Грязь

Ужин был почти закончен.
Тёплый свет падал на стол, запах запеканки смешивался с лёгким ароматом свежего хлеба. Женщина — лет тридцати пяти, с усталой улыбкой на лице — ставила блюдо на стол. Мужчина напротив — высокий, строгий, с выправкой военного — смотрел на неё, как на всё своё мирное прошлое.

За столом сидели двое мальчиков.
Старшему только исполнилось восемнадцать — крепкий, сосредоточенный, с уже взрослым взглядом.
Младший — десяти лет, с темными растрепанными волосами и почти чёрными глазами, постоянно дергал брата, улыбался, ел быстро и шумно.

Все говорили. Кто-то шутил. Кто-то делился новостями. Дом дышал. Был живой. Раздался стук в дверь.

Женщина вздрогнула и положила руку на плечо мужа.
— Я открою. Сиди, - Она пошла к двери, не оборачиваясь.

Выстрел.Прямо за дверью. ело повалилось назад — как тряпичная кукла, которой просто выдернули нить.

— Клер! — мужчина подскочил. На секунду — только секунду — задержал взгляд на сыновьях.

— Энцо, спрячься с Ричардом. Сейчас же.

— Отец, нет! — старший резко встал. — Я не ребёнок. Я тоже часть этого.

— Подумай о брате,. — сказал отец резко и исчез в коридоре, доставая оружие из-под рубашки. Энцо схватил Ричарда за руку. Тот не плакал — только смотрел широко раскрытыми глазами.

— Брат, что происходит?..

— Тихо. Слушай меня. — Он волок его через гостиную, в тёмную часть дома.
Старый шкаф. Шершавые доски. Запах пыли и дерева. Энцо приоткрыл дверцу и втолкнул брата внутрь. Наклонился, сжал плечи. Говорил шёпотом, быстро:

— Не издавай ни звука. Слышишь? Ни одного.
— Я…

— Сиди. Всё будет хорошо. Я быстро.

Он уже собирался закрыть дверцу, но замер, взглянув в глаза Ричарду.
Мальчик всё ещё не плакал.

Энцо чуть смягчился. Провёл рукой по его макушке — так, будто знал, что может не успеть. Потом шагнул к комоду, достал нож. Вернулся. Протянул его брату.

— Если вдруг… — он сглотнул, глаза потемнели. — Если кто-то придёт — реж. Сразу.

Хлопок дверцы. Тишина. Оставленный ребёнок. Пульс в ушах.

Снаружи снова что-то гремело. Голоса. Выстрелы. А он сидел в темноте. Держал нож.
И не дышал.

Энцо вернулся в гостиную — бегом, скользя по полу, запыхавшись. Отец стоял на коленях над телом жены. Над ним — трое мужчин в чёрном. Без масок. Лица открытые. Спокойные.

— Мама… — прохрипел Энцо. Он бросился к ней, упал на колени.
Женщина еще дышала.
С трудом подняла руку и провела по его щеке.
Глаза искали что-то — и нашли.
— Ричард? — прошептала.
Энцо кивнул. Она попыталась улыбнуться — и закрыла глаза.

— А вот и отпрыск. — голос одного из мужчин прорезал воздух, будто нож. —
— Растущее поколение новой гвардии Пейджей.

— Даймунд, ты, значит, настолько предан своему дону, что и детей своих пустил по этой дорожке?

Энцо сорвался. Подскочил и ударил ближайшего — кулаком в грудь, а потом рванул за ворот. Но в ту же секунду — удар ногой. Прямо в живот.Парня отшвырнуло назад, он ударился спиной о стену, сбил дыхание, но не закричал.

Отец — встал. Стряхнул кровь с руки. стал между сыном и врагами. Смотрел прямо. Стеклянно. Без страха.

— Что вам нужно.

— Сделать послание вашему дону, Грегу Пейджу, — медленно произнес один из троих, в костюме, будто с чужой свадьбы.

Энцо сжал зубы. Смотрел на мать. На отца. На этих троих.
— Вы животные. Уйдите отсюда. Сейчас же.

