Гранитные туннели

Поезд вне расписания.

Поздний вечер. В вестибюле станции метро удивительно малолюдно. Только у касс два человека. Спешу. Привычным движением прикладываю "Подорожник" к турникету, отмечаю, как списались десять копеек за проезд. Три шага к эскалатору. Лента подхватывает меня и несет в бездну наклонной шахты.

Туннель кажется бесконечным. Арочный свод. Мягкий свет стилизированных под уличные фонари торшеров. Привычные, давно набившие оскомину рекламные плакаты. На каждом третьем новомодная социальная реклама. На каждом четвертом предложения продажи или аренды апартаментов в новых районах. Да, растет город. И это уже не радует. Все должно быть в меру, особенно плотность застройки.

Спуск длится долго. Если закрыть глаза, можно представить, что опускаешься в самую бездну, туда, куда никогда не попадал солнечный свет, где под толщами диоритов и гранита скрыты тайны допотопных эпох. Что есть, то есть. Это одна из самых глубоких станций нашего метро. А у нас самое глубокое и самое первое метро в России.

Одиннадцать вечера. Людей мало. Утрирую. Людей почти нет. Вон, чуть ниже на соседней ленте опирается на трость пожилая дама шляпке и плаще по моде времен молодости царя Георгия. Возможно, приехала с дачи на вечерней электричке, или возвращается из гостей, а может, гуляла по набережным и паркам. Погоды сегодня стоят великолепные. Грех не воспользоваться моментом, перехватить лишний часок на свежем воздухе.

Сам не удержался, прошелся пешком до Финляндского вокзала по набережной, задержался у фонтанов Финляндской площади. Совместил, так сказать-с, обязанность купить билеты на отпуск с моционом.

Белые ночи волшебное время. Удивительная пора, когда день сливается с ночью, часы теряют всякий смысл, а на улочках старой части города просыпаются и оживают призраки былых эпох. Что может быть приятнее в это время, чем выкуренная на ступеньках крыльца старого вокзала сигарета, когда глядишь на Неву через рассыпающиеся под ветерком струи фонтанов и висящую над бронзовым Георгием радугу? Вот именно! Ничего.

На эскалаторе вдруг вспоминается старая городская легенда. Подземную часть второй линии метро от Кушелевки и Политехнического до Гражданки строили в пятидесятые годы, и проложили гораздо быстрее, чем рассчитывали.

Почему? А при прокладке линии нашли природный подземный туннель. Может, и не природный. Тут версии расходятся. Как выглядела эта диковина тоже рассказывают разное. Суть в том, этот туннель шел на нужной глубине и в нужном направлении. Участок от "Политехнического института" до "Немецкой Гражданки" наши метростроевцы и приспособили под метро, а деньги с городской казны взяли, как будто сами прокладывали. Врут, конечно. Не бывает такого. Имею в виду природный туннель, а не расчеты с подрядчиком, само собой разумеется.

На перроне почти никого нет. Кроме меня и дамы в плаще только два молодых человека на противоположной стороне платформы. Оба уткнулись в книги, по сторонам не смотрят. Табло показывает семь минут до прибытия поезда. Увы. Придется ждать. Вечернее расписание будних дней. Что уж говорить.

Наше метро не так просто, как кажется. Вот, к примеру, мы с соседом по этажу Евгением Александровичем работаем на Шкиперском протоке. Конторы в двух шагах от метро. Сосед утром выходит из дома и спускается в метро на десять минут позже меня. Маршрут один - по третьей линии с пересадкой на пятую. Других вариантов нет. И Евгений Александрович всегда приезжает на "Галерную" на пять минут раньше меня. Сколько раз, выходя из вестибюля, видел его с сигаретой и чашечкой кофе на веранде кофейни. Как так получается, не понимаю, а спросить прямо все не удосуживаюсь.

До прибытия поезда четыре минуты. Вдруг в лицо бьет поток воздуха из туннеля. Подхожу к краю платформы. Метрах в десяти от меня стоит пожилая дама, даже не заметил, как она подошла. В туннеле приближается свет. Еще несколько секунд и на станцию выезжает поезд. Необычный такой. Электровагон угловатый, с обрезанным плоским лбом. Напоминает старые вагоны еще прошлого века. Вагоны непривычного синеватого оттенка.

