он меня вытащил из одной передряги, причем ничего не просил за это. Потому и говорю — Историк правильный.

Максим кивнул.

— Второй… вот второго я вообще не знаю. Кличка Рыжий. Что за человек, не понятно. Но они вместе с Историком, надеюсь, нормальный.

— А имён у них нет, да? — усмехнулся Максим.

— Ты что, это же твой контингент, в смысле твой клиент. Черные золотоискатели, на каждом грехов, как блох на собаке. Ты, главное, от плана не отходи, ладно?

— Я только не пойму, почему мы вообще решили, что хотим продавать им, а не кому-то нормальному, — повторил Максим аргумент ещё раз.

— Да хорош уже, Макс. То, что у тебя в магазин не понесешь. Ни к чему светить такими кругляшами, у тебя проблем и без того уже немало. Остается только это — продавать через перекупов. И твой брат поискал по своим каналам, кстати, ты уже сказал, что рад иметь такого классного брата?

— Угу, — проговорил Максим.

— Мугу! Историк показал монету своему знакомому, а тот сразу встал в стойку. Он её очень хочет, эту монету.

— Рискнем, что ж, — кивнул Максим.

— Я Историку сказал, если с тобой что-то случится, я приеду и убью его. Он меня знает, понял, что не шучу.

— Да, буду очень рад, что за меня отомстили! — хохотнул Максим.

— Не смешно. Короче, будь осторожен, ясно? И не продешеви — этот чел, к кому они обратились, он прям очень и очень хочет именно эти монеты.

— Ладно, они приехали, на связи, — сказал Максим и отключился — к обочине подъехала машина, Нива, пятидверка, в пыли по крышу.

Из неё вылезли двое. У водителя характерно оттопырен карман, у второго на плече обрез, вообще не прячет. Высокий, худой, с оттопыренным карманом и правда имел вид опустившегося интеллигента, второй наверняка никогда не прочитал ни одной книги, зато имел ярко-рыжую шевелюру. Всё ясно.

Максим вышел из машины и неспешно подошёл к ним. Парни хмуро на него смотрели. Эти стрельнут и переживать не будут, а места здесь глухие.

Но вот высокий шагнул вперед:

— М-да, вы даёте, ребята! Просто одно лицо! Ты точно не Денис?

Максим кивнул:

— Ну да, близнецы. Я Максим.

— Значит слушай сюда, близнец, — без приветствий заговорил Рыжий. — Расклад такой: Историк забыл твоему брату сказать, что ещё наш процент будет. Устраивает — давай работать, нет — разбежались.

Максим кивнул:

— Ладно.

— Покажи монету, — попросил Историк.

Он полез за пазуху и достал свёрток:

— Вот.

Не касаясь монеты, Рыжий взял свёрток и поднёс к лицу, едва только не понюхал:

— Золото?

Максим молча кивнул.

— Дай-ка, — Историк тоже протянул руку, взял монету, повертел перед собой. Потом посмотрел на Максима:

— Откуда она у тебя?

— Я через вас сдаю не для того, чтобы на вопросы отвечать, — сказал Максим. — Мог бы в ломбард пойти, если б хотел детали рассказывать.

— Вопросы не мы задаём, а покупатель. Он хочет знать как она попала к тебе в руки, ему важно: золото краденное, купленное, наследованное, или заработанное?

— Заработанное, — произнёс Максим.

Рыжий прищурился:

— Точно?

Максим ничего не ответил, повторять незачем, все его услышали. Рыжий нахмурился и сказал товарищу:

— Ну, чего? Всё нормально?

Историк всё крутил монету в руках, разглядывал её и хмурился.

— Чего молчишь? Сомнения есть? — спросил Рыжий.

— Да видишь ли, я чего-то не могу припомнить чей это герб и не помню, чтобы кто-то выпускал такое, — проговорил Историк вертя монету.

— А какая разница до того? — удивился Рыжий.