— Ого. Говорит. — один из них поднял брови. — Ты, видно, был бы достойной заменой своему папаше.

— Ты не получишь нас просто так!

— Мне не нужно "просто". — Голос стал другим. Спокойным. Холодным. Почти жалостливым.

— Даймунд, — продолжил он, уже поднимая пистолет. — Ты был хорошим псом. До последнего. Но твой поводок больше не нужен.

— Пошёл ты. — прошипел Даймунд.
Он знал. Он понял раньше, чем Энцо. Сделал шаг — прикрыл сына плечом.

— Отец…

— Энцо. — Он не обернулся. Только сказал твердо, будто присягу.
— Запомни. Это не страх. Это — честь. Выстрел. Пуля вошла в грудь. Даймунд вздрогнул, но не упал сразу.Смотрел на сына. Как бы говоря прощай — не губами, глазами. Второй выстрел. В висок. Энцо упал к нему. Взахлёб. Рывком. Руки в крови.

— Папа…

Он даже не почувствовал, как холодный металл коснулся его шеи.

— Сын за отца.

Хлопок. Тело повалилось на отцовское.Два силуэта — одно пятно.

Наступила тишина. Только часы тикали на стене. И кто-то вдалеке — будто ещё смеялся на улице. Нормальная жизнь шла рядом,пока их жизнь закончилась.

Главный убийца подошел ближе. Оглядел комнату, словно галерею.

— Жестоко?

— Это — обращение. — отозвался один из его людей.

— Разве не было еще одного?

Он глянул на дверь. На коридор. На ту сторону дома.

— Да черт с ним, он не представляет опасности, сдохнет где-то в подворотне.
Он улыбнулся. И ушёл. А с ним — тени, смерть и запах пороха.

Он сидел в темноте, не двигаясь, как и велел брат. Шкаф был узкий, пах пылью и старым деревом, как гроб. Ричард сжимал нож обеими руками, так крепко, что ногти врезались в ладони. Ему было страшно. По-настоящему. Но он не издавал ни звука.

Он слышал шаги. Голоса. Потом — выстрел. Один. Резкий. Чужой. Через несколько секунд — второй.Потом — падение. Что-то тяжёлое глухо упало на пол.

Он закрыл глаза и прижался лбом к задней стенке шкафа. Всё внутри сжалось.

Он не знал, кто из них умер. Не знал, остался ли кто-то.
Он просто сидел. И ждал. Брат сказал — не выходи. Он поверил. Потому что верить — это всё, что у него оставалось.

Шло время. Минуты или часы — он не умел их считать. Мир стал глухим, как под водой. И вдруг — свет. Дверь шкафа распахнулась. Он бросился вперед, с ножом, как зверёныш. Кричать он не мог — но ударить хотел. Только чужая рука резко перехватила его запястье, нож выскользнул и упал на пол. Мужчина, высокий, в кожаной куртке, с короткой стрижкой, зажал его руки, опустил, не причиняя вреда.

— Тихо. Всё хорошо. Мы свои, — сказал он, глядя в глаза.

— Врёшь! — выкрикнул Ричард. — Где Энцо? Он сказал — не выходить! Он должен вернуться!

Он бился, вырывался, кусался, пока второй мужчина не подоспел на помощь.

— Мы друзья твоего отца, — сказал он спокойно. — Нам очень жаль.
— Ты должен идти с нами. Здесь небезопасно.

— Я не пойду! — закричал Ричард. — Он придёт! Он обещал!
— Я не могу уйти, он сказал — сидеть. Я сижу.

Они переглянулись. Младший спросил:
— Покажем?

Старший кивнул.

Ричарда несли почти силой. Он упирался, дергался, пока не увидел.
Тела. Три.Мама. Отец. Энцо. Все рядом.
Мама с закрытыми глазами.Отец. Энцо — лежал на груди у него, как будто снова был маленьким. Он замер. Руки повисли. Он не плакал. Только стоял. И смотрел. Потом — медленно повернулся к мужчине.

— Это… точно? — прошептал.

— Да. Прости, — ответил тот. — Они мертвы.

Ричард кивнул. И пошел сам.