Грязь

В центре городской чаши, на перекрёстке скоростной магистрали, железной дороги и эстакад, как одинокий остров среди несущихся в разные стороны машин и поездов возвышается гостиница "Сокол", а сбоку к ней приткнулся старый, разъезжающийся деревянный дом – осколок некогда обширного частного сектора, который снесли для того, чтобы освободить место под автобаны и гостиницу.

Гостиница "Сокол" принадлежала ранее ДОСААФ (о чем постоянно напоминают водители троллейбусов, объявляя название остановки напротив; поразительная способность языковой памяти – однажды данное какому-либо месту название закрепляется за этим местом навсегда), а теперь принадлежит неизвестно какому акционерному обществу, которое переименовало себя почему-то в "Спорттехнику". Гостиницу сдали в аренду всевозможным фирмам и нотариусам, но процвела она и стала известной благодаря бойкой торговле аудио- и видеотехникой, так что название основной фирмы сути дела не отражает, оно существует само по себе и повисло в воздухе в буквальном смысле слова – был изготовлен гигантский транспарант из неона и установлен на крышу, где он и светится всю ночь напролёт, освещая красно-синим светом пустое громадное здание и трассы вокруг.

Гостиницу же все продолжают называть гостиницей, словно подчеркивая этим, что спекулятивные фирмы и торгаши – всего лишь гости в нашей жизни, какое-то мимолетное явление, вот потому-то они так и суетятся, так и бегают, и толкутся, как бабочки-подёнки – хотят успеть все сделать в короткий отведенный для их жизни день.

Как обычно, осенью схватились рыть и чинить теплотрассу, подходящую к гостинице, и, обкопав под крыльцо чёрный деревянный дом, жители которого воспринимали все происходящее с поистине христианским терпением, тем самым полностью перекрыли проход между домами. Отрезанные от внешнего мира жильцы перекинули через канавы три таких же старых доски – ведь это им надо ходить и за водой, и за хлебом, и детей в школу провожать, а господа бизнесмены ведь по задворкам не лазают, они на "мерсах" и "тойотах" подъезжают к парадному входу. Люди, которые ходили по проходу между деревянным домом и гостиницей, сокращая свой пеший путь, мысленно благодарили жильцов за заботу.

В один дождливый слякотный день теплотрассу вяло и небрежно закидали большими комьями тяжелой глинистой земли. Пенза стоит на глине; если эту почву не покрыть сверху щебёнкой, песком или асфальтом, под дождем она раскисает и расползается, и даже небольшой открытый участок превращается в труднофорсируемый рубеж. Ноги разъезжаются; растопыривая руки и с усилием выдирая из грязи обувь, люди напоминают мух, угодивших в липучку. Про модные туфли и элегантные сапожки в таком случае полагается забыть; резиновые сапоги по колено – вот ваш удел.

Я, каждый день шагая на работу по злосчастному проходу, всякий раз поражался – семь метров неописуемой грязи полностью перекрыли дорогу. Люди – а пути людские протоптаны на века и так же неизменны, как топонимы – останавливались на сухом берегу и оглядывались во все стороны с тоскливым недоумением, а потом, собравшись с духом, с каким-то отчаянием кидались в грязь, как в горную реку. Далее на всем протяжении тропа была асфальтирована – но эти семь метров!..

Но поражался я и удивлялся не качеству пензенской глины (ее свойства известны мне с детства), а свойствам и характеру русского бизнеса.

Процветающее торговое заведение, фирма, чьей рекламой забиты все газеты, которая установила перед входом щит на литых железных столбах и неоновый вензель на крышу, еженощно озаряющий все окрестности (это электричества-то сколько!), не может найти средств на полмашины песка или гравия, чтобы бросить что-либо под ноги людям и застелить проход под своими окнами.

И поражался я тому факту, что вот на все у фирмы деньги находятся, а на доброе дело у себя под носом – нет! Ну нет, не было и не будет!

И раздумался я – а почему? Им же самим должна быть неприятна грязь, которая их окружает. "Да нет, не так все просто, – потом решил я, разглядывая их машины: "вольво" и "мерсы" были на три пальца покрыты такой же жидкой серой грязью, как и улицы вокруг.

"Бизнес" – дело, а каким таким делом заняты наши "новые"? Перепродажами, сиречь спекуляциями, манипуляциями и другими махинациями, что сродни понятиям "гешефт" и "цыганское дело". Я этот эвфемизм в цыганских сказках вычитал:"И пошли парни заниматься цыганским делом" – а вы, которые умные, смекайте, что это за дела такие были. Вроде и не сказано ничего, а все ясно.

