Холодные звезды

Наберем 100 лайков, врубаем хеви-метал и шпарим проду.
Давай, присоединяйся!

Поехали!

Жирный, потрепанный временем и космическими ветрами грузовоз «Далис» плавно отошёл от места стоянки орбитальной станции, парящей над зелёным шаром обжитой планеты, и начал долгий и монотонный манёвр, приближаясь к исходной точке своего гиперпрыжка.

Его некогда блестящая серебристая обшивка была покрыта сетью царапин, вмятин и следов метеоритных ударов, рассказывающих о долгих годах скитаний по галактике. Отдельные панели выцвели и приобрели желтоватый оттенок, а в некоторых местах зияли заплатки, наспех приваренные в «полевых» условиях.

На корме, где когда-то красовалась яркая надпись с его гордым именем «Далис», виднелось лишь размытое пятно с едва различимыми литерами. Двигатели, массивные и гудящие, теперь издавали хриплые вздохи, уставшие от бесконечных прыжков сквозь гиперпространство. Смотровые окна, мутные и поцарапанные, едва пропускали свет, создавая внутри корабля гнетущую атмосферу.

Внутри корабль был не лучше. Коридоры, узкие и металлические, скрипели и стонали при каждом движении. Повсюду виднелись следы небрежного ремонта: свисающие провода, торчащие из стен, и заплатки из изоляционного материала. Запахи старого машинного масла, пыли и чего-то неуловимо космического витали в воздухе, создавая уникальную атмосферу старого космического кочевника.

Почему корабль назвали «Далис»? Никто из ныне странствующих на нём членов экипажа уже и не помнил. Легенды размылись, как старые фотографии. Одни шептали о странном поэте-отшельнике, скитавшемся по дальним планетам, чьи стихи случайно попали в руки создателей корабля. Другие утверждали, что «Далис» — это аббревиатура, сложная и многозначительная, обозначающая нечто, давно утраченное в анналах забытой цивилизации.

Но истина, вероятно, была намного прозаичнее. Какой-нибудь инженер-романтик, увлечённый искусством сюрреализма, просто дал кораблю имя любимого художника, не подозревая, что оно переживёт его самого, проект и даже эпоху. Каким бы ни было объяснение, «Далис» бороздил космические просторы, неся на борту груз.

Сто двадцать минут — ровно столько оставалось жить как этому старому кораблю, так и одному из двух членов его скромного экипажа. Но это будет немного позже. А сейчас, я веду этот старый, потрепанный танкер с сотней тонн груза.

Орбитальная станция ушла в тень планеты, с громким шелестом включились маневровые двигатели, и, содрогаясь от вибрации, корабль пошел к своему последнему гиперпрыжку. Внизу неспешно вращалась планета во всем своем зелено-голубом великолепии.

С высоты орбиты она напоминала драгоценный минерал, затерянный в бархатной черноте космоса. В сложной игре света и тени лазурные океаны переплетались с изумрудными континентами и создавали живую картину.

Бесконечные просторы вод, кажущиеся неподвижными с такого расстояния, скрывали бушующую в них жизнь. Белоснежные облака, словно кистью художника, были нанесены на небесный холст, создавая причудливые узоры и добавляя таинственности этому далекому миру.

Континенты представали в виде мозаики разнообразных ландшафтов: от горных хребтов, устремленных ввысь, до бескрайних равнин, простирающихся до самого горизонта. Эта неповторимая красота заставляла задуматься о хрупкости и уникальности жизни в холодном и мертвом космосе.

Имя этой живой планеты было Клорис — названная в честь богини цветов, чье дыхание пробуждает землю к жизни. И это имя, словно семя, проросло в сознании первых ее поселенцев. Клорис встретила их изумрудными лесами, распростертыми до самого горизонта словно зеленым океаном, и серебристыми водопадами, срывающимися с отвесных скал, создавая каскады искрящихся брызг.

