Грех и справедливость.

Сегодня святой отец Франциск был не в духе. И дело было не только в том, что его заслали в это захолустье, дабы подтвердить одержимость одной из прихожанок. А ещё и в том, что начинал ненавидеть то, чем он занимается всю свою жизнь после долгого обучения. У него постоянно складывалось впечатление, что служит не богу, а наглым толстосумам. От подобных мыслей, лицо перекосилось, как будто он съел лимон. Франциск был молод, едва ему миновало тридцать лет вступая в самый рассвет сил. И подавал много надежд, как священнослужитель ибо вёл жизнь праведную, но прямолинейность играла с ним злую шутку. И выслали сюда, как иногда говорил про себя, к чёрту на рога. Он был явной занозой у многих сидящих в верхушке и уже успел наступить на больные мозоли. Его квалификация подходила для расследования, поэтому совет отправил его копаться в этой грязи.

Остановился в деревеньке, находившейся вблизи невысоких гор, поросших тёмными еловыми лесами, что сменялись просторными светлыми лугами, с небольшими ручьями наполненными хрустальной талой водой. И это единственное поселение на многие часы пути, глухомань, да и только. Хуже в этой истории только одно, одержимость имела место быть. Правда одержимая неожиданно скончалась, а её отец, местный торговец, второй день приходил и предлагал немалые деньги, лишь бы скрыть тот факт, что одержимой перерезали горло. И было понятно, что это ложь, но легче от этого не становилось. Самое противное, душу несчастной теперь никому не спасти, даже отпеть не получится. Демон унёс её за собой в преисподнюю. А отец совершивший это, ссылался на самоубийство, и не желал пускать тень на свою остальную семью и «честную» репутацию.

Франциск надавил на переносицу пытаясь унять головную боль. Это чёртово послание от епископа Пия, что бы он соглашался на плату, и не мозолил людям глаза. Конечно сказал епископ это в более мягкой, завуалированной форме. И это было самое паскудное. Слухи дошли до верхушки, но скорее этот торгаш уже успел нажаловаться вышестоящим служителям используя свои связи. И руки святого отца были сейчас связаны. А то, что торгашу простят всё, он не сомневался. Индульгенция ему точно по карману.

- Перед богом все равны -произнёс он, глядя в своё отражение, откуда на него смотрели серые глаза, вокруг которых вырисовывались тёмные круги от недосыпа - так почему же, они так безнаказанно творят зло? Почему, они вспоминают о тебе только перед смертью?

Бог молчал. Он всегда молчал, не отзываясь, лишь тихо наблюдая за представлением. Франциск чувствовал его присутствие временами. Но не сейчас. Лишь тишина окружала его в свете багрового заката, что пробивался в его небольшую, скромную обставленную комнату. Святой отец отбывал ко сну, несмотря на усталость давалось это с трудом. Он жаждал справедливости, которой не было. Это единственное что он желал всем сердцем.

Ночью неожиданно для себя открыл глаза. Что-то заставило проснуться. Чьё-то неосязаемое, давящее присутствие. Не торопясь поджёг свечу и устремил взгляд во тьму. Где вырисовывалась фигура.

- Кто ты? - спросил спокойным голосом, не испытывая ни страха ни волнения. Только раздражение из-за недавних событий.

- Не боишься меня? - спросил у него женский, нежный, бархатный голос.

- Нет, незнакомка, я не боюсь.- святой отец привстал с кровати, приподнимая подсвечник что бы лучше осветить комнату. Из тьмы более явно вырисовывалась женская фигура, глаза её поблёскивали красными искрами, и казалось свет не может достичь её тела, из-за тёмного ореола. - Ночная обольстительница?

- Только давай без молитв? Я не пришла навредить тебе. - она сделала шаг на встречу, этим плавным и грациозным шагом проделала путь до кровати и села на её край. Тёмные волосы опадали на бархат кожи, странной кожи с медно-красным оттенком. Она улыбалась яркой, белоснежной улыбкой, с чуть небольшими клыками. И из-под густых волос виднелись небольшие рожки.

- Без, так без - Франциск был спокоен, более того в глубине души радовался этому визиту - всё равно, бог не слышит меня. Чего ты хочешь?

- Вообще-то он слышит, но у него свои мысли на этот счёт, а во вторых, я хочу тебя позвать на одно мероприятие. Тебя очень хотели там видеть - она мило улыбнулась, чуть отводя взгляд. Не просто так подобных называют обольстительницами, они умеют очаровать.

