Хаос Мыслей

Вот, что было в первом комментарии:

"Гг - медбрат в доме для престарелых, страдающий от домогательства одной из подопечных. Стоит перед выбором: убить ее или уволиться?

Он слабенький маг с данными лекаря, она - впадший в старческий маразм суккуб."

Наш герой не родился в обеспеченной семье и всего должен был добиваться своими силами. Насколько ему известно, он не был наследником прославленного рода, не входил в элиту аристократической богемы. Самый обычный парень, молодой мужчина, как говорится, в самом расцвете сил.

Единственное что, наш герой далеко не глуп. Имея не самый заурядный склад ума, он смог выгрызть себе, как он думал, золотой билет в прекрасное и безбедное будущее. Сквозь пот и слезы, предательства и не самые законные схемы, получилось поступить в Магически-Медицинское учреждение. Сокращенно ММУ. На отлично сдав все экзамены, попал в группу к магическим целителям. Без первоначальных вложений, без мам, пап и займа баснословных сумм. Конечно, стоит учесть, что для такой удачи требуется хотя бы какое-то расположение… Талант к магическому искусству, что далеко не каждому дано.

За три года обучения «юное дарование» все же отучилось. Выдающихся высот в магическом искусстве достичь не удалось, но это с лихвой компенсировалось трудолюбием.

После выпуска все мечты о зажиточной жизни крайне быстро разбились о скалы реальности. В этом мире не бывает ничего бесплатного. Магически-Медицинское, после окончания, его обязало проходить практику за копейки. Мда… Планы о собственной знахарской лавке уже начали откладываться в долгий ящик. Ну ничего, даже с образованием не просто найти работу и не так уж плохо дельно понабрать опыт. Но и тут ждало разочарование…

Многие сокурсники нашего героя отправились на свои первые работы в самые разные места. Кто начинал службу у придворных лекарей, кого отправляли на фронт, где шла война с другими королевствами и они спасали жизни солдат. Кому повезло больше всех, и их брали приключенцы в свои группы. Что может быть интереснее, чем охотиться на монстров или исследовать подземелья в компании надежных товарищей? А еще, может, повернется лицом удача и получится найти взаправдашний клад с золотом…

Но нет. Юноше не повезло, и его отправили проходить практику в «Дворец Отдыха». «Дворец» — правда, слишком громкое название для такого места, по сути, это был дом престарелых. Хоть туда некоторые и приезжали на время отдохнуть, большинство местных «посетителей» оставались тут надолго, доживая свою старость в тишине и спокойствии.

«Дворец Отдыха» являл собой большой, двухэтажный дом с высоченными потолками и широкими колоннами на крыльце. Вокруг — обширная, ухоженная территория с зелеными, мягкими лужайками и красивым парком с низкорослыми деревьями и вездесущим запахом цветов, высаженных по всей округе. Отправить в подобное место своего родственника или самостоятельно накопить на то, чтобы провести тут свою старость — удовольствие не из дешевых. В основном в Дворце Отдыха обитали старцы из семей аристократов средней руки, гонимые политики, успевшие наворовать достаточно, чтобы в старости залечь на дно. Или просто некогда обеспеченные люди, у которых от прежнего богатства осталось совсем немного, и они не могли позволить себе частные владения с армией прислуги, следящей за всем вокруг.

Только все это не означало, что местным работникам хорошо платили. Особенно медбратьям, которым и являлся наш герой. Конечно, больше, чем обычным сиделкам, хотя суть работы была почти такая же. Зато давали жилье и кормили, уже не так плохо, как могло бы быть.

Самое сложное, так это приспособиться к характеру старых вельмож. Гордые, алчные, требующие к себе особенного внимания. Но ко всему можно привыкнуть. Жаль, что медицинский талант пригождался только в лечении обычной простуды или боли в суставах.

Так практика и тянулась, день за днем в роскошных залах, бальных площадках с белыми занавесками, огромных столовых и разрывающихся от книг библиотеках, в которых почти никто не сидел. У каждого постояльца своя комната, иногда своя лошадь или свой питомец в виде собачки, может кошки. И за всем этим зоопарком тоже приходилось следить. Рук не всегда хватало, иногда медбратьям и медсестрам приходилось убираться в столовой, иногда чистить навоз в стойле или выгуливать стаю мелких собачек в парке.