Поезд, не сбавляя скорости, проносится через станцию. Через окна вагонов видны люди. В память врезается облик юной дамы, стоящей у двери. Симпатичная девушка в шубке, русые волосы рассыпались по плечам, взгляд сосредоточенный, лицо серьезное.

Хвост поезда исчезает в туннеле. Что это было? Оглядываюсь по сторонам. Пожилой дамы на платформе нет. Вот ведь только что ее видел. И молодых людей на другой стороне тоже нет. Я совершенно один. Тишина.

На табло высвечивается: три минуты до прибытия поезда. Мне становится жутко.

Подземный мир.

Наш город сам по себе наполнен тайнами. Парки, гранит набережных, тихая вода каналов и рек таят в себе немало удивительных историй, скрывают они и трагедии. Такова жизнь. Однако, это все на поверхности, открыто солнцу и человеческому взгляду. Куда больше таинственного и необычного прячет в своих туннелях метро. Неприметные порталы станций – это настоящие ворота в другой мир. Надежно укрытые от нашего взгляда подземелья, глубокие туннели, законспирированные объекты времен оных. Да, в реальности метро куда обширнее и глубже, чем нам говорят.

Лента эскалатора несет меня в глубину. Далеко внизу на дне туннеля святятся фонари. Они как манящие болотные огни притягивают взгляд. Спуск долгий, станция глубокая. Есть время оглядеться. Поток. Люди застыли на ступеньках, движущаяся лестница уносит их в таинственные бездны. Кто-то шагает по эскалатору, видимо спешит или не привык стоять на месте. Вот еще одна примета времени и большого города - люди не мыслят себя без движения. Даже минутная остановка выбивает из привычной бессмысленной суеты, гонки за призрачными миражами. Даже минута покоя вырывает из привычного беличьего колеса.

А ведь если подумать, эти люди не понимают куда спешат. Наше метро самое глубокое в России и одно из самых глубоких в мире. Электрические поезда несут нас по узким потернам на невообразимой глубине. Над нами толщи глин, супесей, моренных отложений. Над и вокруг нас проклятые водонасыщенные пески под адским давлением. От мучительной смерти, замуровывания заживо людей отделяют только тонкие чугунные и бетонные трубы облицовки туннелей.

Люди привыкли к мягкому электрическому свету, комфорту современных вагонов, уверенному голосу машиниста. Они не видят, как поезд летит по мрачным подземельям, как свет прожекторов выхватывает из тьмы старые ржавые тюбинги, лужи между шпалами, кабеля на стенах и горящие глаза крыс. Люди не помнят, не хотят знать, что метро проходит под городом, под засыпанными болотами, под широкой полноводной и глубокой рекой. Да, над нами Нева несет свои воды в Маркизову лужу, плывут корабли, плещется рыба. Над нами невесть что погребенное в толще спрессованного ила и болотных отложений. Подумать страшно, что там в захоронено над нами на веки вечные без покаяния и святого креста.

А ведь первые туннели под Невой строились сто лет назад. Тогда шли щитами буквально наощупь. Тогда не сканировали грунты, все разрезы составляли по редким разведочным скважинам. Бог весть, что таится в считанных саженях от туннелей. Кто знает, как изменилась геология за прошедший век? А ведь достаточно одной промоины на дне, размытой подземной перемычки в старое русло, достаточно слабого грунта, и Нева придет в метро всеми своими кубическими верстами водостока. Бурные мутные потоки захлестнут туннели, как игрушки подхватят поезда с бьющимися в вагонах людьми. Река зальет станции, выплеснется фонтанами из наклонных туннелей.

Все возможно. У нас ходят слухи, что в "девяностые" годы затопило туннель Суздальско-Кронштадтской линии, прорвало аккурат под Сестрорецким болотом. Во всяком случае этот участок закрывали месяца на три. Почему? Да говорили, что утопленный поезд долго не могли вытащить. Вагоны по одному ночами перегоняли в Кронштадт и брандспойтами вымывали из ила обезображенные трупы.

На станции на бегу заскакиваю в вагон. Сидячих мест нет, да и не надеялся в это время на этой линии. Поезд набирает ход. Вагон покачивается, лязгают тележки на стыках рельсов, за окном привычный мрак. Рядом со мной трое молодых господ громко обсуждают свои приключения в каких-то заброшенных рудниках. Студентам весело, молодость ужасно наивна.