В спекуляции и ума никакого не надо, а только азарт и умение быстро и ловко понтировать. Поэтому-то в нашем бизнесе и процвели игроки в карты и шахматисты. Что-то вроде компьютерной игры – убил всех врагов, собрал все призы – переходи на новый уровень. Мастерство для них – это "цыганское счастье", умение сорвать куш и удрать целым. А при взгляде на их кипучую суматоху не появляется ощущения гордости, силы и радости, которое всегда испытываешь в душе, когда видишь рождение нового, а скорее хочется проверить кошелёк – на месте ли деньги? Что базар, что биржа – здесь никто, никогда и ничего не создаёт, только перераспределяют и меняют. Эти люди, полностью оторванные от какого-либо производства, изначально не могут ценить какой бы то ни было труд, созидательную деятельность.

Вот мелкий пример, отражающий самую сущность нового бизнеса – одно время мальчишки по западному образцу повадились мыть машины. Перекособочившись, тащили они тяжёлые ведра с водой, запасались фетром и шампунем – и что же они заработали? только крики:"Отойди от моей машины!" "Новые" предпочитают ездить на грязном авто, чем отдать пять рублей потрудившемуся ребёнку. Теперь я подобных попыток и не вижу. Заработать честно на жвачку – нельзя, а вот украсть – давай, ловчи, тренируйся, только не попадайся. А вы еще говорите – "благотворительность"!!! да это ведь "благо творить", "сотворить" – сделать что-нибудь хорошее по побуждению души, направленному на улучшение мира и человека. Какое тут "благо", если "новые" воспринимают каждого встречного как потенциальную жертву и лишь прикидывают в уме – удастся ли им обмануть, ободрать и этого, или он отбрыкается?

Спекулянту "благо", счастье других людей чуждо в корне – в его душе таким чувствам нет места. Он ведь потому и преуспел в спекуляциях, что заставил весь мир вращаться вокруг себя. Жадность, алчность и неудержимый эгоизм – вот ключ к успеху в этом "деле". Персонал английских гостиниц опросили:"Кто самый неприятный из клиентов?" Ответ был единодушный и незамедлительный:"Богачи – они хамы, грубияны, склонны к агрессии и публичным скандалам, а под занавес норовят тайком присвоить что-нибудь из гостиничного имущества". Комментарии излишни.

Спекулянт – суперэгоист, который все его окружающее готов продать, чтобы сконцентрировать вокруг себя деньги, этот товар товаров, потому что только деньги – эти условные единицы товарообмена, пронизывающие все общество – и дают ему власть. И это наслаждение настолько велико, что он готов удавиться от досады, если кому-то – а не ему – перепадёт лишний рубль. Если он даст что-то кому-то, он же месяц не уснет, его же депрессия замучает, он же от тоски умрёт! Его идеал – собрать все деньги со всей страны в кучу, а самому сесть сверху. Карикатура, скажете вы, а я скажу – психологическая правда; суть карикатуры – убрать лишнее и выделить главное, и если во все века и времена народы изображают богача разжиревшим скотом с мешком денег в руке – значит, таков и есть его облик в народном сознании, и этот облик-гротеск отражает истинное психологическое стремление богача – забрать себе ВСЕ. Теперь ответьте мне – почему наши главные в экране телевизора не помещаются?..

Спекуляция и ростовщичество есть самая жестокая и отвратительная форма угнетения, эксплуатации: человека лишают возможности трудиться, честно зарабатывать, а платить за пропитание, жизнь, обучение требуют жестко и безотлагательно; люди не имеют права на труд, им насильно и принудительно ломают психологию созидания, и кидают в драку за перераспределение, вынуждая торговать и спекулировать всем, включая кровь, собственные органы и детей. Эксплуататора – законченного эгоиста – не волнует ни боль, ни слезы других людей, ни голод, ни нужда. На все ему плевать, кроме собственного благополучия.

Однако, хочу заметить, что банкиры и спекулянты (что суть одно и то же; спекулянт перераспределяет товар, банкир – товар товаров, следовательно, банкир – это спекулянт в квадрате) не дар божий и не с неба берутся, а представляют собой определенный психологический тип в любом обществе – это тип жадного эгоиста-игрока с низкими духовными потребностями. Даже если он выстроил себе сказочный дворец, весь набитый произведениями искусства – он всего лишь тешил свои глаза и тело, забыв про людей вокруг, он окружил себя вещами и ненавистью. Неудивительно, что народ, доведенный до отчаяния, сжигал эти дворцы вместе со всеми шедеврами – для народа это были символы угнетения. Народ, каждый день просыпаясь и засыпая в муках голода, ненавидел и дворцы, и тех, кто жил в них, и то, что служило на потребу и усладу одному-единственному человеку. Да, настоящее искусство дорого; в свободном обществе, где ценят творца, люди платят за его труд сообща – зрители в театре, в кино, а жители Афин заплатили Праксителю за его Афродиту, после чего статую установили на площади на ВСЕОБЩЕЕ обозрение. Когда я вижу яйца Фаберже, я сразу понимаю, что революция в России была неизбежна. Так ограбить и обескровить народ, чтобы ОДИН человек имел возможность дарить жене эти бриллиантовые игрушки, тешить свою похоть и тщеславие – и это не считая двенадцати миллионов золотом в Английском банке (по тем временам бешеная, совершенно несусветная сумма ЛИЧНОГО состояния)! И чёрные, отчаявшиеся, умирающие люди – с другой стороны. Яйца Фаберже – это яйца Кощея Бессмертного, триста лет душившего Россию – ига Романовых.

