Хищник

Экстренный выпуск прервал вечернюю передачу без предупреждения. За окном студии выла сирена — то ли полиция, то ли скорая, то ли просто кто-то из тех, кто уже не верил в завтрашний день. Диктор, обычно невозмутимый, говорил быстрее обычного, словно пытался уложиться в отведённое время до конца света. За его спиной слышались обрывки разговоров, шаги, звук захлопнувшейся двери.

"...новое землетрясение в Сельхе магнитудой семь точка два. По предварительным данным, разрушены три города в южной провинции. Связь с регионом потеряна два часа назад..."

Камера переключилась на карту. Красные зоны покрывали половину континента.

"В Танмаре уровень воды в реке Белтай превысил критическую отметку на четыре метра. Эвакуация прибрежных районов продолжается, но дороги затоплены. По неподтверждённым данным, под водой оказались уже двенадцать населённых пунктов..."

Диктор сделал паузу, взглянул за кадр, получил какой-то знак.

"Министерство обороны Конгура официально заявило о переброске трёх дивизий к границе с Виерией. Цитирую: 'для защиты от потока беженцев и обеспечения национальной безопасности'. Премьер-министр Виерии назвал это заявление провокацией и..."

Изображение дёрнулось. На секунду экран стал чёрным, потом вернулся тот же диктор, но теперь он читал с листа, поднесённого кем-то из-за кадра.

"Поступают сообщения о массовых беспорядках в столице Лаарии. Толпы людей штурмуют правительственные здания, требуя честных ответов о состоянии планеты. Полиция применила слезоточивый газ. Есть жертвы, точное число уточняется..."

Камера снова вернулась к диктору. Тот явно устал. Под глазами тени, галстук ослаблен.

"Международная группа учёных опубликовала совместное заявление. Согласно их расчётам, магнитное поле планеты продолжает ослабевать. Космическая радиация достигла уровней, опасных для здоровья в экваториальных регионах. Рекомендуется ограничить время пребывания на открытом воздухе до..."

Он не договорил. Просто положил бумаги на стол и посмотрел прямо в камеру. На секунду в его глазах промелькнуло что-то живое — не профессиональная маска, а настоящий человек, такой же напуганный, как и все. Взгляд длился слишком долго. Неловко долго. Кто-то за кадром протянул руку, осторожно убирая микрофон с его лацкана.

"На сегодня это всё. Следующий выпуск новостей... если будет следующий выпуск... завтра в восемь утра."

Экран погас.

В кабинете на тридцать втором этаже правительственного здания Виерии президент выключил звук пультом, но экран оставил включённым. Там теперь шла реклама курорта на побережье — пальмы, белый песок, счастливые люди. "Здесь всегда рады вам..." — звучал бодрый голос за кадром. Курорт этот затопило три недели назад.

— Они даже рекламу не обновили, — сказал премьер-министр, стоя у окна. За стеклом столица Виерии — Астерн — всё ещё выглядела относительно спокойной. Огни улиц, движение транспорта, жизнь продолжается. Но оба знали, что это иллюзия.

В кабинете пахло виски и чем-то ещё — застарелым табачным дымом, въевшимся в обивку кресел за десятилетия. Приглушённый свет настольной лампы создавал островок тепла в полутьме. Где-то в соседнем кабинете гудел принтер, выплёвывая очередные сводки, которые никто уже не будет читать.

— Зачем? — президент откинулся в кресле. — Через неделю никого не будет волновать реклама.

— Неделю? — премьер обернулся. — Официально мы говорим "меньше года".

— Официально мы говорим много чего, — президент налил себе виски из графина на столе. Не предложил премьеру — тот не пил. — Закрытый доклад геофизиков получил?

— Три месяца максимум.

— Два с половиной, — поправил президент и выпил залпом. — Ядро планеты повреждено настолько, что процесс необратим. Магнитное поле рассыпается. Температурные аномалии усиливаются. Землетрясения, извержения, наводнения — это только начало.

Премьер вернулся к столу, тяжело опустился в кресло напротив.

— Сельха разваливается на части. Буквально. Последний спутниковый снимок показал разлом длиной в пятьсот километров. Пустыня наступает с юга, землетрясения не прекращаются. Оттуда уже восемь миллионов беженцев идут к нашим границам.

— Официально два миллиона.

— Официально мы лжём.

Президент усмехнулся без радости.

— А Танмар?

— Треть страны под водой. Реки вышли из берегов, дамбы не выдерживают. Они просят помощи, но чем мы можем помочь? У нас самих засуха губит урожай. Через два месяца начнётся голод.

— Месяц, — снова поправил президент. — Если Конгур решит начать войну раньше.

Премьер поднял глаза:

— Ты думаешь, они решатся?

