Хмурый

Василий Васильевич Верещагин - художник-баталист. Отрицал всякие награды но "георгий" полученный за Самарканд носил с гордостью

- Ещё кофе господа?

- Да, милейший, пожалуй. Ещё чашечку и по делам.

- Ммм, а кофе-то и правда, чудо, Лаврентий Михайлович.

- А что я вам говорил Осип Иванович, Константин Петрович? Это вам не трактир на Пятницкой и не кафе на Садовой.

- Вы почему-то не в духе сегодня Лаврентий Михайлович.

- Да, да, я тоже заметил. Чем-то расстроены?

- Ооо! Какая встреча Василий Васильевич! Какими судьбами! Рад, очень рад!

- Взаимно. На лечение приехал, здоровье немного поправить Константин Петрович. После "отдыха" в Самарканде.

- Наслышан, наслышан. Господа познакомьтесь это Василий Васильевич Верещагин.

- Тот самый!

- Ничего себе!

- Да, живописец. А это Лаврентий Михайлович Хвостов и Осип Иванович Берг.

- Очень приятно господа.

- И мне.

- Мне конечно тоже.

- Милейший, нам ещё посуду и кофе. Присаживайтесь Василий Васильевич, присаживайтесь. Вот стул. Не помешаете.

- Благодарю.

- Так почему вы не в духе Лаврентий Михайлович?

- Да утром при входе в нашу гостиницу произошёл один пренеприятнейший инцидент, доложу я вам.

- А что такое?

- Мы с женой и дочерью вышли из пролётки, ну с вещами конечно, корзинами, чемоданами, и начали подниматься по лестнице. Швейцаров и лакеев то не дождёшься. Лентяи, одно слово.

- Ну, ну! Интересно.

- Так вот, впереди нас шёл военный в плаще, кажется капитан, я не разбираюсь в этих званиях, с чемоданчиком. Медленно так знаете, не торопясь. Мы за ним вытянулись, а он ползёт. Я сделал ему замечание, он молчит. Софа визжит, Анечка канючит, я вспотел. Я снова, он только глянул на меня и всё. Тогда уж я настоял. И знаете, что?

- Что?

- Да, да, занимательно.

- Он мне нахамил! Этот солдафон мне надворному советнику нахамил. Я вообще не понимаю, что мы так с этими военными носимся. И главное из-за чего? Только на парадах ходить и умеют. Да медальки на себя вешать.

- Василий Васильевич что-то вы нахмурились?

- Кхм, да нет ничего.

- А кстати, как там в Средней Азии, Василий Васильевич?

- Ничего Лаврентий Михайлович. Жарко.

- Говорят там можно отлично отдохнуть... а вот и он!

- Кто?

- Тот самый хам, оскорбивший меня утром.

- …

- Василий Васильевич вы что? Нет, не надо!

Шлёп!

- Аааа! Что за поведение?

- Хвостов, вы мерзавец и подонок!

- Что? Почему?!

- Василий Васильевич он просто...

- Оставьте Константин Петрович, я должен!

- Так вот Хвостов, человек которого вы подгоняли на лестнице это штабс-капитан Лаврентьев - георгиевский кавалер и боевой офицер. В Самарканде он получил серьёзное ранение в ногу, которое грозит ему ампутацией. Сюда он приехал на консультацию к хирургу Пирогову. Этот человек неоднократно рисковал жизнью ради Отечества, а вы... вы...! Эта оплеуха лишь малая часть... Я готов с вами стреляться сегодня же вечером! В пять возле водопада. Секундантом моим будет Константин Петрович. Прощайте!

- Василий Васильевич постойте!

- Я что-то ничего не понял. Константин Петрович это же ваш хмурый знакомец и вы его к нам позвали, объяснитесь?

- Что ж, господа, извольте. Верещагин состоял художником при Туркестанском генерал-губернаторе генерале К.П. Кауфмане. Там сейчас бои, много убитых. Приехал в Самарканд Василий Васильевич после взятия его русскими войсками второго мая. И тут же попал в переделку. Да какую! Получил настоящее боевое крещение, выдержав с горстью русских солдат тяжёлую осаду этого города восставшими местными жителями. За оборону Самаркандской крепости был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. Был ранен, сюда приехал поправить здоровье.

- Ах вот оно как! Тогда действительно...

- Ну, я же не знал! Мне что теперь стреляться? Да что за глупости? Вторая половина девятнадцатого века на дворе. Я не хочу! Хотя умею. В университете был лучшим на курсе...

- …

- Ммм... мой вам совет Хвостов, пока не поздно найдите Верещагина и извинитесь. И перед Лаврентьевым тоже. Так будет правильно. А то никакие победы в университете, вам, как бы это лучше сказать… не помогут.