Хитрый Чёрт

Трудно сказать, было это судно пинком или галиотом, а может, даже шхуной. Оснастку, как и названия, оно меняло часто по воле своего капитана. Бернардо Эрера, более известный, как Хитрый Чёрт, настолько прославился в пиратской среде, что в любом порту его могли схватить и повесить. Но он менял внешность, одежду, паруса и мачты на своей посудине и так заходил прямо в пасть к дьяволу, оставляя с носом всех английских ищеек.

Однажды его предали и схватили, но Хитрый Чёрт бежал, каким-то образом выломав решётку своей камеры. Выбравшись из неё, он покинул крепость прямо в море, где его уже ждали сообщники. Впрочем, всё это не так и просто, помогло знание законов физики.

Развязав верёвку, которой его связали, он протянул её от решётки до кольца в стене. Натянув её очень туго, он обрушился на середину верёвки всем весом. Прыгнув так несколько раз, он добился того, что пруток из окошка согнулся, выскочил из оконного проёма и открыл дорогу наружу.

По двору крепости он просочился, как тень, с той самой верёвкой в руках. С её помощью пират поднялся на крепостную стену, забросив прут от решётки между зубцов башни, а в море просто бросился со стены, прыгнув подальше. Несколько мощных гребков, и проходившая мимо лодка подобрала беглеца. Через полчаса он уже был на борту судна и ушёл прочь из этих вод.

А вот предателя ждала страшная участь. Однажды в порт вошла под парусом рыбацкая лодка, на мачту которой, как на кол, был насажен предатель. Заострённый конец мачты торчал из его рта, и у всех пропало желание связываться с жестоким пиратом. Впрочем, жестоким он был не всегда, сохраняя жизнь тем, кто сдался без боя.

Вот с тех пор у него и появилось предвидение неприятностей. Никто не мог объяснить, почему он уходит из любых ловушек, отказывается от захвата какого-то судна, или наоборот, умудряется перехитрить довольно сильных противников. Никто не понимал, как он с двенадцатью подельниками умудрялся захватывать флейты, бриги и даже корветы. Но тем не менее, такое порой случалось.

Вы удивитесь, как могут тринадцать человек захватить судно, на котором пятьдесят, шестьдесят человек экипажа? Вариантов много и каждый раз это было ново и необычно. Например, перед отплытием на борт садился пассажир с большим саквояжем, а вскоре подплывало судно, с которого могли передать срочную почту. Пока судно не ушло далеко, такое не вызывало вопросов и почту принимали на борт. Но вместе с нею на борт летели абордажные крючья, и вооружённые до зубов головорезы лезли на абордаж.

Их бы смяли, но пассажир доставал из саквояжа пистолеты и ручные бомбы, а застигнутая врасплох команда, да ещё лишившаяся офицеров, убитых пассажиром, сдавалась, не оказав серьёзного сопротивления. К тому же, пираты оценивали, насколько сильно погуляли матросы на берегу, а с похмелья и бойцы из них никакие.

Иногда вместо пассажира оказывался новый корабельный плотник, или врач, а то и священник. Вот за эти проделки его и назвали Хитрым Чёртом. А он бороздил моря со своей командой, и никто не смог больше поймать его. Странно это, но порой капитан уводил судно из вполне мирных вод, заявляя, что он чувствует беду. И на самом деле уже на следующий день там оказывались британские корабли, нанятые Ост-Индской компанией для борьбы с пиратами.

– Капитан, мы понимаем, что ты хитёр, как чёрт, но как ты это узнаёшь? – порой спрашивали парни из его экипажа.

– Чайки, ветер, запах смерти, я чувствовал его там, в камере. – пират скалился, от чего у его парней по спине ползали мурашки. – Старуха с косой пахнет по-особому, кто запомнил этот запах, тому нетрудно узнать его снова.

На этом разговоры и заканчивались, чего навлекать на себя гнев капитана. Нет, они за него в огонь и в воду, уж больно капитан заботится о каждом, никого не даёт в обиду и даже спас от виселицы парочку матросов. Они сыты, одеты, как дворяне, вооружены, как ни один офицер британского флота. Прекрасные абордажные сабли, пара пистолетов и кинжалы, не меньше двух, а бывает и четыре. За спиной, как у малайцев, на поясе и пара в сапогах. В абордажных схватках такие рубаки стоят многих.