Уже тогда, в момент первой высадки, стало ясно: эта планета — и есть само олицетворение красоты, воплощение гармонии между жизнью и природой. Спустя десятилетия, когда первые поселения превратились в огромные города, а дикие просторы уступили место ухоженным полям, имя Клорис звучало уже во множестве древних легенд этого мира.

Но чужакам путь на планету был заказан, как, впрочем, и на любые другие освоенные людьми миры. Любое соприкосновение с освоенными человечеством планетами происходило исключительно на орбитальных станциях. Карантин — это не просто мера предосторожности, а незаживающая рана на теле человечества. Он был выжжен фактами о том, как одна встреча с инопланетной группой могла обернуться смертельной угрозой для поселенцев, даже от обыкновенного гриппа.

Я словно зачарованный, смотрел на планету из-за астронавигационной панели. Запрет на высадку был особенно горьким, когда перед глазами разворачивалась такая красота. Планета, словно драгоценный камень в черной шкатулке космоса, искрилась зеленью лесов и лазурью океанов, а водопады, низвергающиеся в воду, напоминали серебряные нити.

Контраст с привычным миром корабля был оглушительным. Мерцающие индикаторы, переключатели, голографические проекции — все это казалось мне серым и безжизненным. Я буквально готов был пожертвовать всем этим, всей своей жизнью, ради одного дня на этой планете! Но приказ есть приказ. И я мог лишь смотреть, как корабль уходит в черную пропасть космоса, оставляя мою мечту позади.

С раздражённым фырканьем Лиза, моя помощница, с отработанной точностью коснулась кнопок пульта. Ей, как никому другому, было знакомо это горькое чувство, охватывающее путника, когда он видит с орбиты всю красоту мира, но лишён возможности прикоснуться к его великолепию. Ещё до введения карантина она сама однажды ступала по земле Клорис, и это воспоминание навсегда врезалось в её память.

Но законы Звёздного Альянса, несмотря на свою строгость, имеют веские основания. Клорис — это не место для развлечений или праздного любопытства. Это живая, развивающаяся планета, где живут люди, для которых она является тем же, чем когда-то была Земля для всего человечества, пока оно не устремилось к звёздам: их убежищем, их родным домом.

«Не в этот раз,» — подумал я с легкой грустью. «Возможно, когда-нибудь… Но сейчас у меня другие приоритеты. Карьера грузоперевозок сейчас набирает обороты, и мне нужно сосредоточиться на работе. А планета… планета подождет.»

Космический бизнес — это не игра для новичков, мечтающих о мгновенном богатстве. Реальность такова, что даже многолетняя работа по доставке товаров, оборудования и прочих легальных грузов может принести лишь скромный доход, достаточный разве что для приобретения скромного жилища на пригодной для жизни планете, где можно встретить старость в спокойствии и уединении. Это жизнь, полная тяжелого труда ради базовых потребностей.

Однако существуют и более рискованные, но потенциально прибыльные сферы: торговля запрещенными веществами, людьми, редкими животными или оружием. Эти пути обещают быстрое обогащение, но неизбежно привлекут внимание как преступников, стремящихся к легкой наживе, так и правоохранительных органов.

Но в тюрьму я не хочу. Ещё слишком молод и многого чего не достиг! А пираты… Откуда здесь пираты? Эта система считается безопасной. По крайней мере, так считалось по сей день.

До прыжка еще около ста минут. А это больше часа. Да, грузовые корабли не отличаются скоростью, зато они могут перевозить сотни тонн груза. Я сидел в нашей с Лизой рубке, наблюдая за медленным течением времени на цифровом дисплее. Минуты тянулись мучительно долго, словно насмехаясь над моим нетерпением. За толстой переборкой слышался приглушённый гул медленно набирающих обороты прыжковых генераторов.

Лиза, как она хороша! В ее синих глазах — отражение звездного неба, чистое и глубокое. Кажется, будто в них можно утонуть, потеряться в бескрайнем океане. Волосы — словно пышное поле, колышущееся на ветру, пряди длинных волос неонового цвета, играющие в лучах местного светила.