Чувства сопричастности людям, своей стране эгоист не испытывает никогда, совести у него нет. Все для него чужие, и он всем чужой. Это один из асоциальных типов, которых порождает общество в своем многообразии, какой-то нравственный урод (бывают же уроды физические из-за травм или генетических дефектов). А эти типы являются уродами психологическими. Психология как точная наука совершенно не изучена, но деятельность психики базируется на вполне материальной деятельности мозга в его великом изобилии сигналов и связей. Где, какие связи не стыкуются в мозгу этих особей – неизвестно, но при общении выявляется одна основная черта всех асоциальных типов – потеря социального контакта с другими людьми, эгоизм – жуткий биологический эгоизм. Возможно, в основе своей он проистекает из инстинкта самосохранения, но у некоторых субъектов он как-то уж черезчур велик. Возможно, это крайние типы данного графика, но потеря социального контакта ведет к тому, что общество нормальных людей (а человек может развиться как личность и стать собой только в обществе) избегает их, старается изолировать, как живое тело отторгает занозу – и ткань болит, и занозе неприятно, а граница между ними – гной, клетки, погибшие в борьбе (вообще недаром общество называют организмом; суть процессов, протекающих в цельном организме и в обществе – едина).

Внизу общества, на уроне биосоциальных ячеек-семей действуют четыре асоциальных типа:

1) "алкаш" – алкоголик, наркоман и т.п., поставивший целью жизни достижение биологической "радости", удовольствия любой ценой – поэтому "лечить" "алкашей" до тех пор, пока они сами не раскроют створки своей раковины – бессмысленно. Основа недуга – наглухо закрытый эгоизм, а посему все призывы и стремление пробиться к человеку сквозь его психологическую броню извне – обречены на неудачу; он спрятан, как в дзоте – ни крики жены, ни слезы и разбитая жизнь детей его не трогают.

2) "агрессор" – человек, который для достижения своих целей в быту или в жизни вообще (преступник, блатарь) легко и безоглядно применяет насилие; он напрочь лишен чувства чужой боли, сострадания, что и делает его особено опасным и нетерпимым. Тормозов – сдерживающего поведения – он тоже не имеет. Крайние представители породы – "вояка" и "маньяк". Потому-то и возникают всяческие "синдромы" – "германский", "вьетнамский", "афгансикй" – которые крайне тяжело поддаются реабилитации, а "вояки", расходясь с войны по домам, тащат в семьи бытовое насилие, чем повышают агрессивный фон общества и стремление решать любую проблему мордобоем. Страдает, как всегда, мирное население – женщины и дети. В тех странах, где постоянно идут войны и проявляется агрессия, об женщин ноги вытирают, а детей калечат и убивают, не задумываясь.

3) "торгаш" – человек, поставивший целью достижение материальных, чувственных удовольствий путем перераспределения благ в свою пользу; он ничего не создаёт, никакого сложного чувства не проявляет, а только стягивает к себе предметы, радующие руки, ноги, глаза, желудок.. Поскольку любая торговля – это не просто обмен "товар-деньги-товар", а возможность заложить в цену товара свои потребности и за счет кого-то улучшить свое материальное положение, появляется соблазн купить дёшево, а продать дорого, т.е. социальный обман. Комплекс "торгаша" – обвесить, обмерить, обсчитать – я отношу к фрейдистским, настолько бессознательно это у них получается. Но обман никогда не бывает один, сам по себе; появляется привычка всегда врать в свою пользу – и вот, мы имеем эгоистичную, насквозь лживую особь.

4) "шизик" – человек, настолько фанатически преданный своей идее – какой-нибудь пустой и бессмысленной выдумке (раньше в этом качестве очень часто выступало "спасение души") – что готов пожертвовать своими близкими и их счастьем, лишь бы его полоумная идея воплотилась. Не путать с талантом! талант творит новое на благо людям, а "шизик" пускает на распыл достояние семьи для создания "вечного двигателя" или уходит в секту, оставив родителей в горьком недоумении и слезах, а детей – без средств к существованию.

