Грязная работа

Не жалей, не сожалей,

Не сомневайся

И никогда не отступай.

Тишина после шёпотов на грани слышимости и безумного, непрекращающегося ни на секунду воя сирен, оглушала. Щиты выдержали с огромным трудом, варп-шторм едва не разорвал корабль как старое тряпьё. Все на борту слышали крики потерянных душ и хохот демонов. И все до единого молились как никогда искренне. Император защитил. Не всех, но очень многих. Щиты Геллера выстояли, машинный дух «Последовательности» не поддался панике, технопровидцы вовремя перенаправили потоки энергии, обесточив часть корабля. В некоторых отсеках всё ещё дышалось с трудом, свет мигал, то и дело срываясь на тревожное аварийное освещение.

Варп-шторм налетел внезапно, навигатор не успел среагировать и увести корабль. Спокойное Море Душ вздыбилось волнами чужих эмоций и воль, распалось на отдельные сущности и попыталось вывернуть «Последовательность» наизнанку. Борьба продолжалась целую вечность. Айварс и Вигрис Киа – капитан и его первый помощник – не покидали мостик. Техножрецы не вылезали из реакторного отсека, мастера-энжинсиры боролись за стабильность полей Геллера, дежурные и техники проверяли и перепроверяли электроцепи, балансируя и перераспределяя энергию. Через корабельные динамики по всему кораблю вместе с воем сирены время от времени пробивались трели машинного кода в виде упорядоченных щелчков и пауз. Они очищали мысли, отгоняли навязчивый бред варпа и помогали сосредоточиться. Верений решил провести эксперимент со своим изобретением, испытанным Термием на Отиуме. В гармоничном сочетании с обычными литаниями эти трели помогали экипажу справляться намного лучше. На нижних палубах произошло две крупных драки и три суицида, ещё пятерых удалось вовремя остановить и отправить в лазарет. Один из младших офицеров застрелился прямо за пультом, что-то бормоча про младшую сестру, ещё двое умерли от кровоизлияния в мозг. Одну из жилых кают пришлось запечатать, а потом отдать сервиторам Верения на обработку прометием. Были и другие случаи, но, в целом, потерь оказалось меньше, чем можно было ожидать при таком шторме.

Щиты устояли, и корабль вывалился в материальную вселенную в клубах гогочущих ошмётков иной реальности. Щупальца немыслимых цветов цеплялись за «Последовательность», силясь удержать и затащить обратно. Куски сиреневого тумана, выплеснувшегося в материум вслед за кораблём, и прицепившиеся к его обшивке голодные неименованные твари разрушались под давлением нормального пространства. Им, порождениям грёз и ужаса, не было место в материальной реальности.

До места встречи лететь оставалось ещё несколько часов. Технопровидцы гоняли сервиторов, проверяли и диагностировали своё хозяйство. Ауспексы сканировали пространство корабля в поисках малейших аномалий. Вигрис Киа разослала вооружённые отряды по «Последовательности». Они должны были проверять состояние экипажа и искать непрошеных пассажиров. Вместо заунывной сирены из корабельных динамиков зазвучали литании очищения и молитвы, призванные заглушить и развеять остатки нечеловеческих шёпотов. Шторм забрал немало душ, незачем было раскармливать его ещё больше.

Иллиан сидел неподвижно в кресле в своей каюте. Его тело было расслабленным, лицо – умиротворённым. Инквизитор позволил молитвенным песнопениям заполнить голову и вытеснить из неё все мысли до единой. Через некоторое время он понял, что святости в нём стало слишком много. Иллиан нехотя пошевелился, протянул руку и коснулся висевшего рядом сервочерепа. Повинуясь команде, тот взлетел к самому потолку, выдвинул длинный тонкий щуп со штекером на конце и подсоединился к разъёму, спрятанному в стенной панели. Спустя мгновение динамики умолкли. Комнату заполнила тишина, не нарушаемая ничем и никем.

Продлилась она недолго. Не успел Иллиан задремать – впервые с того момента, как «Последовательность» вошла в варп – как дверь в каюту пискнула запросом доступа.

– Войдите, – ответил Иллиан, не меняя позы и не открывая глаз. Дверь отъехала в сторону, впуская посетителя.

– Наставник! – Джедедия подошёл к креслу Иллиана решительным шагом. В его голосе в равной степени смешались мольба и требование. Через секунду им на смену пришло искреннее беспокойство. – Вам нездоровится? И почему здесь тихо?

– Потому что я отключил корабельные динамики. Мой разум уже достаточно очистился, – ворчливо ответил Иллиан, открывая глаза. После обряда искупления под руководством Стефания и тяжёлого перехода через варп даже приглушённый свет люминофоров казался ему слишком ярким. Джедедия нервно пригладил отросшие волосы и попытался вернуть своему лицу невозмутимое выражение. Получилось не слишком убедительно. – Не о чем беспокоиться, но спасибо, что навестил.

– Наставник! – Джедедия сделал два шага вперёд. Иллиан почувствовал, что от дознавателя пахнет благовониями, тот явно провёл весь перелёт, как благочестивый верующий, в корабельном храме. – Вы так и не объяснили, чего хочет от нас милорд Аранка.

– Да, не объяснил, – согласился Иллиан. На столе рядом с ним всё ещё стояла почти пустая кружка из-под напитка, вызывавшего у него смешанные чувства. С одной стороны, это, несомненно, был рекаф. С другой, он был настолько отвратительным, что называть его так было кощунственно. – Аранка велел нам принять участие в операции по зачистке планеты. Кроме нас там будет ещё двое инквизиторов со свитой. Остальное узнаем на месте.

– Зачистки? Неужели нельзя послать ближайший полк Имперской Гвардии? Или там всё зашло слишком далеко? – Джедедия удивлённо посмотрел на своего наставника. Операции по полномасштабной зачистке редко осуществлялись силами одной только Инквизиции. Насколько знал дознаватель, локальные выступления подавлялись силами Адептус Арбитрес и СПО, если те не справлялись – полками Астра Милитарум. В самых серьёзных случаях обращались за помощью к Сёстрам Битвы или Адептус Астартес. Мало кто из инквизиторов имел в собственном распоряжении достаточно боевой мощи, чтобы очистить целую планету, не прибегая к экстерминатусу. – Тогда, возможно, ему стоило обратиться в ближайший храм Адепта Сороритас? Или отправить призыв кораблям космодесанта?

– Сёстры Битвы там будут, можешь не сомневаться. И даже, возможно, ополченцы Фратерис, – едко ответил Иллиан. – Старик решил устроить показательную порку силами Инквизиции. Кроме того, там целая планета псайкеров.

– Это многое объясняет, – Джедедия замолчал, подбирая слова. – Гвардейцы могут подвергнуться порче, тогда их придётся ликвидировать. Это лишь усложнит работу, а не облегчит её. Кроме того, попросить инквизиторв, обладающих достаточными ресурсами, намного проще, чем пытаться пробиться через бюрократию Департаменто Муниторум и дождаться переброски войск.

– Верно, - кивнул Иллиан. – И не стоит забывать, что Аранка не доверяет ни Гвардии, ни космодесанту.

– У нас в боевой готовности всего четырнадцать штурмовиков. Сефара ещё не закончила муштровать новенького, – Джедедия искал отговорки скорее из упрямства. Ладислав Аранка часто действовал на самой грани своих полномочий, отдавая приказы инквизиторам на правах лорда-инквизитора. Он имел право собирать силы в случае серьёзной угрозы и направлять коллег на подозрительные участки, но порой действовал в своих личных интересах, умело находя аргументы и подкрепляя их весомостью своего авторитета. В умении манипулировать коллегами старик был большим мастером. – Нам нечего выставить.

– Но отказаться мы всё равно не можем. Кроме меня там будет ещё два инквизитора, у обоих по маленькой армии в подчинении, – напомнил Иллиан и недовольно поморщился. Он допил остатки холодного рекафа как горькое лекарство, залпом. На языке остался привкус жжёного пластека. – Возможно, удастся отделаться минимальным участием. Аранка прекрасно знает, что у меня мало бойцов, а аколитов я без крайней нужды в бой не пошлю.

– А кто ещё там будет? – с лёгким беспокойством спросил Джедедия. Если Иллиан допивал остывший рекаф, приготовленный Сефарой, значит, дело было действительно плохо.

– Клеменц Сторнвер и Алана Мерес. Вполне неплохая компания, – холодно усмехнулся Иллиан.

Клеменц был любимчиком Аранки, он слушался старика и считал того чуть ли не святым. Ручной зверёк, сумасшедший и нетерпимый фанатик даже по меркам пуританской части Инквизиции. Ладислав мог послать Клеменца куда угодно и указать любую цель, Сторнвер вгрызался в неё и уже не отпускал, ему было наплевать, чью именно глотку он сейчас разрывает. Этот фанатик видел ересь везде, отступников – в каждом, врагов – даже среди собственных аколитов. Но безоговорочно доверял Экклезиархии и Адепта Сороритас, считая их истинными проводниками воли Божественного Императора.

Алана Мерес была давней знакомой Иллиана и ночным кошмаром его дознавателя. Джедедия с содроганием вспоминал тактические совещания в её кабинете и те её взгляды, что дознаватель ловил на себе. Алана выказывала к молодому дознавателю весьма недвусмысленный интерес и откровенно его этим пугала. Инквизитор была слишком настойчива и слишком прямолинейна, а Джед не мог прямо отказать кому-то её статуса и потому предпочитал просто избегать. Для этого существовали и другие причины. Мерес была художницей по призванию и инквизитором по велению сердца. Ни Иллиан, ни Джед ни разу не видели её картин и не горели желанием увидеть. Госпожа Мерес рисовала после казней, зачисток, пыток и костров – именно тогда её посещало особенно сильное вдохновение.

Эти двое должны были заняться очищением планеты от еретиков вместе с Фар'рэном. В коротком сообщении Аранки не говорилось, кого и за что им предстояло уничтожить, Ладислав передал самый минимум информации. Иллиан понимал, что если попробует отказаться, то вызовет крайнее удивление и недовольство Клеменца, которому лорд-инквизитор уже обещал его помощь. Этот блаженный сочтёт Иллиана изменником, пособником еретиков и псайкеров, припомнит Фар'рэну все сомнительные с его точки зрения дела и поступки и приговорит. Корабль у Сторнвера был больше и быстрее, а если он решится ещё и на абордаж – у Иллиана не было сомнений, что по такому случаю Клеменц его даже возглавит – не нужны были таро, чтобы предугадать исход. То, что Аранка заранее сообщил Сторнверу и Мерес о его участии – а старик отдельно отметил это в своём сообщении – не оставляло Фар'рэну выбора.

– Наставник, – на Джедедию было жалко смотреть. Весь его пыл куда-то делся, а взгляд стал несчастным как у голодного ребёнка, – моё участие в тактическом совещании обязательно?

– Ты не получишь инсигнию, пока не научишься общаться с коллегами, – невесело усмехнулся Иллиан. – Твоё участие было бы желательным. Но, так уж и быть, я возьму с собой сервочереп с самописцем.

– Благодарю! – Джедедия облегчённо вздохнул.

– Вместо тебя возьму Клавдия в качестве адъютанта. Он наблюдательный и толковый. Кроме того, достаточно толстокожий, чтобы пережить совещание, – Иллиан задумчиво посмотрел на пустую чашку, ещё совсем недавно вмещавшую еретическую версию рекафа.

Иллиан отпустил дознавателя, нагрузив работой. Тому предстояло перерыть всю имеющуюся в архиве информацию о планете, к которой они летели, проанализировать и выдать в качестве отчёта к возвращению наставника, дополнив выдержками из исторических хроник и данных о распространении культов в ближайших нескольких системах.

Клавдий нравился Фар'рэну, он был спокойнее и рассудительнее Джедедии, умел не нарываться, даже когда провоцировали, обладал устойчивой психикой, но слишком глубоко в нём сидела привычка оберегать гражданских, не калечить даже преступников. Сефаре пришлось учить его приёмам ближнего боя почти с нуля, и поначалу тренировки шли не слишком успешно. Клавдий не сражался в полную силу, задерживал удар в самом конце, бил, чтобы вырубить, а не убить. Привычки бывшего планетарного полицейского передавить оказалось не так просто. Сефара с трудом вытрясла из Шеррена, почему он не хочет драться как следует. Клавдий был отличной заготовкой, которую ещё только предстояло закалить и наточить. Пока что он тянул только на аколита, причём обладающего весьма опасными слабостями – совестью и жалостью. С ними в Инквизиции делать было нечего.

Иллиан с сожалением подумал, что Джедедия может не беспокоиться о своём месте дознавателя. Клавдию предстояло пройти ещё очень долгий путь прежде, чем он сможет на него претендовать. И закончиться этот путь может не перед конклавом инквизиторов, решающих вручить ли ему инсигнию, а перед Золотым Троном и сияющим ликом Императора.