Максим оскалил рот в ухмылке и спросил:

— А ты что все гербы знаешь?

Парень пожал плечами:

— Ну да, я же реально историк, по образованию. Увлекаюсь геральдикой. Знаешь, что это такое? Знаешь, по глазам вижу, что умный. Ну вот, оттуда и знаю.

Максим нахмурился:

— Предположим, что это не настоящий герб и что? Пусть кто-то отлил монету ради шутки. Какая вообще разница?

Историк пожал плечами:

— Может и никакой…

— И чё, чё, чё ты думаешь-то?! — поторопил его Рыжий, нетерпеливо крутясь на месте. Глаза у него посверкивали характерной жадностью. Максим знал этот взгляд.

Историк проговорил:

— Нечего мне тут думать. Монету надо ему везти, пусть он и разбирается.

— Ладно, поехали, — кивнул Максим, но Историк его остановил:

— Тебе всё равно с нами не нужно ехать.

Рыжий ухмыльнулся:

— Ты же не думаешь, что покупатель сказал: привезите его ко мне, да? Дела такие, ты дашь монету нам, мы отвезем покупателю, он глянет, скажет цену и мы к тебе вернёмся. Или ты думал, мы сразу деньги привезли? — спросил Рыжий. — Ну вот, мы не привезли.

— И через сколько вы вернетесь?

Рыжий почесал голову, взглянул на друга:

— За сколько обернёмся?

Тот пожал плечами:

— Дня три. Может четыре.

Максим усмехнулся:

— И что мне, сидеть тут четыре дня?

— Зачем сидеть? — спросил Рыжий. — Тут есть село рядом, Никитино. Попросись к кому-нибудь на постой. Местные не дорого берут. Ну? Поедешь?

Максим хмуро вздохнул. Расклад не особо хороший, могли обобрать и выбросить на обочине. Могли сунуть к подставным и придушить во сне. Легко!

Но Денис поручился за них. И Денис их знал, а они знали Дениса. И возвращаться назад после того, как гнал через пол страны не хотелось.

— Ладно, — сдался он. — Показывайте дорогу.

До села Никитино добрались уже к вечеру. Парни ехали вдоль улицы, видимо вели его куда-то, к своим. Максим вдруг увидел на лавке у домика пожилую женщину. Явно слепую, в платке. Она перебирала в корзинке шерсть, вытаскивала по кусочку и пушила его. Домик был красивый, ухоженный, резные ворота. Максим нажал на тормоз и вышел:

— Добрый вечер, здравствуйте!

— Здравствуй, здравствуй. Меня тётей Ниной зовут. А ты не из нашего села, да? В гости, или на рыбалку?

— Очень приятно, я Максим, — представился он и подумал, в таких небольших сёлах всем есть до всех дело и вопросы тут задавать не стесняются. — Я по делам в ваши края. А вы не сдаёте комнату? Мне бы на две-три ночи?

Парни, которые проехали дальше, заметили, что он отстал и вернулись, Нива остановилась возле обочины. Тётя Нина повернула голову в их сторону.

— А ты не один?

— Я один. Это просто мои знакомые. Они сейчас уедут, — объяснил он.

Женщина кивнула:

— Место есть, пущу. Дорого не возьму, не бойся.

— Тётя Нина, здорово! — крикнул Рыжий. — Это Макс, братишка нашего друга. Ему надо на ночь, может две. Пустите?

— Пущу. А ты что это, пьяный опять что ли?

— Я не пьяный, тёть Нин! Ты чего, — рассмеялся Рыжий и поманил Максима к себе.

— Так, мы поехали, давай монету. — Когда золотой кругляш лёг ему на ладонь, сказал: — Беру с собой, одну штуку, верну в целости. Ну, покеда.

Машина уехала, а Максим остался в доме.

Тётя Нина отказалась брать деньги, вместо этого попросила помочь по хозяйству и сходить ей за хлебом. Магазин вроде рядом, но слепой не очень удобно ходить даже на небольшие расстояния.