- Василий даже стронул с места вагонетку. Представляете! Ржавая. Рельсы ржавые. Шпалы в труху.

Тихо усмехаюсь. У молодежи глаза горят. Рассказать бы им как строилось наше метро, о скрипах, шорохах, потусторонних стонах в темных туннелях. Я ведь помню леденящий ужас, охватывавший строителей под Васильевским островом. Не все могли выдержать этот нескончаемый гул, заблудившийся в подземельях прибой древнего моря. Наши люди тогда работали в наушниках, и что греха таить, многие перед спуском в шахты принимали универсальный акцизный антидепрессант.

Поезд останавливается у платформы. Студентам приходится потесниться, уступая под напором пассажиров. Пожилая дама с зонтиком резво занимает освободившееся сиденье. При этом она наступает на ногу студенту.

- Извините.

- Ничего страшного.

- Простите ради Бога.

Привычный обмен любезностями. Состав разгоняется. Одного из молодых людей шатает, человек судорожно хватается за поручень. При этом чуть было не сбивает с меня шляпу.

- Простите, господа - вмешиваюсь в разговор. - Ваши шахты еще не самое удивительное под этим солнцем.

- Вы тоже увлекаетесь древними пещерами?

- Не совсем. Это трудно назвать увлечением, век бы их не видеть. Знаете, лет двадцать назад в бытность градоначальником господина Игнатьева установилась мода на учет всего и вся. Вы должны помнить турникеты в парках и общественных местах. - Говорю спокойным мягким голосом чтоб слышали не только молодые люди.

- Электронные счетчики учитывают всех вошедших и вышедших.

- Интересное решение - замечает один из студентов. - зачем считать дважды?

- Справедливо. Вот в метро турникеты считают всех спустившихся на станцию. Неважно, платите вы монетой, проездным или по льготному билету. Считают всех. Вы скорее всего не помните, но при Игнатьеве поставили турникеты со счетчиками на выходе. Каждую ночь в Комитет по транспорту подавались данные, сколько человек вошло в метро и сколько вышло.

- Догадываюсь, выходило на поверхность меньше человек чем спускалось?

- Все гораздо хуже. Я тогда работал в городской Думе, попадались на глаза весьма интересные документы. Счетчики на выходе отключили и сняли всего через месяц. Якобы они мешали людям. - Выдерживаю паузу и саркастически ухмыляюсь. Студенты обратились в слух, пожилая дама с зонтиком наклонила голову и затаила дыхание.

- Целый месяц, каждый день из метро выходило на 100-200 человек больше чем спускалось.

-Шутите.

- Ни капельки. Данные учета видело слишком много людей чтоб это можно было скрыть или исказить.

- Матерь Божья! - срывается с губ пожилой дамы.

Поезд останавливается на "Крюковом канале", студенты выходят. Провожаю их задумчивым взглядом. Опять моя проклятая невоздержанность. Мог бы и промолчать.

Студенты вышли, а две юные прелестницы принялись щебетать о заблудившихся поездах метро. Наивные дети. Есть вещи, о которых лучше молчать, тем более, когда над тобой толща грунта, а вагон летит по узкому темному туннелю.

Я ведь сам видел поздними вечерами непривычные поезда вне расписания пролетавшие через станции без остановок. Мне рассказывали, как ехали в поезде со странно одетыми людьми. Один мой хороший знакомый видел в вагоне странную карту метро, всего пять или шесть линий переплётшиеся в некое подобие жука-долгоносика. Он еще клялся, что сошел на "Старой деревне", а когда поднялся по эскалатору и вышел на улицу вдруг понял, что находится рядом с памятником господину Игорю Сикорскому, перед ним улица Батина, а за спиной серый камень облицовки вестибюля "Авиационной". Справа же виднеется характерный силуэт новой конторы "Авиабалта". У меня нет оснований не доверять этому человеку. Тем более он всегда отличался рассудительностью и некоторой скупостью на выражение чувств.

Скоро моя станция. Перехожу ближе к дверям. Вдруг гул моторов стихает. Поезд замедляет бег. Еле слышно скрипят тележки, стукают сцепки. Плафоны под потолком мигают. Лица пассажиров искажает страх. В вагоне гаснет свет.