В логове логиса Верения царил сосредоточенный порядок. Сервиторы безмолвно трудились на своих местах, обмениваясь данными через ноосферу. Машинные духи когитаторов и логических машин, умиротворённые двоичными литаниями и священными благовониями, переваривали информацию с едва различимым урчанием. В помещениях, занятых древним Механикус, было темно. Лишь свечи и огоньки пультов рассеивали извечный мрак. Иллиан шёл медленно, осторожно пробираясь через заросли проводов между мегалитами когитаторов, мерцающие на полу люминофоры тускло подсвечивали его путь, не давая сбиться, и гасли сразу же у него за спиной. Без этого инквизитор вполне мог заблудиться. Время от времени сервиторы, словно очнувшись от многолетнего сна, отрывались от пультов и устройств и тянули к нему свои модифицированные руки, щупы, механодендриты и интерфейсные коннекторы. Они запрашивали его ноосферу, зондировали в поисках идентификационных меток или контактных портов подключения и не получали ответ. Иллиан отмахивался от самых настырных, а остальных просто игнорировал. Верений ждал его, устроившись в самом центре своей паутины, как старый паук. Он узнал о приближении инквизитора, едва тот переступил границы его владений. Хотя, может быть, древний логис отслеживал его всегда, подключив часть своего модифицированного мозга к системам корабля.

Иллиан знал, что был не единственным гостем Верения. Сосредоточенность и упорядоченность работы была нарушена, некоторые провода лежали не на своих привычных местах – это было видно по следам в пыли на полу. Фар'рэн обогнул гигантский когитатор и уклонился от многорукого сервитора, по пояс вмурованного в приборную панель. Тот замер, растопырив пальцы с разъёмами на концах, бледная плоть на горле завибрировала. Сервитор выдал фразу на скрипучем машинном коде и сразу же вернулся к своей работе, перестав замечать нарушителя.

Инквизитор отодвинул пучок кабелей, покрытых тонким полотном слежавшейся пыли. У бока огромной логической машины на ящике с деталями сидел второй гость логиса. Сам Верений стоял возле него неподвижно, склонившись и выпустив механодендриты. Из темноты, разгоняемой лишь мерцанием электролампад, выступало его черепообразное лицо. Когда логис повернулся к Иллиану, его окуляры блеснули алым.

– Изекия, не ожидал тебя здесь встретить, – инквизитор подошёл к мистику, подтянул ещё один ящик и сел рядом. Псайкер предпочитал одиночество или общество мучителя и редко покидал свою каюту. К тому же, ему всё ещё было плохо после сражения с демоном и медикаментозной комы. Изекия вышел из карцера Экстремис лишь несколько часов назад, когда корабль вернулся в реальность, и всё ещё был очень слаб.

– Здесь тихо. Никаких мыслей, никаких чувств. Спокойно, – Изекия зажмурился, пережидая приступ головной боли. Его уже почти не тошнило от огромной дозы транквилизаторов, вкачанных в него сразу по возвращении на «Последовательность», но ощущение уязвимости ещё не исчезло окончательно. Псайкер знал, что то чувство было ложным – его разум был надёжно укрыт разумом Иллиана – но именно так проявлялось остаточное омерзение от близости демона и подавленный страх перед потерей контроля. – Сюда не проникает ничего извне.

– Интересный эффект. Простите за вторжение, многоуважаемый логис, – Иллиан вежливо кивнул Верению. Логис проигнорировал его слова, он продолжал неподвижно стоять, склонившись над людьми. Лишь его механодендриты пришли в движения, на самой грани восприятия шевелились их поблёскивающие контуры. В темноте древний Механикус казался ещё более жутким.

– Мне кажется, я всё ещё чувствую запах цветов и мыслей «счастливчиков», – голос Изекии стал жалобным. Варп-шторм совершенно расстроил нервы мистика и вывел его из хрупкого равновесия. Хоть он и провёл весь переход в защищённом карцере, остаточные эманации ещё блуждали по кораблю, цепляясь к его утомлённому и истощённому разуму.

– Изекия, ты мне потребуешься очень скоро, – жёстко сказал инквизитор. – Подготовься, работа будет сложной.

– Запрос, – наконец-то нарушил молчание логис. – Цель.

– Я пришёл поговорить. И посоветоваться, – неохотно признался Иллиан. Дурное предчувствие не отпускало его с самого Отиума. Стефаний проверил его, убедился в стойкости, провёл через мучительное очищение, но Фар'рэну этого было недостаточно. Он никак не мог отделаться от беспокойства. Возможно, дело было в том, что он лишился нормально приготовленного рекафа, возможно – в чём-то ещё. – Мне нужен анализ ситуации. Пока предварительный.

– Говори, – логис протянул механодендриты из темноты и коснулся колена Изекии и плеча Иллиана. Он словно искал разъём, чтобы скачать данные напрямую.

– Я знаю, что мне стоило держаться подальше от Аранки, но дела задержали меня в пределах его досягаемости, и старик смог до меня дотянуться, – Иллиан закрыл глаза и сосредоточился на течении своих мыслей. Сейчас оно должно было быть плавным, но вместо этого всё время стопорилось и обрывалось. Яркие неприятные воспоминания оттягивали на себя внимание, заставляя постоянно прокручивать их в голове. – Ладислав выставил это как просьбу о содействии. После того, что и от кого я узнал на Омеге-три, после засекреченного Стефанием происшествия на Отиуме, я не мог отказать ему. Эти два дела дали Аранке слишком много поводов для внутреннего расследования. И он непрозрачно намекнул, что санкционирует его, если я откажусь. Кроме того, отказ от святой миссии сам по себе будет выглядеть подозрительно.

Иллиан стиснул зубы, изнутри рвались богохульства, которые произносить не стоило даже среди доверенных друзей и соратников. Аранка выждал подходящий случай, частично даже подстроил его, послав Фар'рэна на Омегу-Три, и сделал ход, зная, что ученик Брента не сможет вырваться из ловушки. Возможно, он даже позволил Иллиану узнать свою тайну, чтобы тем самым связать его по рукам и ногам и спровоцировать своего старого недруга. Теперь план старика стал очевиден, по крайней мере, основная его часть. Иллиан был почти уверен, что тот содержал в себе несколько вариантов и несколько исходов, каждый из которых был выгоден Ладиславу. Согласившись на авантюру наставника на Отиуме, Иллиан лишь облегчил Аранке работу. Ещё раз всё обдумав, инквизитор согласился с выводами Верения: Конрад всё спланировал и специально послал его сражаться с тем демоном. Брент не мог не ответить провокацией на провокацию и неизбежно втянул бы его в какое-нибудь сомнительное предприятие. Эти двое просто двигали его как фигуру на доске для регицида, обмениваясь завуалированными и неоднозначными ударами. Аранка подразнил Брента тайной, тот в свою очередь – засекреченной операцией. Больше всего Фар'рэна раздражало отсутствие возможности избежать этого капкана. Он не мог отказаться от миссии на Омеге-Три, да и тогда ещё не видел в этом необходимости. Однако то расследование задержало его в непосредственной близости от цепких когтей Аранки, что, в свою очередь, давало старику возможность попросить его об участии в зачистке. Вернее, приказать, завершая очередной гамбит против Брента.

– Мне стоило сразу же отправиться туда, где Аранка не смог бы до меня дотянуться. Знаю. Но мне нужен был совет, и я задержался, – Иллиан закрыл глаза. Под веками пылали багровые отпечатки свечей. Злость разъедает мозг и мешает думать логически – так в своё время охарактеризовал эту эмоцию Верений. Иллиан сжал кулаки до боли в костяшках и медленно расслабил руки, отпуская напряжение. Логика и холодный ум – сейчас его могло спасти только это. – Не думаю, что это было ошибкой. Свою выгоду я получил. Как и новые проблемы. Для сожалений время ещё найдётся, но не сейчас. Аранка попросил меня о содействии. Эта просьбы имеет форму приказа. Я не могу отказаться от участия в операции против псайкеров-еретиков и отступников, которые отвергли Имперскую Истину.

– Чрезмерно сильная эмоциональная реакция, инквизитор, – в механическом голосе Верения было слишком много ехидства. Он провёл немало времени, подбирая модуляции, чтобы добиться подобного звучания.

– Согласен, – Иллиан заставил себя очистить разум от лишнего мусора. Это оказалось сложнее, чем обычно. Стоило больше внимания уделять медитациям и молитвам. После Омеги-Три. После Отиума. После Стефания. После варп-шторма.

– Псайкеры-еретики, – с трудом произнёс Изекия. В его словах сквозила обречённость, будто бы он уже чувствовал психические вопли и ментальную агонию, и других незнакомых псайкеров, обвешанных печатями чистоты и сигилами Инквизиции, накачанных препаратами, фанатичных и безумных, уверенных в собственной греховности.

– Информации пока очень мало. Подробности я узнаю на тактическом совещании, когда мы доберёмся до системы, – Иллиан нетерпеливо смахнул с плеча механодендрит Верения. Как бы он ни уважал древнего Механикус, тот порой переходил границы дозволенного. Фар'рэн был не в том настроении, чтобы играть в его игры. – На данный момент вводная такая. Планета Магна Мессис сельскохозяйственного типа, малонаселённая, перестала выплачивать десятину. Отправившийся для расследования агент Администратума успел передать сообщение, что местное население отреклось от Имперских Истин, отвергло свет Императора и во всём полагается на ведьмовский кабал. На планете стали рождаться псайкеры, и фермеры начали почитать их больше, чем экклезиархов. Более агент на связь не выходил. На планету отправили миссионариев и отделение Сестёр Битвы для стабилизации ситуации и поисков пропавшего агента. Проповедники ничего не добились и пошли на открытый конфликт.

– Нелогично. Слишком малые силы для целой планеты, – Верений неторопливо свернул механодендриты. Из недр его живота вбок выстрелил тонкий провод со штекером и воткнулся в разъём на боку стоявшего рядом когитатора. – Занятное решение, очень человеческое и эмоциональное. Полностью лишённое здравого смысла и обдуманности.

– Они требовали, но не слушали, – Изекия коснулся пульсирующей на виске защитной татуировки. Его лицо, расчерченное глубокими тенями, казалось посмертной маской. – Они говорили о том, что было не нужно. Они пришли карать, а не понимать.

– Экклезиархия послала проповедников, фанатично преданных своему делу. Уверен, они не рассчитывали на успех, – Иллиан сцепил руки в замок и поднял голову. Верений смотрел на него в упор. В алых окулярах светился холодный нечеловеческий разум, любопытный и настойчивый. Когитатор, к которому подключился логис, ожил и загудел, мигая в темноте разноцветными диодами. – Министорум сделал из них мучеников веры и уже готовится возвести им статуи на месте сожженных городов.

– Предполагаю, что они были уничтожены. Фермерами и псайкерами. Забавно, – Верений произнёс это без тени эмоций в голосе. Он не удосужился применить модуляцию, имитирующую интонации живой речи. – Зафиксировано.

– Псайкеры, даже не понимающие свой дар, могут убить, защищаясь. Часто это стоит им рассудка или души, – Изекия сидел на ящике, закрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону. Варп, такой близкий и доступный сейчас, у самой точки Мандевилля, подсказывал ему прошлое планеты, к которой они летели. Услужливо преподнесённые видения разрывали мозг мистика своей чёткостью и сюрреалистичной яркостью. Словно демоны играли перед ним пьесу. Лица и позы, гротескные, вычурные и до смешного уродливые, менялись в бешеном калейдоскопе. Изекии едва удавалось вычленить в этой извращённой феерии абсурда крупицы того, что происходило на самом деле. Мистик блокировал и отсекал большую часть навязанных видений, черпая только необходимый минимум, лишь смутные намёки. Десятилетия тренировок по контролю разума и поиску допустимого уровня погружения не позволили ему оступиться и взять хотя бы на крупицу больше знаний, чем он мог принять без риска.

– Много жертв, много пролитой крови. Этого хотел Министорум. Жертвоприношения. Этого хотели…

– Епископ из соседней системы, к которому обратился за содействием Администратум, воззвал к Астартес и Инквизиции. Аранка отозвался первым, – Иллиан болезненно поморщился. Всю эту информацию он смог вытянуть из перехвата астропатических сообщений и официальных воззваний Министорума. Епископ Скорцера проявил мудрость, обратившись за помощью вместо того, чтобы объявить о крестовом походе веры. Изекия был прав, столь расчётливый человек не мог допустить промах, отправив проповедников на верную смерть. Они чем-то помешали Скорцере и умерли так, как ему было удобно. У Иллиана не было желания разбираться в местных интригах Экклезиархии. – Ладислав заподозрил, что за ересью и отступничеством может стоять культ Хаоса или Скрытый Хозяин. Конечно, они действуют иначе, но проверить следует. И заодно уничтожить мерзких отступников.

– Их надо просто услышать, – Изекия обхватил себя руками за плечи. По его щекам катились слёзы, мутные от переизбытка транквилизаторов. Тонкие чёрные провода на затылке мистика пульсировали, вкачивая дозу за дозой. – Они не желали зла. Зло им принесли извне. Сначала один, потому другие.

