Грань.

Я засыпал. Пронизывающий холод бил прямо в обветренное лицо. Слёзы, крупными каплями, катились из глаз. Больше не было ни колющей боли в пальцах, ни сбивающегося дыхания и катящего градом со лба пота. Был, лишь, покой. Хотя, покой ли? Да и неужели, всё кончится вот так просто?!

Однако, кого я обманываю? Метель усиливается. Дороги не разобрать вовсе. Сил подняться на ноги нет. Да уж, покатался на лыжах, нечего не скажешь. Теперь, походу дела, достанутся мои лыжи местным кабанчикам. Вот охотники за ними бегать устанут. Забавное Будет, доложу вам , зрелище! Зрелище будет, а меня, в скором времени, нет - проскакивает в голове мысль.

Злость обуревает сознание. Даёт подпитку всему организму. Этот мимолётный импульс заставляет меня встать сначала на колени, затем на ноги. Растираю замёрзшие части тела снегом. Пальцы ломит от дикой боли. Теперь точно не усну! Дело за малым - идти!

Снег усиливается, но я не обращаю на него особого внимания. Нельзя распылять сознание на всякие мелочи. Сейчас, как никогда, важна концентрация. Пройдено уже около трёх километров пути, однако нет никаких признаков жилья. Ноги с каждым шагом наливаются свинцом, идти становится всё труднее. Глаза вновь начинают слипаться, однако от забытия меня спасает... волчий вой!

Острый, пронзительный, словно дамасский клинок, он разрезает бушующую стихию. Вой доносится из-за спины, метрах в пятистах позади. Оборачиваюсь посмотреть, и действительно, на значительном отдалении от меня, но по моему же следу, бредёт серый хищник. Медленно иду дальше.

Почему-то в памяти всплывает воспоминание о том, как мама пела мне колыбельную, когда я был совсем ещё маленьким - "...Придёт серенький волчок и укусит за бочок". Я и мой не званный спутник минут пятнадцать идём по краю лесопосадки.

Счастью моему не было предела, когда за очередным поворотом посадки, показалась покосившаяся избушка. Одна из тех, которую, в своё время, сколотили охотники. Не веря своим глазам, я ускорил шаг, насколько это было возможно и почти побежал. По крайней мере, мне так казалось.

Дверь открылась не сразу, пришлось приложить усилия, чтобы в движение пришли просевшие, ржавые петли. Ввалившись внутрь, древней, как сам мир, избы, я закрыл за собой дверь и обессиленный рухнул на пол. Снаружи раздался разочарованный, волчий вой и недовольное рычание прекратилось у самой двери. Я же, не обращая на него особого внимания, осмотрел убранство своего убежища. Массивный, грубосколоченный стол, стоявший у стены и освещаемый скудным светом, маленького застеклённого окошка, давал понять, что гостей в избе давно не было. Небольшая лежанка у противоположной стены, да пара пней вместо стульев. Но это всё было ничтожно мало и несущественно, по сравнению с маленькой печкой в углу избы, и старой, высохшей вязанки дров подле неё.

Подобравшись к ней ближе, обнаружил, полупустой коробок охотничьих спичек. Вновь не веря в такое благоприятное стечение обстоятельств я развёл огонь. Поленья лениво трещали в топке, наполняя живым теплом, покрытое инеем, древнее помещение. Отсветы огня весело выплясывали на моём измученном лице.

На улице ночь вступила в свои права. Буран завывал с утроенной силой, а я сидел на лежанке и смотрел на огонь. Запас дров, заботливо оставленный здесь, последним постояльцем, стремительно таял в топке печи, даруя столь необходимое для жизни тепло. Я засыпал. Теперь было можно! На границе сознания мелькнула мысль - "Какая всё-таки жизнь хрупкая и скоротечная штука, а я тратил её порой на такие глупости, что и сказать стыдно. Когда отсюда выберусь, нужно будет всё переосмыслить..." Глаза закрылись, дыхание моё замедлилось, я уснул....