Грэг инкубус

1. Школа искусств

Присцилла ворвалась в офис как торнадо. И застыла на пороге, беззвучно, словно золотая аквариумная рыбка, раскрывая рот. Ее взгляд оказался прикован к отражению. Миссис Джил Мэлвин как раз проверяла себя в зеркале. Раздумывая, стоит ли приподнять край деловой, плотно обтягивающей юбки. Вернее, на сколько дюймов его нужно приподнять перед ланчем с Дэвидом.

– Мисс Конноли, у вас, вероятно, веская причина, если вы врываетесь в мой офис без стука.

Жизнь научила миссис Мэлвин не смущаться по пустякам. И проявлять напористость спонтанно, прежде чем инициатива ускользнет из рук. Афроамериканцы, конечно, обладают равными правами и возможностями в этой стране. Но порой не мешает лишний раз об этом напомнить.

– Да... Да... Так и есть, миссис Мэлвин.

Щеки Присциллы пошли пятнами. «Вот так! Пусть лучше она чувствует себя неловко, чем я,– подумала Джил,– В конце концов, она всего лишь стажер. А я – штатный психолог Департамента образования. Хотя офис мой и находится на время реконструкции здания департамента в школе искусств!»

– У меня получилось!

– Что именно?

– Лизи...

– Что с ней?

– Если вы помните, у нас экспериментальный курс по суггестии с целью...

Джил сдвинула брови, припоминая. Это оказалось не столь легко. Студентов с психологическими проблемами было немало. К тому же мысленно она уже была с Дэвидом. В его спальне, оформленной в текучих пастельных тонах. С задернутыми шторами, создающими уютную полутьму, с откинутым краешком одеяла на широкой кровати.

Все же профессиональная память не подвела. Лизи страдала от комплекса неуверенности в себе. Поэтому ее музыкальный дар не мог раскрыться в полной мере. Во всяком случае, так полагали родители восходящего таланта.. Являясь одними из соучредителей школы искусств для одаренных юношей и девушек, они и настояли на появлении в штате школы психолога, рыжеволосой и голубоглазой Присциллы. Присциллы, взгляд которой сейчас блуждал. Весьма вероятно, от опьянения достигнутым успехом. Но блуждал он почему-то от бедер Джил до подчеркнутой сегодня эластичной бежевой блузой, груди. Ни тем, ни другим, природа женщину совсем не обделила. А занятия спортивной гимнастикой в молодости заложили неплохую базу для того, чтобы время не только не разрушало данное генетикой, но пока что и работало во благо. Мысль о сексуальной ориентации стажера обеспокоила миссис Мэлвин не боле чем на миг. В наши времена свободы выбора это мало что значило.

– Прекрасно. Но чем я могу помочь вам? – по совету давнего куратора она не афишировала свои способности в области гипноза и подавления чужой воли. Психика материя тонкая, и приступать к ней с не до конца опробованными инструментами она полагала рискованным, как для пациента, так и для специалиста. Помимо прочего, возможные судебные разбирательства в случае неудачи могли навсегда погубить карьеру. Джил прекрасно понимала, что едва-едва владеет азами внушения. Но охотно поддерживала разговор на тему, придавая каждый раз, когда беседа сворачивала в сторону гипнотического транса многозначительность, переходящую в загадочность, выражению лица. Таким нехитрым способом миссис Мэлвин смогла значительно укрепить свой авторитет в служебных коридорах и офисах. В практической профессиональной деятельности она всецело полагалась лишь на академические методы опроса и психотерапевтической коррекции. Присцилла же, напротив, беззастенчиво рекламировала себя, как эксперта в сфере внушения. Но вот с практическими результатами у самоуверенной стажерки до сегодняшнего дня дела обстояли совсем неважно.

– Я...я... я хотела бы, чтобы вы лично зафиксировали положительный результат!

– Каким образом?

– Я оставила Лизи в состоянии суггестии в зале хореографии.

– Предлагаете мне поприсутствовать на сеансе внушения? – часы на руке показывали, что до перерыва на обед ровно четыре минуты.

– Я... мы... не отнимем у вас много времени!– выпалила ирландка, тряхнув рыжими кудряшками.

– Отлично. Пойдемте!

Джил сразу же захватила сумочку, не намереваясь надолго задерживаться с настойчивой стажеркой. Мельком взглянула на экран мобильника. Дэвид прислал короткое сообщение, с прикрепленным фото. Роман с парнем длился уже полгода, начавшись с того дня, когда Дэвид зашел в их с Роджером дом, чтобы опросить возможных свидетелей кражи из автомобиля на парковке возле местного универмага. О преступлении Джил услышала впервые, криминальные дела ее занимали мало, а вот подтянутый коп заинтересовал. В финале опроса Дэвид пригласил ее на ужин. Роджер, как часто бывало в последние месяцы, пребывал в отъезде по делам консалтинговой фирмы. И Джил согласилась. Сначала на ужин, а после и на его продолжение в небольшой квартире Дэвида. С того дня их встречи стали регулярными, хотя и не частыми. Во всяком случае, темперамент тридцатисемилетней Джил недвусмысленно просил большего. Вот и сейчас, Роджер был вторую неделю в командировке, а Дэвид постоянно занят, участвуя в некой ужасно важной и секретной операции. Отсутствие мужского внимания уже начинало выводить ее из себя, когда, у любовника, наконец, выдался выходной .По стечению обстоятельств, часом позже позвонил Роджер, объявив, что возвращается поздно ночью. На вторую половину дня у нее была запланирована встреча, так что в распоряжении оставалось только время обеденного перерыва. Время, на которое так некстати, покушалась сейчас рыжая Присцилла.