Максим согласился, а про себя решил, что и хлеба купит и денег непременно оставит старушке. Хозяйка тем временем, не смотря на слепоту, собрала на стол, угостила его ужином из хлеба и вареной картошки с луком, затем легли спать.

Наутро он нашел под салфеткой на столе завтрак, хозяйки уже не было. Поев, Максим вышел в огород. К счастью поливать нужно только грядки с овощами, их было совсем немного, почти весь остальной участок засажен картошкой, до дальнего забора.

Оглядев хозяйство, Максим отметил, что у старушки есть какие-то помощники потому, что запустелым огород не выглядел. Грядки были ровные, как по линейке, ровным были и картофельные ряды. Забор из свежих досок аккуратно покрашен, на огороде резная беседка, неподалёку здоровенное пугало на палке. Пугало не обычное, из старого шмотья, а будто сплетено из сухих веток. Максим подумал, что у бабки есть в родне художник, вон и забор покрасил и пугало такое... стильное.

Закончив с поливом Максим переоделся в чистую одежду и направился к магазину. Идти нужно было по дороге, до конца села и оттуда через поле, метров сто, мимо мрачных сосен, к соседней деревне.

Разделение двух сел показалось Максиму странным: зачем было делить на Никитино и Ольховку, оставлять между двух населенных пунктов небольшое пустое поле?

Но вскоре он понял почему и пожалел, что не надел резиновых сапог. Между зеленых зарослей травы раскинулись оконца полные воды, зеленоватой, мутной. На поверхности плавали листья неведомых водных растений, он заметил даже кувшинки.

Это заставило его подумать, что вся эта сырость не временное явление.

Но даже начерпав полные кроссовки воды, он всё равно получал удовольствие от окружающего пейзажа, высокого неба и небывалой тишины, какой никогда не бывает в городе. Звуки села остались позади, вокруг царил покой и умиротворение. Только шелест его собственных шагов нарушал окружающую гармонию и вскоре Максиму стало от этого тревожно.

Будто облачко на летнем небе набежало неясное чувство, крепко вцепилось в сердце. Неясная какая-то тревога, как бывает, когда чей-то взгляд смотрит в затылок, сверлит и сверлит. Он даже оглянулся несколько раз, проверил.

Никого там конечно же не было и он принялся любоваться тёмными соснами, стоящими поодаль, вдоль дороги и мелкими цветочками в траве, под ними. Но окружающая красота уже не радовала его, а тревога только усиливалась.

Чтобы не поддаваться панике, Максим остановился. Теперь его шаги не мешали слушать. Он долго стоял на месте, смотрел по сторонам. Дурное чувство не уходило. Он заметил вдруг, что крыши домиков Никитино отсюда не видны, хотя он отошёл не так уж и далеко от деревни. Обернулся. И Ольховки тоже не видно, исчезла, хотя вот была, вся как на ладони.

А ещё небо порозовело и тени, что ложились на дорогу, стали длинней. Это уже вовсе странно, он вышел из Никитино ещё до обеда, когда успели наступить сумерки?

Всё это совсем не понравилось Максиму и он развернулся, чтобы скорее продолжить путь. Теперь ему очень хотелось убраться отсюда как можно дальше. И тут, за спиной, в одном из водяных оконец раздался всплеск.

Он заставил себя не оборачиваться слишком быстро. Сунул руку в карман: оружие осталось в машине… Окинув поле взглядом ещё раз, он не заметил чего-то особенного и успокоил себя: лягушка прыгнула. Тут их должно быть море, в этих лужах.

И подумав про это, он понял, что не слышит ни лягушек, ни птиц. Ни даже шороха сосновых лап, что сейчас полощатся на ветру метрах в десяти от него.

Мороз прошел по коже и тут где-то в траве раздался отчётливый смешок. Переливчатый, игривый.