– Достаточно, Изекия. Твоя помощь мне потребуется позже, – строго сказал Иллиан, кладя руку на плечо псайкеру. Он попытался коснуться мыслей Изекии, выстроить стену, чтобы тот смог за ней укрыться. Рискованный трюк, который Стефаний бы осудил. Акт доверия, который вряд ли кто-то смог бы понять.

– Да… да, – Изекия расслабленно обмяк, уткнулся лицом в ладони.

– Непреднамеренный контакт, – прокомментировал Верений, отсоединяясь от когитатора. – Запрос. Продолжай.

– Как вам будет угодно, многоуважаемый логис, – не без ехидства ответил инквизитор. – Я рассказал почти всё, что мне известно. Данные по системе, в которой находится Магна Мессис, сильно устарели. Я слышал, что где-то в том районе лет пятьдесят назад бушевал варп-шторм гораздо сильнее того, в который угодили мы. Почти на семь лет связь с системой была утеряна, – Иллиан старался вытащить из своей памяти хоть что-нибудь про те события. В архивах «Последовательности» хранились лишь сухие сводки, без каких-либо подробностей. – Инквизиция тщательно проверила каждую планету, но ничего подозрительного не нашла. Ни мутаций, ни культов Хаоса, ничего. Министорум отправил проповедников, на том всё и успокоилось. Верений, поищи информацию по своим банкам данных.

– Принято, – логис пошевелился в темноте. На механодендритах, вытянувшихся по полу вокруг псайкера и инквизитора, заиграли отблески от свечей.

– Что там происходит сейчас, откуда взялась ересь и почему стали появляться на свет псайкеры, я пока не знаю. – Иллиан на секунду замолчал, готовясь к самому неприятному. – Наша задача – полное уничтожение населения с сохранением ресурсов планеты.

– Геноцид отступников, – подсказал Верений, в его механическом голосе промелькнули довольные нотки предвкушения.

– Именно так. Аранка попросил меня принять участие в этом праведном деле, – Иллиан говорил безучастно, отгородившись от мыслей и эмоций. – Настоятельно. У меня сейчас всего четырнадцать полностью обученных и готовых штурмовиков включая Сефару и один псайкер не в лучшей форме. Нам могут попробовать навязать боевые части других инквизиторов.

– Нежелательно. Весьма нежелательно. Мы избегаем больших полей битвы, предпочитая битвы малые, – Верений практически процитировал Брента. Его прежний инквизитор тоже предпочитал не обзаводиться большой свитой и не обременять себя контактами с монастырями Сороритас.

– И Аранка прекрасно об этом знает. Мой вклад будет минимальным, зато риск – большим, – Иллиан поднял руку и прикоснулся к пристёгнутой у горла инсигнии. – Мне нужен анализ. Чего мне ждать от еретиков, от других инквизиторов и от Ладислава Аранки.

– Недостаточно данных. Полный анализ будет возможен после совещания. Запрос. – Верений содрогнулся всем телом, выпуская из-под своей пыльной хламиды десяток механодендритов. Они выстрелили вперёд с почти неуловимой для неаугментированного глаза скоростью и замерли, подрагивая вокруг псайкера и инквизитора. Изекия, казалось, этого даже не заметил, погружённый в свои мысли и ощущения. Иллиан невольно вздрогнул.

– Согласен. Я возьму твоего соглядатая, только постарайся сделать его неприметным, а не как в прошлый раз, – поморщился Фар'рэн. Все творения логиса были противоестественными и жуткими даже для культа Машины. Алана уже встречалась с Верением и могла узнать его фирменный стиль.

– Принимаю, – Верений то и дело сбивался на то, что Сефара именовала «машинным акцентом». Это означало, что в этот самый момент логис обрабатывал огромные объёмы данных, выделив под это большую часть мощности своего модифицированного мозга. На подбор терминов и имитацию эмоций у него просто не осталось ресурсов. – Ты пришёл за иным анализом. Подтверждение.

– Подтверждаю, – обречённо кивнул Иллиан. Они слишком долго знали друг друга, чтобы нуждаться в словах и объяснениях. Хотя, как приходилось признавать инквизитору, от откровенных разговоров тоже порой бывала польза.

– Анализ выживания, – пошипел логис. Он повернул свою жуткую голову, вперив багровые окуляры в псайкера. Некоторое время он шелестел белым шумом на грани слышимости. – Изекия, ответь.

– Нет страха, – выдохнул мистик, уронив голову на сложенные на коленях руки. Голос его звучал устало и гулко. – Нет обречённости. Стойкость. Нет, желание знать. Любой вариант.

– Принимаю. Это хороший ответ. Его я ожидал, – довольно заурчал Верений, поворачиваясь к Иллиану. Тот неприязненно посмотрел в вытянутое черепообразное лицо Механикус. Подобная проверка была унизительной.

– Я не боюсь смерти, Верений, но и не зову её. В этой Галактике у меня ещё слишком много работы, – холодно и тихо сказал Иллиан. – Инквизитор, поддавшийся страху смерти, обречён на падение.

– Анализ проведён, вероятность высока. Предполагаю, что мы получим наблюдателя под видом помощника. Предполагаю, что юный Клеменц и неюный Ладислав ожидают, что ты выставишь тридцать одного штурмовика, включая Сефару и ослабленного псайкера. О смерти бойцов на Отиуме у них нет данных, – Верений позволил своим механодендритам опасть, теперь они шевелились в тенях у ног сидевших на ящиках людей. Казалось, древний логис едва сдерживал себя, настолько беспорядочным и нервным было их движение. – Вывод. Они будут стремиться уничтожить тридцать одного штурмовика, одного инквизитора, одного дознавателя и одного псайкера.

– Причины?

– Ты знаешь. Старик Аранка долго играл с тобой, но ты узнал его секрет и ушёл непобеждённым из ловушки. Он предположил, что Брент, если он жив, попытается вытащить тебя из капкана и тем выдаст себя. Вероятность этого события была бы выше, если бы ты не встретился с Конрадом сам. Ты передал ему информацию, на данный момент твоя ценность низка. – Верений изобразил смех, искажённый вокс-модуляторами и потому больше похожий на приступ чахоточного кашля. – Если моё предположение есть истина, и у Брента есть дознаватель с ограниченными функциями, то ты стал неудобен. Он заметил, что ты стал сильнее и самостоятельнее. Демон на Отиуме был проверкой. Тебе стоило запросить помощь. Ты знал, где найти Стефания. Тебя бы он услышал. Время не являлось критической величиной.

– И Аранка, и Брент решили от меня избавиться, отправив на планету, полную озлобленных несанкционированных псайкеров, в компании фанатика и маньячки, – Иллиан холодно улыбнулся. Гнев в нём утих, освободив место для расчётливой жестокости и планирования. – Нет, они не будут меня убивать. Мы не враги… пока что. Они лишь позволят всему идти своим чередом. Я слишком наивен, чтобы разгадать подоплёку их планов. Верно?

– Вероятность крайне высока. Ты не видишь угрозы, исходящей от Аранки и полностью доверяешь наставнику, – Верений вывел значение модуляций сарказма на максимум. – Высоковероятное предположение. Возможны варианты. Отправлять на поле боя инквизитора с заведомо малым боевым потенциалом нелогично и нефункционально. Особенно при наличии минимум двух более подходящих кандидатов. Дополнение. Инквизитора, не обладающего выдающими способностями псайкера и не имеющего в свите ни одного парии. При данных условиях это могло бы скомпенсировать отсутствие обширного штата подготовленных бойцов.

– Это я всё и так понимаю, – ответил Иллиан. Верений систематизировал его мысли, собрал их в единое целое. – С моим докладом об Омеге-Три многие успели ознакомиться, о бегстве Слепца знает весь конклав. Аранка слишком хитёр, чтобы мстить. Я всё ещё не вижу причины.

– За «Последовательностью» была слежка после Омеги-Три. Авгуры отслеживали наше перемещение до самой точки Мандевилля. Магос мира-кузни Калибус, где мы чинились, проинформировал меня, что им пришёл запрос по каналам Инквизиции. Кто-то проверял наше местоположение. По моей просьбе в ответе значилось, что мы собираемся провести полный ремонт и диагностику. – Верений выдал серию звуков на двоичном коде, в них явно чувствовалось недовольство. Подобное поведение он считал оскорбительным.

– За нами следили не только авгуры. Карты, лица, глаза. За нами следили через вероятности и пути, – Изекия поднял голову и слепо уставился прямо перед собой. – Тогда я едва мог ощущать, но потом поговорил с навигатором. Наши наблюдения были сходны.

– Физическая слежка ничего им не дала, но псайкеры у Аранки всегда были сильными, – Иллиан недовольно нахмурился. Ему Изекия ничего не доложил о слежке.

Мистик тогда был под сильными транквилизаторами и очень слаб, это в какой-то мере его оправдывало. Навигатор «Последовательности» – Игания Торн – давно уже не покидал своей комнаты. Под действием прозреваемого им варпа, тело его давно изменилось, сделав Иганию мало похожим на человека. Навигатор почти ни с кем не общался напрямую, и лишь единицы, среди которых был и мистик, решались его навещать. Вид его хрупкого, тонкокостного тела с неестественно длинными пальцами вызывал брезгливую жалость, но взгляд огромных, ярко-голубых глаз с тремя зрачками в каждом – первобытный страх. Иганию давно не заботили дела людей, он просто не счёл нужным говорить инквизитору о том, что не касалось его обязанностей.

– Аранка знал, что ты отправишься к Бренту, слишком сочный кусок информации он тебе предложил. Омега-Три была наживкой. Ты – крючком, – Верений нарочно упомянул об одном старом увлечении Брента. Тот иногда позволял себе рыбалку. Обычно когда отдыхал от охоты на еретиков.

– Вопрос в том, удалось ли ему меня отследить. Впрочем, это не так важно, ответ он всё равно получил. Я был недальновиден, – Иллиан устало потёр виски кончиками пальцев. Как он мог упустить это? Недооценил паранойю Аранки, слишком увлёкся откровениями Алонсо. Непростительно. – Есть небольшой шанс, что его мистики и гадатели потеряли меня из вида после второго перехода. Но вряд ли мы можем на это рассчитывать.

Иллиан устало вздохнул. Он провёл не один час, размышляя о решении Аранки. Это помогало отвлечься от воплей и хохота за обшивкой корабля, от скребущихся звуков в переборках, и от настойчивого взгляда, который, казалось, сверлил его затылок. Иллюзии варп-перехода прорывались через все обереги, лишь милостью Императора оставаясь просто иллюзиями.

Если Аранка смог отследить место его выхода из варпа, это очень плохо. В той системе нет населенных или сколько-нибудь значимых планет. Вывод напрашивался сам. Хотя Брент не мог быть так беспечен. В его крепости должны были быть артефакты, сбивающие гадания и пророчества. За свою долгую службу Конрад накопил множество неучтённых и весьма любопытных вещиц. Некоторые Иллиан лишь видел, о некоторых слышал, о самых радикальных даже не подозревал. Тогда Аранка потерял Фар'рэна из вида, мастерства его псайкеров должно было хватить на то, чтобы понять – им мешают увидеть «Последовательность». Выводы тут простые и очевидные, с той лишь разницей, что Ладислав не смог узнать, где именно скрывается его давний соперник.

После этого Иллиан объявился в системе Венис. Вполне ожидаемо, одну из её планет он посещал много раз, Аранка наверняка это знал. Всего лишь передышка, можно сказать, заслуженная. Если бы не корабль Ордо Маллеус, прибывший к ней почти сразу после того, как «Последовательность» покинула орбиту, Ладислав, скорее всего, попытался выяснить, что там произошло. Если Стефаний был достаточно расторопен, ему это не удалось. Должно быть, старик сильно разозлился.

– Операция готовилась не один день. Клеменц и Алана знают положение дел гораздо лучше меня, – Иллиан выпрямился, откинул голову назад и уставился в потолок. Верений и Изекия – этим двоим он мог доверять самое сокровенное. Только в этих двоих он мог быть уверен настолько, насколько вообще мог кому-то доверять. – Я могу выбрать, с кем сблизиться.

– Алана. Логичный выбор. И ожидаемый, – Верений добавил что-то на шипящем двоичном коде, отчего Изекия болезненно дёрнулся и с осуждением посмотрел на логиса.

– Верений, мне нужны шансы. Включай свою аналитику на полную, – Иллиан поднялся с ящика и отошёл на несколько шагов в сторону, вглядываясь в дрожащую темноту, чтобы не наступить на один из механодендритов логиса. – Задача – выжить. С заговорами и интригами разберёмся позже.

– Я проанализирую вероятности. И выдам решение позже. Мне потребуются данные с твоей встречи, – Логис втянул механодендриты обратно под свою пыльную робу. Один из них коснулся ноги инквизитора, обвил её на миг и только потом исчез в дрожащей тьме.

– Они будут, – Иллиан кивнул и повернул голову к псайкеру. – Изекия, от тебя я тоже жду идей. Поговори с Иканари, может быть, ему что-то придёт в голову.