Студентку они застали сидящей на стуле. Стройная брюнетка, облаченная в однотонный сиреневый сарафан, смотрелась грациозной фарфоровой статуэткой. Спина выпрямлена, взгляд направлен в одну точку. В комнате стояла полнейшая тишина. Издалека донесся стук каблуков по полу коридора.

– И...?– миссис Мэлвин прервала затянувшееся молчание, недоуменно обернувшись к стажеру.

– У меня получилось!– с щенячьим восторгом еще раз повторила рыжеволосая,– я ввела Лизи в состояние транса.

Джил внезапно все поняла. Мисс Конноли только строила из себя эксперта в области внушения. В реальности же она лишь овладевала непростым искусством гипнотического воздействия. И ее уровень, если и превышал квалификацию Джил, то ненамного. Отсюда и бурный восторг по поводу внезапно достигнутого успеха.

– Вы, конечно же, выявили триггер, вызывающий контрактуру запястья?

Проблема Лизи состояла именно в этом. При игре на фортепиано ее руки ненадолго немели, сбивая ритм. В обыденной жизни же ничего похожего не наблюдалось.

– Я полагала, что мы вместе...

«Ах ты, маленькая хитрозадая лисичка! Хочешь потаскать каштаны из огня чужими руками. Ну, уж нет!» Миссис Мэлвин уже набрала воздух в легкие для отповеди, но разразиться гневной тирадой ей помешали.

Шаги достигли двери зала.

– Мисс Конноли, вас ждет директор!

На пороге стояла старушка-секретарь.

– Извините, я на минутку,– тут же сорвалась с места вертихвостка, так удачно избежавшая надвигавшейся бури.

Несчастная жертва экспериментальной суггестии так и осталась изваянием посреди зала.

Джил взглянула на циферблат. Так, надо завершать этот цирк. И сеанс горе-психолога. Вот только иной раз исправлять чужие ошибки гораздо труднее, чем кажется.

– Ты слышишь меня, Лизи?

Выровняв дыхание, придавая голосу ту глубину и внутренний нажим, которому ее обучил в университете профессор Кларк, начала Джил.

– Да, я слышу вас.

– Сейчас ты проснешься... Три, два, один...

– Щелк!

Джил использовала щелчок пальцев в качестве сигнальной опоры.

Эффекта не последовало. Девушка продолжала пребывать в трансе. Эффекта не принесли ни вторая, ни третья, ни четвертая попытки.

«Недостаточен уровень доверия»,– предположила Джил, упрямо закусывая губу. Отступать она не привыкла.

– Что тебя беспокоит, Лизи?– мягко прошелестела она, склонившись к самому уху девушки.

Та ненадолго задумалась.

– Отъезд миссис Робинсон.

– Миссис Робинсон?

– Да.

Миссис Мэлвин впервые слышала это имя.

– Как зовут мисс Робинсон?

– Миссис,– поправила Лизи ровным голосом,– она замужем. Ее зовут Сирена.

Односложные ответы были характерны для состояния суггестии.

– Отлично. Почему ее присутствие важно для тебя, Лизи?

– Она мне дарит... уверенность в себе.

– Что ж. весьма похвально,– Джилл решила приободрить студентку, уловив мимолетную заминку в ответе.– При ней ты не делаешь пауз в игре?

– Нет. Не делаю.

– Твои запястья легки и свободны?

– Да.

– Ты можешь повторить то, что она говорит тебе?

– Говорит, что я красивая.

– А еще?

– Что я потрясающе сексуальна.

Хм... Какая смелая миссис Робинсон... Джил встала, дошла до двери, плотно прикрыв створку. Вернулась, пододвинув стул и устроившись на нем прямо напротив девятнадцатилетней пианистки.

– Все?

– Мы мало разговариваем.

– А что вы делаете вместе?

– Я не могу сказать.

– Почему, Лизи?

– Это может повредить миссис Робинсон. Это может повредить мне.

– А если я дам тебе слово, что это останется нашей с тобой тайной?

Девушка молчала, с силой сжав губы. Такое тоже иногда случается. Гипноз отнюдь не всесилен. Обычно нельзя заставить человека сделать что-то, что противоречит его внутренним установкам. На пути встает закон сохранения целостности внутреннего ядра личности. А закон это столб. Его невозможно перешагнуть. Но легко обойти.

– Мы просто разговариваем.

– О чем? Ты можешь назвать тему, не раскрывая деталей?