Но, опять же, когда к этому привыкаешь, подобная работа превращается в обычную, спокойную рутину. И в этом спокойствии так бы и прошла практика, если бы не появилась «ОНА».

Словно буря в ночи прибыла знатная особа на черной карете с вороными конями. Её звали ведьмой замка Грехем… Герцогиня Виктория Грехем. Никто не понимал, что настолько значимая личность забыла в Дворце Отдыха. Конечно, Герцогиня разменивала уже шестой десяток, но совсем не выглядела как сутулая маленькая старушка. А напротив…

Виктория Грехем была высока и статна, её осанка выдавала аристократическое происхождение, а походка сохранила удивительную лёгкость. Время оставило на её лице тонкую паутину морщин у глаз и пролегло глубокими складками от носа к подбородку, но не сумело скрыть изящных черт. Худоба, проступавшая в чётких линиях ключиц и тонких запястьях, лишь оттеняла хрупкость плеч и изгиб талии. Её взгляд, тяжёлый и пронзительный, казалось, видел насквозь. Прямой, слегка длинноватый нос с маленькой родинкой у переносицы придавал лицу неповторимый шарм, а мягко очерченные губы хранили тень былой чувственности. Кожа на щеках потеряла юную упругость, но это лишь подчёркивало изящный контур скул. Даже руки с проступающими венами и прозрачной кожей, покрытой лёгкой сеточкой морщин, выглядели удивительно изящно — с длинными пальцами и аккуратными суставами. Серебристые нити в тёмных волосах, собранных в сложную причёску, не старили её, а придавали образу благородную завершённость. В каждом её движении читалась не увядающая, а зрелая красота, словно дорогое вино, достигшее своего фкусового пика.

Герцогиня очень быстро стала объектом всеобщего внимания. Притягивала к себе глаза не только дедушек, но и работников помоложе. А старушки все нервно шушукались за её спиной, обзывая ведьмой, колдуньей. Да, была и зависть. Каждый вечер она посещала всех в общем зале, выходя из своей опочивальни в новом наряде. Её вечерние наряды были выполнены в глубоких чёрных и тёмно-серых тонах. Бархатные платья с открытыми плечами подчёркивали бледность кожи. Шелковые ткани плотно облегали стан, образуя длинный шлейф. Иногда на чёрном фоне появлялась серебристая вышивка, повторяющая изгибы тела. Иногда ткань была настолько прозрачной, что заставляла каждого вглядываться в поисках виднеющихся "прелестей". Днём же она носила белоснежные платья из тяжёлого атласа. Их высокие воротники обрамляли шею, а длинные рукава скрывали руки до самых пальцев. Белый цвет придавал её коже фарфоровую хрупкость. Ни разу, ни в один из дней она не ходила в одинаковых платьях. Иногда более чем по два раза меняя свой образ за одни только сутки. Утренние наряды отличались простыми линиями и отсутствием украшений. Вечерние же туалеты поражали сложностью кроя и обилием деталей. Каждое платье имело уникальный фасон и отделку. Даже пояс или застёжка никогда не повторялись.

Украшения герцогини всегда изысканны и сдержанны. На её пальцах сверкали матовые серебряные кольца и перстни с тёмными сапфирами. Тонкая золотая цепь с кулоном из чёрного оникса обрамляла и подчеркивающий длинную шею. В ушах мерцали серьги с каплевидными гранатами, оттенявшие белизну кожи. Запястья украшали браслеты из матового серебра с тонкой чеканкой.

Даже в седле Виктория держалась уверенно, могла приручить с легкостью самого строптивого жеребца. А её прогулки в парке… Ох… Это превращалось в целую процессию с воздыхателями, заглядывающимися не только на нее, но внимающими каждому слову, вырывающемуся из её тонких уст.