Ее улыбка — словно первое весеннее тепло, растапливающее лед в сердце. Она согревает и дарит ощущение безмятежности. Голос — тихий, мелодичный, словно журчание ручья, успокаивающий и убаюкивающий. Каждое слово, произнесенное ею, наполнено любовью.

Линии тела плавные и изящные, как изгиб лебединого пера. Кожа, словно шелк, истончается в свете звезд, отражая нежное сияние. Движения Лизы — грациозны и легки, она словно танцует, даже когда просто идет по коридору корабля. В ней чувствуется какая-то внутренняя сила, уверенность в себе, которая притягивает и завораживает.

Каждый ее изгиб, ее жест, ее шаг, вздох и каждый взгляд — красота, совершенство, баланс и гармония. Длинные, точеные ноги, бедра — легкий намек на чувственность, плавный переход к талии, тонкой и гибкой, как лоза. Грудь — нежные бутоны, едва распустившиеся под лучами солнца, наполненные соком. Плечи — покатые и изящные, словно крылья ангела, готовые взмахнуть в любой момент.

Она — олицетворение красоты, совершенства и грации. Ее тело — это полотно, на котором природа написала свой лучший шедевр. Она настоящая, искренняя. И любимая.

Я погладил Лизу по коленке и притянул ее к себе. Она податливо прильнула ко мне и мы слились долгим жарким поцелуем. Ее волосы пахли летним лугом и немного ванилью, запах, который я всегда безошибочно узнавал среди тысячи других.

В рубке повисла тишина, нарушаемая лишь гулом прыжкового генератора и сопением возбужденной девушки. Это был тот самый особенный момент, когда время словно замедляется и все проблемы отступают на задний план.

Я крепче обнял Лизу, чувствуя, как бьется ее сердце. Ее дыхание было ровным и спокойным, и я старался подстроиться под этот ритм, чтобы раствориться в моменте, не нарушить хрупкую гармонию.

В эти моменты я старался не думать, что нас ждет в будущем, мне было достаточно того, что Лиза рядом. Ее присутствие наполняло мою жизнь смыслом и светом, и я был готов на все ради того, чтобы сохранить это чувство как можно дольше.

Я расстегнул ее комбинезон и одной рукой начал ласкать ее упругую грудь, одновременно стягивая с нее одежду полностью. Девушка поддалась. Она в ответ расстегнула мой комбез там где была ширинка и взяв в ладонь мой член, плавно направила его в себя.

Рубка наполнилась сладостными стонами Лизы и моим мерным тяжелым дыханием.

***

Мы познакомились два месяца назад, в тот самый момент, когда я только-только очнулся в этом теле. Судя по всему, оно принадлежало какому-то юноше, который употребил нечто особенно забористое сверх нормы, и его душа отправилась в бесконечность. На его место каким-то чудесным образом пришел я.

Это было в небольшом парке станции на орбите какой-то захудалой планеты. До сих пор не могу понять, как это случилось со мной. Обычный будний день начала двадцать первого века. Если точнее, было шестнадцатое сентября две тысячи двадцать пятого года. Планета — Земля. Я сидел в офисе на работе и перелопачивал уйму строк акта по обучению персонала. И да, я был типичным представителем так называемого «офисного планктона».

Выходило с документами скверно. Мало того, что в акте было допущено масса грубейших ошибок, которые любезно, или не очень, оставил мне предыдущий специалист смежной организации, так и количество списочного состава было уж слишком завышено. По факту, сотрудников на их фирме было на сорок процентов меньше, чем того требовали документы и, собственно, оплата за их обучение была на сорок процентов выше.

На ум сразу приходило произведение Николая Васильевича Гоголя «Мёртвые души» во всей своей красе. Не желая быть так или иначе причастным к воровству, а также повторять судьбу некоторых персонажей этого замечательного произведения, я поспешил доложить об этих странностях своему начальнику.

И тут у меня прихватило сердце. Нет, не думайте ничего плохого. Я не из тех, кто ищет утешения в бутылке или шприце, и к сигаретам всегда относился с недоверием. Просто… возраст. Когда я переродился здесь, в прошлой жизни мне было уже за пятьдесят. Вот и сказывается.