-Это кто же? - он с интересом смотрел на неё, пытаясь подавить в себе желание плоти. - кому из ваших я смог понадобится?

-Эльзе - она посмотрела в ему глаза. Его взгляд опустился чуть ниже, увидев бюст на котором покоился кулончик с символом Венеры. Желание начинало разгораться с неудержимой силой. Ему даже было всё равно, что убиенная одержимая звала на какое-то мероприятия. Его влекла суккуба, она следила за его взглядом. - Франциск, я вся твоя.

Он хотел возразить. Но последнее время, только и делал что боролся со всеми, пытаясь добиться справедливости. Устал метать бисер перед этими свиньями. Которые готовы глотку перегрызть из-за власти, которые убивают свою дочь, что-бы только избавиться от проблем. Которые плюют на бога, но воют обвиняя его во всех своих бедах. И бога, который давно наплевал на всех. Сил, что бы возразить на жаркие объятия у него не осталось.

Только сейчас Франциск был счастлив, прижимая к себе суккубу, её поцелуи казались сладким нектаром. Он, казалось парил с ней, где-то над землёй, их тела сплетались в причудливые фигуры. А тени становились ещё более причудливыми под скудным, дрожащим пламенем свечи. Она покинула его только под утро.

- Я приду за тобой следующей ночью. Жди меня после заката - на прощание одарив его горячим поцелуем и растворившись во тьме, наступившей из-за резко погасшей свечи.

Он ждал ночи, как ребёнок рождества. Весь день проходил в суете, приходилось делать вид, что собирается в дорогу. Согласился на то, что от него и хотел торговец. Чем успокоил местное население, которое со страхом пересказывало одну небылицу за другой впрочем некоторые из них были близки к истине. Епископ был бы счастлив от такого решения своего подчинённого. Но Франциск собирался задержаться до ночи, делая вид что отправится в дорогу с утра. Обещание данное соблазнительнице будет исполнено. Его бросало в дрожь от воспоминаний. Хотел ещё и ещё, первый раз в жизни он был по настоящему счастлив. Счастлив в объятиях суккубы.

Она появилась неожиданно, сразу после отгоревшего заката. Вот он был один среди серых стен, а затем из-за спины её рука легла на плечо. Суккуба появилась не одна, вместе с ней явились два странных зверя. Они напоминали мордами волков, были коренастые, как медведи и имели длинные козлиные рога. Шерсть у этих зверей была тёмная густая и свалявшаяся. Они шумно сопели, изредка порыкивая и казалось сверлили взглядом святого отца.

- Пора Франциск, садись на выродка, нас уже ждут - она улыбалась глядя в его опьянённые от счастья глаза- ласки оставим на потом. Наш царь ждать не будет. А потом, я вся твоя.

- Как скажешь - он садился на мощную спину твари и ухватился за рога. Дороги назад не было, прекрасно это осознавая свой выбор. Днём сжёг священное писание, вместе с деревянным крестом одного святого. За последнюю реликвию его не оставят в покое. Он не понимал зачем это сделал, но ему не хотелось старой жизни, и это была его готовность перечеркнуть всё своё прошлое. Что и озвучил своей прекрасной спутнице.

Суккуба весело засмеялась этой новости, выродки сделали рывок и они вылетели из окна. Паря над кронами елей, неслись подобно стреле прямиком к горам. Звери жадно рычали, соблазнительница звонко смеялась, по дороге к ним присоединялись ещё спутники. Полностью обнажённые ведьмы и колдуны, одни просто летели, другие оседлав метлу, или таких же зверей, что и Франциск. Сквозь хмурые тучи вылетела карета запряжённая в тринадцать чёрных коней, глаза которых пылали огнём. За возницу была какая то молодая деваха, которая звонко, почти истерично смеялась, а когда ловила на себе взгляды, начинала гладить своё тело пытаясь совратить случайного наблюдателя. Франциск радовался, не пытаясь скрыть своего восторга, наконец чувствуя себя самим собой.

Под ними в лесу блуждали точки огоньков, которые текли в том же направлении, что и они. И все пути сейчас вели на ярко освещённый малиновыми кострами холм. Где уже виднелась тьма народу. Вот туда сливались все их дороги, дороги жаждущих и ищущих. На большой шабаш. С диким рёвом и визгом ветра они опускались вниз. В свет костров, что пускали в небо сотни и тысячи искр. Множество людей и не людей собралось сейчас на поляне. Они ждали, замерев в полной тишине, трон из тёмного гранита стоявший в центре всего действия пока пустовал.