Эти типы людей, представляющие крайние проявления безумия, агрессии и эгоизма, в прямом смысле слова враждебны обществу, поскольку, являясь социальными уродами, не могут вписаться в структуру человеческих связей, не изуродовав все на свой лад. Семьи, где они проживают, изувечены нравственно, и из поколения в поколение несут и передают по эстафете родовое проклятие пьянства, издевательства, лжи и обмана.

"Чтобы воспитать леди, надо начинать с бабушки". Хотя безудержный эгоизм вроде бы и способствует процветанию (со стороны довольно жуткому) его обладателя, успех этот временный и призрачный, поскольку силой социальной эволюции такие заражённые семьи выбрасываются на "дно", где и накапливаются, формируя слой подонков, пребывание в коем никак не назовешь ни биологическим, ни эстетическим прогрессом.

Здоровое, сильное общество плотно окружает этот слой мощным заградительным валом морали, чем и предохраняет прочих своих членов от нравственной заразы и растления (корень слова – "тлен", "смерть"). Скатиться в грязь, на "дно" – значит, "умереть", умереть в первую очередь нравственно, в социальном смысле. Вот этот страх нравственной смерти и защищает, как иммунитет, обычных, социально здоровых людей от многих мерзостей, которые законченный эгоист-подлец делает, даже не замечая их.

То же самое, что и внизу, происходит и на высшем социальном уровне. Высшие четыре асоциальных типа отличаются от низших лишь тем, что свою безнравственную эгоистическую деятельность они вершат в рамках государственной системы, дорвавшись до власти и оседлав ее, поэтому последствия их злодеятельности имеют глобальный и разрушительный человконенавистнический характер.

"Алкаш" – он и в высших кругах "алкаш"; "торгаш" становится "спекулянтом" или "банкиром", "агрессор" – "генералом", а "шизик" – "патриархом" или "супрематистом".

Все эти четыре низших и четыре высших асоциальных типа могут сочетаться в любых комбинациях, а также накладываться друг на друга и слагаться, чем ещё более усугубляют ситуацию и осложняют положение. Замечено ещё, что высшие асоциальные типы курируют, распространяют и поощряют развитие и процветание низших, потому что они их лучше понимают и признают. Высший "алкаш", будучи алкашом не лучше подзаборного, признает алкоголизм за нормальное состояние и потворствует принятию решений и постановлений, способствующих поголовному пьянству. Всякие там блага общества и массовые отравления его не волнуют – он же эгоист. Этакое психологическое лобби.. "Спекулянт" потакает ворам – ему невозможно понять честного человека, он же не знает, что такое "честь", а "вор", "торгаш" – это ему близко и ясно. "Генерал" способствует развязыванию войн – он же без них жить не может! – и его не волнует, что десятки тысяч молодых парней будут убиты и искалечены, а страна и мирное население – развеяны прахом. "Супрематист" же несет дикую полоумную чушь только из желания послушать, как звучит его собственный голос, и выдумывает теории, при распространении которых среди масс молодые, как наименее устойчивые к духовной наркоте, бредят наяву и воспитываются шизофрениками – настолько оказывается изуродован и разорван их внутренний мир понятий. При некоторых, особо опасных сочетаниях типа "банкир-агрессор" общество погружается в пучину организованной преступности, а юрист – "агрессор-супрематист" – считает, что так и надо, что это хорошо и естественно.

Асоциальные типы появляются в обществе и вверху, и внизу всегда, но здоровое общество, как здоровый организм, борется с ними, приводит их в рамки нравственности и закона. Они появляются то тут, то там, слипаются и благодаря своему психологическому лобби захватывают позиции. Микробы не помогают друг другу, они просто вместе и одновременно ведут свою разрушительную работу. Стоит организму ослабеть – вот уже и болезнь. Стоит как-то неблагоприятно сложиться мелким, разнородным внешним враждебным условиям и внутренним "микробам" в единую критическую массу – и вот катастрофа, сепсис – гниение крови.

Общество, где власть полностью захватили четыре высших асоциальных типа – падает в пропасть. Но не ждите доброго доктора со стороны! Перед сепсисом медицина бессильна – остается только надежда на внутренние силы и ресурсы общества, на то, что большинство людей являются нравственно здоровыми, что их невозможно растлить, заразить гниением. Их можно унизить, загнать в нужду и голод, но полностью уничтожить веру в правду, справедливость, добро – нельзя. Эти понятия – естественные составляющие нравственного здоровья. Остаётся надежда на то, что люди смогут собраться, объединиться и хоть на время сбросить иго заразы эгоизма, насилия и безумия. Те страны и народы, которые не смогли этого сделать – погибли навечно. Но уверенность, общечеловеческая правда живёт в веках: "Добро всегда побеждает зло".

Вот что я хотел сказать всем, застряв по горло в грязи в центре большого города.