Сердце болело. Такое уже бывало со мной пару раз за последний месяц, и я, как обычно, пообещав себе обязательно обратиться к врачу, взяв с собой тот злосчастный акт, потихоньку потопал в сторону кабинета руководителя. Тогда боли были лишь незначительные и практически сразу проходили, и я, понадеявшись на то, что и в этот раз вот-вот должно было отпустить, решительно взялся за ручку двери большого кабинета…

Вспышка — и вот я здесь. В новом теле и в другом времени. А может быть, и в другой реальности!

Едва разлепив глаза, я попытался встать на ноги и сразу свалился со скамейки. Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что действие веществ, принятых накануне этим молодым человеком, ещё не закончилось, и меня буквально штормит. Ноги были ватными, а руки действовали совершенно невпопад с моими потугами ими хоть как-то командовать.

Наконец мне удалось совладать со своим новым телом и я поднялся на ноги.

Тогда я увидел её. Она стояла, задумчиво перелистывая что-то в своём электронном планшете; её лицо, обрамлённое неоновыми локонами, казалось, светилось под искусственным светом станции. В тот момент, казалось, остановилось время. Взгляд её синих глаз, полный какой-то нежности и грусти, пронзил меня насквозь.

Жажда была неимоверная. Я набрался смелости и, чувствуя себя немного неловко, попросил воды. Она окинула меня подозрительным взглядом, но, немного подумав, достала из своей поясной сумки заветную бутылочку с кристально чистой освежающей питьевой водой.

Когда я напился, мне стало легче, и я поблагодарил её за воду. Она лишь смущённо кивнула.

— Как твоё имя? — спросила она, подняв свою прелестную головку и посмотрев мне прямо в глаза.

— Егор, — просто ответил я, назвав своё реальное имя из прошлой жизни, даже не задумываясь, что нахожусь уже в другом теле и имя его носителя могло быть другим. Да и русское земное имя могло ли здесь быть известным?

— Лиза, — коротко ответила она, услышав моё имя. — Тебе плохо?

Тот факт, что, услышав моё земное имя, она спокойно отреагировала, меня порадовал. Значит, такие имена и здесь в ходу, и это здорово! Не придётся путаться, пытаясь заучить новое.

— Я в порядке, ещё раз спаси… — хотел было выговорить я, поблагодарив за воду, как меня качнуло, и я снова шлёпнулся на тротуарное покрытие парка. Видимо, уж слишком сильными были препараты у этого парня.

Она не оставила меня, помогла подняться и усадила на скамейку. Принесла еще воды и просто ждала, пока я немного приду в себя, не торопя. Я отряхнул пыль и грязь со своей одежды, чувствуя, как слабость все еще сковывает мои движения. Затем тщательно умылся. Вода была прохладной и освежающей. Мокрыми ладонями я немного пригладил волосы, пытаясь придать им хоть какой-то порядок. Выглядел я, наверное, все еще потрепанно, но чувствовал себя намного лучше.

— Как ты?

Лиза сидела рядом. Её взгляд зацепился за вскрытую стеклянную капсулу, которая валялась возле скамейки. Видимо, это был тот самый препарат, который употребил бывший хозяин уже моего тела.

— Лучше! Гораздо лучше, спасибо тебе! — я постарался улыбнуться.

Девушка улыбнулась мне в ответ.

— Откуда ты, Егор?

— С Земли…

Так завязался наш разговор, спонтанный и легкий, как летний ветерок. Я рассказал ей всю правду: как жил на Земле, как оказался здесь, в этом мире и в этом теле. Не знаю почему, но этой девушке мне просто не хотелось лгать и придумывать историю. Правду, и все.

Лиза слушала меня и украдкой улыбалась: видимо, мой рассказ был для нее уж слишком неправдоподобным! Но, к моему счастью, возражать либо перечить она не стала, скорее всего, решив, что я все еще несу бред после наркоты.

Продолжение следует!