– Я не хочу умирать, Иллиан, я знаю, куда попаду после смерти. И становиться овощем в руках другого инквизитора – тоже не хочу, – псайкер слабо улыбнулся, в глазах его отражалось пламя свечей. Иллиану на миг показалось, что в отражении оно изгибается совершенно немыслимым образом и принимает смутно знакомые формы, напоминающие о тяжёлых и мучительных снах-видениях, что одолевают разум во время варп-переходов.

– Тогда подумай, как нам всем уцелеть, – мрачно сказал Фар'рэн.

Пока он шёл обратно, сервиторы вели себя на удивление тихо. Они не отвлекались от работы, не поворачивали своих уродливых модифицированных голов ему вслед. Все они были заняты новыми задачами, выданными им Верением. Сбор данных, сортировка, первичный анализ сопоставление, прогностика – работы им хватало.

Иллиан вышел из владений логиса и направился к ближайшему турболифту. У него оставалось совсем немного времени перед тем, как «Последовательность» выйдет на заданную точку встречи. Время, которое он потратит на переговоры, Верению и Изекии предстояло использовать до последней секунды. Так что Иллиану стоило быть очень дотошным.

Сефара поджидала его у дверей каюты. Женщина выглядела взволнованной, хотя и старалась этого не показывать. В руках у неё было несколько планшетов. Иллиан кивнул, приглашая её войти. Он и сам собирался вызвать Сефару к себе. В логове древнего Механикус легко было потерять счёт времени, Иллиан всё ещё чувствовал себя несколько дезориентированным, а яркий свет люминофоров на жилой палубе корабля резал успевшие привыкнуть к полутьме глаза.

– Что там у тебя? – спросил инквизитор, когда они зашли в его каюту. Здесь почти всегда пахло рекафом, а сейчас ещё и благовониями, отпугивающими тварей варпа. Сладковатый запах проникал повсюду, давая хрупкую защиту уязвимым душам.

– Доклады о состоянии штурмовиков и запросы на подпись. – Сефара положила планшеты туда же, где всегда оставляла несрочные отчёты и прочую текущую документацию – на столик у входа в каюту. – Я хотела уточнить, к чему мне готовиться.

– Хорошо, что зашла. По предварительным данным нам предстоит крупная боевая операция против несанкционированных псайкеров. Пока, судя по всему, не приверженных Губительным силам, – Иллиан сотворил знак аквилы.

Это не было проявлением суеверного страха перед Извечным врагом, скорее предосторожностью. Корабль всё ещё не очистился до конца от того, что налипло на него за гранью реального мира. Любое неосторожное слово могло придать силы остаточным эманациям, отчаянно цепляющимся за собственное бытие. Технопровидцы уже отправили сервиторов с кадилами и распылителями со священными маслами на внешнюю обшивку корабля, но им необходимо было время, чтобы обработать громаду «Последовательности». Такая тщательная работа требовалась редко, но корабль прошёл через свирепый варп-шторм, и лучше было не рисковать.

– У нас недостаточно людей, – быстро ответила Сефара. На одном из принесённых планшетов был её запрос на поиск подходящих кандидатов в ближайшем полку Гвардии или Схоле Прогениум, на крайний случай, среди арбитров какой-нибудь крупной планеты. – А те, кто есть, ещё проходят очищение после Отиума.

– Я знаю. Из предварительных вводных у нас планета, отвернувшаяся от света Божественного Императора и доверившаяся нелегальным псайкерам. Кроме нас там будут ещё Клеменц и Алана, – Иллиан подошёл к рабочему столу и достал из-под груды исписанных пергаментных листов планшет с выжимкой по тем данным, что он смог собрать. – Здесь всё, что есть. Подготовь бойцов максимально. Если считаешь нужным, возьми кого-нибудь из аколитов или обслуги корабля.

– Отвратная у нас компания подобралась, – вздохнула Сефара, – но для такой работы самое то.

– Сефара, мне не нужны конфликты. Убедись, что каждый из твоих подопечных это осознаёт. – Иллиан надеялся, что в этот раз удастся договориться о разделе территории. Он понимал, как непросто его штурмовикам будет взаимодействовать с бойцами Аланы и Клеменца. В прошлые разы жертвы были с обеих сторон. – Даже если их будут провоцировать.

– Я понимаю, – ответила Сефара. Она не была уверена, что Иллиан снова сможет их прикрыть и уладить дело миром, и заранее решила свыкнуться с мыслью, что ей придётся взять на себя ещё и работу комиссара и вдолбить в головы подчинённых немного смирения и набожности. – Я прослежу, чтобы никаких конфликтов не было, и подберу всех, кто сможет сражаться.

– Клавдия я у тебя заберу, хочу, чтобы он пошёл со мной на тактическое совещание. – Иллиан был уверен, что в дополнительном внушении бывший полицейский не нуждался.

– Решили забрать его в аколиты? – спросила Сефара.

– Если он переживёт эту резню. Нам предстоит убивать женщин и детей, гражданских. – Иллиан не жалел еретиков, они заслуживали своей участи, но Клавдий пока ещё слишком мало знал об Империуме, чтобы не усомниться. – Он либо поймёт, либо погибнет.

– Вы правы, ему будет тяжело. Парень ещё не знает, на что способны отчаявшиеся псайкеры.

– Можешь идти. Готовься, – Иллиан махнул рукой, отпуская свою подчинённую.

До встречи оставалось ещё несколько часов. Скоро его вокс-операторы примут первые запросы об идентификации. Авгуры кораблей Аланы и Клеменца будут жадно следить за приближением «Последовательности». Иллиан запоздало пожалел, что не приказал Сефаре принести ему рекаф. Из всей свиты только она способна была сделать хоть что-то пристойное. Кок, готовивший вполне приличные блюда, мог из самого лучшего сырья вместо рекафа приготовить жуткую отраву. Других осечек у него никогда и ни с чем не случалось, но этот напиток не давался коку уже много лет. Иллиан некоторое время гадал, за какие грехи ему ниспослана эта кара, но из раза в раз быстро сбивался со счёта и довольно скоро смирился.

Громада «Жертвенной веры», гранд-крейсера инквизитора Клеменца Сторнвера, заполнила собой весь обзорный экран небольшого челнока. Пилот повторно запросил координаты ангара и скорректировал курс. В пассажирском отсеке Иллиан Фар'рэн придирчиво рассматривал висевший перед ним сервочереп. Тот выглядел вполне обычно, но что-то в нём заставляло инквизитора хмуриться.

– Клавдий, что ты думаешь об этом сервочерепе? – Иллиан перевёл взгляд на сидевшего напротив него мужчину. За то короткое время, что бывший полицейский пробыл в положении аколита, он успел расстаться с густой шевелюрой и обзавестись весьма заметным синяком на левой скуле.

– Обычный сервочереп-секретарь. У многих гостей были такие, – Клавдий смутился, он никак не мог забыть свою прежнюю жизнь. Новоиспечённый аколит протянул руку и погладил лежавший на сиденье рядом с ним маленький сервочереп. Тот, в отличие от висевшего рядом с инквизитором, не вызывал смутной тревоги, наоборот, успокаивал своим присутствием. Этот сервочереп следовал за Клавдием неотступно с того самого дня в доме Керена Шанна.

– Значит, ничего странного ты в нём не видишь? Хорошо, – Иллиан проигнорировал оговорку аколита. Поправлять и одёргивать его было работой Сефары. Впрочем, скоро Клавдий, как и все прочие до него, забудет о прошлом. Работа на Инквизицию была полна ярких впечатлений, способных быстро вытеснить из памяти скучные будни прежней жизни. – Клавдий, ты умеешь варить рекаф?

– Себе делал по утрам, хотя большинство бывших коллег предпочитало растворимый кофеин. Так быстрее, а эффект даже лучше, – Клавдий немного расслабился, вспоминая о прежних привычках. На «Последовательности» было не до утренних ритуалов. Сефара гоняла его до седьмого пота, а потом он шёл изучать основы актёрского мастерства, психологии, этикета, анализа данных, эмпатической подстройки и прочих необходимых каждому аколиту дисциплин.

– Будешь готовить мне рекаф, – Иллиан посмотрел в расширившиеся от ужаса глаза Клавдия. – Когда закончишь с основным обучением.

Тем временем челнок зашёл на посадку. В ангаре их уже ждала группа сервиторов, технопровидец, увешанный печатями чистоты и символами Омниссии и юноша в одеянии послушника экклезиархии. Механикус неодобрительно посмотрел на два сервочерепа, практически лишённых украшений, и неспешно подошёл к Рейвену, чтобы согласовать объём и порядок проведения ритуалов обслуживания челнока.

Термий перед самым отлётом умилостивил машинный дух и провёл полную диагностику систем. Он ревниво относился к технике, которой пользовался Иллиан, кроме того, технопровидец не хотел давать чужому Механикус повод копаться в подотчётном транспортном средстве. Не было никаких гарантий, что тот не оставит пару маячков или даже вокс-вора. Более того, Термий был уверен, что он попытается это сделать. И потому Рейвен получил подробную инструкцию, суть которой сводилась к тому, что Механикус «Жертвенной веры» к челноку подпускать было нельзя ни под каким предлогом. Юный пилот справлялся с этим вполне успешно, каждый раз уводя разговор в нужное ему русло и уверяя технопровидца в полной исправности вверенной ему техники.

Когда Иллиан вышел из челнока, к нему подошёл послушник. Он смиренно склонил бритую голову с вытатуированной на макушке аквилой. Иллиан помнил, что Клеменц имел самые тесные связи с Министорумом, в его свите хватало священников разных рангов.

– Да благословит вас Божественный Император, вечно пребывающий на Терре, – высоким голосом певца из хора произнёс послушник, не поднимая головы. Он сложил руки на груди в знамение аквилы и только тогда выпрямился. – Приветствую вас на борту «Жертвенной веры» от лица инквизитора Сторнвера. Прошу следовать за мной.

Глаза у мальчишки буквально светились праведностью и фанатичной верой. С такими стоило вести себя крайне осмотрительно – им хватало малейшего подозрения, чтобы объявить человека еретиком. Причём, подозрение чаще всего было безосновательным.

Послушник подвёл Иллиана и Клавдия к белоснежной, расписанной священными символами и текстами машине, предназначенной для перемещения по кораблю. Окна в ней не были предусмотрены, гостям не позволялось рассматривать отсеки, через которые они проезжали. Послушник задержался у открытой дверцы пассажирского отсека. Иллиан поднялся по высоким и узким ступеням и занял место в одном из белых кресел, установленных внутри. Клавдий сел рядом, устроив маленький серво-череп у себя на коленях и со смесью почтения и смущения глядя то на Фар'рэна, то на послушника.

Поездка стала настоящим испытанием для пассажиров. Кресла, удобные на вид, на практике оказались настоящими орудиями пытки. Наклон и высота спинки, жёсткость и положение сидений, казалось, специально были подобраны так, чтобы тело после них немилосердно болело, а поездка превратилась в попытку удержаться и не соскользнуть на пол. Подлокотников, как и поручней, не было, а водитель машины – Иллиан не знал, был это сервитор или человек – разгонялся перед каждым поворотом, подпрыгивал на пандусах и резко тормозил. Послушник сидел напротив Фар’рэна с совершенно невозмутимым видом, его подобный способ перемещения, казалось, совершенно не смущал. Хотя, возможно, он считал, что таким образом искупает какие-то свои незначительные грехи и укрепляет веру.

Когда машина остановилась, на этот раз окончательно, Иллиан некоторое время сидел неподвижно, прислушиваясь к своему организму. Боль волнами проходила по нервам, отдаваясь острыми уколами там, где его тела касались инструменты Стефания. Фар’рэн медленно встал, выпрямил затёкшую спину, переждал самый сильный приступ боли и вышел из машины. Она стояла в специальной нише рядом с тактическим штабом. На соседних местах были припаркованы ещё две точно такие же машины. Послушник остался внутри, он выполнил свою работу, на совещании ему было не место.

– Милорд. – Клавдий перенёс поездку немногим лучше Фар'рэна и сейчас старался незаметно размять плечи, его бёдра и поясница ужасно болели.

– Обычное гостеприимство Сторнвера, – недовольно сказал Иллиан, морщась от боли. Ничего другого он и не ждал от истеричного фанатика, с которым они друг друга на дух не переносили. – Пошли, нас ждут. Кажется, мы прибыли последними.

Дверь тактического зала мягко отъехала в сторону, пропуская инквизитора и его спутника внутрь. Яркий свет люминофоров заливал всё обширное пространство. У стен стояли ряды когитаторов и логических машин с подсоединёнными к ним сервиторами, которые были готовы по первой же команде выдать необходимые данные. В центре высился стол, над которым парило гололитическое изображение планетарной системы. У стола стояло трое инквизиторов. Иллиан знал только двоих, третьего же видел впервые.

Инквизитор Клеменц Сторнвер был высоким, худым мужчиной с русыми волосами и серыми глазами, горящими фанатичным огнём. Его острый подбородок, как и всегда, был задран вверх. Аскетичную строгую одежду чёрного цвета украшали инсигнии, печати чистоты и сигилы церкви Бога-Императора. Клеменц посмотрел на Иллиана с лёгким презрением. Покровитель и бывший учитель Сторнвера Аранка настоял на участии Фар'рэна в миссии святого очищения заблудших душ, он же считал, что в присутствии кого-то со столь сомнительной репутацией не было никакой необходимости.