— Три дивизии у границы, — президент показал на карту на стене. — Официально для защиты от беженцев. На самом деле ждут момента. Наши горные высоты, наш контроль над перевалами — единственное, что их сдерживает. Если начнут атаку сейчас...

— Мы не выстоим.

— Мы не выстоим, — согласился президент. — Генштаб просит разрешения на упреждающий удар.

— Ты не дашь.

— Я не дам. Если начнём войну сейчас, то только ускорим конец. — Он снова потянулся к графину, но остановился. — Лаария держит нашу сторону?

— Пока да. Негласный союз против Конгура. Но Лаария сама в отчаянии. У них нет ресурсов, нет территории, только технологии. Они хотят мест на... — он запнулся. — Если вдруг появится шанс.

— Шанса не будет.

Повисла тишина. На экране телевизора теперь шла программа о садоводстве. Женщина с энтузиазмом объясняла, как правильно выращивать помидоры в теплице. Будто мир не заканчивался за окном.

— Беженцы из Сельхи, — премьер вернулся к предыдущей теме. — Мы не можем их всех принять.

— Мы не примем никого, — сказал президент жёстко. — Армия получила приказ закрыть границу. Любой ценой.

— Это восемь миллионов человек.

— Это восемь миллионов мертвецов, которые ещё не знают, что они мертвецы. Как и мы. Как и все на этой планете.

Премьер хотел что-то возразить, но закрыл рот. Спорить было не о чем. Цифры не врали. Прогнозы не оставляли надежды.

— Конгур тоже это знает, — сказал он наконец. — Они понимают, что времени нет. Вот почему три дивизии. Они хотят умереть победителями.

— Или захватить что-то ценное перед концом. — Президент посмотрел на карту. — Наши земли, наши запасы, наши бункеры. Хотя какая разница. В бункере протянешь на месяц дольше. Может, два.

Он встал, подошёл к окну, встал рядом с премьером. Город внизу жил, двигался, дышал. Люди возвращались с работы домой, в магазинах горел свет, в парках играли дети.

— Они не знают, — сказал премьер тихо.

— Они знают, — возразил президент. — Просто не хотят верить. Видел программу новостей? Диктор в конце сорвался. Через день его уволят, но он уже сказал правду. Люди поняли. Просто продолжают делать вид.

— Что нам делать?

Президент усмехнулся:

— Ты премьер-министр, а спрашиваешь меня?

— Потому что у меня нет ответа.

— У меня тоже.

Они стояли молча, глядя на город. Где-то внизу включилась праздничная иллюминация — чей-то день рождения или годовщина. Разноцветные огни мигали на фасаде здания, радостные и бессмысленные.

— Мы могли бы соврать лучше, — сказал премьер. — Дать людям надежду. Сказать, что учёные работают над решением.

— Учёные и так работают, — ответил президент. — Проект за проектом. Подземные города, купола, генераторы магнитного поля, всё что угодно. Знаешь, сколько из этих проектов реально осуществимы?

— Ноль.

— Ноль, — подтвердил президент. — Даже если бы у нас было десять лет и неограниченные ресурсы. А у нас есть два с половиной месяца и страна на грани развала.

На столе зазвонил телефон. Президент не ответил. Потом снова. И снова.

— Это Генштаб, — сказал премьер.

— Пусть звонят.

— Если Конгур атакует...

— Если Конгур атакует, мы все равно умрём. Просто на пару дней раньше.

Телефон смолк. Потом зазвонил снова.

Президент вздохнул, вернулся к столу, взял трубку:

— Слушаю.

Говорил кто-то долго. Президент слушал молча, его лицо не менялось. Только глаза расширились на секунду. Потом он медленно опустил трубку на рычаг.

— Что случилось? — спросил премьер, видя его выражение.

Президент посмотрел на него, потом снова на телефон, потом в окно.

— Радары засекли объект. Огромный. Входит в атмосферу над нашей территорией.

— Конгурская атака?

— Слишком большой для ракеты. Слишком большой для чего угодно. — Он взял пульт, переключил канал на военную частоту. Экран показал радарную карту. В центре — яркая точка, движущаяся вниз.

— Что это?

— Они не знают, — сказал президент тихо. — Системы ПВО не могут захватить цель. Размер аномальный. Поднимают истребители.

Они смотрели на экран. Точка двигалась всё ближе к поверхности. Где-то над Виерией, к востоку от столицы, в районе Айхеловых гор.

— Ещё одна катастрофа, — сказал премьер. — Будто нам мало.

Президент не ответил. Он смотрел на экран, и в его глазах было что-то новое. Не надежда — он был слишком опытным политиком, чтобы позволить себе надежду. Но любопытство. Острое, почти болезненное любопытство.

— А может, — сказал он медленно, — это не катастрофа.

Премьер посмотрел на него:

— Что ты имеешь в виду?

Но президент только покачал головой. На экране точка продолжала падать.