Граф в Тайной канцелярии. Книга 4

Начало сентября. Даня хотел ехать в университет аж первого числа, но я отговорил: профессора на нервах из-за распределения первого курса, составления списков по специализациям и расписания, еще и про другие курсы нельзя забывать. Никто не будет думать о суете окончания прошлого учебного года. Скажут, что не помнят, и пойдут заниматься своими делами. Лучше подождать недельку – пусть учебный процесс войдет в колею. А мы пока займемся текущими делами.

Правда, с ними все довольно уныло. Было. До этого дня.

Самым ярким событием этого лета оказалась, пожалуй, помолвка Славы и Кати. Всю нашу компанию пригласили на небольшое торжество, но после друзья снова разъехались кто куда по всей Империи. В Москве остались только мы с Даней и Виктор Корф. Мы с ним иногда даже пересекались, когда наши подопечные контрабандисты и шпионы использовали силы Нави. Вот тут Тайная канцелярия плотно сотрудничала с Чудным Надзором. И мы предпочитали работать с теми, кого знаем, то есть с нашим другом.

Но сегодня мы искренне надеялись, что обойдется без нечисти, хотя чем дальше, тем чаще люди и нелюди работают вместе. Виктор даже сетовал как-то, что все больше нелюдей выбирают местом жительства Явь. Надо будет поговорить об этом с Кощеем – что у них там происходит? Да и давно я не видел учителя.

А сейчас мы ехали на задержание. По сведениям нашей агентуры должна состояться передача важной информации с Альбиона кому-то из местных. А Альбион с недавних пор нас очень сильно интересует.

Мы прыгнули по манакарам и погнали. Мы – десять боевиков и я с Даней. Он за рулем. Я рядом, на заднем сидении двое ребят в бронежилетах.

– Жажду подробностей, – заявил я и сощурился от яркого солнца.

– Едем на Патриаршие пруды. В течение получаса там будет какая-то встреча. Кто-то от нашей леди Скарлетт и некто от князя Ский, – сказал Даниил.

– «Кто-то, какая-то». Что за неопределенность? – удивился я такому непрофессионализму. – Почему информация не проверена и…

– Димка! – зло осадил он меня, чем удивил. Редко от Дани можно услышать что-то подобное. Он чаще прибегает к сарказму и насмешкам. – Агент едва не погиб, пока добывал сведения. И не успел сообщить вовремя, потому что валялся без сознания. И первым делом он добрался до таксофона, а не до больницы.

– Надеюсь, выздоровеет, – процедил я, недовольный собой – слушать надо, а потом делать выводы. – Какой план?

– Это на алле вдоль Малой Бронной. Они встретятся на одной из скамеек. Заходим с двух сторон аллеи. Четыре человека отсекут их от пруда. Трое идут с тобой, трое со мной. Никуда не денутся, – сдержанно сказал мой друг.

– Там всегда люди. И многие любят посидеть и посмотреть на воду. Как мы поймем, кто нам нужен? – уточнил я и ослабил галстук.

– Это самое интересное. Мы знаем одного из них, – усмехнулся Даня и свернул, не сбавляя скорости, чтобы успеть под желтый сигнал светофора. – Это Прилипала.

Я удивленно хмыкнул. Прилипалой звали одного фарцовщика. Кличку свою он получил за способ перехода границы, прицепившись к днищу или крыше вагона так, что заметить его крайне сложно. Как он держался – отдельная тема. Обычно он промышлял мелочью – таскал запрещенные товары за границу и из-за нее. Но несколько раз его ловили на связях с агентами Рима и Северных Штатов Америки. Увы, доказать ничего не смогли ни разу, но у нас он был под особым контролем. И до сих пор в связях с туманным островом его не замечали.

– Видимо совсем проблемы у него, если решил поработать на новом направлении, – заметил я. – Напомни, как его – Вася?

– Федя. Зацепин, – фыркнул Даня.