Алана Мерес приветливо кивнула Иллиану и с любопытством посмотрела на Клавдия. Если отсутствие Джедедии её и расстроило, она этого никак не показала. Алана была стройной женщиной с яркой и привлекательно внешностью. На ней было платье тёмного винного цвета с открытым лифом и почти чёрным кантом. На шее Аланы висела серебряная инсигния, такие же, только поменьше, покачивались в ушах. Руки она прятала за спиной, но Иллиан всё равно уловил лёгкий аромат красок и растворителя. Кажется, за те годы, что они не виделись, она изменила состав, и тот стал пахнуть ещё более навязчиво.

Третьего инквизитора Иллиан не знал и потому задержал на нём взгляд дольше, чем на остальных. Невысокий мужчина средних лет с длинными чёрными волосами, завязанными в хвост, спускавшийся до самой талии. Бледное лицо с тонкими чертами, нос чуть длинноват, глаза – голубые, цепкие, внимательные. Взгляд хищника, который каждого оценивает как противника или жертву. Одет незнакомец был в белый щеголеватый костюм-тройку с галстуком под цвет глаз, заколотым изящной серебряной инсигнией, больше похожей на оригинальную брошку, чем на символ власти. В руке он держал белые без вышивки перчатки.

Иллиан ни разу не видел этого инквизитора на ни одном ковене. Был шанс, что тот получил инсигнию совсем недавно или работал преимущественно в других сегментумах, а сюда попал лишь случайно. Кроме того, Иллиан отчётливо ощущал, что незнакомый инквизитор являлся псайкером. Тем удивительнее было его присутствие в тактическом зале «Жертвенной веры». Клеменц ненавидел всех мутантов без разбора и особенно сильно – псайкеров, не прошедших ритуал связывания душ. Лишь астропаты и навигаторы, зревшие истинное величие Божественного Императора и осиянные его благословением, имели, по мнению Сторнвера, право на жизнь. Это было одной из главных причин, почему он на дух не переносил Алану, в свите которой всегда хватало псайкеров и учёных. И её, и Иллиана он предпочёл бы видеть на костре, а не рядом с собой с инсигниями на груди.

– Ты задержался, Иллиан, – холодно поприветствовал его Клеменц. На вытянутом худом лице инквизитора отобразилось плохо скрываемое раздражение.

– Попал в варп-шторм, – ответил Иллиан, приветствуя Сторнвера сдержанным поклоном. Шеррен поклонился гораздо учтивее и замер, не решаясь поднять глаза.

Перед отлётом с «Последовательности» Сефара предупредила Клавдия, что если он хоть слово скажет при других инквизиторах без спроса, она пристрелит его лично. А потом цинично поглумится над трупом. Три раза. Шеррен был уверен, что говорила она серьёзно.

– Это твой новый дознаватель, Иллиан? Что же случилось с душкой Джедедией? – Алана наклонила голову к плечу, от чего её длинные волосы волнами заскользили по спине. Иллиан слышал, что эта улыбка, эти волосы и с трудом умещавшаяся в тугом лифе грудь были едва ли не самым коварным и опасным оружием Аланы. Определённо, более опасным, чем её стаб-пистолет, изготовленный мастерами-ремесленниками на заказ.

– С Джедедией всё в порядке, он по-прежнему мой дознаватель, – ответил Иллиан, проигнорировав вопрос Аланы насчёт Клавдия. Пусть думает, что хочет.

– Рада это слышать, – улыбка Аланы стала чуть более натянутой. Клавдий её заинтересовал, но она знала, каким упрямым порой бывает Иллиан. Расспрашивать его сейчас было бесполезно, кроме того, это наверняка вызвало бы крайнее неудовольствие Клеменца. Обычно Алану не заботило мнение других людей, но сейчас она находилась на чужой территории, так что стоило быть осмотрительнее.

– Приступим к обсуждению, – недовольно сказал Клеменц, с порицанием взглянув на Алану.

– Я хотел бы узнать подробности. Данные по системе, которые я смог добыть за время, пока добирался сюда, устарели. В послании милорда Аранки были только координаты, – Иллиан скрестил руки на груди. Гололитическое изображение планеты, висевшее над столом, отличалось от того, что он видел. – И я по-прежнему не знаю четвёртого участника нашего милого пикника.

– Прощу прощения за неучтивость. Моё имя Дитмар Кальтманн. – Незнакомый инквизитор отвесил изящный полупоклон. Его манеры показались Иллиану излишне нарочитыми и оттого почти оскорбительными, но придраться было не к чему. Каждое движение Дитмара отдавало змеиной грацией, а глаза безотрывно смотрела на Фар'рэна. – Я счёл себя вправе присоединиться, когда узнал планы герра Сторнвера и фройлен Мерес.

Клеменц смотрел на чужака настороженно. Дитмар пришёл к ним самовольно, но у Сторнвера не было причин отказывать ему. Искреннее желание помочь в искоренении еретиков – что может быть невиннее? Алана была скорее заинтересована, но в глубине её глаз вспыхивал огонёк безумия каждый раз, когда она поворачивала голову в сторону Кальтманна. Фар'рэну показалось, что она предпочла бы видеть его не союзником, а персонажем одного из своих полотен.

– К какому Ордосу вы относитесь? – Иллиан так и не смог определить этого сам. Инсигния Кальтманна представляла собой упрощённую литеру без характерных для конкретного Ордоса элементов, в облике и поведении инквизитора не было ничего, что могло бы выявить круг его интересов.

– Я не отношу себя к какому-либо Ордосу. Задачи, решаемые Инквизицией, слишком многогранны. Я не хочу ограничивать себя чем-то одним, – Дитмар отвечал с неизменной вежливой улыбкой, Иллиану от неё было не по себе.

– Моё имя Иллиан Фар'рэн, Ордо Еретикус.

– Весьма рад знакомству, – Дитмар растянул губы в змеиной улыбке.

– Может, всё-таки приступим? – недовольно спросил Клеменц. – Это текущее состояние Магна Мессис. Последние данные таковы. Около сорока лет назад десятина с планеты начала скудеть. Двадцать восемь лет назад Магна Мессис перестала её платить. Представительства Адептус Арбитрес на планете не было, их крепость загадочным образом исчезла за те семь лет, что система была отрезана варп-штормом. Новую так и не установили, слишком много времени ушло на согласование, расследование причин и попытки наладить взаимодействие. Инквизиция провела своё расследование, но достаточно поверхностное. Тогда вся система была под пристальным вниманием, исчезновение одной крепости было не приоритетным, а расследование – затратным. Так что призвать к порядку местное население было некому. Через восемь лет на планету отправили эмиссара Администратума.

– На удивление быстро, – вставила Алана. Она подошла к тактическому столу и нажала на руну. Иллиан успел заметить штрихи и пятна краски на тыльной стороне её ладоней рядом с большими пальцами: синий, красный, чёрный, бело-костяной и немного серо-стального. Инквизитор не удосужилась как следует оттереть руки перед тем, как отправилась на совещание. – Обычно Администратум шевелится гораздо медленнее.

– Да, действительно быстро. Эмиссар провёл съёмку планеты с орбиты перед спуском на поверхность для исправления географических карт и сделал некоторое количество пикт-снимков областей рядом со столицей. Это было его хобби. Спустившись на планету, он успел лишь передать сообщение о том, что Магна Мессис отвергла Империум и не желает больше платить десятину, – Клеменц брезгливо скривился, глядя на висевшую перед ним голограмму. После манипуляций Аланы изображение изменилось и стало ближе к тому, что видел Иллиан. – Данные, по которым были исправлены карты, он передал вместе с последним сообщением, после этого связь с ним прервалась. Больше двенадцати лет мерзкие еретики влачили свои дни в покое, пока епископ Скорцера с экклезиархального мира Глориус в соседней системе не проявил мудрость и небывалое милосердие, решив дать этим еретикам ещё один шанс. Он отправил к ним своего посланца, чтобы тот вернул нечестивцев к свету нашего Божественного Императора!

– Милосердие, но не дальновидность, – безразличным тоном заметил Иллиан. Всё это он уже знал из перехваченной и собранной по крупицам информации. Единственное, что его заинтересовало, это то, как менялась планета. Сервочереп Верения висел у его плеча, делая вид, что протоколирует совещание. Иллиан был уверен, что логис уже начал анализ и пришёл к тем же выводам, что и он.

– Как ты смеешь сомневаться в мудрости епископа?! – Клеменц сжал кулаки и с вызовом посмотрел на Иллиана. Обычно он закипал не так быстро. Казалось, лишь присутствие Аланы и Дитмара удерживало его от тяжких обвинений.

– Его действия привели лишь к эскалации конфликта, – Иллиан равнодушно посмотрел на Клеменца. Он не собирался вестись на провокации. Что бы Аранка ни сказал своему любимчику, Фар'рэн планировал выйти из этой переделки с минимальными потерями. – И в итоге обрекли население мира на уничтожение.

– Слепые в своей ереси безумцы не заслуживали ничего иного! – Клеменц вцепился в край тактического стола, костяшки его пальцев побелели, а губы начали нервически подёргиваться от едва сдерживаемого праведного гнева.

– Разумеется. Но что же произошло с посланцем? – дипломатично прервал излияния фанатика Дитмар.

– Проповедник Августус и два отделения праведных Сестёр Битвы высадились на Магна Мессис и потребовали от губернатора немедленного всенародного покаяния, казни всех нечестивых колдунов и выплаты удержанной десятины. Эти требования являли собой пример безграничной щедрости к заблудшим душам и желания спасти всех, кого ещё можно было спасти. Проповедник вещал на всю планету, – Клеменц сложил подрагивающие пальцы в знак аквилы, и его лицо приобрело благочестивое и одухотворённое выражение. Он явно восхищался действиями проповедника. – Но губернатор в высокомерии и глупости своей отверг щедрое предложение Августуса и попросил смягчить требования. Разумеется, ему было отказано! Губернатор Шеридан Шехнер проявил неслыханную наглость, осмелившись просить что-то у посланника епископа Скорцеры! Торговаться с проповедником Министорума! На месте городов этих нечестивцев будут стоять храмы нашего Божественного Императора! По воле епископа Скорцеры.

– Получив отказ, Августус попытался взять дворец Шехнера штурмом, – продолжила Алана. Ей явно не терпелось закончить обсуждение того, что ей и так было известно. Иллиан запрашивал вводные, когда только вошёл в систему, но и Клеменц, и Алана сочли их слишком секретными для передачи даже в зашифрованном виде. – Разумеется, его отряд был уничтожен, хотя и большой ценой. Собственных сил безопасности на планете нет, зато хватает колдунов. Епископ Скорцера подождал ещё три года, видимо, думал, что еретики образумятся, а потом послал запрос о помощи Адептус Астартес и Инквизиции. Он счёл, что так будет быстрее, чем собирать священный поход против отступников. Хотя кое-кого всё-таки собрал. Клеменц забрал всех фратерис себе, ты ведь не против?

– С удовольствием обойдусь без них, – ответил Иллиан. Он не испытывал ни малейшего желания видеть на «Последовательности» толпы обезумивших фанатиков. – Не буду лишать Клеменца удовольствия.

– Это вся вводная, – нахмурившись, закончил Клеменц. Он никак не мог решить, смеётся над ним Иллиан, или нет. – Текущее положение дел следующее: планета не отвечает на наши требования покаяться и вернуться к свету Императора. Авгуры показывают, что население составляет всего несколько десятков миллионов человек, сосредоточенных в нескольких городах и на множестве разрозненных ферм. Есть несколько крупных поселений. Городами займутся мои фратерис и Сёстры Битвы. Там концентрация нечестивых мутантов-псайкеров выше всего. Что у вас с боевыми возможностями?

– У меня есть псайкеры и тяжеловооружённые штурмовики, а ещё кое-что из техники. Если хочешь, они прикроют твоё святое воинство, – Алана хищно улыбнулась. Она знала, каким будет ответ Клеменца и наслаждалась ненавистью в его глазах.

– Мне не нужны твои колдуны! Вера и Божественный Император защитят праведников! Мы сталью и огнём изведём эти змеиные логова! – Клеменц тяжело дышал, его губы тряслись всё сильнее. Иллиан отстранённо подумал, что на их тактические собрания не помешало бы приглашать хирургиона с транквилизатором.

– Не горячись, я из лучших побуждений, – лукаво улыбнулась Алана, подмигнув Иллиану. Тот проигнорировал её приглашение. Сейчас злить Клеменца было опасно. – Если оборона будет слишком серьёзной, мы всегда сможем запросить точечный удар с орбиты. Кратер вместо одного города – небольшая плата за спокойствие.

– Не родилось таких ведьм и колдунов, что смогли бы долго противиться святому слову и болтерам Сестёр Битвы, – упрямо ответил Клеменц. Он хотел зачистить планету сам, но лорд-инквизитор Аранка настоял на участии Мерес и Фар'рэна. – Безумцы, что скрывают их, сгорят!