Говорить столь желанная особа могла часами, словно совсем не уставая. Её голос, низкий и бархатистый, завораживал слушателей, наполняя пространство вокруг особым теплом. От политики и экономики до выражения познаний в искусстве, литературе и науках — каждая фраза была отточена и полновесна. Когда она вела беседу, её длинные пальцы с изящными жестами подчеркивали смысл слов, а взгляд, глубокий и сосредоточенный, приковывал к себе внимание. В разговоре она часто касалась рукой своего ожерелья, и этот жест придавал её словам особую значимость. Те, чьими сердцами она завладела, считали её прекрасной и недостижимой… Неприступной крепостью, чтобы подойти к которой нужно иметь недюжинную смелость. Её смех, в трезвости редкий и негромкий, звучал как отдельная мелодия в общем гуле беседы. Даже просто наблюдая за ней со стороны, можно было заметить, как меняется атмосфера вокруг — воздух наполнялся лёгким напряжением и ожиданием. Каждый её жест, каждый поворот головы был исполнен безупречной грации, выработанной годами. Слушатели замирали, боясь пропустить хотя бы слово, произнесённое её устами. Она умела говорить так, что даже самые простые темы приобретали глубину и значимость, а сложные материи становились понятными и ясными.

Вечер, званый ужин, свечи, белые скатерти. Большой зал заметно ожил, когда раньше все уже спали в столь поздний час. Высокие дубовые панели стен отражали мерцание сотен свечей в хрустальных подсвечниках. Позолоченная лепнина под потолком изображала сложные растительные орнаменты, которые тонули в полумраке, создавая ощущение бесконечности пространства. Через огромные арочные окна, доходящие до самого паркета, пробивался серебристый свет луны, смешиваясь с тёплыми отсветами пламени. Гости в дорогих камзолах и платьях и бархата неспешно перемещались по залу, их тихий говор сливался с мелодией клавесина. Красивые одеяния все престарелых все ждали своего часа и вот подобный момент наступил, где они могли приодеться. Пламя свеч дрожало в тяжелых канделябрах, отбрасывая подвижные тени на портреты предков в золочёных рамах. Дымчатый мрамор колонн улавливал отсветы, создавая иллюзию движения каменных поверхностей. По стенам висели гобелены с охотничьими сценами, их шелковые нити мерцали в полутьме.

Наш герой, юноша, разносивший бурлящее в бокалах шампанское, чувствовал себя чужим в этой роскоши. Он старался держаться подальше от герцогини, ведь еще в первую встречу, когда они в самый первый раз пересеклись взглядами, он готов был поклясться, что видел в них огонь… Они словно светились. Тогда, конечно, юноша оправдал это всего лишь игрой света, пляской огня из камина, но осадок и беспокойство все-таки остались. Да и не интересно было ему все эти умные разговоры, аристократический смех и прочие забавы богатых. Воздух был густ от ароматов дорогих духов, жареной дичи и воска. Шелковистый шорох платьев и лёгкий звон хрусталя сопровождали каждый его шаг. Он просто не привык к подобному.

И когда разносил на подносе бокалы, герцогиня неожиданно подозвала его. Среди всех других разносчиков, которые стояли рядом и готовы в любой момент выполнить любую её прихоть, она выбрала именно его. Аккуратными, медленными шагами, держа поднос с напитками над головой, чтобы пробраться через толпу, подошел к ней.

В этот момент Виктория громко смеялась, будто заражая своим смехом и весельем всех остальных. Как только она подобрала бокал, то легким движением свободной руки, нежно, почти не прикасаясь, провела ладонью сначала по плечу юноши. Потом, спустя мгновение, пальцы дошли и до груди, перебирая пуговицу на жилете.

— Благодарю. — прозвучал низкий тембр герцогини с легкой хрипотцой, — Приятно видеть такого статного, привлекательного разносчика…

Слова женщины были явным преувеличением. Взгляд стал хитрым, как у лисы, а язык медленно прошелся по губам с красной помадой.

— Спасибо за комплимент. — смиренная улыбка слетела с его уст, и с легким поклоном юноша отступил назад.

В этот момент все вокруг замерли, затаив дыхание и наблюдая за происходящим. Даже сама герцогиня на мгновение умолкла, хоть её лицо и не выражало и толики удивления.

— Простите меня, друзья! — громко заявила она, — Я слишком много выпила и не удержалась… Не удержалась от вида налившейся молодой крови в багровых щеках! — пошутила она, и зал снова разразился хохотом.

Большинству из знатных было легко понять Викторию, мало кто из них не любил «помоложе». Так эта ситуация и замялась, хотя косые взгляды пришлось ловить еще долго.