Я кивнул и улыбнулся тому, как фамилия похожа на кличку. Вскоре мы приехали на место. Юсупов высадил меня с бойцами с одной стороны. Мы проверили работу гарнитур и он поехал к остальным. Пока ехал, четверо отчитались, что заняли места у воды.

– Вижу Прилипалу. Центр аллеи, одиннадцатая скамья слева, – услышал я в ухе голос одного из них.

– Ребят, вы жилеты прикройте, а то сразу видно, что не погулять сюда пришли, – попросил я свою группу бойцов. – Они издалека увидят и запаникуют.

Они кивнули и застегнули пиджаки. Еще и разошлись, чтобы не идти строем. С другой стороны аллеи я заметил группу Дани. А потом и Прилипалу, субтильного мужичка чуть за сорок с впалой грудной клеткой и узкими плечами.

Увы, он нас тоже заметил и узнал. Сразу вскочил, сказал что-то своему собеседнику и побежал. Второго мужика я не смог разглядеть – мимо как раз прошла группа китайских туристов, человек десять. Только как он спешно убирал сложенный лист бумаги во внутренний карман серого костюма в черную полоску. Он явно воспользовался тем, что нам надо обойти китайцев, тоже вскочил и свистнул.

Я не стал проталкиваться через людей. Начертил руны, переместился к нему и... ухватил воздух. Заметил только Конька-Горбунка с довольной мордой перед их исчезновением. Ладно, тогда Прилипала. Я оглянулся.

Федя перепрыгнул через скамейку и побежал к воде. Мелкий и юркий, он увернулся от ближайшего оперативника, остальные трое только бежали к нему, доставая на бегу пистолеты. Я не стал больше телепортироваться – начертил руны и перед Прилипалой появился темный лист щита. Как раз в момент, когда беглец сложил руки и собирался нырять.

Он и нырнул. Только попал в щит. Руки изогнулись под неестественным углом, Прилипала упал и завопил, катаясь по траве. Ломать руки больно, знаю по первой жизни. Я развеял щит и не спеша пошел к нему. Его крики привлекли внимание отдыхающих, но подоспевший Даня показал удостоверение и у людей тут же пропал всякий интерес к происходящему.

Оперативники все же подбежали к Прилипале, но руки заламывать не стали, только стояли рядом в нерешительности.

– Эх, Федя, Федя, что ж ты так неосторожно, – с притворным сочувствием сказал я, наклонившись над ним.

Он сразу заткнулся и посмотрел на меня глазами загнанной лани. Понял, что влип, – хорошо.

– Зря ты связался с Альбионом. Теперь не отвертишься, – добавил я и постучал пальцем ему по лбу. – Тут доказательства твоей вины. Если раньше мы не могли туда заглянуть, теперь у нас все основания.

Его кадык нервно дернулся, а я вытер палец о траву после касания его лба – он оказался потным. Как раз и Даня подошел.

– Ты видел, да? Горбунок, мать его, – прошипел он, красный от бега и злости.

Я тоже не испытывал радости, что не смог поймать второго, но мой ор или ругань ничего не изменят, а выпускать пар публично – не хотел.

– Видел. А вот мужика нет. Но он видел. Да, Федя? Видел собеседника. И в бумажку наверняка заглянул, раз она без конверта, – с насмешкой сказал я. – Поднимайте его, уходим.

Ребята с двух сторон подхватили Прилипалу под руки и поставили вертикально. Остальные восемь оперативников уже занимались обычной рутиной по опросу свидетелей. Мы же поспешили к манакару. По пути Даниил монотонно зачитал Прилипале его права и статью обвинения. Фарцовщик шел понурый и только поскуливал от боли в сломанных запястьях.

– Если так продолжится, придется просить Проводника на постоянную работу к нам, – ворчал Даня уже в манакаре, когда ехали обратно. – Слишком часто они их используют для побега.

– Ты не заметил? – удивился я. – С Проводниками работают только пособники Скарлетт.

– Куда Кощей смотрит? – проворчал Даня.

