Грани

Глава 1.

Эндшпиль[1]. На доске было всего семь фигур. Четыре белые и три черные. Ваня смотрел в окно. Сквозь хмурое серое небо пробивались редкие солнечные лучи. Ходов больше нет. Мальчик ждал, когда его оппонент поймет это. Сидевший напротив старшеклассник взъерошил волосы, вздохнул, остановил часы. Затем он улыбнулся:

— Сдаюсь!

Ваня пожал протянутую руку. Окружавшие их, немногочисленные зрители захлопали.

— Победа! – неуместно взвизгнула Тамара Васильевна, завуч 158 школы. – Ванечка, никуда не уходи нужно фото сделать! Где фотограф?! – на огромных каблуках женщина кинулась в коридор.

Незнакомые взрослые подходили, жали худую ладонь, поздравляли с победой. Говорили про талант и будущие перспективы. Ваня кивал, но не слушал.

— Ва-аня, - помахала Тамара Васильевна, - Ну, улыбнись! – в ответ мальчишка, только нахмурился.

Сфотографировали, вручили кубок и грамоту. И вроде нужно радоваться, но к горлу подкатывала тошнота.

Завтра в школу.

Эта мысль волновала тонкой иглой пронзая сердце.

Весна, в этом году, была удивительно ранней. Снег сошел в середине марта. Постепенно набухали почки. Еще немного и деревья оденутся нежной листвой. А пока идет дождь и тяжелые тучи медленно плывут по еще холодному небу.

Голова мальчишки была забита мыслями о прошедшем турнире. Первые партии заканчивались в дебютах[2], и только ближе к финалу, когда оставались более опытные ребята – шахматисты, началась настоящая игра.

«Не слишком ли рано я пошел ферзем?» - обдумывал Шныптев.

Дождь заливал, укатанные в асфальт улицы. Ваня замешкался на крыльце. До дома рукой подать, но мокнуть не хотелось. Его обогнали те самые взрослые, что поздравляли и говорили о будущем. Они так спешили, что не заметили мальчишку и даже толкнули. В голову пришла новая мысль:

«Если бы я проиграл – им всем было бы все равно?» холодное чувство одиночества начало прокрадываться в его сердечко и вдруг:

— Что кислый такой? Ванек? – мальчишка встрепенулся. Чуть хрипловатый голос обрадовал, Шныптев позабыл печали и искренне заулыбался.

— Аристрах Павлович!

— Ну, думал я не приду? – скрипучий голос тренера и зонт над головой были самыми счастливыми событиями за день. – Давай выкладывай, как все прошло!

И мальчишка с упоением принялся рассказывать про фигуры, доски и дебюты. Его большие очки заливало дождем, и Ваня то снимал, то надевал их, стряхивая воду и говорил, говорил. Тренер внимательно слушал, кивал, иногда что-то уточнял.

— В целом ты весьма неплохо мыслишь, - подвел итог, Аристарх Павлович. – Но расслабляться нельзя! Ваня, ты в самом начале пути!

— А что с ферзем? – беспокоился Шныптев. – Не рано ли? – тренер улыбнулся.

— Все придет с опытом. Разные есть варианты. Тот, что выбрал ты тоже имеет место быть.

Они подошли к многоэтажке, и мальчишка замедлил шаг.

— Иди, — подтолкнул тренер. – Родители ждут! Иди!

Мама Таня возилась на кухне. По квартире витал аромат пирогов с капустой и горького кофе, что любил пить папа Витя. Ваня посмешил спрятаться в комнату. За окном сгущались сумерки погружая спальню в полумрак, а мальчишку в легкую меланхолию и тревожность.

На полке, установленной папой Витей, стояли награды подающего надежды юного шахматиста. Мальчик освободил место для нового кубка и опустился на стул. Вместо радости, которую он должен был ощущать, чувствовал усталость и пустоту. Волнение то накатывало, захватывая мысли и сердце, то чуть отступало.

«Школа. Сегодня, завтра, после завтра и несколько лет вперед – школа».

Вновь перехватило дыхание. Чтобы отвлечься мальчишка разложил доску и начал расставлять фигуры. Король рядом ферзь[3], два слона. Взяв в руки черного коня, Ваня принялся внимательно рассматривать искусно вырезанную шахматную фигуру. И тут нахлынули, тягучие, как мед, воспоминания.

Его взяли в четыре года. Детский дом запомнился холодом. Воспитатели не были воплощением зла, но и тепла, необходимого для маленького человека, Ваня не получал. Мама Таня и папа Витя сразу окружили ребенка вниманием и заботой. Мальчик привыкал, к тому, что может досыта есть, лакомиться сладостями. Его не будили ранним утром, а по ночам он не вздрагивал от плача ребятишек. В его распоряжении была целая комната, полная игрушек, но Ваню они не интересовали. Единственная игрушка, которая привлекала мальчика – фигурка шахматного коня. Эту фигурку он нашел еще в детском доме и с нею уехал в новую семью. Когда папа Витя увидел затертого коня, он решился на эксперимент. Привел Ваню в шахматную секцию при школе, и мальчик обрел мир, в котором теперь мог спрятаться.

Шли годы, Ваня привык к новой семье. Он называл Татьяну Николаевну – мама Таня, а Виктора Петровича – папа Витя. Он даже позволял себе верить в то, что действительно является их сыном. И иногда, ему до мурашек хотелось, чтобы это было правдой. Чтобы в очередной раз мама Таня скрыла, что он не родной. Но чета Шныптевых считала иначе. Они старались жить честно. Скрывая правду, они бы создали условия для совершенно неподходящего ее появления, и кто знает, что могло бы, тогда, произойти.

— Ванюшка, - ласковый голос мамы Тани прервал мрачные мысли. – А чего в темноте сидишь? Идем ужинать! Папа тортик купил в честь твоей победы!

— Молодец! Молодец! – радостно улыбался папа Витя. – Вот это голова! Между прочим, Танюша, нам достался уникальный ребенок! Помяни мое слово быть ему гроссмейстером! – Ваня чуть улыбнулся.

— Садись, Ванюшка! – суетилась радостная мама Таня.

Они все говорили и говорили, а Ваня молчал. За всеми этими словами он уловил лишь: «..нам достался…».

« …Достался... Они всегда будут помнить, что я приемный?» Легкая горчинка, вместо радости, осталась мальчиком до самой ночи.

[1] Эндшпиль (шахматы) – финальная стадия шахматной партии.

[2] Дебют (шахматы) – начальная стадия шахматной партии.

[3] Ферзь (шахматы) – сильнейшая фигура в шахматах.