– Может, нам стоит дождаться «Чёрных кораблей»? – спросил Дитмар. Он слушал и наблюдал, оценивая своих случайных союзников.

– Нет, эти мерзкие еретики не достойны даже малейшего шанса на покаяние и прощение! – Клеменц нервно стиснул пальцами край стола.

Иллиан мысленно усмехнулся, хотя внешне его лицо осталось бесстрастным. Инквизитор Сторнвер не просто не хотел дожидаться «Чёрных кораблей», он боялся, что они успеют прибыть в систему до того, как он зачистит планету. Клеменц не терпел псайкеров, от одной мысли о том, что хоть один из них, отвергнувших Империум и отпавших от веры, получит хотя бы крошечный шанс прикоснуться к душе Его-на-Терре, ему становилось физически плохо. Среди собранных на Магна Мессис варповидцев могло найтись несколько раскаявшихся и достаточно сильных для того, чтобы стать астропатами или поддержать работу Астрономикона. Клеменц не мог допустить подобной несправедливости и потому горел желанием уничтожить всех до того, как прибудут «Чёрные корабли». Он не собирался щадить никого.

Иллиана вполне устраивало это фанатичное желание Сторнвера сжечь лично каждого псайкера на планете. Клеменц застолбил себе все крупные города, надеясь перебить как можно больше еретиков. И, скорее всего, был обречён завязнуть в уличных боях. Для Иллиана это означало, что он сможет сосредоточиться на небольшом участке. Кроме того, Алана успела так раззадорить Сторнвера, что тот, даже отдай Аранка такой приказ, не выделит Фар'рэну в помощь даже послушника из своей свиты. Впервые с момента получения сообщения от Ладислава, Иллиан подумал, что сможет выкрутиться. Оставалось ещё отбиться от Аланы.

– Вы связывались с губернатором Шериданом Шехнером? – С лица Дитмара не сходила мягкая вежливая улыбка, но его голубые глаза были глазами жестокого хищника, и он не сводил пронзительный взгляд с Клеменца.

– О чём можно говорить с изменником, который уже отверг несколько щедрых предложений о помиловании? – высокомерно спросил Клеменц. Он явно считал, что Дитмар слишком незначителен, раз не принадлежит ни к одному из святых Ордосов.

– Я хочу увидеть его лицо! – капризно надула губы Алана. Её пальца запорхали по клавиатуре. – Мы должны услышать его голос перед тем, как он замолкнет навсегда.

– Поддерживаю. Ересь на это планете имеет свои причины. И эти причины – не влияние Извечного врага. По крайней мере, не напрямую, – Иллиан повернул голову и подхватил пальцами длинный свиток протокола, выходящий из челюстей висевшего рядом с ним сервочерепа. Тот свесился уже до пола и был покрыт крошечными значками на высоком готике.

– Это еретики, Фар'рэн! Какие бы ни были причины, они должны сгореть за свои преступления! – Клеменц посмотрел на Иллиана с презрением. В глазах импульсивного и фанатичного Сторнвера осторожный, рассудительный аналитик Фар'рэн выглядел нерешительным слабаком.

– Несомненно. Но мы должны не только искоренять ересь во всех проявлениях, но изучать её причины, чтобы иметь возможность предотвратить появление в дальнейшем, – Иллиан посмотрел прямо в лицо Клеменца. Тот был абсолютно уверен в своей правоте, его Сёстры Битвы уничтожали, его аколиты сжигали, не ведая жалости и сожалений. – Пренебрегать изучением методик врага и его хитростей преступно. Так мы обрекаем на вечное проклятье души, которые могли бы спасти.

– Души, которые слишком слабы, чтобы спастись самим! Тот, кто усердствует с изучении ереси, сам может впасть в неё! – Клеменц бросил неприкрытый вызов, но Иллиан, к его удивлению, лишь согласно кивнул. Фар'рэн вспомнил Алонсо Гарэда, инквизитора, неосторожно приблизившегося к тьме и поглощённого ею.

– Я связалась со своим кораблём. Они передадут вокс-сообщение на планету. Как только мы получим ответ, его переведут сюда, – Алана явно была довольна собой. Пока Клеменц отвлекался на препирательства с Иллианом, она похозяйничала на его корабле. Команда не посмела перечить инквизитору, находящемуся на борту по прямому приглашению их господина. Алана не сомневалась, что те ещё получат свою епитимью за то, что позволили ей распоряжаться. – Думаю, он быстро ответит. Шехнер не мог не заметить зависший над планетой флот. Даже на такой Троном забытом мирке должны быть хоть какие-то толковые ауспексы.

– Ладно, позволим ему попытаться оправдаться, – нехотя согласился Клеменц. Притвориться, что он позволил коллеге воспользоваться его ресурсами – это единственное, что Сторнвер мог сейчас сделать, не выставив себя дураком. – Кальтманн, Фар'рэн, какими силами обладаете вы?

– Достаточными, – мягко ответил Дитмар. – Я возьму на себя небольшие поселения и отдельные фермы. Уверен, что самые сильные псайкеры находятся именно там.

– Четырнадцать штурмовиков, включая командира. Мой мистик сейчас не в форме, – сказал Иллиан.

– Ты издеваешься? – прошипел Клеменц. – Четырнадцать штурмовиков – это ничто! Не в форме? Да эта тварь должна быть благодарна за то, что ей позволили жить! Пусть ползёт, даже если будет блевать кровью! Все, кто служит у тебя, должны с радостью бросаться на врага и умирать во имя Императора! – Клеменц негодовал искренне, это даже не было провокацией.

– Со своей свитой я разберусь сам. И использовать её буду так и тогда, когда сочту нужным. Тебе доверили общее руководство операцией, Клеменц, но я не твой подчинённый и, тем более, не слуга, – Иллиан упёрся руками в тактический стол.

Клавдий за его спиной сжал кулаки. Он помнил, как Изекию на руках выносили из дома Шанны. Хрупкий псайкер, каким бы странным и пугающим он Шеррену тогда не казался, прогнал ту тварь, о которой бывший полицейский не хотел даже вспоминать. Тварь, убившую половину отряда штурмовиков и оставившую шрамы на душах выживших.

– Я здесь по просьбе лорда-инквизитора Аранки. И ты – точно не он, – поставил точку Фар'рэн.

– Иллиан, не заводись, – несколько ошарашено сказала Алана, вскидывая измазанные краской ладони в примирительном жесте. Она никогда не видела Иллиана настолько разозленным. – Мы делаем одну работу.

Иллиан с трудом подавил вскипевший внутри гнев. Он отчаянно пытался убедить себя, что его вспыльчивость – всего лишь последствие стычки с демоном и недавнего варп-шторма. Всего лишь результат недостаточного усердия в молитвах и отголосок жестокого покаяния, устроенного Стефанием и вытащившего на поверхность всё то, что инквизитор годами в себе подавлял. Всего лишь естественный ответ на провокацию Клеменца. Несомненно. Это пройдёт. Последствия, о которых говорил Стефаний. Пройдёт. Он справится.

Иллиан повернул голову и посмотрел на невозмутимо висевший рядом с ним сервочереп. Эмоции мешают логике. Логика – лучше оружие против Хаоса. Это были слова Верения. Иллиан глубоко вдохнул и медленно выдохнул, с тревогой чувствуя покалывание в лёгких. В конце концов, чего ещё он мог ожидать от этого безумного фанатика? Чего ещё он мог ожидать от Аранки?

В этот момент гололитическое изображение планеты по центру стола пропало. На его месте возникла голова седого мужчины с нездоровым цветом лица и очень грустными глазами. Тот смотрел прямо перед собой, в пространство между Аланой и Дитмаром. Губернатор не отважился связаться лично, а лишь передал записанное ранее сообщение.

– Моё имя Шеридан Шехнер, я губернатор этой несчастной планеты. Напрасно я взывал о милосердии. Над планетой находится флот Инквизиции, значит, моя милая Магна Мессис обречена. Мой долг попросить о милости для людей ещё раз, хотя вы и не способны на это. Я давно уже не верю в справедливость. Её нет. Как и надежды, – Шеридан скорбно вздохнул и продолжил, с горькой обречённостью глядя в пространство. – Магна Мессис была процветающей планетой, мы легко выплачивали десятину, нам хватало и на торговлю, и на развитие. Планета входила в один из стабильных торговых маршрутов. Так было на протяжении тысячелетий, но пятьдесят лет назад всё рухнуло. Тот варп-шторм оборвал все торговые пути, нарушил связь. Каждый день мы проводили службы в храмах, взывали к Нему-на-Терре. Мы были верны. И спустя семь лет, когда всё закончилось, и мы вновь увидели звёзды, мы всё ещё были верны. Но за эти семь лет наша любимая Магна Мессис оскудела. Появились солончаки, засухи и ветра терзали земли, болезни косили скот и людей. Урожай удавалось вырастить с трудом. Едва закончился шторм, я послал в Адептус Терра отчёты о состоянии дел с просьбой снизить требования десятины. Каждый год я посылал отчёты и просьбы, но так и не дождался ответа. Через три года мы больше не смогли выплачивать десятину. Как бы мы ни старались, как бы ни голодали. А потом урожая стало едва хватать нам самим. И тогда же мы поняли, что многие наши дети рождаются с особым даром. – Шеридан остановился, тяжело сглотнул и упрямо сжал губы. Он постоял несколько минут, собираясь с силами, чтобы закончить исповедь. – Мы сторонились их поначалу. А потом поняли, что они – наше спасение. Нашлись те, кто подсказал, научил, что-то детишки поняли сами. Вскоре оказалось, что без их запретного мастерства земля вообще не может ничего родить. Не они её испортили, но они могли хоть ненадолго воскресить. Мы живём только благодаря нашим чародеям. Только благодаря им. Тот проповедник пришёл карать. Он потребовал казнить их и начать выплачивать десятину в прежнем объёме. Даже если бы мы отдали всё, что имели и переделали самих себя в пищевые брикеты, нам бы всё равно не хватило. Он не стал слушать. Мы не хотели войны, только защищались. И тот эмиссар, что был до него. Он увидел, что случилось с планетой, прочитал копии моих отчётов. И решил лично проверить некоторые поля. Пылевая буря сожрала его краулер. Мне не поверили. Я отправлял отчёты. Снова. Мне не поверили. Я не знаю, что ещё сказать. Мы не виноваты. Мы пытаемся выжить. Империум лишь требует, но ничего не даёт взамен. Мы были рады отдавать, но больше нечего. Магна Мессис умирает, а вы пришли её за это покарать. За болезнь. Нас никто так и не услышал. Я кричал в пустоту. Но я сделал всё, что мог, для моей милой Магна Мессис и теперь умру вместе с ней.

После этого лицо Шеридана Шехнера вновь сменилось изображением планеты. На архивных пикт-снимках Магна Мессис была зелёной, покрытой лесами, полями и озёрами. Те, что сделал в своё время эмиссар Администратума, запечатлели планету пыльно-серой с редкими вкраплениями грязной воды. Площадь морей и рек изрядно уменьшилась, океаны, занимавшие большую часть поверхности, из голубых стали пепельными и болезненно-жемчужными. Сейчас же Магна Мессис больше походила на высушенный, изъеденный червями плод. Планета умирала стремительно, утаскивая за собой всех, кто обитал на её поверхности.

Иллиан сразу же заметил несоответствие тех данных, что удалось раздобыть ему, и того изображения, что болталось сейчас над гололитическим столом. Шехнер был прав, его планета не способна была платить десятину. Варп-шторм не принёс на Магну Мессис скверну, он просто иссушил её и обрёк на медленную смерть. Проверявшим её инквизиторам было плевать, они искали лишь следы колдовских кабалов и явных мутаций. И всё же, жители этой планеты предали. Отреклись. Какими бы ни были причины. Единственное, что смущало Иллиана – тот несчастный случай, из-за которого погиб эмиссар. Если бы не внезапная пылевая буря, катастрофы удалось бы избежать. Отчёты Шехнера были бы услышаны, а души этих несчастных – спасены. Слишком легко климатическая аномалия ложилась в схему, выстроившуюся в голове Фар'рэна. Ему хватило всего одной оговорки планетарного губернатора, одного факта для того, чтобы заподозрить кое-что посерьёзнее вынужденного отступничества.

– Мне нужно это обдумать, – Иллиан нарушил повисшее после слов губернатора молчание. – Если губернатор не солгал, его отчёты должны были достигнуть назначения. Возможно, до них просто не дошли. Должны были быть записи о передачах.

– На планете не было своих псайкеров. Все Астра Телепатика погибли во время варп-шторма, новых не прислали. Я провела своё расследование, как только со мной связался Аранка, – пояснила Алана, поймав удивлённый взгляд Иллиана. – Все отчёты пересылались через попутные корабли, а их было немного. Субсектор ещё восстанавливается, да и от Магна Мессис сейчас никакого толка в плане торговли или снабжения. Капитан торгового корабля, с которым мне удалось встретиться, признался, что губернатор просил предоставить услуги астропатического хора корабля, но тот отказал, потому что предложенная плата была унизительно ничтожной. Некоторые вольные торговцы, решившие восстановить старые маршруты и посетившие планету, приняли отчёты на борт, но ещё не успели довезти их по назначению. Другие осели у Скорцеры, он счёл их проявлением слабости и ереси и потому не отправил дальше. Кое-что могло просто затеряться в той неразберихе. Часть отчётов всё ещё ждёт обработки Администратумом.