Вот это хороший вопрос. Что-то снова происходит в Нави. Но это потом.

– Тебя-то он почему не прихватил, бедолажка? – повернулся я к Прилипале.

Он сидел, зажатый между оперативниками и старался держать руки в одном положении. Мы не собирались оказывать ему помощь здесь и сейчас. Вот доедем, там и отведем к врачу.

– Сволочь он, – вздохнул Федя и жалостливо втянул соплю в нос.

– Тогда очень надеюсь, что ты захочешь помочь нам его поймать.

– Угу…

В конторе Прилипалу сразу отвели к штатному врачу, Евгению Петровичу. Он уточнил, насколько арестованному нужны будут руки в ближайшие дни.

– Так-то нет, но кто ему штаны в туалете снимать будет и ложку ко рту подносить? – с усмешкой уточнил Даня, пока Прилипала представлял себе ближайшие недели в камере без рук. Вряд ли найдется добрый сосед, который поможет. Скорее заберет его порцию еды и сломает что-нибудь еще.

– Могу починить одну, чтобы… ай, ладно, чего мелочиться, – в итоге перестал ломать комедию Евгений Петрович, любитель пошутить над такими вот пациентами, и чередой рун срастил кости.

Счастью Феди не было предела. Он разве что ноги не бросился доктору целовать и благодарил, пока мы не выволокли его за шкирку. Его даже наручники не огорчили.

– Вы что, правда оставили бы меня в гипсе? – спросил Прилипала робко по пути в кабинет Дани.

– Тут не от нас зависело, мы не владеем исцелением, – усмехнулся я. – Тебе повезло, что его сиятельство сегодня в хорошем настроении.

– А… ага, – только и нашелся, что сказать на это. – И что теперь со мной будет?

– Федя, ты ребенок, что ли? – протянул удивленно Даня и передразнил, подражая детскому тону: – «Что со мной будет». В тебе хоть грамм ответственности есть? Тебе сорок два года, а вопросы как в двенадцать.

– Допрос с тобой будет, Федя, – усмехнулся я. – А потом суд. Ты же понимаешь, что теперь не отделаешься.

– Ага, – огорченно вздохнул он. – Говорил мне внутренний голос не связываться с этим… с этим.

– С кем? – зацепился Даня.

– Да я…

– Федя, у тебя выбор между добровольным сотрудничеством и проникновением в голову псионикой. Так что давай, не мнись как девочка, – подбодрил я его. – Тем более мы пришли. Устраивайся и начинай вещать.

Даниил открыл кабинет, я подтолкнул Прилипалу внутрь и усадил на стул. Перед тем как сесть, он покосился на девушку с правильными чертами лица и прямой осанкой, что устроилась на диване. Ее красоту сейчас портили только плотно сжатые губы, но она всегда так делала перед работой с чужим мозгом.

– Знакомься, Федя. Это Нина Сергеевна, наш псионик, – ласково сообщил я.

Говорить, что это не просто какая-то Нина, а графиня Шувалова, я не стал – незачем об арестантов трепать титулы. А что титул есть, они и без того знают.

Нина скупо кивнула, но не проронила ни слова. Даня уселся за стол, я занял стул напротив Прилипалы.

– Итак, кто на тебя вышел и предложил дело? – начал я допрос, когда Даня заполнил бланк и включил диктофон.

– Я его не знаю, – быстро начал Прилипала и нервно оглянулся на Нину. Я специально посадил его спиной к ней, чтобы не знал, чертит чародейка уже руны или еще нет. Это обычно стимулирует преступников на сотрудничество. – Такой неприятный тип. С тонкими усиками. Назвался Геннадием Ильичем.