- Сейчас всё будет - жарко прошептали Франциску губы суккубы, когда они спешились, ступив на каменистую почву- с минуты на минуту.

- У нас есть целая ночь - ответил он ей, замерев в предвкушении. Мир замер, лишь треск огня и её дыхание на его шее нарушали ночную тишину.

Тишина нарушилась раскатом грома, в котором слышалось имя владыки. Владыки людских страстей и желаний. Голоса вторили этому грому, и в яркой вспышке света, такой же яркой, как и имя его, на троне появился Люцифер. Он поднял руку приветствуя своих подданых в немом жесте. Величавый с красивым ликом, его не портили даже рога, меж которых сейчас пылала огненная корона. Шабаш ликовал, и он отвечал ему тем же.

- Сначала дела, Эльза, дитя моё, я слышал твою просьбу и она будет исполнена - он поманил рукой к себе девушку, она была словно живая, бледная кожа контрастировала с копной чёрных, как смоль волос. Да она была прекрасна. Франциск запомнил её именно такой, правда сейчас она не была измученной, измученной своим отцом. Девушка приблизилась к нему, владыка провёл ладонью по её щеке - месть твоему убийце, она исполниться сегодня. Привести его.

Толпа разошлась в сторону, мимо Франциска, два выродка повели того самого торгаша, подхватив под локти отца Эльзы от плоти. Судорожно пытался вырваться, что то кричал, но когтистые лапы рогатых железной хваткой впивались в него, разрывая кожу и оставляя кровавые борозды. Он бился и метался до тех пор, пока не встретился взглядом с Франциском, после этого его глаза в ужасе округлились и он обмяк. Торгаша вывели к трону, и принялись привязывать к кольцам небольшого древнего алтаря, диск которого был едва заметен из-за того, что время затянуло его в землю.

- Но это не всё - голос Люцифера разлетелся над толпой - святой отец Франциск, ты хотел справедливости и суда. Ты хотел расправы над ним и им подобным. Вот она возможность.

- Благодарю владыка- Франциск уверенной походкой выходил из толпы, чьи-то нежные ладони вложили в его руку длинный клинок - но я больше не святой отец. И никогда им больше не буду.

Его слова вызвали благосклонную улыбку. Он подходил к связанному, рядом с которым стояла Эльза. Которая с ненавистью в глазах взирала на отца. Франциск не совладал с желанием и впился в её в губы прижимая к себе. Его голова оставалась ясной и холодной
подобно родниковой воде. Затем склонился над окончательно обмякшим торгашом.

- Я требовал справедливости, я не терпел богохульства, я хотел слишком многое изменить - ненависть выходила из него с каждым брошенным словом, которые были подобны ударом кузнечного молота, что куёт доспехи для армии погибели в глубинах ада. - они все те кто здесь собрались знают, что их ждёт после. Они верят искренне в бога, которого вы люди давно пытаетесь купить и продать. Они не поклоняются ему, потому что, он слеп, глух и равнодушен. Я лучше буду с ними. Я и есть они. Моя вера крепка, как никогда. Вера в царя нашего и его справедливость.

На этих словах обрушил клинок на грудь связанного. Затем ещё и ещё. Кровь веером разлеталась от ударов по сторонам, потроша ненавистного для него человека, превращая всё скотобойню. Остановившись лишь на миг, что бы поцеловать Эльзу, оставляя кровавые разводы на её теле. Раздался вой сотен глоток, в торговца вцепились множество рук и принялись разрывать буквально тело по частям. От него осталось лишь мокрое место.

Люцифер сиял на своём троне. Получая удовольствие от происходящего. Суккуба со страстью смотрела на Франциска душа и тело которого теперь были её по праву. Ему кто-то поднёс терпкое красное вино. Он кружил в танце при свете костров. Под музыку флейт и бой барабанов. Он упивался плотской страстью вместе со своей искусительницей, он целовал Эльзу. Всю ночь, до рассвета кружили дети разврата. И демоны и люди и покойники, что обретали жизнь в такие часы. Лишь перед рассветом покидали священный для всех пришедших холм.



Святой отец бесследно пропал. Лишь только спустя десяток лет, святая инквизиция настигла его. Перед самой смертью, рассмеявшись рассказал кем был до своего грехопадения. Франциск закончил свою земную жизнь на костре, в посмертье его ждала иная жизнь. Многие запомнили его последнее прозвище, от которого бледнели самые бесстрашные. Тёмный судья Люцифера, палач и судья в одном лице, что кровавым террором прошёлся по всей округе, даруя людям только одно, истинную справедливость.

26-28.07.2019. Норильск