– Или факт существования этих докладов кто-то утаил, – сказал Иллиан задумчиво.

– Ты ведь не собираешься оправдывать его? – в голосе Клеменца слышалась откровенная угроза. – Не собираешься свалить всё на кого-то другого? Еретики в Администратуме – мысль занятная, условимся, что я уже включил её в область своих изысканий. Но это всё ещё не снимает вины с Шехнера, – закончил пуританин уже более спокойным тоном.

– Согласен. Он проявил слабость. Был недальновиден. Не просчитал последствия. Не проявил должной бдительности и здравого смысла. Выбрал не те средства, не то оружие и не того врага, – Иллиан говорил медленно, позволяя каждому из обвинений зависнуть в ставшем вдруг тягучим воздухе. Время замедлилось, давая ему возможность обработать полученную информацию. Каждая секунда падала стальным шариком под ноги, подстёгивая его и без того издёрганный разум. – Выход был и даже не один. Он не пожелал его увидеть. Предательство было слишком очевидным исходом. Я приму участие в истреблении. Те, кто отверг веру в Божественного Императора и святую Терру, должны быть уничтожены. Но мне нужно время, чтобы найти причину.

– У нас нет этого времени, Иллиан. Мы не можем упустить шанс исполнить свой долг, как полагается. Отвечать за провал каждому из нас придётся перед Его сияющим ликом, – Алана не удержалась от очередной пафосной и вычурной фразы. Иллиан готов был побиться об заклад, что в голове леди Мерес в этот момент расцветал образ её будущего шедевра. – Каждому в свой час.

– Аранка откликнулся на призыв Скорцеры два года назад. Всё это время Ордос собирал информацию, готовился и стягивал силы. Всё это время Аранка искал тех, кто подходит, ждал, пока они закончат работу на других планетах, – Иллиан поднял голову и посмотрел в глаза Клеменцу. Время начало разгоняться, возвращаясь к обычной скорости. Сейчас нельзя было предаваться раздумьям – надо было выиграть сражение. – У него было два года. У вас было два года. Я узнал о Магна Мессис всего несколько суток назад. Один варп-шторм назад. Мне нужно время. И свежие карты.

– Я тоже узнала об этой планете не так давно. Иллиан, какими бы ни были причины, они уже не важны. Даже если там развился кабал, мы его уничтожим, – примирительно сказала Алана. – Если на планете есть слуга Извечного врага, мы его найдём и ликвидируем. Он обязательно проявит себя. Не думай, что тебя одного это волнует. Если там есть жрец Извечного врага, мы его найдём. У нас будет сколько угодно еретиков для допросов, мы всё выясним на месте.

– Планета находится в кольце блокады, отсюда никто не сбежит, – холодно добавил Клеменц. – Если причина, как ты говоришь, есть, искать её стоит рядом с Шехнером. Можешь быть спокоен, от меня не сбежит ни один колдун. Какое бы зло ни засело на планете, мы обратим его в пепел.

– Я в этом уверен. Колдун не уйдёт, – Иллиан замолчал, подбирая слова. Алана и Клеменц рвались в бой, они засиделись на орбите или не хотели уступать друг другу и кому-либо ещё. В конце концов, Скорцера послал запрос ещё и Астартес. Те могли откликнуться на него в любой момент. Так же, как и «Чёрные корабли».

– Всё это звучит весьма обнадёживающе, но нам нужно решить, как распределить бойцов, – Кальтманн задумчиво рассматривал ладонь, будто на ней было что-то, видимое лишь ему одному. – С возможностями лорда Фар'рэна это не так важно. Ему достаточно выбрать одно поселение или десяток хуторов и начать планомерное уничтожение еретиков. Фройлен Мерес, герр Сторнвер, вы вполне способны взять на себя крупные города. К тому времени, как вы дойдёте до всякой мелочи, герр Фар'рэн успеет сделать свой вклад в общую победу. Думаю, нам не стоит мешаться друг у друга под ногами. Еретиков хватит на всех.

– Через сутки мы начинаем высадку. Все материалы я передам на твой корабль, Иллиан, – Клеменц нехотя уступил. Сторнвер не смог найти аргументов против доводов Дитмара, да и спорить с ним не хотел. Если бы он настоял на том, чтобы Фар'рэн сражался непременно рядом с ним, это вызвало бы ненужные вопросы. Себе Клеменц никогда не признался бы, что опасается инквизитора без Ордоса. – Надеюсь, через сутки я увижу челноки с «Последовательности» на своих ауспексах.

– Увидишь, – ответил Иллиан.

Он смотрел на изображение планеты, словно стараясь запомнить каждое высохшее русло, каждый холм. Ему не надо было поворачивать голову, чтобы почувствовать на себе взгляд Дитмара Кальтманна, полный голодного любопытства.

На этом совещание закончилось, инквизиторы направились к своим челнокам. Клеменц остался в тактическом центре нетерпеливо сжимать кулаки в предвкушении праведной резни. Даже минута задержки казалась ему кощунственной. Сторнвер собирался начать высадку, не дожидаясь Иллиана, но не посмел перечить Аранке, и теперь винил во всём задержавшегося коллегу. По его мнению, варп-шторм не мог служить оправданием для истинно верующего. Более того, сила молитв должна была помочь преодолеть любое возмущение Имматериума, значит, на «Последовательности» молились недостаточно истово.

Алана отделилась от группы инквизиторов в самом начале, ей и её свите, ждавшей у выхода из зала совещаний и состоявшей из двух псайкеров и трёх штурмовиков, выделили отдельную машину. Кальтманн прибыл один. Он держался настороженно, не раскрывая своих предпочтений в выборе аколитов.

Челнок Дитмара оказался в соседнем ангаре с челноком Иллиана. Их доставили на одной увешанной печатями чистоты машине. За время поездки инквизиторы не произнесли ни слова, но оба изучали друг друга, сцепившись настороженными взглядами. Клавдий старался слиться с неудобным сиденьем и крепко сжимал свой сервочереп в руках.

Покинули машину Дитмар и Иллиан тоже вместе. Она остановилась между ангарами, водитель явно получил приказ доставить неудобства своим пассажирам в равной мере. Шеррен, дождавшись кивка Фар'рэна, ушёл вперёд, чтобы предупредить Рейвена о скором отлёте. Клавдий почти бежал, радуясь возможности размять мышцы после кошмарной поездки.

Иллиан уже успел отойти достаточно далеко, когда услышал за спиной слова, произнесённые звонким голосом и обращённые к Кальтманну:

– Дитмар! Я видела мёртвое небо во сне! Это был плохой сон. Оно смеялось. Неприятное, старое небо. Высохшее, как глаза мертвеца!

Иллиан замедлил шаг и прислушался. Девушка, бросившаяся к Кальтманну от дверей ангара, скорее всего, была либо псайкером, либо просто сумасшедшей.

– Герда, я велел тебе не покидать челнок, – Дитмар не проявил ни капли раздражения, но в том, как он произнёс имя девушки, сквозила угроза. Иллиан не смог понять, на кого она была направлена – на девушку-псайкера, или на него – невольного свидетеля. – И не рассказывать никому о своих снах.

– Я увижу мёртвое небо? – не унималась Герда. Иллиан понимал, что не может просто остановиться, чтобы услышать конец разговора, и потому продолжил идти.

– Нет, я запрещаю, – голос Кальтманна стал резким и жёстким.

Это было последним, что смог расслышать Иллиан. Холодное, властное «я запрещаю». Слишком многое себе позволяла юная варповидица. Слишком близкие отношения связывали её с инквизитором Кальтманном. Впрочем, Иллиана всё это не касалось, у него хватало своих тайн. С Клавдием он заговорил только, когда они поднялись на борт челнока, и за ними закрылась дверь.

– Милорд, так нельзя! – Клавдий растерянно посмотрел на инквизитора. Он не решался заговорить там, в тактическом центре.

– Запомни на всю жизнь, Клавдий. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Не смей испытывать жалость или сострадание к еретикам и отступникам, к тем, кто отвернулся от Божественного Императора или отверг Имперские истины. – Иллиан подхватил ленту со скорописью, выходившую из разъёма сервочерпа. Некоторое время он молча читал крошечные знаки, плотно покрывавшие желтоватую бумагу. – Как бы они ни выглядели, что бы ни говорили, как бы ни оправдывались. Выбор есть всегда, даже если этот выбор – смерть. Отступники не заслуживают жалости. Если хочешь выжить и сохранить свою душу, никогда не жалей отступников и еретиков.

– У них не было выбора. Там ведь дети, которым даже не рассказали об Империуме. Ещё младенцы. Эти люди хотели жить, – обессилено произнёс Клавдий. Он вырос на благополучной планете. На Отиуме не бывало плохих новостей, туда прилетали от них отдохнуть. Жители этого благословенного мира не знали и не желали догадываться о том, как живёт остальной Империум. Сражаться с исчадиями варпа – дело важное и благородное, это Клавдий понимал хорошо. Но убивать гражданских – такое он принять не мог.

– Дети тоже могут убить. И тоже могут быть слугами Губительных сил, – Иллиан сложил руки в знамение аквилы. Ему вспомнился Слепец – подросток-колдун с Омеги-Три. Загадка, которую он так и не смог разгадать. Его поражение. – Враг может принять любое обличие. Не жалей, Клавдий. И не сожалей. Иначе ты не выживешь.

– Поэтому вы взяли меня с собой? – осторожно спросил Клавдий. Сефара обучала его как штурмовика, но он начал проходить и подготовку аколита. Раньше бывший полицейский думал, что милорд инквизитор просто ещё не решил, кем его сделать, но теперь всерьёз задумался о том, чего именно хотел от него Иллиан.

– И поэтому тоже. У меня всего сутки, ты неплохой следователь, внимательный к деталям. Я решил, что это может мне пригодиться, – Иллиан говорил, глядя в красные окуляры сервочерепа, словно обращался не к своему новому аколиту, а к Верению, вне всяких сомнений, следившему за ним через своего посланца. – У меня есть некоторые разногласия с инквизитором Сторнвером, реакцию и действия инквизитора Мерес всегда было сложно предугадать. Мне пришлось сосредоточиться на них. Ты же имел возможность оценить обстановку в целом. И ещё один момент, которого предположить я не мог. Инквизитор Кальтманн. Что ты о нём думаешь?

– Опасный тип. Никогда не любил с такими работать. Иногда нас приставляли сопровождающими, не говорили к кому и почему. – Клавдий осёкся. Он опять упомянул свою прошлую работу. Тот опыт был практически единственным багажом, который он принёс с собой на «Последовательность». – Осторожный, внимательный. В Поющих болотах в трёх днях пути от Фригуса водятся крупные хищники, некоторые гости любят на них охотиться. Среди прочих там есть багровые гончие. Это некрупные поджарые твари, очень опасные, способные выслеживать свою жертву неделями, преследовать, находить следы и на камнях, и в воде. Настырные создания. У них камуфляжная чешуя и острые зубы, разрывающие плоть в лоскуты. Сильные лапы с когтями, способными пробить флак-броню как лист дешёвого пергамента. На них очень рискованно охотиться, легко можно самому стать жертвой. – Клавдий снова замолчал, поняв, что слишком увлёкся рассказом, но короче объяснить он не мог. – Милорд Кальтманн мне очень напомнил этого хищника.

– Знать бы ещё, на кого он охотится. И самим не стать жертвами, – ответил Иллиан, хотя обращался он скорее к самому себе или к сервочерепу, чем к Клавдию. – Хороший пример. Даже Клеменц заметно нервничал рядом с ним. Хуже умного врага, Клавдий, только союзник, от которого не знаешь, чего ждать. Подумай, как следует, когда вернёмся. Я дам тебе три часа, после этого поделишься своими мыслями касательно Дитмара Кальтманна. Мне нужен твой анализ, как можно более точный и объективный. Об остальном пока не думай. Этим займусь я.

В кабинете Иллиана пахло рекафом, машинным маслом и благовониями. На складном столике в центре комнаты стоял гололитический проектор, над которым неподвижно висело лицо планетарного губернатора Шеридана Шехнера. Клеменц выполнил своё обещание и переслал на «Последовательность» все материалы по Магна Мессис, какие у него были, включая последнюю исповедь Шехнера. Верений сразу же скопировал данные в свои бездонные когитаторы, сделал дополнительную копию для архива и только потом соизволил явиться на совещание.