Мы с Даней быстро переглянулись. Он вытащил из папки фото князя Репнина, погибшего пять лет назад в пещере Полоза, и показал Прилипале. Ее мы вытащили из архива, как только вернулись из Мадрида. И провели эксгумацию. Как и ожидалось, тела в гробу не было, только восковая фигура. Разумеется, магия, что делала ее похожей на тело, давно выветрилась, но картину восстановить нам удалось. Оставалось только удивляться, как князь, дворянин и офицер с безупречной репутацией, пошел на подлог и предательство. И еще вопрос, как он изначально изобразил свою гибель. Я знал пару-тройку вариантов, но распространяться не спешил – не все они известны людям.

– Да, он, – сказал Федя, едва взглянув на фото, и поежился. А мы с Даней быстро переглянулись. – Страшный человек. У меня от него мурашки по коже.

А вот это замечание удивляло вдвойне. Все, кто знал князя Репнина прежде, говорили, что это приятнейший и душевный человек. Если от него теперь мурашки, скорее всего над ним провели какой-то ритуал изменения. Но тут надо уточнять у Кощея.

– Продолжай. Как он на тебя вышел и что именно хотел? – спросил я.

– Разве такие говорят правду? – Щека у Прилипалы нервно дернулась. – Сказал, что общие знакомые, а имен не назвал.

– А ты не спросил, – усмехнулся Даня.

– А я не спросил, – с вызовом выпятил тощую грудь Федя. – Ты бы тоже не спросил, сиятельство. У меня только одна мысль тогда была: как бы побыстрее спровадить его. Я под его взглядом на все был согласен. Ну и понимал, что если обману, он меня того, на лоскуты порежет. Так что и согласился, и понес бумажку эту ср… – Он осекся и снова дернулся посмотреть за спину.

Надо же, еще не весь стыд потерял и при дамах выражаться не решается, усмехнулся я про себя.

– Что в бумажке? Она без конверта была – наверняка ты заглянул, даже если сказали этого не делать, – спросил я.

– Заглянул. Только там абракадабра какая-то. Загогулины, завитки. Может, шифр.

У меня тревожно сжалось все внутри от дурного предчувствия.

– Можешь нарисовать?

– Я те Репин, что ли? – удивился он.

– Жаль, – вздохнул я и посмотрел на Нину. – Сможешь считать это, чтобы не повредить его?

– Если не будет сопротивляться и держать воспоминание на поверхности, – ответила графиня Шувалова приятным дискантом.

– Эй! Я же сотрудничаю! Вы обещали не лезть в голову, если… – запаниковал Прилипала.

Даниил только усмехнулся, но на меня посмотрел с вопросительно приподнятыми бровями. Ну и как мне объяснить, что могу прочитать содержимое записки, если это тот «шифр», о котором думаю? А я практически не сомневался, что это не шифр, а язык Преисподней. Но если просто скажу о подозрениях, то Даня покажет фото старых записок из Польши все. Шифровальщики до сих пор не смогли его разгадать, разумеется, так что мой друг не увидит необходимости лезть в голову Прилипалы.

– Спокойно, Федя, спокойно. Ты же сказал, что не можешь воспроизвести рукой, но ты его помнишь. Нина Сергеевна просто аккуратно считает эту картинку из твоей памяти и все. Если будешь думать о ней, ничего с тобой не случится.

Нина хотела что-то добавить, но я строго посмотрел на нее и она только усмехнулась.

– Ну… ладно… – неуверенно пробормотал Прилипала.

– Сможешь передать картинку сразу мне в голову? – спросил я псионика.

– Хорошо, что сразу сказал – не придется тратить лишние силы. Сядь рядом с ним, – распорядилась она.

– Ты что задумал? – спросил Даня озадаченно.

– Потом объясню. Нина, вытащи сразу и лицо курьера, пожалуйста.

Он лишь пожал плечами. Она кивнула.

– Так, Федор, дыши ровно и думай о том моменте, когда развернул листок и увидел, что там написано, – проинструктировала графиня арестанта. – Чем подробнее, тем лучше. А когда сожму плечо, переключись на того, кому передавал.

– Аг-га, – нервно кивнул он и прикрыл глаза.