Небольшие парусники захватывали без проблем, вот с большими приходилось повозиться, или придумать нечто такое, чего раньше никто не делал. Например, увести парусник прямо из порта, когда груз уже погружен, а офицеры с боцманом выуживают подгулявших матросов из портовых кабаков. На пирсе появлялся католический священник, который просил подвезти его до какого-нибудь порта. Или купец с товаром, уговаривавший прихватить и его товар по пути.

А в это время к борту тихо подходила большая лодка, и головорезы перебирались на палубу купеческого судна. Связав всех, кто остался на корабле, они рубили швартовы и выходили из порта, растворяясь в морской дали. Груз и судно потом продавали в другом порту, а в каком, про то никто не знал, пока судно не входило в порт.

Такое не проделать каждый день, но иногда Хитрый Чёрт придумывал такие фокусы, что оставалось только удивляться смелости и наглости пирата.

– Мне сказали, что это судно идёт в Австралию, – на пирсе показалась процессия из шестерых монахов и аббата.

– Вам не соврали, – ответил дежурный офицер, – мы на самом деле собираемся дойти до Австралии, но по пути будем останавливаться на островах. А вам какая нужда в Австралии?

– Мы везём мощи святого Иеремии и духовную литературу, зная, что в местной епархии существует большая необходимость в этом, – аббат указал на сундук, который несли монахи.

– Я доложу капитану, у нас нет столько свободных кают.

– Достаточно и одной, братья привыкли к аскетизму. Они могут спать на полу, на палубе, да где угодно, но святые мощи необходимо оберегать.

Капитан придирчиво осмотрел монахов, даже заглянул в сундук, где на ровных стопках книг покоилась рака с мощами, и приказал выделить каюту. Монахи расположились на полу, отведя койку аббату, но двое постоянно бодрствовали у сундука. А на судне, после отплытия, стали происходить странные вещи. Матросы и офицеры стали исчезать во время собачьей вахты.

– Святой отец, что за напасть постигла нас? – обратился капитан к аббату.

– Это козни дьявола, я чувствую это, но попробую изгнать его с корабля.

Изгнание сопровождалось молитвами и экзорцизмом, у некоторых матросов стали появляться конвульсии и пена на губах. Не все пережили это, а выжившие походили на тени, но больше никто не исчез, если не считать погибших, ловко отравленных пиратами. Уже скоро и Джакарта, где можно пополнить запасы и немного отдохнуть. Только отдыхать не пришлось вовсе, на рассвете их нагнало пиратское судно, чтобы взять на абордаж и захватить.

Пиратов было до удивительного мало, но тут в дело вступили «монахи». Под книгами оказались пистолеты, а оружие офицеров и матросов перешло в руки лжемонахов. Зажатая с двух сторон команда растерялась, лишившись управления, и сдалась на милость победителей. Вешать и резать никого из сдавшихся не стали, просто заперли в трюме и увели корвет в Сиам, где продали недорого французам.

На корабли перестали пускать более одного монаха, пристально проверяли багаж пассажиров и вообще, ввели очень строгие меры безопасности. Тогда Эрера перешёл к дерзким ночным операциям, нападая на рейде или даже в порту. Ночь, время тёмное и тихое, всегда можно подкрасться беззвучно, забросать палубу ручными бомбами и захватить судно прямо на рейде. В порту же действовали осторожнее, но не менее решительно.

– Эй, вы чего тут стали, тут наше судно стояло, – парочка пьяных матросов попыталась подняться на борт.

– Проваливайте, пьянчужки, напились, что своё судно найти не можете, – вахтенный офицер решителен и не собирается пускать этих гуляк на борт.

Но в это время на лодках подошли с другого борта пираты и без шума убрали всю верхнюю команду. Внизу тоже никого не щадили, а потом вывели судно из порта и растворились на морских просторах. Военные стали охранять суда в порту и нападения прекратились, но тут появился рассеянный натуралист с сачками, подзорной трубой и кучей записей в блокнотах. Его тщательно досмотрели и проводили в каюту.