Временами «знаки внимания» от герцогини повторялись. Её "обращение" становилось более ласковым, но с нотами снисходительности. Затем участились моменты, что называется "наедине", когда в интимной обстановке некого было позвать на помощь, и приходилось терпеть неоднозначные прикосновения и поглаживания. Всё больше приказаний с неловким их исполнением — всё это пало на долю нашего героя. А ведь никто не отменял и его основные обязанности.

Теперь работа превратилась в ад. Он всё чаще задумывался о том, что, наверное, стоит уволиться отсюда, перевестись в другое место.
«Может, просто подстроить несчастный случай — и нет проблем?..» — в шутку думал он, разбирая в очередной раз грязное кружевное бельё герцогини.
Усталость накапливалась так сильно, что «шутка» с каждым днём казалась всё заманчивее и заманчивее…

Спустя неделю после приема, когда спокойствие наконец вернулось в стены Дворца Отдыха, судьба преподносит новые сюрпризы. Сиделка герцогини пришла к нашему герою с новостью.

— Госпоже Виктории нездоровится. Захворала. — с красными от смущения щеками сказала слегка полноватая, молодая девушка.

— Что случилось?

— Жалуется на мокроту и сильный кашель.

— Хорошо, позовите её.

— Нет. — еще сильнее засмущалась сиделка, — Она требует, чтобы вы лично пришли к ней и осмотрели. Она не собирается в больном виде расхаживать перед всеми.

Наш герой уже привык к подобным заморочкам знатных особ и не стал настаивать. Через пятнадцать минут, взяв с собой сумку с медицинским инструментом, направился в самую большую комнату на втором этаже.

Стук в дверь.

— Войдите.

«По голосу абсолютно здорова», — подумал юноша и аккуратно потянул за ручку.

Картина, возникшая перед ним, превзошла все ожидания. Полностью обнажённая герцогиня встречала медбрата, изучая своё отражение в большом зеркале. Тут у нашего героя пропал дар речи. Её тело, не скрытое ни единой ниточкой, ни лоскутом ткани, предстало во всей своей зрелой красоте. Взгляд скользил по шелковистой коже с прожилками морщин на плечах и бёдрах, задерживался на тёмных ареолах груди, сохранившей упругость и соблазнительный изгиб. Над высокой талией проступали очертания нижних рёбер, создавая изящный переход к плоскому животу с мягкими складками. Родинки на бледной коже выглядели словно россыпь тёмных жемчужин. Мягкий изгиб бёдер плавно переходил в тонкие, но сохранившие форму ноги с чёткими линиями коленей. Вся её поза дышала спокойной уверенностью, а руки были опущены вдоль тела, пальцы слегка касались упругих мест ниже пояса.

— Для осмотра не обязательно было раздеваться. — первое, что выдавил из себя юноша, сглотнув слюну, — Прошу, прикройтесь чем-то…

Герцогиня с недовольной мимикой развернулась к нему. В ней было некое разочарование, читалась тень негодования.

— Не могу понять… — задумчиво и с той же ноткой хрипа произнесла она, — Что не так? А если…

Виктория уставилась на юношу пронзительным взглядом, в этот момент её глаза в буквальном смысле объяло пламя. Зрачки из потускневше-голубых превратились словно в кошачьи. Кожа на руках и ногах покраснела, не сильно, но достаточно заметно. А ногти на руках словно стали чуть длиннее.

Наш герой в этот момент не на шутку испугался. Он попятился назад с немым выражением страха на лице. Со лба начал течь пот, рубашка взмокла. Когда спина уперлась в дверь, а рука на ощупь пыталась найти ручку двери, пока глаза не могли оторваться от пугающего зрелища, пришло горестное осознание… Дверь закрыта.

— Вы… Вы демон? — Спросил он.

— Не просто демон. — голос стал более властным и громким, прозвучал пробирающий до костей смех, — Суккуб, деточка, самое настоящее воплощение похоти!

------------------------------------
От автора:

Теперь у нас готова первая глава. Я пока специально не описывал внешность главного героя и даже не давал ему имя — можете сами предложить. А можно и не предлагать... Можно и вовсе развернуть историю в кардинально другое русло! Всё зависит от вашей воли и фантазии.

Лично мне пока нравится, что получается. Чувствую, будет забавно. Поймал себя на мысли, что теперь интереснее всего, что же будет в конце и к чему приведёт весь этот эксперимент.