Нина начертила нужные руны, пушистые от инея, и положила руки на плечи мне и Прилипале. Я уже знал, что надо расслабиться и словно бы раскрыться.

Несколько секунд ничего не происходило. Потом Прилипала охнул, а мне в голову перетекла картинка. И я не удивился.

Это действительно оказалась записка на языке Преисподней:

«Вечный клубок. Яблоко с блюдцем. Гребень контроля. На страже хлеб. Код: моя прелесть.»

На последнем я едва сдержал смех. Я знал, что у Кощея есть чувство юмора, но не думал, что он запомнит мои рассказы о других версиях Земли и о прочитанных мной там книгах и просмотренных фильмах. Почему я подумал о нем? Все просто. В памяти Прилипалы я увидел список артефактов из личного хранилища Кощея. Только как теперь объяснить все Дане? Или не надо объяснять, а как можно скорее связаться с учителем? Да, пожалуй, так будет лучше.

– Эй! Это было больно! Ай-яй-яй… – возмутился Прилипала и начал тереть виски.

Я усмехнулся. У меня тоже голова гудела, но не как от удара, а словно после подзатыльника. Все же я тренировался и в университете на старших курсах, и тут, в канцелярии.

– И что узнал? – с интересом спросил Даня.

– Тот же шифр, что и в Польше, – вздохнул я. – Мужика не знаю, надо будет покопаться в архиве.

– Так мы могли просто показать фото Нине…Сергеевне и все, – удивился он. – Зачем было так усложнять?

– А ты понял с его слов, какие нужно показывать фотографии? – изобразил я удивление.

– Ну… мда, – неохотно согласился Даня. – И что мы имеем? Снова этот шифр и все? Снова на том же месте?

– Можно попробовать связаться с царем Кощеем, – сделал я заход.

– И что он сделает? – поморщился мой друг. – Он не может знать все о каждом своем подданном. Это все равно, что спрашивать императора Константина о том, что ел на завтрак какой-нибудь работяга Вася.

Увы, пришлось признать, что тут он прав. Ладно, вернусь домой и попрошу домового о встрече с его царем.

Мы задали Прилипале еще несколько вопросов, но ничего важного он больше не знал. Так что мы отправили Федю в камеру, поблагодарили Нину и отправились домой.

– Зайдем куда-нибудь на ужин? – предложил Даня уже на улице. – Надоела домашняя еда. Мама дома и все еще уверена, что мне нравится вареная фасоль. И обижается, когда я от нее отказываюсь.

А вот я как раз очень хотел домой. Но вряд ли наш противник отправится на дело уже сегодня ночью. Ему нужно разработать план проникновения в замок царя Нави, подобрать исполнителей, договориться с кем-то из нелюдей. Я не сомневался, что у меня есть в запасе еще дня два, а то и вся неделя. Ничего, из дома вызову. И я согласился.

Мы прогулялись по вечерней Москве, обсуждая дело, и зашли в «Эрмитаж» на Трубной. Народу пока набралось немного, но князя Юсупова здесь хорошо знали, так что проблем со столиком все равно не возникло бы. Нас усадили у панорамного окна и приняли заказ.

– Я не понимаю, куда двигаться дальше, – вздохнул Даня, потягивая аперитив. – Искать этого мужика в полосатом костюме? Он может быть просто курьером, которому сказали забрать и отнести.

– И часто ты встречаешь «просто курьеров», которым на всякий случай придали Горбунка для надежного отхода? – усмехнулся я. – Нет, это кто-то из окружения князя. И заметь, они не воспользовались телефоном, значит, опасаются прослушивания. А прослушивают далеко не каждого в Империи.

Даня слушал и смотрел в окно на проходящих мимо людей.

– Хмм… а вот тут ты… берегись!!! – крикнул он и отпрыгнул от окна.

Я привык не спрашивать, в чем дело, и тоже упал на пол. Начал чертить руны.

Через секунду окно разбилось, на стол что-то упало и зашипело.