Лизи задумалась. На ее лице отсутствовали признаки внутренней борьбы. Там, в своем внутреннем мире, она словно обратилась за рутинной справкой к официальному цензору. Результат ее интересовал мало. Скажет клерк-распорядитель «да» или «нет», не волновало сейчас Лизи вовсе. Она всецело делегировала чувство ответственности кому-то, кто знал, как поступить лучше, чем она. Цензор, как и предполагала миссис Мэлвин, оказался недалеким.

– Да, я могла бы.

– Расскажи мне, пожалуйста.

Увлеченная разглядыванием тонких, гармоничных черт лица, прекрасных, как у античной статуи, миссис Мэлвин пропустила момент, когда девушка, поднявшись, пришла в движение.

– Об искусстве. О театре. О мальчиках. Иногда мы разыгрываем сценки из спектаклей.

– Всего лишь? – почти разочарованно протянула Джил.

– Да.

Миссис Мэлвин удалось сконцентрироваться на завершении сеанса, припомнив всю теорию, изложенную мудрым профессором. И вывести девушку из состояния гипноза. Лизи очнулась обескураженной, сбитой с толку. Что Джил отнесла на когнитивный сдвиг восприятия. Еще бы, в транс ее погружала рыжеволосая Присцилла. А по пробуждению рядом совсем другой человек. Во всяком случае, Джил Мэлвин очень хотелось положиться именно на такое объяснение. Опираясь на весь предыдущий опыт, она была почти уверена, что Лизи не вспомнит событий, непосредственно предшествующих пробуждению.

Распрощавшись с Лизи и оставшись в одна в тишине зала миссис Мэлвин взглянула на часы. Нет, даже если удачно поймать такси, она не успевает!

Она наконец открыла файл с фото. Красавчик полицейский стоял возле зеркала, обернув белое широкое полотенце вокруг бедер.

– О-о-ох,– ладонь Джил сама собой нашла грудь. Глаза жадно пожирали мужские атлетичные обводы на снимке, а рука продолжала стимулировать, мягко массируя, грудь. Еще через минуту вторая ладонь отправилась в путешествие вниз, на юг. С колотящимся бешено сердцем Джил притронулась к себе через шелк белья. Раз, другой,третий. Шаги, на сей раз приглушенные дверным полотном, послышались вновь. И она на миг представила весь ужас своего положения, если ее застанут сейчас... Психолога, ублажающую себя в зале для танцев. Но вместо того, чтобы действовать, тело вдруг отказалось подчиняться. И, следуя примитивному дикому алгоритму, впало в ступор. Благо, шаги, преодолев половину расстояния до зала хореографии, стихли. Послышался звук открываемой двери. Затем хлопок и тишина. Напряжение отпустило Джил. И сразу же рука воспользовалась шансом. Кончики пальцев нашли то, куда стремились изначально. Прошлись уверенно и неспешно вдоль. С легким сопротивлением вверх. Сменив восхождение на упоительное скольжение в наивысшей точке,– вниз.

Вверх. Вниз. И снова, тягуче, вверх.

Теплая узкая ладошка сжала мякоть бедра у паха. Вдавила кончики пальцев под самую чуткую точку. Помогла описать подобием грифеля циркуля окружность. Отправила вновь вдоль, минуя центр, слева. Подняла справа. Провернулась, меняя дислокацию. И сменила направление на зеркальное.

– О-о-о,– воздух невероятно уплотнился, и Джил приходилось теперь с шумом втягивать его в легкие. Она могла бы вскочить, разрывая неестественный контакт. Но что-то внутри нее противилось. Что-то, посчитавшее это нежданное касание, размеренно вздымающее волны ее чувственности, допустимым. Смелым до остроты, явно опасным, но... приемлемым. Джил смежила веки, погружаясь в неизведанную негу, отдаваясь ритму. Кровь, как шум прибоя ласкового моря, шумела в ушах. Давление рассыпало нервные сполохи по алеющему небосводу восприятия. Ненавязчивое касание стронуло сочленения тектонических плит стабильных стереотипов, перекраивая привычный ландшафт. Обрушивая устои. Выпуская наружу из заточения горячие языки жадной магмы. Нет, оно не было приемлемым! Скорее закономерным. Необходимым! И крайне своевременным! На пике очередного натиска, угодившего вектором под шишечку клитора, она, всхлипнув, тихо и коротко, кончила. Воображение сыграло с ней забавную шутку, нарисовав картину, как бедра цвета густого какао тисками сжали алебастровую прослойку руки Дэвида. А может быть и не Дэвида вовсе.

– Словно сливочный крем между двумя шоколадными печеньями,– мелькнула вспышкой шальная мысль.

Через минуту миссис Мэлвин вернула самообладание. А заодно и порядок в одежде.

То, что произошло в зале танцев, ее гибкий ум списал на маловероятное, никогда не повторяющееся стечение обстоятельств.

По пути на ланч она не забыла заскочить в кабинет директора. С рекомендацией впредь воздержаться от проведения сомнительных экспериментов над психикой учащихся. Присцилла Конноли, которой уже досталось от грозного усача по тому же поводу, готова была сквозь землю провалиться.