Кроме него вокруг проектора теснились Сефара, Джедедия, Изекия и Кефайя, отвечавшая за аколитов, которым предстояло участвовать в операции. Иллиан сидел в кресле и с наслаждением попивал весьма неплохой рекаф, сваренный Клавдием. Сам бывший полицейский стоял у него за спиной с растерянным видом. Он не был уверен, что имеет право здесь находиться, но никто спешил его не прогонять. Члены свиты инквизитора даже не удивились его присутствию. Только дознаватель окинул Шеррена неприязненным взглядом.

– Верений, ты уже проанализировал протокол совещания? – Иллиан оторвался от кружки с рекафом и посмотрел на техножреца.

Верений наблюдал за разговорами инквизиторов через окуляры сервочерепа, у него было достаточно времени, чтобы сделать выводы. Посланец логиса был на редкость незаметным, никто, кажется, вообще не обратил на него внимания, даже подозрительный Кальтманн. В этот раз Иллиан был доволен своим сопровождением. Клавдию тоже хватило выдержки молчать и не привлекать к себе внимания.

– Проанализировал. Уточнение: по делу вы говорили мало. Чрезмерная эмоциональность мешала продуктивному диалогу, – Верений издал высокую, режущую уши трель на машинном коде. Его череполикая маска наклонилась вперёд, едва не пройдя сквозь изображение губернатора Шехнера. – Инквизитор Сторнвер не изменяет своим привычкам.

– Леди Алана тоже, – кисло заметил Джедедия. Он, как и все присутствовавшие, изучил запись совещания.

– Кажется, она по тебе соскучилась, – ехидно заметила Сефара.

Иллиан не стал перебивать подчинённых и дал им обдумать то, что они только что увидели. У них было чуть меньше суток – достаточно, чтобы составить план будущих сражений. Если, конечно, не тратить время на сон.

– Она на удивление мало говорила, – парировал Джедедия. – Впрочем, лорд Сторнвер с успехом это компенсировал.

– Достаточно. И Алану, и Клеменца мы хорошо знаем. Ничего нового. Что можете сказать о Дитмаре Кальтманне, кроме того, что он опасен и скрытен? – Иллиан успел выслушать перед совещанием доклад Клавдия. Тот составил его в рекордные сроки, точно надеясь впечатлить инквизитора.

– Его псайкер, – Изекия говорил медленно, делая большие паузы между словами. Планета в сотнях километров под его ногами и пустота вокруг неё бурлили от жажды кровопролития. Мистику было тяжело сосредоточиться на собственных мыслях, слишком много чужих тянулось к нему, моля быть услышанными.– Дитя. Уверен, она обладает немалой силой, но санкионацию не проходила. И не пройдёт. Её разум слишком нестабилен.

Изекия замолчал, закрыв глаза. Настойчивое жужжание вероятностей сплеталось с произнесёнными словами. Каждое из них колебало реальность, острыми иглами касалось восприятия. Это дитя – ключ, форма, исток и причина. Катастрофа. Спасение. Мистик не мог подобрать слов, чтобы поделиться своими ощущениями.

– Это его дело, но можно попытаться использовать этот факт, если наши интересы пересекутся, – кивнул Иллиан. С одной стороны, отсутствие ограничителей делало девушку сильнее. С другой – она и так была не в себе, использовать её на планете, полной колдунов, было опасно. – И что-то мне подсказывает, так оно и будет.

– Не тяни, ты нашёл свою цель, – Верений качнулся вперёд, из-под его ветхой мантии по полу расползлись механодендриты. Сефара невольно отшатнулась, Джедедия скривился. Клавдий едва сдержал вопль ужаса и вцепился обеими руками в подлокотник кресла инквизитора. Верений вызывал у него приступы паники, объяснить которые Шеррен не мог. Все инстинкты бывшего полицейского восставали против того, чтобы находиться с логисом в одной комнате и на одном корабле. А если быть совсем честным – то и в одной галактике. Лишь Изекия остался бесстрастным. – Тебе лишь необходимо вычислить место.

– Верно. Я нашёл цель и первопричину. Это было просто, губернатор сам мне её указал, – Иллиан пожал плечами и протянул опустевшую кружку Клавдию. Тот с трудом отвёл взгляд от беспрестанного шевеления влажно поблёскивающих на полу механодендритов. В их движениях ему чудилась пугающая закономерность. – Джедедия, твои выводы.

– Планета определённо подверглась воздействию варпа, хотя это и не было выявлено при проверках Инквизиции после окончания варп-шторма. Значит, воздействие было осознанным и очень осторожным. В результате она стала почти бесплодной. Так же на планете стало рождаться много детей с псайкерскими способностями, – Джедедия начал с общих сведений. Сейчас только это имело значение, страдания жителей Магна Мессис и их попытки сохранить верность Терре были несущественны на фоне того, какой путь они избрали в итоге. – Варп-шторм закончился более сорока лет назад, но изменения продолжаются по сей день. У них должен быть источник, иначе эти изменения были бы менее упорядоченными. Источником может оказаться человек. Колдун, способный скрыть своё присутствие.

– Близко, – кивнул Иллиан. Джедедия умел мыслить масштабно, но слишком спешил и из-за этого упускал детали. – Но недостаточно. Вспомни слова Шехнера. Он сказал: «Нашлись те, кто подсказал, научил, что-то детишки поняли сами». Кто-то подсказал молодым псайкерам, что их способности можно использовать в сельском хозяйстве.

– Тому, кто может вырастить урожай, легко его и иссушить, – Изекия опустил голову и закрыл глаза. Его седые волосы, вопреки обыкновению распущенные, упали на лицо неопрятными прядями. – И легко позвать ветер.

– На планете есть колдун, способный управлять погодой в глобальном масштабе, – Иллиан обвёл взглядом своих ближайших подчинённых. – Или же кабал колдунов. Я предполагаю, что это он или они иссушили планету, воспользовавшись энергией варп-шторма для начального толчка. Кто-то запустил процесс и остался следить, чтобы он дошёл до конца. Кто-то обучил юных псайкеров, убедив людей, что те – их единственная надежда. Кто-то убил эмиссара Администратума, устроив песчаную бурю. Уверен, это не было несчастным случаем.

– С высокой долей вероятности, – подытожил Верений.

– Оставим еретиков тем, кому нравится их убивать, и сосредоточимся на поиске колдуна. Его масштабный проект по уничтожению планеты должен иметь конечную цель. И мы не должны дать ему ни малейшего шанса её достигнуть. – Иллиан взял кружку с рекафом из рук Клавдия и продолжил: – Теперь нам надо определиться, откуда начинать поиски.

– Не думаю, что он прячется в городе, – Сефара пожала плечами. Ей ещё надо было решить, как экипировать бойцов с учётом новой информации. – Масштабные ритуалы там не проведёшь, а ему надо следить, чтобы на планете всё шло как можно хуже. Да и искать его в сельской местности будут в последнюю очередь. Не надо быть пророком, чтобы понять, откуда начнут свою атаку инквизиторы.

– В городах больше шума, больше глаз. Сложно услышать голос планеты там, где говорят человеческие души, – Изекия говорил тихо, едва слышно.

– Согласен. Там у него и возможностей больше, – Джедедия изо всех сил старался оправдаться. – И спрятаться легче. К тому же люди, напрямую зависящие от его искусства, сделают всё, чтобы спасти его.

– Местные псайкеры – это, скорее всего, малообученные и злые, но ничего не знающие о Губительных силах крестьяне, – Сефара сложила руки в знамение аквилы, защищая себя от Извечного врага. – А вот этот парень явно знает, что творит. И молится кое-кому конкретному.

– Не называй, – сдавленным голосом попросил Изекия. Сефара не собиралась произносить даже прозвище кого-либо из Богов Хаоса.

– Любые чувства, направленные на обитателей варпа, могут быть ими зафиксированы, – Верений повернул свою маску-череп к псайкеру. – Безразличие эффективнее.

– Или вера, – добавила до того молчавшая Кефайя.

– Надо выбрать хотя бы район планеты. Подозреваю, нам нужен участок с самой плодородной землёй. Вряд ли эта тварь захочет голодать вместе со всеми, – Иллиан кивнул Верению. Гололитический проектор, повинуясь манипуляциям логиса, сменил изображение головы планетарного губернатора на трёхмерную схему планеты. – При этом он должен жить где-то недалеко от столицы, чтобы следить за всеми новостями и воздействовать на планету в самой ключевой точке.

– Возможно, для этого нужен не муниципальный центр, а климатически благоприятная область. – Клавдий замер, осознав, что произнёс это вслух.

– Глаз бури, место формирования погоды и климата планеты. Если такой вообще есть, – Сефара одобрительно кивнул своему новому ученику. – Молодец, Шеррен.

– Нам повезёт, если это не кабал, рассеянный по планете, – Кефайя задумчиво потёрла подбородок. – Но кабал не смог бы продержаться так долго, не привлекая внимания. Точно бы перегрызлись. Думаю, всё-таки один колдун. Значит, глаз бури просто обязан быть.

– Логично. Я тоже уверен, что колдун действует один. Политическая власть его мало волнует, в отличие от изменений на планете, – Иллиан с удивлением понял, что Шеррен опередил его. Отиум, родной мир Клавдия, был не только миром удовольствий, но так же и сельскохозяйственным миром. Его житель в первую очередь думал о природе и в последнюю – о политике. Иллиан не сомневался, что догадался бы и сам, но немного позже. – Верений, тебе придётся работать с Термием. Мне нужны будут все техножрецы «Последовательности».

– Климатические зонды будут сделаны в необходимом и достаточном количестве. Я начну анализ, как только поступят первые данные, – Верений поднял руки, из рукавов его балахона вытянулись пучки длинных тонких манипуляторов. Он оплёл ими изображение планеты, словно желая добраться до её недр и высосать досуха. – Подготовка боевых подразделений продолжится в том же темпе.

– Отлично, мы не можем терять время, мотаясь по всей планете, – Иллиан поставил на стол кружку и холодно улыбнулся. – У нас есть конкурент. Надеюсь, он разбирается в метеорологии и сельском хозяйстве хуже Клавдия. По крайней мере, понятно, что здесь забыл Кальтманн и на кого охотится. Сефара, Изекия, мы получили представление, что нас может ждать – готовьтесь сами, готовьте бойцов. Джедедия, высаживаешься вместе с аколитами. Кефайя, подбери тех, кто уже имел опыт сражений с ведьмами. Верений, надо будет определить точку и проанализировать окружение. Что там с городами и поселениями?

– Сложнее, чем кажется, – ответила Сефара, уже успевшая ознакомиться с архивными данными по планете. – На ранних этапах колонизации строились укреплённые города, небольшие поселения тоже имеют защиту. Тогда это нужно было от хищников, теперь от песчаных бурь. Понятное дело, укрепления перестраивались со временем. Другой враг, другие требования.

– Будем рассчитывать на небольшой город. Верений, Сефара, нам потребуется преодолеть стену, позаботьтесь об этом. – Иллиан прикрыл глаза, обдумывая ситуацию. – По данным, переданным на корабль, полноценного СПО на Магна Мессис не было, только нерегулярное ополчение, милиция и добровольцы, защищающие свой дом.

– Никакого приличного оружия у них быть не должно. Максимум – пулевые винтовки и что-нибудь самодельное, – Сефара сверилась с данными на планшете. – Но при защите хорошо укреплённого города даже такие слабые бойцы могут стать проблемой.

– Будем молить Императора, чтобы точкой формирования погоды оказалась глушь среди ферм.

– Запрос. Провести оптимизацию оснащения с выборкой по критерию максимальной боевой эффективности? – Вверению явно не терпелось испытать новые игрушки.

– Согласовано. – Иллиан открыл глаза и окинул взглядом своих ближайших подчинённых. – Готовьтесь, вы знаете, что делать. Сефара, командуешь боевой операцией ты, собери столько людей, сколько получится. Техническая поддержка и техника на Верении. Все свободны.

Оставшись в одиночестве, Иллиан встал и подошёл к оставленному Верением гололиту. Ещё одна планета, потерянная в бесконечной борьбе с Извечным врагом. Ещё одно заведомое поражение. Инквизитор вспомнил свою реакцию на приказ Аранки. Что мог тот выяснить за два года подготовки? Что знал Брент, отдавая его, как фигуру, на милость Ладислава? Очередное испытание? Или очередная попытка сдать его повыгоднее? Убрать с доски. Действительно ли Магна Мессис должна была стать местом его героической смерти по воле двух старых игроков в регицид? Иллиан закрыл глаза, прислушиваясь к пока ещё слабой, но уже различимой боли в лёгких. Какими бы ни были цели Брента и Аранки, у него была только одна – защита Империума, защита человечества. Иллиан протянул руку – вполне человеческую, без проводов и манипуляторов – к изображению планеты. Так или иначе, ему необходимо было уйти с этой доски. Возможно, на время потеряться в бескрайней пустоте. Только так он мог избежать участи надоевшей фигуры. Не сыгранный, а ушедший самовольно. Только так он мог начать собственную партию, в другом месте, на другом игровом столе. В конце концов, владения людей раскинулись на тысячи миров, и почти на каждом таилась скверна, почти на каждом можно было найти еретика, вольнодумца, ведьму, нечестивца или культиста. И везде требовалось внимание Ордо Еретикус.