Пассажир это не доставлял хлопот команде, гулял по палубе, смотрел в свою подзорную трубу, да рисовал в своём блокноте морских обитателей, которых встречали по пути. Записей его никто не понимал, а он смотрел на звёзды, что-то бормоча себе под нос, да вытягивал к ним ладошки с растопыренными пальцами. Так продолжалось, пока из-за острова не показалось судно с флагом, говорящим, что ему требовалась помощь.

– Всем приготовиться, это могут быть пираты и скомандуйте солдатам, подниматься наверх.

Вот так дела, судно оказалось ловко замаскированной ловушкой для пиратов. И тут пассажир изменился в лице. Тревога сменилась отчаянным желанием спасти своих братьев по ремеслу. Как только суда сблизились достаточно, он извлёк из рукава острый стилет и ударил капитана прямо в сердце. Выхватив из его рук рупор, он достал пистолет из-за пояса капитана и прокричал:

– Эй, на судне, уходите, это ловушка!

После чего пассажир приставил пистолет к своей голове, выстрелил и упал за борт. С пиратского судна дали залп книппелями по парусам, развернулись и ушли острым курсом. Корвету без капитана нечего и думать о погоне, пока они развернулись, да ещё с порванными парусами, пираты уже были далеко.

– Сдох? – помощник посмотрел за борт. – Шляпа только и осталась от пирата, а смелый, своих выручил, но сам сдох.

Корвет продолжил свой путь, матросы перенесли все вещи пропавшего пассажира в кают-компанию, где их тщательно осмотрели, впрочем, не найдя ничего, что говорило и пирате или его судне.

*****

Тропический остров в Тихом океане, солнце припекает, пробиваясь сквозь густые заросли. За их плотной стеной, на небольшой полянке, стоит маленькая хижина. Она вся сделана из циновок, сплетённых из листьев пандануса. Аборигены плетут такие на своих катамаранах, чтобы можно было укрыться от дождя и солнца. Перед хижиной горит костёр и человек жарит на вертеле большую рыбу.

– Чёрт паршивого ножа нет, а то давно бы уплыл отсюда, – ворчит он.

– Тебе не нравится наш остров? – женщина тоже выбралась из шалаша.

– Он хорош, но тебе скоро рожать, а мы так и останемся здесь? – мужчина не отрывается от готовки, а женщине это уже непросто с таким животиком.

– Подумаешь, – улыбнулась она. – Тысячи лет рожали и ничего, а ты волнуешься за меня. Нож тебе и не нужен, ты же всё можешь делать тем, что у нас есть.

Она молодец, многому научила его, как использовать акульи зубы, как сделать инструмент из камня, как залезть на пальму и срубить кокос тем, что у тебя есть.

– Осталось три года и за мной приплывут, – убеждённо сказала она.

– Ты так уверена? – засомневался мужчина.

– Считать годы мы умеем, не переживай, а потом за мной приплывут, и я стану матерью племени. Это испытание, прожить пять лет на острове, если выжила, значит, можешь быть главной.

– Странные у вас обычаи, но я не жалуюсь, ты умная, я буду всегда защищать тебя.

Мужчина протянул рыбу женщине и стал виден шрам на лице, след от пули. В последнее мгновение рука дёрнулась, и пуля прошла, только слегка зацепив его. Держась за руль корвета, чтобы никто не увидел, пират дождался, когда парусник пройдёт мимо острова и доплыл до него. Здесь застал смуглую островитянку, которую отправили на испытательный срок в ссылку.

– Ничего, что я с тобой тут живу? – уточнил он.

– Даже хорошо, скажу, что боги моря послали тебя ко мне. Только учти, в нашем племени всем распоряжаются женщины, мужчин мы просто любим.

Моряк расхохотался так заразительно, что и женщина улыбнулась.

– Я так долго был капитаном, что готов подчиняться тебе всю оставшуюся жизнь.

– Глупенький, – она обняла своего мужчину, – мы не командуем, просто решаем важные вопросы, женщины лучше знают, что нужно племени для выживания.

– Согласен, ты точно, знаешь больше меня.

Они ели рыбу и нежно целовались, до родов ещё не меньше месяца, а пока им никто не помешает любить друг друга.