Honestamente

HONESTAMENTE*

— Что теперь будешь делать?

— Ничего?

— Как это — ничего?

— Вот так. Просто ничего.

Ответ поставил в тупик. Снаружи какой-то человек в панаме обогнул «плимут» и скрылся за «бьюиком». Тупая чайка, как на зло, драла глотку.

Прибор на панели запищал, зажглась красная лампочка, они оба инстинктивно повернули головы на свет.

— Ничего, говоришь.

— Именно так.

— А что если...

— Что? — прервал его первый. — Что если эта штука не заглохнет, ты хочешь сказать?

Второй пожал плечами:

— Ммм... Да?

Первый задумчиво облизнул губы, сморщился. С моря прёт солоноватый воздух, и судя по вкусу губ, либо соль каким-то боком оседает на коже, либо из носа снова идёт кровь. Он решил проверить. Подушечки пальцев коснулись поверхности верхней губы — блестящие, чистые. Значит всё же соль.

— Нет, — заговорил первый. — Я не думаю, что она работает.

— Что? Ты же сам сказал, цитирую: эта хреновина работает. Так как это теперь она не работает? А?

— Они меня обманули, — выдавил из себя первый, вдумчиво облизнул губы. Кто-то или что-то скользнуло у него за спиной.

— Да ты рехнулся. Они же убьют её!

— Нет, не убьют. Зачем им убивать Шэрон?

— Потому что она — твоя жена, идиот!

Первый иронично покачал головой. Шэрон уже не один год грозила ему разводом, жаловалась своим подругам — таким же курицам, как и она — что в браке с ним она несчастна, что Пит скучен и придурковат. «Лучше бы я вышла за кусок говна, с ним мне во многом было бы лучше, чем с тобой, пускай говно и воняет, но Пити, оно лучше тебя, поверь мне» — так она говорила и много других грубостей сыпались на его бедную голову каждый божий день. «У тебя маленький, Пит», «Ты снова потолстел, Пит, жиртрест ты эдакий» или «Видел Карлу, Пит? Почему бы тебе не замутить с ней и не оставить меня в покое? Ну и что, что она в коляске? Такая же убогая, как и ты. Два яйца пара, слышал о таком?». И так каждый божий день.

— Мне кажется, что лучше позвонить в полицию.

— Тебе кажется?

— Питер, да что с тобой?

— Ничего, — Пит погладил коробочку, потыкал указательным пальцем по лампочке, та продолжала гореть, немного прижал сверху пятернёй, она снова запищала. — Не надо никуда звонить. Я знаю, что они меня обманули.

— Пит?

— Вон из машины.

— Что? — на лице друга отразилось недоумение и, кажется, испуг? — Что ты несёшь? Твою жену похитили, Пит. До тебя не доходит?!

— Вон из машины, Роуэн. Просто выйди из машины и катись отсюда.

Роуэн посидел, обдумал услышанное и медленно приоткрыл дверцу автомобиля.

— Никому не звони, Роуэн. Я сам разберусь.

Роуэн вышел из машины, немного постоял на месте, а потом ушёл.

Наступившую после ухода Роуэна тишину разбил в дребезги взрыв. Кто-то с другой части парковки поджёг петарду. Питер подумал, что кому-то оторвало несколько пальцев и растаял от этой мысли в склизкой улыбке.

Зря, конечно, он рассказал всё об этих парнях Роэуну. Но теперь, когда он понял, что они сделали, он рад, что быстро от него избавился. Пускай тот думает что хочет, звонит кому хочет. Теперь значения это никакого не имеет.

— Они меня обманули, дорогая. — Любовно проворковал Питер. Ладонь поглаживала чёрную коробочку на приборной доске с права на лево, взад вперёд, словно собаку против шорстки.

— Я думал, они тебя запихнут в какой-нибудь подвал по передлке стерв. Но нет. Они сделали лучше!

Питер шлёпнул коробочку по боку. Внутри что-то клокотнуло и он шлёпнул её ещё раз, только теперь по красной лампочке.

Коробочка истерично запищала. Кажется то был протест, против такого безчеловечного обращения. Но кого это колышет?

— Да, Шэрон, это я — Питер. Как тебе нравится такое? — Пит достал ключи из зажигания, провёл угловатым лезвием по буграм коробки: Пип! Пииппппп!!!

— Неужели?! У тебя кровь, дорогая! Чёрт! Да это ж лучший подарок на годовщину!

Питер поднял коробку, сжал с двух сторон, она податливо выгнулась и разошлась трещинами. Из каждого разлома текла чёрная смолистая жидкость, напоминающая по структуре мёд, ну, или же кровь.

— Чёрт, надо завязывать с этим. А то весь салон кровью измажем. Давай оставим это на вечер дорогая? А сейчас прокатимся до дома. Как тебе идея, Шэрон?

Пип! Пиип!!! ПИП!!!

Питер зашёлся смехом, истиным и неповторимым. Никогда в жизни он бы не подумал, что превратив свою жену в коробку он станет счастливие. А что? Всего-то пятнадцать тысяч долларов хватило на чудесное превращение — это куда меньше того, сколько он потратил на сумки, туфли, спа-салоны и говно-мартини Шэрон. Пятнадцать тысяч — куда меньше того, сколько она отобрала у Питера. Его достоинство — оно считалось утерянным навеки, а его личность в лице общества равнялось с дождевым червём. Ну а теперь, когда главный тиран в его жизни буквально у него в руках, он стал больше своего ошейника. Так почему бы не посмеяться в който веки?

* честно (испанский)

13 апреля 2024